Первое осеменение. Девушки о первом сексе

Марта была довольно консервативной и на первое свидание привела с собой маму. Владимир появился в стильном костюме-тройке и дорогих кожаных туфлях. Золотые механические часы на его запястье засверкали круглым циферблатом, когда он приподнял манжету. Букет полевых цветов, который он лично выбрал в флористическом магазине, произвел приятное впечатление на Антонину Ивановну:

— Ешь, дочка, сама, — с доброй улыбкой предложила мама, когда Марта пригласила её присоединиться.

В букете были фиалки, колокольчики и ромашки — Марта по одному вытаскивала сочные цветы, смакуя их необычный вкус. Втихаря она внимательно изучала мужчину, который стал её спутником для первого осеменения.

Почему именно она? Сколько неопытных и незамужних девушек годами ждут своего шанса! Породистые и энергичные красавицы стремятся к этому моменту, а он выбрал простушку. Непонятно…

Пока Марта удивлялась своей удаче, мама продолжала обсуждать детали:

— Первое осеменение обойдется вам в три тысячи, последующие — по полутора. Если в течение полугода Марта не забеременеет, нам придется разорвать контракт.

Владимир слегка улыбнулся. Он сидел с подпертыми руками головой и изучал аппетитные формы Марты своим проницательным взглядом.

— Не волнуйтесь, у меня с этим никогда не было проблем,— произнес он ленивым голосом и встретился с ней взглядом.

Она застеснялась и отвела глаза; её ушки опустились и снова поднялись от смущения. Владимир был старше её лет на десять: его тонкие губы были упрямыми, а взгляд острым; выдающиеся скулы и короткие черные волосы делали его похожим на римского легионера — невысокого крепкого парня. Казалось, что при желании он может сделать из неё отбивную за считанные мгновения. Она одновременно испытывала страх и желание этого. Хорошо хоть мама занималась переговорами; иначе бы Марте самой пришлось доплачивать за осеменение — между ног становилось горячо.

— Когда вы планируете первое осеменение? — поинтересовалась Антонина Ивановна.

— Прямо сейчас, — произнес Владимир, впервые проявив уязвимость и прикусив губы. При этом он бросил на Марту откровенный взгляд. Она сразу же покраснела и дрожащими руками зацепилась за стул, втыкнув пальцы в пол.

Никто не говорил, что она потеряет девственность уже сегодня! Он не обещал полного лона семени в ближайшие два часа!

Но желание мужчины — закон в таких делах. Марта, ведомая мамой за руку, выходила из кафе, слегка смущаясь. В её помутневшей голове крутились опасные и неприлично дерзкие фантазии.

Владимир шёл впереди, указывая путь.

***

Симпатичная блондинка с милым личиком сразу привлекла Владимира. У него давно не было белокурых девушек, тем более натуральных, а не искусственно окрашенных дам с кучей татуировок по всему телу; настоящие карамельки родом из золотой пелёнки. Хвост у Марты длинный и толстый с пушистой кисточкой на конце — как раз для отбивания анальных прелюдий. Именно по этому качеству вычесанного пучка волос Владимир научился определять характер девушки. Часто даже крошечные семена репейника свидетельствуют о неряшливости хозяйки.

Марта была хороша во всех отношениях: две массивные груди непрерывно колыхались на её теле. Когда придёт время, это «вымя» даст больше молока, чем две приходящие кормилицы вместе взятые.

Владимир наслаждался общением с Антониной Ивановной — тоже весьма опытной женщиной для первого осеменения хозяйки. Это была полная невысокая женщина с крупными формами, добродушная блондинка с одутловатым лицом под слоем косметики и крема. Мама вела дочку за руку, следила за тем, чтобы та не отставала и не терялась в разговоре; Владимир испытывал странную благодарность к интеллигентной хозяйке.

Они пересекли улицу и подошли к дому, где квартира Владимира занимала два верхних этажа.

— Если вы не против, мне хотелось бы оставить Марту на ночь, — вежливо предложил он.

— Тогда и мне придется остаться, — решительно ответила Антонина Ивановна, надув губы.

— Ну раз вы так настаиваете, — Владимир с интересом общался с хозяйкой. — А ты, Марта, что думаешь об этом? — обратился он к девушке.

— Я буду рада доставить вам удовольствие, — тихим голосом отозвалась скромница и бросила на него испуганный взгляд.

— Прекрасно! Надеюсь, тебе понравится, — Владимир вежливо кивнул, давая понять, что будет вести себя прилично.

***

Антонина Ивановна горела любопытством по мере подъема в лифте на последний этаж. Мужчина-производитель оказался редким галантным и разговорчивым бизнесменом. Она намекнула на отсутствие у Марты черного хода, и он согласился; выразила нежелание принимать подарки устно, и он снова не возражал.

«Что-то здесь не так!» — мучилась Антонина, осматривая дорогую квартиру с утонченной обстановкой. — Должно же быть этому какое-то объяснение!

Она прошлась по коридору, заглядывая в каждую комнату. Везде царила музейная стерильность под ее пытливым взглядом.

— Ну что ж,— смирилась она наконец при виде овального зала с возвышающимся посередине станком.— Мы переоденемся и позовем вас.

— Конечно,— кивнул Владимир.— Вот здесь колокольчик. Полчаса вам хватит?

***

Марте было ужасно неловко. В одной юбке с шорами на глазах и высоких силиконовых шпильках под пятками она нервно перебирала пол под собой, будучи пристегнутой ремешками к стальному каркасу станка.

— Подожди, дочка, — Антонина Ивановна, подтянув юбку к талии, занялась смазкой. — Сейчас я тебя намажу хорошенько.

Прохладный лосьон струился вдоль спины к узелку ануса, опустился на гладкие выбритые впадины влагалища. Лосьон проник внутрь и скатился капельками по ноге.

— Ай, холодно, — Марта сдержанно хихикнула, сжимая ягодицы.

— Скоро будет горячо, — мама двумя ладонями втирала лосьон в упругие полусферы попы. — Очень горячо. И приятно, — легким шлепком она дала понять, что нужно расслабиться. — Как я тебя учила? Стой и ничего не бойся. Я сама его подведу. Ты в туалет сходила?

— Да.

— И по-большому?

— И по-большому, — Марта раздраженно цокнула шпилькой.

— Смотри, если хочешь, сходи лучше ещё раз.

— Да не хочу я! — Марта дернулась в станке. — Звони уже!

***

Владимир надел черные высокие гольфы с белыми полосками по верхнему краю и такого же фасона бархатные перчатки по локтю. Кончики пальцев в перчатках имели потайные отверстия. Когда придет время, он сможет подушечками прикоснуться к Марте.

Её горячее лоно не сильно отличается от остальных. Наверняка и хлюпает так же звонко. А вот её кожа, пышная бледная кожа — он сможет наконец уцепиться за бедра и кончит от одного только прикосновения к этой коже. Марта почувствует его пальчики и не скажет маме.

«Лучше ей молчать», — он нахмурился.

В этот момент раздался звонок.

***

Антонина Ивановна встретила производителя во всем своем арсенале: шпильки, чулочки с подвязками, стринги из черного латекса, такая же черная майка, открывающая плечи и грудь. Две дойки, сведенные латексом, колыхались под неустанным пристроем черного нагрудника с сеточкой, корсет выдавил живот наверх, увеличив и приподняв груди. Дыхание сперло, давно купленные наряды давили и натирали между ног и подмышками. Антонина была полной женщиной, что не мешало ей выглядеть интересно. Увидев Владимира, она первая смогла оценить размер его члена.

«У моей дочки хорошая удача!» — с завистью подметила она, рассматривая пока еще вялый болтающийся шарнирный шабер. Подойдя к инструменту, она опустилась на колени и приступила к работе. Твердое эректирование не заставило себя ждать. Тридцать сантиметров твердой, как бревно, плоти со сливовым оттенком на конце, застыли перед ней в немом ожидании развязки. Понимая, что продолжение может быть опасным, Антонина обхватила мошонку производителя и медленно повела Владимира к Марте.

***

Марта дрожала от страха. Смазка давно подсохла, прохладок в промежности стало невыносимо липким. Мамины громкие пощечины за спиной пугали глубиной звука. Казалось, во рту у мамы не член-сосиска, а член-палка.

«Побыстрее бы все закончилось! — взмолилась Марта, сжимая ягодицы. — Побыстрее бы, побыстрее бы!»

Но, как назло, все только начиналось. Посасывания прекратились, через мгновение юбка Марты взлетела на талию. Сердце её метнулось из груди, скольнуло в пятки, взлетело к горлу, заставив поперхнуться. Шпильки подпрыгнули, воткнулись в коврик. Марта гарцевала, виляя попой. Хвост забил чечетку, сметая пыль по станку.

— Не дергайся, — замычала мама сзади.

Толстая палка, притянутая заботливой рукой, воткнулась в сухую плоть. Упругий набалдашник размером с куриное яйцо соскользнул по щели, вновь нашел запечатанное место входа.

— Я не смогу,— вскрикнула Марта, рванувшись из последних сил. Станок всколыхнулся, застонал вместе с ней.

— Сможешь,— рявкнула мама, не давая палке ускользнуть.

Послышался взмах хлыста, и острая продольная боль пронзила попу Марты. Горячая волна расплылась по ягодицам, стекла по бедрам. Еще удар и еще один. Копчик онемел, гусиная кожа покрыла все тело. Хлыст беспощадно впивался в нежную задницу. Марта расслабляла ягодицы, уступая напору хлыста. Боль затмила желание сопротивляться. Марта обмякла в станке, просела, притянутая ремнями.

***

Владимир наконец почувствовал движение. Слюна хозяйки, щедро расплывшаяся по головке, позволила войти в Марту на пару сантиметров. Девственная плева растягивалась, как резина, оставаясь непорванной.

«Давай же!» — он нетерпеливо навалился на плуг, сантиметр за сантиметром забирая сухую Марту, пока вся палка не скрылась в ней.

— А-а-а! — отозвалась Марта болью. Её всхлипы наполнили овальный зал. Владимир, ухватившись пальчиками за бёдра, медленно набирал ход.

Хозяйка подошла сзади и, обхватив мошонку за корень, придерживала Владимира, хоть в этом и не было нужды. Рог изобилия так туго входил в лоно, что не смог бы выскользнуть даже если бы Антонина Ивановна захотела дополнительно смазать его слюной.

Впрочем, лоно Марты постепенно привыкало к рогу. Соки, смешанные с кровью, звонко зачавкали.

«Как я и предполагал!» — Владимир только сейчас ощутил удовольствие, работая с Мартой.

***

Боль, пронзившая тело, постепенно отпадала. Новые удары хлыста заставили Марту переосмыслить своё положение. Мама не знала пощады: лупила изо всех сил, как с цепи сорвалась. Обида на родительницу уступила место разочарованию.

Марта ожидала большего. Первое осеменение не всегда проходит по плану и редко обходится без эксцессов.

Вот и в этот раз пальчики Владимира заставили Марту поволноваться. Он касался её, грубо лапал за зад, а она молчала! Даже слово боялась вымолвить, так ей было приятно стать объектом его интимных фантазий. Необычные нежности вызвали ответную реакцию. Острая боль внутри неожиданно стала горячей и захлюпала. Марта уже не сжимала ягодицы. Напротив, почувствовав нежные пальчики осеменителя на коже, она шире раздвинула бёдра и расслабленно затягивалась навстречу. Станок позволял ей делать легкое движение в два сантиметра, но этого было достаточно, чтобы насладиться личным участием. Марта, сама того не замечая, двигалась к своему первому оргазму.

Владимир крепко схватил Марту за хвост и приподнял его вверх. Сфинктер ануса стиснулся перед его глазами, узелок ямы проник глубоко внутрь. Владимир не намеревался заниматься анальным сексом с девушкой - хозяйка не разрешит. Он хотел только поиграть и рассмотреть Марту в этом месте. Большим пальцем левой руки он опустился к анусу и незаметно приложил подушечку к пульсирующему узелку. Марта подернулась, но ничего не сказала. Он погладил ее, нежно проникая, и Марта радостно отозвалась на ласки: зад разъехался шире, взлетел, шпильки и хвост завились в экстазе.

Оглянувшись, Владимир убедился, что хозяйка все еще стоит на коленях, держит, как положено, яйца оголтелого самца в одной руке, другой занимается своим делом, сохраняя нейтралитет. Тогда, аккуратно прицелившись, Владимир спустил густой шарик слюны на копчик. Шарик тут же скользнул в узелок ануса и застрял там. Владимир раздавил его подушечкой большого пальца. Постепенно, проникая все глубже, он смазывал анус Марты своим обнаженным указательным пальцем. От этого девушка под ним забилась в анальных микрооргазмах.

Хозяйка за спиной насторожила уши:

- Все в порядке?

Антонина Ивановна удивленно пожала плечами, рассматривая, как рог ритмично пробивает сочащуюся грушу и каждое проникновение вызывает бурю восторга у дочки.

- Да-а-а! - отозвалась Марта необычно сладким голосом.

"Что-то здесь не так!" - насупилась Антонина. Даже она, работая сзади, не чувствовала особого участия.

- Ты уверена? - мама добавила иронии, чтобы подчеркнуть превосходство своего положения.

— Ой-ой-ой! — Марта трепетала и визжала от наслаждения. "Дьяволы, что же это! Молодежь совсем разошлась!" — Антонина Ивановна сильнее заработала рукой, массируя мошонку производителя для более быстрого разрешения.

***

Марта сражалась с желанием орать от удовольствия. Производитель трахал ее голым пальцем в задницу, вызывая оргазмический анальный зуд. Как она хотела почувствовать его член у себя в попе! Но ей нельзя было даже высказаться на этот счет. Иначе мама тут же заявит в полицию о нравах. Ах, как приятен его пальчик в попе!

Марта больше не боялась, ей хотелось поскорее остаться с Владимиром наедине.

"Мама ляжет спать," — думала она. — "А я тихонечко пойду к нему в комнату".

И только тогда-то она точно не упустит анального осеменения!

В этот момент член изобилия застыл глубоко в лоне, изогнувшись дугой, словно выискивая максимальную глубину. Владимир припечатал бедрами пышную попу Марты. Вцепившись пальчиками в кости таза, он натянул Марту и замер так. Рука хозяйки крепко держала яйца осеменителя, не давая им вырваться.

***

Антонина Ивановна привстала, чтобы не упустить момент. Двумя руками она крепко держала мошонку осеменителя. Нельзя позволить семени вырваться наружу, малейшая оплошность приведет к фиаско.

Лбом прижавшись к ягодицам Владимира, она четко дала понять, что назад пути у него нет. Обхватив яйца, она большими пальцами гладила железы, водила по ним языком, призывая к извержению.

Палка вздрогнула, обмякла, вновь выпрямилась как вертел, на котором Марта повисла курочкой. Яйца в руках подсыхали, теряли опухлость. Палка замерла уже ритмично, прокачивая семя.

— Итак, дорогие мои, — весело начала Антонина. — Все выходите, все! — Она внимательно смотрела на тонкую розовую кожу, которая неожиданно стала прозрачной. Лишь два упругих ореха продолжали перекатываться в ладонях, высыхая до следующего раза.