Ромашка

Меня зовут Валерия. С Романом дружим с раннего детства. Жили на одной лестничной клетке до окончания школы, пока их семья не переехала в другой микрорайон города. Вопреки всем ожиданиям окружающих, не женихались, а именно тесно дружили и общались на откровенные темы. Я была обычной девочкой, серой мышкой. Строгое воспитание, хрошие оценки и длинные волосы — всё, чем я могла тогда похвастаться. Он же с сестрой были предоставлены сами себе: отца у них не было, мать работала с утра до вечера, чтобы обеспечить семью всем необходим.

Ромка довольно рано стал встречаться с девочками и вскоре почти не осталось ни одного направления в сексе, которое он на себе не испытал. Все свои эксперименты, удачные и не очень, он рассказывал мне в красках, эмоционально жестикулируя. Я же напротив, никакого экстримального секса не искала. Всё банально и стандартно. Было пару парней, отношения с которыми продлились не долго.

Когда закончила медакадемию и интернатуру, устроилась урологом в городскую больницу. Вышла замуж за преподавателя истории в универе, родила сына. В общем, обычная интеллигентная семья; ровные отношения, спокойный быт и, вполне, стандартный секс.

Роман закончил журфак универа, курсы программиста и, по счастливой случайности, стал помощником депутата. Свои сексуальные извращения он не оставил и всё время находил новые способы удовлетворения. Откуда, ума не приложу. Как он говорил, после выслушеной мной очередной истории «без драйва не интересно, кайфа нет». Последнее его увлечение — издевательства над половыми органами: он их перевязывал, сдавливал, чем-то натирал. Ему нравилось БДСМ; в этом направлении, он позволял своим подружкам даже бить по яйцам.

Сейчас нам по 36 лет.

Недавно, Ромашка, как я его часто называю, увлекся форумом нулификации и познакомился там с одной студенткой ветакадемии. Её зовут Полиной, 21 год, среднего роста, стройная блондинка с серыми глазами. Она уже активно подрабатывала на животноводческой ферме недалеко от города: кастрировала барашков и иногда кабанчиков. Метод той кастрации называется эластрация-полное сдавливание шейки мошонки, после чего на 40-й день мумифицированные яйца отпадают сами. Вот в общем то и всё, что я знаю о ней и этом форуме. Они активно обсуждали эту тему с месяц и решили опробовать методику на Ромке. Когда он мне всё это рассказал, у меня дар речи пропал. Я, как уролог, объясняла ему на пальцах на сколько это опасно и что они зашли слишком далеко в своих экспериментах. Он, в свою очередь, объяснял, что не собирается кастрироваться, просто хочет получить более яркое впечатление от своей фантазии. Оказалось, что его сильно возбуждает, в последнее время, мысль о нулификации. Причём, представляет себя после этого, с женской щелочкой, даже фотомонтаж на свои фото делал. Мне этого не понять, да и не пытаюсь, привыкла к его закидонам уже. Но, на этот раз, все зашло слишком далеко и я всерьёз волновалась за него. Два часа горе-друг убеждал меня, что расчитал безопасное время сдавления и обговорили с той девушкой все нюансы. Я сдалась, спорить с ним бессмысленно. Единственное, на чем мы сошлись, он будет контролировать безопасное время и силу сдавления, и возьмёт пару моих хирургических инструментов для снятия зажима.

Как оказалось позднее, два часа жаркого спора прошли впустую. В пятницу вечером он встретился с Полиной на ферме, в специальном амбаре, где проводилась эластрация молодняка. Она уложила его на деревянный стол, привязала руки и ноги к его ножкам, чтобы он случайно не дёрнулся. Наложила ему эрекционное кольцо на член, слишком маленькое для его агрегата, но это только завело Ромашку. Делала ему минет. Затем приготовила эластратор. Не без труда просунула его яйца через растяжку и разжала крючки. Через секунду Рома взвыл от боли и ничего не успел сказать, как потерял сознание. Девочка его тормошила в надежде, что тот придёт в себя, но этого не происходило. Более того, она увидела на сколько он бледен и его синеющие яйца, набухший член... Она запаниковала и, оставивь всё как есть, сбежала с фермы. Часа полтора спустя, Ромка пришёл в себя. Боль по всему телу, немеющие конечности, пульсация внизу живота. От Полины и след простыл. Все попытки позвать на помощь не увенчались успехом. Время от времени он погружался в короткий сон от истощения сил, но боль возвращала его в реальность... Утром его обнаружил сторож, который услышал стоны из амбара проходя мимо него. Старик вызвал скорую и моего друга привезли в горбольницу.

В эту пятницу я дежурила. А в 9 утра субботы пришёл мой сменщик, Володя Шишкин, пару минут спустя, и наш интерн Соколова Мария. Я передала им дежурство и стала собираться домой. Перед уходом зашла в ординаторскую. Следом за мной с кислой физиономией вошёл Вовка.

— Кто же мне будет ассистировать?!

— У тебя есть помощница на сегодня!, — отмахнулась я.

— Конечно, но не в кастрации же! Причём, скорее всего, с пенэктомией.

— Ого! Что там?, — я кивнула в сторону истории болезни в руках коллеги.

— Роман Полетаев, 36 лет, ущемление шейки мошонки с гематомой, сдавление основания члена с отеком, послешоковое общее состояние...

Дальше я слушала, но слов не разбирала. Шум в голове и туман в глазах вынудили меня нащупать стул и присесть.

— Лер, ты чего?! Знаешь его что ли?

— Лучше бы не знала!...

— Родственник?

— Почти.

— Может тогда, хотя бы, поговоришь с ним: подготовишь его к операции и возьмёшь с него согласие... на пенэктомию тоже, на всякий случай, — взмолился Шишкин.

— Да, конечно... Я остаюсь, — последние слова я произносила уже надевая медицинский халат.

Позвонив домой, предупредить что задерживаюсь, я отправилась в предоперационную палату, где и находился виновник моего пропавшего настроения и выходного дня...