Грешница и прелюбодей

К нам из деревни приехала моя двоюродная сестра. Она поступила в институт в городе, и мои родители разрешили ей с нами пожить. Ей поставили кровать в моей комнате. Сестру звали Надя, она была старше меня. Надя была набожной, глуповатой девушкой, но с житейской хитрецой. У неё было милое простое лицо, и отличное тело: сиськи третьего размера, стройная талия, мощные красивые ноги и выпуклая жопа. Она была деревенской красавицей. Так как спали мы в одной комнате, мое табу на инцест было сломленно, и я начал неутомимо хотеть свою двоюродную сестру. Каждую ночь я тайком наяривал хуй, смотря на торчащую из под одеяла попку в стрингах. Я хотел трахаться, и с каждым днём все больше и больше. Каждый день перед сном я видел, как Надя снимает лифчик под ночнушкой, и большие упругие груди просвечиваются через неё. Соски топорщились сквозь ткань. Мой хуй моментально вскакивал. Надя тихо молилась перед сном, и засыпала.

А я начинал свой путь к оргазму. Хер набухал, я вставал, дроча член. Залезал рукой под одеяло и гладил бедро своей двоюродной сестры, пока сперма не выстреливала прямо ей на одеяло. Я был осторожен, так что она ни разу не проснулась. Меня возбуждало то, что я хочу сестру. Я прочёл в интернете все статьи по теме «инцест», и понял, что хотеть двоюродную сестру, которая при том ещё и красивая, это нормально. На форумах советовали спросить ее, может, она так же испытывает желание. Я стеснялся спросить Надю. Не знал как вообще можно начать такой разговор. Но чем дольше я откладывал, тем больше хотел ее выебать. В моей голове проносились мысли от напоить ее снотворным, до шантажа. Но после некоторого раздумья, я решил действовать изящней. Получше узнав повадки сестры, я выяснил, что она очень добрая и жалостливая.

Я придумал план. Домой я стал возвращаться с каждым днём все более угрюмым, на ее вопросы или отмалчивался или отвечал односложно, и она начала думать, что у меня все совсем плохо. Параллельно с этим, я старался как можно чаще попадаться ей на глаза или полуголым, или с хорошо очерченным контуром члена. Я немного надрачивал хуй, чтобы он был объёмным, поворачивал его в трусах повыгодней, и ходил так перед сестрой. Сначала ее заливала красная краска, но она молчала. Потом я заметил, как она все чаще косится на мой хуй. Я выдумал себе девушку, и рассказывал Наде, как мне с ней хорошо, описывал поцелуи и удовольствия. Надя краснела и облизывала губы, после чего ночью усердно читала молитвы.

Во сне она начала постанывать, и я понял, что мой план работает. Я всячески пытался стать для неё братом, чтобы она чувствовала себя со мной свободной, поощрял в ней откровенность. Я спросил у неё про парней, и она сказала, что у неё их не было. Я спросил, хотела бы она попробовать? И Надя зарделась и сказала нет. Однажды я специально подгадал время так, чтобы выходя из ванной, наткнуться на Надю голым. Я надрочил хуй, и вышел. Столкновение было подгадано блестяще. Надя уставилась на мой болтающийся хуй, приоткрыла рот, и широко раскрыла глаза. Я дал ей несколько секунд поглазеть, потом вскрикнул

— Ой, прости!, — и забежал обратно в ванную.

Надя весь день ходила погружённая в свои мысли. И этой же ночью, я не спал по счастливой случайности, Надя встала, и, думая, что я сплю, аккуратно приоткрыла одеяло. Я специально спал в плавках, чтобы член рельефно выделялся. И так в нем было немного загадки. Надя осторожно убрала одеяло. Я почувствовал, как ее палец дотрагивается до моего члена. Я не шевелился, чтобы ее не спугнуть. Надя положила ладонь мне на хуй, но быстро одернула, и начала шептать молитву. На утро я поднялся с утренним стояком, хуй топорщился под плавками. Надя собиралась на учебу и видела меня.

Этой ночью повторилось тоже самое. Только теперь Надя положила руку мне на член, и немного сжала ее, как бы массируя мне хуй. Я немного застонал, чтобы припугнуть ее. Надя одернула руку. Но убедившись, что я сплю, опять начала трогать мой хер.

На следующую ночь я снял трусы и был голым. Надя этого не знала. Глубокой ночью она снова приоткрыла одеяло и замерла, увидев перед собой мой хуй. Долго ничего не происходило, но любопытство взяло верх. Надя взяла член в руку и легонько его сжала. Он начал увеличиваться у неё в руке и твердеть. Я слышал ее тяжелое дыхание. У меня в груди все застыло. Это был тот самый момент. Я так испугался, что боялся двинуться. Вдруг это все неправильно? Но я так хотел ее оттрахать, что мысль об этом заслоняла остальные. Дальше я действовал на инстинктах и похоти. Я открыл глаза и сказал тихо

— Что ты делаешь?

Надя вскрикнула и отпрянула

— Я... я... думала ты спишь... ничего не делаю! У тебя вот одеяло упало я хотела поднять.

— Не ври, ты трогала меня.

— Нет! Я не... не трогала!

Я поднялся и сел прямо напротив Нади.

— Я видел как ты меня трогала за мой...

— Нет я не трогала!

— Надя, ничего. Хочешь потрогать ещё?

— Нет! Ты что с ума сошёл?! Ничего я не трогала.

Я взял ее руку и положил ее себе на член. Надя не одернула руку. Ее пальцы сжали ствол. Я увидел, как слезы начали катиться по ее лицу. Я поцеловал ее в губы. Она не ответила. Но и не отвернулась.

— Мне снятся сны... , — сказала она, — где мы с тобой делаем всякое...

— Что?

— Всякое...

— Что именно, скажи...

Ее рука все ещё сжимала мой член. Надя всхлипнула

— Как я... ну... с этой твоей штукой...

— С членом?

— Да...

— Что ты с ним... ?

— Не могу... это не правильно... ты ещё маленький и ты мой брат... и...

— Ты хочешь меня?

— Я... я не знаю чего я хочу...

Надя плакала. Я снова поцеловал ее. На этот раз ее губы ответили.

— Надя, я тоже тебя не хочу...

— Но это неправильно!!

— Почему?

Надя замешкалась.

— Ты чувствуешь то, что у тебя в руке?

— Да...

— Какой он?

— Твёрдый.

— Он тебе нравится?

— Я не знаю...

— Что ты с ним делала в своём сне?

— Не могу... я не хочу говорить...

— Скажи, мне ты можешь сказать...

— Я... сосала его...

От этой фразы я чуть не кончил.

Я снова поцеловал Надю в губы. И осторожно засунул руку под ночнушку. Сжал ее правую сиську.

— Нет! Это не правильно!

— Подрочи его...

Я снова поцеловал ее, на этот раз с языком. Я мял руками ее сиськи под начнушкой. Соски затвердели. Надя тихо всхлипывала, ее губы блуждали по моим губам. Я мял ее сиськи третьего размера, пока она медленно дрочила мне член, который стал просто каменным. Надя отстранилась и убрала руку.

— Нет! Это неправильно! Это грешно!

Я начал судорожно придумывать аргументы. Тут на помощь пришли видео игры и воспоминания из школьной литературы.

— Но разве не с инцеста началась жизнь на земле?

Надя посмотрела на меня заплаканными глазами.

— Дети Адама и Евы были родными братьями и сёстрами. Ты же помнишь?

Я нежно взял руку Нади и снова положил себе на хуй.

— Возьми его.

— Нет... это искушение... это от лукавого...

— Тогда почему бог позволяет этому происходить?

— Он хочет проверить меня! Испытать!

Но руку с члена Надя так и не убирала. Надо было правильно разыграть карты. Главное склонить ее к чему то более серьезному. А там, ей уже будет сложно устоять.

— Надя, мне тоже снился сон, — начал я.

— Какой?

— Как я стою возле твоей кровати и... трогаю тебя... у меня в руке мой... и я глажу тебя по бёдрам...

— Мне тоже снился такой сон... как будто ты стоишь надо мной и трогаешь себя...

— Да...

— Вдруг нас обоих искушают? Это ведь неправильно! Мы должны сопротивляться!

И тут мне в голову пришла гениальная идея. Я сделал грустный вид и произнёс

— Я думаю, что провидение хочет, чтобы ты мне помогла...

— Как?

— Помнишь, я тебе говорил, что я встречался с девушкой?

— Да...

— Она бросила меня... разбила мне сердце.

..

— Боже... бедный...

— И я... так сильно ее любил... , — я сделал проникновенную интонацию в голосе, — и мне было так грустно... что я... не могу такое говорить, прости...

— Мне ты можешь сказать.

— Нет, не могу!

— Пожалуйста, братик, скажи мне!

Ее глаза затрепетали, я сыграл на ее жалости. Она попала в капкан.

— У меня были мысли о... самоубийстве...

— Что? Это же большой грех! Очень большой!

— Я знаю, я знаю, но... я не мог не думать... я...

— Бедный... бедный братик...

— И я... ты стала сниться мне... и я стал забывать свою боль... как будто перерождаться... моя чувственность потянулась к тебе.

— Я поняла... бог хочет, чтобы я помогла тебе...

— Может быть... я в отчаянии...

— Поэтому мне снятся такие сны.

— Уныние большой грех. Гораздо больший, чем... инцест...

— Да, братик. Я понимаю... я... бог хочет, чтобы я помогла тебе таким образом. Ведь ты моя семья.

— Поможешь мне?, — с трепетом в голосе спросил я.

Надя посмотрела мне в глаза, протянула руку и взялась за мой хуй.

— Конечно братик, хоть это и грех прелюбодеяния, — она погладила меня по лицу, — но я вытерплю, особенно, если это угодно богу...

Я поцеловал ее в губы, и она ответила. Я дрожащими руками поднял ее ночнушку, обнажая стройную талию и крепкие упругие сиськи третьего размера.

— Я отдам тебе своё тело, чтобы вылечить твою душу, — прошептала Надя. Она крепче сжала мой хуй в кулаке.

Я впился ртом в соски. Дрожа от возбуждённости, я сосал и лизал ее сиськи, мял их и покусывал. Надя медленно дрочила мне член и тихо постанывала.

— Этот грех во имя твоей воли, господи!, — прошептала она.

Твёрдые соски набухли в моем рту, я лизал их языком, мял руками и целовал. Я провёл руками по надиным бокам, нащупал стринги и потянул их вниз по бёдрам. Надя привстала, пропуская их ниже и прошептала

— Господи помилуй меня грешную...

Я стянул трусики и бросил их на пол. Я начал целовать ее живот, пупок, спустился ниже к лобку, который покрывал лёгкий пушок. Я встал перед ней на колени, раздвинул ей ноги. Надя вздрогнула, когда я коснулся губами ее пизды. Я начал лизать ей клитор. Он быстро набухал под моим языком. Надя была мокрой.

— Прости меня грешную, — шептала Надя.

Я теребил губами ее клитор, лизал его и пощипывал. Надя тихо кряхтела, сдерживая стоны. Я почувствовал, как она дрожит и удвоил напор. Надя вцепилась в края кровати, она не дышала, ее затрясло, и через несколько секунд надо мной раздался писк, Надя дернулась, и начала тихо кончать. Ее трясло, бёдра сжали мне голову. Она кое как сдерживала стоны. Я лизал пока она не затихла. Потом поднял голову

— Тебе понравилось?

— Я не знаю...

— Тебе было приятно?

— Да. Господи, прости меня, я грешная...

— Ложись на бок, — сказал я дрожащим голосом. Надя легла. Я пристроился сзади, приподнял ей ногу и вложил хуй между бёдрами, прямо возле горячей и мокрой киски. Надя опустила ногу, и мой хуй был плотно зажат между крепких потных ляжек. Я обнял Надю обеими руками, взялся за ее сиськи, сжал их и начал трахать ее между бёдер.

Я слышал ее тяжелое дыхание и постанывание. Я поглаживал ее крепкий живот с выпуклым прессом и ее лобок.

— Надя, спасибо... спасибо что делаешь это ради меня...

Я слышал как Надя всхлипывала, но мне было все равно. Мой хер, плотно зажатый ее крепкими ляжками, терся о волосатый лобок. Мое горячее дыхание обдавало ее шею, я кряхтел ей на ухо от удовольствия и грубо мял ее большие сиськи. Я остервенело работал тазом, вгоняя хуй между ее потных и горячих ляжек. В комнате раздавались похабные шлепки кожи о кожу. Головкой я чувствовал близость ее пизды.

— Не могу Надя, я сейчас засуну.

— Нет пожалуйста, пожалуйста не надо!

— Я не могу, я хочу.

— Пожалуйста не надо!, — Надя плакала, повернув ко мне лицо.

— Я вставляю.

— Неет!

— Тогда соси.

— Нет!

— Тогда я засовываю!

— Нет пожалуйста нет нет!

— Соси значит!

Надя плакала.

— Не могу... не могу... почему ты такой жестокий...

— Ты начинаешь меня злить!

— Подожди! Стой! Можно в попу...

Пауза.

— И какая разница?

— Попа срамное место... Это не грех.

— Тебе будет больно.

— Я вытерплю...

— Пожалуйста Надя, просто пососи...

— Нет, не могу. Давай в попу, пожалуйста!

Я терся о ее киску и целовал горячую шею.

— Ну почему ты упрямишься... какая разница попка или...

— Я ещё не была с мужчиной. И то место для мужа! В храме нас учили, если не с мужем прелюбодействуешь, и коли так хочется угодить, то подставляй срамное место, бог простит...

Это объяснение меня возбудило. Но весь этот процесс мог превратиться в долгое мучение, а я хотел трахаться, а не мучиться.

— А ты кому то уже подставляла?

— Нет, ты первый...

Я вспомнил, что у отца где то была банка вазелина. Я осторожно выбрался из под сестры и отправился на поиски. Банка нашлась в аптечке. Я вернулся обратно, Надя сидела и ждала меня. Я подошёл к ней и поцеловал. Снова уложил на бок. Обмазал вазелином хуй, потом ее анус, вспомнил, что надо сначала разработать. специально для bеstwеароn. ru Я засунул ей один палец, Надя молча терпела, потом два. Надя стоически держалась. Я приставил свой твёрдый хуй к анусу и надавил. Головка на четверть вошла в попку.

— Ой братик... братик... , — запричитала Надя.

Мышцы ануса сильно сжимали головку, и она вот вот норовила выскочить из скользкого отверстия. Я поспешил продвинуться дальше, влекомый горячей прямой кишкой.

— Ой братик, больно... братик... ой больно...

Головка медленно вошла внутрь. Надя издала громкий вздох, мышцы ануса сильно сжали мне хуй. Внутри было тепло и туго.

— Ой братик... ой братик... господи помилуй меня... ой... больно...

Я остановился. Попка пульсировала. Я впервые позволил себе тихий стон. Я ждал, когда попка сестры немного привыкнет.

— Ой... господи... больно братик... братик милый... ой...

Я впился губами в шею двоюродной сестры. Хуй был как в тисках. Головка шла вперёд, прорывая себе дорогу в ее прямой кишке. Надя кряхтела и тихо ойкала. Мой хер наполовину погрузился в ее попку. Я остановился, крепче сжав в руках Надины сиськи.

— Ой... ой... господи иже еси на небеси... , — тихо шептала она.

Я медленно просунул член до конца, уперевшись яйцами в ее ягодицы.

— Ой... Да святится имя...

Я начал медленно трахать ее, мерно вгоняя свой хуй в ее тёплую тугую попку. Член скользил, плотно зажатый сфинктером, девственная попка Нади грела его своим теплом.

— ой... ой... да приидет царствие твоё...

Я постанывал от кайфа, впившись губами в ее шею, сжав в руках большие упругие сиськи. Я сдавливал надины соски пальцами, пока она не покрывала молитву и не взвизгивала, мышцы попки непроизвольно сжимались, массируя мне хуй.

— ... да будет воля твоя... , — продолжала она шептать.

Я ещё больше возбуждался от ее шепота, хуй приятно ныл. Лежать на боку было не удобно.

— Встань раком, Надь, — сказал я дрожащим голосом.

Я вынул член. Надя не переставая молиться, встала на колени и выгнула спину. Я дотронулся до ее лица. Щеки были мокрыми от слез. Я взялся за член, приставил его к попке и надавил. Хуй с трудом залез обратно в тугую попку моей двоюродной сестры. Я взялся за ее крепкие бёдра и начал неспеша трахать ее, наслаждаясь каждым сантиметром прямой кишки.

— Ой... ой... и прости нам грехи наши...

Я смотрел, как мой твёрдый хуй входит в ее узкую попку. Спина Нади была мокрой от пота. Я гладил ее бёдра, мял сиськи, двигал тазом, вгоняя член в попку по самые яйца. Я взял Надю за волосы и натянул. Она продолжала молиться. Мой горячий пах касался ее холодных ягодиц, член был в пекле ее попки.

— Ой... братик...

— Чувствуешь мой член?

— Да... господи прости...

— Нравится?

— Господи я грешная...

Узкая попка Нади и мое крайнее возбуждение не дало мне подольше потрахать сестру. Я начал быстрее вгонять член в тугую тёплую попку, сильнее сжал бёдра. Мое кряхтение почти переросло в стон.

— Ой... ой... ой... избави нас... избави... ой... ой...

Я вскрикнул, и заскулил, когда первая струя спермы выстрелила внутрь моей сестрёнки. Надя быстрее зашептала молитву. Я продолжал двигать тазом, все медленнее вгоняя в ее попку хуй, и накачивая ее спермой. Я содрогался от оргазма, член пульсировал. Я тихо скулил от кайфа, дотянулся до надиных сисек, залез ей под майку и начал их мять. Кончив, я медленно вынул хуй. Попка Нади с хлюпаньем выдавливала сперму. Надя вскочила, и быстро побежала в ванную.