Моё начало. Панель машка начало

Всё началось в далекие времена прошлого, когда я только стукнулся в 18 лет, а моей сестре было уже 24. У нас была заметная разница в возрасте. Родители работали с утра до вечера, поэтому старшая сестра занималась мной большую часть дня. В то время она ещё не была замужем, но её тело требовало своеобразного удовлетворения (позднее я это осознал).

Часто, возвращаясь домой со школы или улицы, я заставал сестру гуляющей или лежащей на диване полностью обнаженной или одетой только в небольшой халатик. Как я мог понять в свои 18 лет? Естественно, меня охватывало подсознательное чувство неудобства при виде голой старшей сестры. Но это чувство переплеталось с неким непонятным для меня, но приятным ощущением и новыми эмоциями внизу живота.

На дворе парни постарше уже давно обсуждали девушек. Они рассказывали о том, что и где-то видели, кто-то хвастался целовался, а кто-то гордился своими «подвигами», утверждая, что случайно коснулся груди или других запретных мест у одноклассницы или соседки. Я слушал эти рассказы с большим интересом, внимательно запоминая каждую деталь. Но я не осмеливался рассказать о своей сестре, боясь насмешек со стороны старших парней.

А дома, оставаясь один, я вспоминал истории ребят и при этом занимался какими-то неосознанными действиями со своим членом. Иногда я трёл его об прижатую между ног подушку, иногда просто щупал его сквозь штаны, а иногда открывал ширинку и изучал его внимательно. В такие моменты мой маленький пенисчик становился в несколько раз больше и таким твердым, что порой было немного больно его изгибать. Всегда это сопровождалось странным смесью чувств. Многие, наверняка, знают это ощущение. Это острое чувство того, что ты делаешь что-то запретное и стыдное, но в то же время такое сладкое и приятное. Подобно тому, как утащил конфету из шкафа, где они хранились "для праздника". Только в сто раз более "запретно и сладко". И вот однажды парни начали разговор о мастурбации.

На тот момент я еще не совсем понимал, что означает слово «дрочить», но когда ребята начали показывать, как это делается, сложив пальцы в «щепотку» или сжав кулачки и указывая на свои гениталии, до меня дошло. Однажды, оставаясь дома в одиночестве, я снял штаны и футболку, оставшись в одних трусах, и стал бродить по квартире, проверяя действительно ли никого нет рядом и собираясь с духом попробовать то, о чем говорили мальчишки на улице. Мой член уже напрягся от ожидания этого приятного ощущения. Ребята рассказывали друг другу о том, как это классно — прямо «круто». Я направился в свою комнату и заметил халат сестры: «Интересно, каково это — ходить голым в одном халате?» — подумал я. Сняв трусы, я надел халатик и прошел от комнаты до кухни и обратно. В этот момент мой маленький член тоже напрягся так сильно, что подол халата немного приподнимался, а при каждом шаге он терся об его края, вызывая необычайное чувство.

Подойдя к большому зеркалу, я распахнул халат сестры и стал любопытно рассматривать свое отражение. Хотя я видел его много раз ранее — зеркало висело в ванной — сейчас все воспринималось иначе. Может быть из-за интимной атмосферы или запаха халата сестры… Вспоминая разговоры мальчишек во дворе о том, что у девочек вместо члена есть просто дырочка для мочеиспускания:

— Вы знаете, что у девушек две дырочки? Одна для того чтобы писать, а другая для того чтобы… — заметил кто-то из ребят с видом знатока.

В свои 11 лет я, конечно, не знал, что и куда можно засовывать, но понимал, что у девочек всё устроено иначе. Я видел свою сестру голой, но она была старше меня, и у неё между ног росли волосы в форме треугольника, скрывающие интимные части. Смотря на себя в зеркало в халате, мне пришло в голову, что девочка выглядит так же, только без выступающего члена. Я согнул его вниз и прижал к себе так, чтобы живот выглядел гладким треугольником. Судя по рассказам ребят, именно так выглядят девочки!

Однако мой член выскользнул из захвата и вызвал приятное ощущение по всему телу. Вспомнив слово «дрочить», я сел в кресло с широко расставленными ногами и попытался зажать его в кулаке, но он выскальзывал при попытках двигаться. Тогда я решил взять его «в щепотку». Это оказалось гораздо удобнее и приятнее: с каждым движением по телу разливались сладкие ощущения. В голове стали мелькать образы: голая сестра, одноклассницы и мальчики с их игрушками.

Всё перемешалось в моём сознании. И вдруг как будто кто-то нажал на кнопку: всё тело затряслось от дрожи, которая шла от члена вверх. Испугавшись, я резко отпустил его и попытался подняться; от напряжения снова пробежала волна удовольствия. Я снова схватился за него в надежде остановить это чувство и испугался ещё больше — член стал таким напряжённым, что касаться его стало неприятно. Это не было болью; просто новое ощущение повергло меня в страх.

Никто не предупреждал меня о том, чем может завершиться слово и действие «дрочить». Это привело к первому в моей жизни оргазму. Он длился всего десять-двадцать секунд, хотя мне казалось, что это ощущение дрожи и легкой «боли» тянулось целую вечность. Постепенно резкая дрожь сменилась приятным расслаблением, а по телу разлилась тёплая волна усталости. Мысли начали постепенно приходить в порядок. Дотронувшись до себя снова, я осознал, что никакой боли нет — лишь приятные ощущения от прикосновений. Но тут возникло сильное желание сходить в туалет.

Собравшись с силами, я поднялся с кресла, снял сестричкин халат и натянул трусы. Сходив в туалет, вернулся обратно в комнату. Нужно было одеваться — кто-то мог прийти домой в любой момент. Однако мне было так лень, что я просто завалился на диван. Именно там моя старшая сестра часто занималась тем же самым, чем я занимался несколько минут назад. Я понял это только позже. А пока в голове продолжали мелькать смутные образы: «…мальчики-девочки-голая сестра-девочки…». Я даже не заметил, как уснул.

После первого оргазма мастурбация стала частью моей повседневной жизни — почти каждый день я искал возможность подрочить. Спермы еще не было, да и кончал я не всегда, но процесс настолько увлек меня, что даже просто идя в туалет для малой нужды, обязательно немного удовлетворял себя; а когда шёл по «большому», то это становилось необходимостью. Я подрочил при первой же возможности: если мама посылала меня за картошкой в погреб — отлично! Там никого не было; во дворе или подъезде тоже находил время для этого; школьный туалет стал ещё одним местом для уединения... В общем, где только можно было — даже там, где нельзя! На уроках порой под партой засовывал руку в штаны и мечтал о голеньких ножках одноклассниц…

Дошло до того, что каждый раз, когда я оказывался в любом подъезде или уединенном месте, мой инструмент становился готовым к действию. Можно было бы продолжать рассказывать о том, как и где я получал удовольствие от себя, но это уже потеряло интерес. В общем, можно сказать, что я становился постепенно опытным в этом деле. Но конечно же мне больше нравилось наслаждаться процессом, не спеша. Особенно когда дома не было ни родителей, ни сестры. Я любил раздеться догола и покопаться в шкафу старшей сестры, примерить ее нижнее белье - трусы, колготки и чулки со стрингами. Разные материалы, разные ощущения - все такое мягкое и привлекательное. Я погружался в этот мир белья, порой просто забирался в шкаф и одновременно наслаждался своим удовольствием.

И иногда я застаю свою сестру в странных занятиях или точнее уже понимаю, что она тоже наслаждается, возможно так же, как и я. Но всегда остаюсь незамеченным и при этом получаю удовольствие. Меня возбуждал сам процесс подглядывания.

И вот однажды, вернувшись из школы, я обнаружил, что сестра сегодня дома, а не на работе. Это означало, что у меня не будет возможности мастурбировать нормально. Конечно, можно было бы просто зайти в туалет и "решить проблему" быстренько или даже выйти в подъезд - все равно большинство соседей были на работе и по подъезду редко кто ходил (позднее я часто использовал это место, особенно когда перед подъездом играли девочки... но об этом позже). В общем, если бы хотелось, можно было бы найти место для удовлетворения своих потребностей. Но я думал только о том, чтобы вернуться домой и переодеться в одежду из гардероба сестры - уже по пути домой мой инструмент стоял жаждой разрядки. А тут такое разочарование. Сестра открыла дверь в своем коротком халате, застегнутом всего на две пуговицы и почти ничего не прикрывающем.

-Привет! Здорова, сказала она без всякого предупреждения.

- Привет! Ответил я так же. А ты сегодня не на работе?

- Да, на заводе случилась какая-то авария, и нас отпустили домой с обеда.

- Понятно! Я подумал: "Хотелось бы, чтобы она ушла куда-нибудь" - А ты никуда не собираешься? Спросил я из ванной.

- Пока нет, а что? Она спросила со странным взглядом.

- Ничего особенного, просто непривычно видеть тебя днем дома.

- Зато я приготовлю для тебя обед и проверю, как у тебя дела со школьными заданиями.

- Кстати, у нас на завтра много заданий...

В общем, это был обычный разговор между братом и сестрой, но необычность заключалась в том, что сестра была почти голая. Ее халатик периодически открывал моему взгляду то одну то другую часть ее груди или живота с растущим лобковым волоском. Конечно, другой человек в моем положении был бы возбужден или испытывал какую-то скрытую привлекательность. Но я уже видел свою сестру полностью голой и случайные обнаженные части тела не вызывали у меня никаких эмоций. Однако, в голове крутились странные мысли о происходящем. Я, хоть и младший брат, понимал, что что-то необычное происходит. Сегодня она такая странная. Раньше дома оказаться было для нее необычно. И мне хотелось поскорее заняться мастурбацией... В общем, голова у меня была в полном беспорядке. Но я научился скрывать свои эмоции и желания (по крайней мере, я так думал...) и не давал понять, что интересуюсь ее телом.

Но внезапно я почувствовал дискомфорт внизу живота. Мне сразу захотелось поесть и сходить в туалет, чтобы облегчиться перед уроками. Сестра уже подогревала обед и выставила его на стол, затем ушла в комнату. Я быстро закончил есть, одной рукой трогая свой член через штаны, и пошёл проверить, что делает сестра, чтобы успокоиться и самому позаниматься мастурбацией. Но когда я зашел в комнату, я увидел ее полностью голой на кровати, занимающуюся чем-то интимным. Это вызвало нештатную ситуацию для меня - я был растерян и испуган. Раньше я видел ее случайно голой или просто наблюдал скрытно за ней, никогда не обращая особого внимания.

Все равно, что плохого в том, что сестра ходит голой перед младшим братом? Может быть ей просто жарко! Но тут мне стало понятно, чем она занимается. Да, раньше я уже видел такое и знал о ее сексуальных утехах. Но чтобы делать это так открыто и полностью, впервые. Она лежала на кровати, раздвинув ноги, одной рукой сжимая грудь, а другой медленно двигая предметом, который она засунула в себя. При этом она тяжело дышала, а ее глаза были полуприкрытыми.

Сестра не заметила меня сразу, как я вошел в комнату. Я был настолько растерян, что просто выдавил из себя "Ой!" и вышел из комнаты. В тот момент мне пропало желание заниматься мастурбацией, словно меня застали на месте преступления. Я испытывал стыд и испуг, и я не нашел ничего лучше, чем взять портфель и начать делать уроки. Но у меня был полный хаос в голове, и конечно же я не мог сконцентрироваться на учебе. Я просто сидел и пристально смотрел на открытую книгу. Я не знаю, сколько времени прошло таким образом, но тут сестра вновь вошла в комнату и снова была полностью голой. Что я должен был делать в такой ситуации?! Я просто продолжал сидеть и делать вид, что ничего не происходит.

- Чем ты занимаешься сейчас? - спросила сестра, расслабившись на диване.

- Да я просто читаю, - ответил я заикаясь и бросив ей крадущийся взгляд. Она лежала на диване вверх ногами, позируя подобно йоге.

- Ты так не умеешь? - она развела ноги в стороны и медленно провела руками по внутренним поверхностям бедер от коленок к лобку, то одной рукой, то другой, и потом начала тереть между ног от попы до треугольника волос и обратно...

Конечно же, я уже знал, что находится между ног у женщин. И предполагал, что сестра делает то же самое, что иногда делал сам – мастурбирует. Если бы я был старше, это вызвало бы у меня интерес или возбуждение. Но тогда я просто был потрясен и испуган. Я просто сидел со своей книжкой в руках, широко раскрыв рот и смотрел на голое тело своей старшей сестры...

- Почему ты сидишь? Подойди сюда, не бойся, глупенький, - сказала она, манив меня одной рукой, а другой продолжая трогать себя между ног.

Я положил книжку в сторону и робко подошел к дивану. Сестра взяла меня за руку и посадила рядом с собой. Она повернулась ко мне боком и положила мою руку на свой живот, ближе к лобку, там где начинался треугольник волос.

- Вот посмотри, у меня есть то, чего у тебя нет. Потрогай, не бойся! - она провела моей рукой по своей промежности.

То, что я ощутил тогда было непередаваемым для одиннадцатилетнего мальчика. Сейчас я бы мог подробно описывать свои ощущения от прикосновения к женским частям тела. Но тогда это было что-то невероятное: под пальцами у меня оказалось что-то очень мягкое, теплое и влажное. Мое сердце колотилось от волнения, дыхание стало частым, и мне стало очень жарко.

- Знаешь что, давай перейдем в спальню, там светлее и прохладнее, - предложила сестра, поднимаясь и продолжая держать меня за руку. Я молча сглотнул и тихо последовал за ней.

Когда мы улеглись на кровать, она широко развела ноги, приглашая меня занять место между ними. Мне открылась её интимная область, даже коричневый входик был виден. Сестра села так, чтобы я мог её рассмотреть, и сказала:

- Посмотри внимательно, ведь такого ты ещё не видел. Возьми вот так пальчиками – она показала как раздвинуть складки в стороны. С лёгким звуком поцелуя открылась её розовая дырочка с бугорком наверху. Первоначальное волнение прошло, и мне стало любопытно. Она это заметила и придвинулась ближе ко мне, раскрываясь ещё шире; я оперся на локти и решился коснуться её складок самостоятельно.

Они были горячими и влажными; я ощутил знакомый запах от её нижнего белья после того как его надевал для своих забав, но здесь аромат был гораздо сильнее. Я начал двигать пальцами между складками несколько раз с тихим чмокающим звуком.

- Вот так вот... продолжай исследовать мою дырочку... можешь даже залезть внутрь пальчиками,- инструктировала она со смешинкой в голосе.

Я немного смутился и вопросительно посмотрел на неё; она кивнула с улыбкой одобрения.

- Смотри как это делается,- сказала она, показывая как погрузить палец почти до конца.

После нескольких движений туда-сюда она вытащила палец с громким звуком чмокающего поцелуя и глубоко вздохнула. Она широко раздвинула ноги ещё больше и показала свою дырочку полностью раскрытую. Тогда я аккуратно вставил один палец внутрь, готовый быстро его вытащить если что-то будет не так. Но ощутив теплоту, мягкость и уютность внутри я добавил второй палец продолжая медленно исследовать внутренний мир своей сестры.

Вставив полностью указательный и средний пальцы, я начал исследовать внутренние области писи, ощупывая каждый миллиметр. Между тем, моя сестра отложила свои руки от писи и начала ласкать свои соски. Я посмотрел на ее лицо и рассмотрел детали области, куда были введены мои пальцы. Когда наши глаза встретились, она одобрительно кивнула и шепотом сказала: "Молодец зайчик, а можешь двигаться вперед-назад..." Она взяла мою руку и сама стала двигать ею, издавая стоны. Я не понял, почему она стонет - от боли или удовольствия. Я не знаю сколько времени я провел там со своими пальцами, но все становилось все более горячим и "влажным".

Моя сестра продолжала нежно гладить себя по груди, бедрам и животу, помогая мне при этом двигать рукой. Внезапно она вытащила мою руку из себя и сказала: "Знаешь, как еще можно поиграть? Смотри". Она заглянула в ящик, где хранилась разная всякая мелочь, включая мои игрушки. После некоторого поиска она достала ярко-желтый баллончик размером около 8-10 сантиметров в длину и 3 сантиметра в диаметре. У него был закругленный конец с одной стороны и отверстие с другой, когда-то он использовался для крепления на игрушечную пожарную машину (подобные были у многих мальчиков). В отверстие баллончика был вставлен карандаш.

Моя сестра легла на спину и расставила ноги в стороны. "Посмотри," повторила она, держа карандаш, промазав его баллончиком и затем ввела его себе в писю так, чтобы желтая "вещь" полностью скрылась. Из нее торчал только небольшой кусочек карандаша, который она держала пальцами и начала двигать его вперед-назад и делать небольшие круговые движения.

- Пожалуйста, я сделаю это. – тихо попросила она. Я взялся за кончик карандаша и начал двигать баллончиком внутри нее. Иногда я полностью вытаскивал его с хлюпанием, а иногда просто вращал по кругу. В то время сестра сжимала ноги, поднимала их кверху и выгибала спину, издавая громкие стоны. В конце она вдруг схватила мою руку (я даже испугался) и резкими движениями добилась облегчения от баллончика, расслабившись, вытянув ноги и закрыв глаза.

Я оставил карандаш со штукой в ее письке и, посмотрев на свою мокрую руку, вытер ее о штаны. Я молча сидел еще пару минут, глядя на ее голое тело, затем тихо слез с кровати и вышел из комнаты. Напившись воды на кухне, я вернулся за стол делать уроки. С моих рук все еще шел знакомый, слегка уловимый, немного терпкий, но приятный запах, который не позволял мне сконцентрироваться на чтении. Через десять минут сестренка вошла в комнату, уже одетая, подошла ко мне сзади и обняла меня за плечи, прижав свое лицо к моей голове.

- Братик, давай оставим то, что мы делали, в тайне от всех. Пусть это будет нашим секретом. – Шепотом она сказала мне на ушко. Я только кивнул в ответ.

Я уже забыл, сколько все это продолжалось - может быть год или полтора. За это время я делал разные вещи со своей старшей сестрой под ее руководством. Она удовлетворяла себя при моей помощи всеми возможными способами: иногда просто пальцами, иногда целиком ладонью или флакончиками - какие-то другие предметы.

Мы пробовали играть в наши игры с сестрой, но мой орган был слишком мал для её тела. К тому же он редко возбуждался в такие моменты. Со временем я стал меньше переживать, когда сестра звала меня поиграть в её комнате. Однако эти игры не вызывали у меня ни интереса, ни возбуждения. Наоборот, я потерял желание примерять её одежду и подсматривать за ней. Когда мастурбировал, старался не думать о сестре, а всё чаще размышлял о девичьих телах моих сверстниц. Всё больше задавался вопросом: "У девочек моего возраста или немного младше или старше такие же тела, как у моей сестры?"

Не могу точно вспомнить, как долго длились наши с сестрой игры — возможно год-полтора или два. Постепенно я всё реже вспоминал о ней во время мастурбации и всё чаще обращал внимание на девочек моего возраста и младше. Наблюдая из окна за играющими во дворе девчонками, я испытывал удовольствие от своих мыслей. Но вскоре моя сестра встретила мужчину и переехала к нему жить — так закончились наши игры. Однако это стало началом моей собственной сексуальной жизни; мне было около 13 лет.

В то время я часто проводил выходные у тёти в деревне. Добраться туда можно было поездом с двумя рейсами в день: дизельный состав с несколькими старыми плацкартными вагонами. Меня спокойно отпускали одного, и в один из дней летних каникул родители снова отправили меня туда на время отдыха. Устроившись у окна почти пустого вагона, я взял газету вроде «Пионерской правды», чтобы скоротать время в пути.

Поезд двигался медленно, и сидеть без дела становилось скучно. Поэтому я предпочитал выходить «как взрослый» в тамбур. Двери на улице не закрывались, и было здорово выглянуть на ходу или даже проехаться, сидя на ступеньках. Взрослые, которые выходили покурить, иногда прогоняли меня, но порой просто начинали разговор, предостерегая об осторожности и задавая разные вопросы. В этот раз я вышел в тамбур, а через пять минут ко мне подошёл какой-то мужчина. Он закурил и поздоровался:

- Ты один едешь?

- Да, - ответил я.

- А куда направляешься?

- К тётке в деревню.

- Сколько тебе лет, что ты так сам путешествуешь?

- Двенадцать, - сказал я.

- Какой замечательный возраст.

Он продолжал что-то спрашивать и говорить, но я уже не помню деталей. Поезд остановился на следующей станции, и я вернулся к своему месту, чтобы никто его не занял. Постояв пару минут, мы снова тронулись в путь. Я прижался к окну и начал листать какие-то газеты с картинками. Через несколько минут тот самый мужчина вошёл в вагон. Он был незаметным: невысокий коренастый мужик около сорока лет в серых джинсах и такой же рубашке (синий или серый — это не важно). Его взгляд был цепким и колючим.

В тамбуре я его не разглядел толком, но когда он зашёл в вагон и сел напротив меня после осмотра окружения, я невольно обратил на него внимание. Вспоминая сейчас эту ситуацию, могу сказать, что у меня возникло ощущение чего-то странного в его поведении и взгляде — говорят же, дети чувствуют намерения взрослых. Однако тогда у меня было лёгкое разочарование: мне хотелось просто ехать...

Я находился в своем собственном мире, будто уже взрослый. И тут появился незнакомый мужчина. Но я не мог его отпугнуть, ведь мы были в одном вагоне, и он начал задавать мне вопросы.

- Что ты читаешь?

- Ничего особенного, просто перебираю газету.

Мужчина пересел ко мне и достал из кармана свой журнал или газету, разложив ее на сиденье между нами.

- У тебя другая газета – сказал он, приближаясь ко мне – посмотри.

Я быстро взглянул на картинку в его журнале, и сердце стукнуло так громко, что я даже услышал его в ушах. В журнале оказались фотографии обнаженных женщин и мужчин с большими эрекциями. Там была достаточно откровенная эротика. Но тогда я даже не знал таких слов. Я понимал, что это "запретное" и постыдное зрелище, которое нельзя смотреть, особенно перед посторонними взрослыми. Сразу же вспомнились все игры, которые мы с сестрой играли. Мне показалось, что этот мужчина знает обо всем этом, будто прочитал мои мысли о том, что я "играю со своим органом". Я должен был краснеть от стыда и испуга, поэтому я отвел взгляд к окну. Но то, что произошло дальше, полностью ошеломило меня. Мужчина повернулся спиной к проходу и приближался ко мне боковым зрением. Одной рукой он начал гладить меня по ноге, продвигаясь все ближе к интимным местам.

- Не бойся – заговорил он почти шепотом – ты уже большой мальчик, пора смотреть такие картинки. Тебе наверняка уже поднялось, правда? - Шептал мужчина ухом-к-уху. Его рука уже была находилась между моих ног. Он ласкал мои яички и пенис пальцами. Иногда сильно сжимая их до боли, а иногда отпуская, его рука перемещалась по моим ногам то с одной стороны, то с другой. А затем вновь возвращалась к члену и яичкам. Я не мог сказать, что это было очень болезненно или противно. Но и приятных ощущений тоже не было.

Мне было физически очень неловко, если можно так выразиться, как будто я находился у грубого врача. Хотя этот мужчина не проявлял ко мне грубости, он продолжал что-то тихо шептать, и по тону его слов это звучало довольно мягко. Однако я не мог разобрать его слова — в ушах у меня гремело сердце, голова шумела, а мысли метались как молнии: «Как он узнал о том, что я занимаюсь мастурбацией? О боже, он сейчас может сделать что угодно! А если кто-то пройдет мимо и увидит? Как же стыдно! Почему он не реагирует? Он ведь должен... Что мне делать? Мне страшно! Зачем я вообще приехал в эту глупую деревню? Почему никого нет в вагоне? Вдруг кто-то увидит и узнает, что я "дрочун"? Когда же он наконец отстанет от меня?»

Я словно находился вне своего тела и наблюдал за всем со стороны. Тем временем этот человек другой рукой взял мою руку и положил её себе между ног. Я слегка дёрнулся, как будто возвращаясь к реальности. Страх постепенно улетучивался, а мысли почти исчезли — лишь одно беспокойство: чтобы он скорее оставил меня в покое и не делал ничего лишнего. Мужчина остановился с "моим хозяйством", расстегнул ширинку и достал свой член. Я видел гениталии своих ровесников и взрослых мужчин в душевой бассейна, но никогда так близко и внимательно не рассматривал. Теперь же..., его член был коротковатым, толстым с темной блестящей головкой (я знал это слово благодаря ребятам во дворе)).

- Ну давай, посмотри на него, посмотри как стоит - произнес он и взял мою руку, положив её на свой член, начал двигать ею вдоль его органа. Мои пальцы под его ладонью скользили по каким-то венкам и бугоркам на его горячем твёрдом теле.

Так, давай, мой малыш, ты оказывается ещё такой маленький. Я люблю маленьких. Вдруг член стал тверже под пальцами и дядька резко оторвал мою руку от него, присев на корточки и повернувшись к сидению. Он схватился за торчащий ствол, который дёргался, несколько раз его потянул рукой и из залупы вырвалась мощная струя "молочка", - да-а-а,- прохрипел он.

На сидении была большая лужа спермы, которая залила журнал или газету с обнаженными женщинами и мужчинами. На полу около сиденья также была небольшая белая лужица. Мои штаны тоже пострадали. У меня обычно было всего лишь несколько капель спермы, когда я кончал при мастурбации. Обычно я просто спускал это на пол, а затем утирал пятнышко салфеткой или просто тапочком. Но я никогда не представлял, что может быть так много спермы! Я глупо уставился на эти лужи. Мужчина больше ничего не сказал, быстро спрятал член в штаны, скомкал свою мокрую газету, повернулся и поспешил к выходу из вагона.

Поезд уже подъезжал к станции, а в вагоне начали двигаться люди. Во время остановки мимо меня прошли люди - кто-то выходил, кто-то садился в поезд. Никто не сел рядом со мной, и я просто сидел, уставившись в одну точку. И только когда поезд тронулся, я растерянно повернулся к окну. На платформе было полно людей, и среди них был тот самый дядька в серых джинсах и рубашке. Он спокойно разговаривал с кем-то.

P.S. Подумаешь - скажете вы,- ничего особенного, или страшного же не произошло! Да, на самом деле ничего особенного не случилось, но это запомнилось на всю жизнь... (отзывы, комментарии, ругательства отправлять по адресу: adidey11@gmail.com)