Мечты

Начну я с того, что скажу — это мечты. Переживаемые, приходящие и неотступно следующие за мной многие месяцы. Я не знаю как избавиться от этого... этого бреда, как его понимает большинство «абсолютно нормальных» людей. Может изложенные они обретут свою жизнь... а может еще сильнее захватят меня... время покажет.

Я с детства замечал за собой странную особенность — мне нравилась женская обувь на каблуке. Нет, не смотреть. Одевать. Ну и что, спросите вы. А я вам отвечу, что парень не будет щеголять в туфлях со шпилькой. И тем не менее, каждый раз, когда мне выдавалась возможность я бежал и одевал сначала мамины, а потом и свои, кровно купленные, туфельки и сапоги.

Если бы дело было только в обуви... мне все больше нравилось примерять а себе девичий облик целиком, полностью — чулочки или колготы, мини-юбка (так что бы облегала, обволакивала все), потом нижнее белье — трусики стринги (ах как я балдел когда в первый раз тонкая полосочка впилась мне в разрез ягодиц), лифчик потуже, платья, блузки. Особенно нравился «офисный» стиль — черный низ, белый верх.

Долго мучался с грудью — даже хотел купить накладные протезы, да вот не срослось пока. Далее была косметика — часы умопомрачительных (и часто бездарных) экспериментов по завершению образа. Я оставался дома, один, когда все уходили, часто выдумывал кучу причин, что бы не идти на работу — лишь бы побыть своей... второй, женской половинкой. И вот однажды я «доигрался». В одну летнюю ночь, особенно душную я, плавая между сном и явью...

В кафе самообслуживания было много народу. Еще бы. Оно только открылось и пока в целях рекламы не пугало народ своими безумными ценами. Я еле нашел свободный столик и двинулся к нему. Сел, смел все с подноса на стол. Поднимая очередной раз глаза от тарелки на разношерстную толпу окружающих, я вдруг понял, что смотрю на пару очень симпатичных женских ножек, обернутых в легкие колготки телесного цвета и обутые в туфельки на каблучках. Продолжая путь взглядом наверх (весьма возбуждающий путь), я задирал голову наверх до тех пор, пока не увидел ЕЕ лицо и смеющиеся глаза.

— У Вас свободно, — спросила ОНА.

Я продолжал смотреть — при разговоре движение ее губ завораживало, манило прикоснуться к ним и дальше...

— У Вас свободно, — еще раз переспросила она.

Я наконец доглатил котлету и сорвавшимся голосом произнес: «Да, конечно. «.

— Вот и хорошо, а то мы пытаемся место найти минут восемнадцать уже наверное.

— Мы?

Очевидно, в моем взгляде была такая растерянность и разочарование, что она поспешила ответить: «Да, мы. Я и мой парень, а вот и он».

К столу, балансируя подносами продирался молодой человек «стандартной» наружности. ОНА помахала ЕМУ и, когда он подошел, сказала:

«Вот молодой человек, любезно разрешил нам присесть за его столик».

За фразой последовал скорый, но внимательный ЕГО взгляд и ОН, бухнов все подносы на стол опустился напротив меня.

— Меня зовут... , а ее... — проговорил ОН.

— Очень приятно, — ответил я, — я Алекс.

За едой разговор тек быстро и незаметно. Мы расстались, на следующий день опять встретились и вскоре наши встречи в этом кафе стали регулярными. Однажды (на дворе стояла осень с багряными листьями — мое любимое время года), ОН и ОНА предложили мне съездить с ними в закрытый пансионат, у них были путевки на троих, и кто-то из их друзей не смог в последний момент поехать. Делать мне было нечего, и я согласился.

Пансионат оказался чудным местом — озеро, окруженное лесом, в котором спрятались домики на несколько человек — всего пять или шесть домиков. Что меня восхитило — это полнейшая тишина — только ясная прохлада осени и осеннего солнца на багряных листьях.

По приезду, оставив машину на берегу, мы отправились в «наш» домик на лодке. Я сидел на носу и опустив в воду кисти рук разглядывал струйки воды вокруг них, ОН греб, ОНА сидела на корме. Вдруг я почувствовал, что мир вокруг меня покачнулся, жуткий холод и... я оказался в постели. Горел ночник. Я встал и обнаружил, что стою совершенно голый. Скрипнула дверь и я поспешил юркнуть опять под одеяло. Вошла ОНА и подошла ко мне.

— А, очнулся наш утопленник, — сказала ОНА, подсаживаясь ко мне на кровать и кладя руку на лоб. От этого прикосновения меня как будто ударило током, и ОНА это заметила и вроде как смутилась и убрала руку.

— Что случилось? — спросил я.

— Ты сидел на носу, а мы наскочили на корягу. Ты по инерции перелетел через борт и упал прямо на нее. Как твоя черепушка выдержала, на знаю, звук был такой, как будто арбуз раздавили, — чуть улыбаясь, сказала ОНА: — Ну а потом ОН вытащил тебя и мы поплыли сразу домой. Прошло часа два-три и ты очухался.

Вошел ОН и направился к нам. ОНА встала с постели.

— А, очнулся наш утопленник, — сказала ОН.

Мы, я и ОНА фыркнули в ответ.

— Нет, ребята, вы все же очень похожи, — сказал я.

— Наверное, — согласился он, — иди, посмотри как там ужин.

ОНА вышла из комнаты и он подсел ко мне на кровать, почти так же как несколькими мгновениями садилась она.

— Тут, такое дело, — начал он, смутился и замолчал.

— Продолжай, — подбодрил я его.

— Понимаешь, мне не совсем удобно об этом говорить... в общем когда ты упал в воду мы очень испугались и я начал вытаскивать тебя и... ну, мне, в общем, было не до деталей, я в общем-то жизнь тебе спасал...

— И...

— Мы утопили почти весь багаж, осталось только пара ЕЕ сумок.

Я начал прикидывать что там было ценного и заключив, что ничего особенного махнул рукой.

— Не беде, багаж, дело наживное.

— Да, но это не все. Коряга, о которую мы столкнулись, зацепилась за тебя...

— Точнее я за нее...

— Неважно... в общем, пришлось тебя там и раздеть, а то бы не вытащили.

— И...

— Она, коряга так, наверное, и плавает сейчас в твоей одежде, — грустно усмехнулся он.

— Погоди... ты хочешь сказать, что я... вообще без всего остался?

— Ну, да. Я завтра съезжу в соседний городок и куплю чего-нибудь, ты не переживай.

— Да я и не переживаю... как вот только мне быть то теперь — в одеяле ходить.

— Ну походишь денек, подумаешь, — ответил он.

На следующий день он никуда не поехал. Было две проблемы — лодку они забыли привязать, и она теперь где-то дрейфовала, и лил проливной дождь. Мы сидели в гостиной перед камином, пили глинтвейн и рассуждали о судьбе.

— Нет, ее не обманешь, — говорил ОН.

— Ну а как же свобода выбора? — настаивал я.

— Какая свобода, о чем ты? Вот ты например родился парнем, так?

— Ну так.

— А ты выбирал? — гнул он свое.

— Нет, но это... есть же эти как их там транс... , — я запнулся.

— Трансвеститы и трансексуалы, — вставила она, — только это опять не выбор, а судьба.

— Как так, ведь они же сами делают свой выбор.

— Правильно, только вот на основе чего, — он лукаво улыбнулся и продолжил — на основе программы, заложенной при рождении. Сменить пол — его судьба.

Я неловко заерзал под простыней, которая заменяла мне все одеянии, потому что он был отчасти прав, но признавать мне этого не хотелось.

— Но ведь есть же куча других вещей, — начал я.