4. Голос. Дети. Лобода. Серия: Эро рассказы дети

Господин Телевизор

Stand-up роман

роман целиком

©

4. Голос. Дети. Лобода

Так. Кажется, я впадаю в чеховскую мерехлюндию, а нам это совсем ни к чему. А значит к чертям философию из компа-ящика, бум телек окучивать. Просто ляжем на диван и… окунёмся в удивительный мир зазеркалья (можно и так тот мiр обозначить). До чего же жизнь стала невыразимо комфортна, и… как бы это выразить-обозначить –  чу-до-дей-ственна (!). Только вдумайтесь, лежу я в тепле, сытый, на любимом диване и щёлкаю кнопками пульта. Хошь одну программу смотреть – смотри, хошь другую – смотри, бога ради! А есть ещё и третья, и пятая, и десятая! И я, не вставая с места, одним только движением пальца, могу совершать переселение своей уставшей души из одного пространства в другое! Ё-о-о-о-о-о…

Нет, нет, вы только вдумайтесь! Я же бог! Ну, почти бог… Я могу поучаствовать в дискуссии с самим Соловьёвым, (архиважной и актуальнейшей) могу сериальчик на расслабоне посмотреть, могу и не на расслабоне, а очень даже вдумчиво и сопереживательно. Хоч Бергмана, хуч Тарковского, а хуч самого Ларса фон Триера (это, правда,   в компе-ящике). Могу в мир животных окунуться – пингвины такие милые, а крокодилы – ух, коварные… а мартышки, и коварные, и милые – потому как, от людей произошли (так вроде бы в школе учили)…

А то вот ещё – детки! (После мартышек, только детки и вспоминаются). Что может быть очистительней и сущностней, чем взгляд на детей! И что же в зомбо-ящике эти чистые создания делают? А они поют! Вот, вот она – Красота, которая и спасёт мир! Да что там, она УЖЕ спасает. «Голос. Дети» – программа такая на Первом! Вот уж – да уж – детки своими чистыми голосами дарят мне, старому брюзге, новую жизнь! Так, глядишь, и 122 – не предел…

Их, правда, оценивают взрослые дяди и одна тётя. Сидят они на вращающихся креслах, спиной к деткам и слушают. То есть слушают, но не видят, кто там поёт. А, если голосок тёте или дядям глянулся – они на красную кнопку жмут – и, под рёв зала, и слёзы счастливых матерей, кресло поворачивается к поющему дитяти. В этом и задумка, и прикол этого проекта (купленного на Западе), всё, типа, по-честному…

Тут и начинается подстава для меня, старого зануды. Я ж не могу просто восхищаться, мне надо компромат найти и поковыряться в нём. Ну, во-первых, сейчас этих детских программ – не сосчитать. Куда не ткни своим божественным пальцем – попадёшь в дитё. И поёт оно, и считает, и на дуде играет… и на коньках четверной тулуп вертит. Хорошо? Да, замечательно. Радости-то сколько! Они же такие непосредственные, такие милые…

Спокойно, спокойно…  – это я сам себя успокаиваю. Организм-то не обманешь, он реагирует по-своему. Ему не вотрёшь, что, мол, детки – создания божьи. Я уже давно заметил, что это такие же сукины дети, как их родители, только маленькие.   То есть, все думают, что эти масенькие «гении чистой красоты» врать и лицедействовать, как дяди и особенно тёти, ещё не научились. Вот тут, самая большая наша промашка. Научились, оказывается, да так виртуозно! А может, и не учились даже, оно у них с молоком мамки впиталось и наружу лезет!..

У меня своих целых три штуки на глазах растут.   Две дочи и сыночек. Так что на мякине меня не проведёшь. А ведь всё время пытаются. (И проводят, бывает!) И вообще… современные детки – это космос и сплошные «белые пятна» на карте моих мозгов. Соображучесть у них феноменальная. В телефоне кнопки все знают и меня ещё учат. Так что сегодняшние детки – это, конечно, да – неисследованные высоты и вышеозначенный космос. НО.

Вот про это «НО» и поговорим. В смысле, я поговорю, а вы послушайте.   Это «НО» переворачивает всё с ног на голову. Получается, что взрослые дяди из ящика торгуют детками. Ну, как торгуют… – приторговывают. Как цыгане на вокзале. То есть, делают ставку как раз на это – «мир спасают красотой и чистотой». Это – упаковка такая для публики. А у самих рейтинги на уме и бабло в столбик.

Сразу хочу исключить наших фигуристок. Уж где-где, а у них всё по-настоящему. Там без слёз восторга просто невозможно смотреть на этих принцесс. Нет, на этих инопланетянок! Там – всегда подвиг! За умников и умниц я тоже промолчу, потому что они реальные умницы – знают больше меня раз в сто (это я минимум обозначил).

Нет, я про «Голос. Дети». И всякие прочие «Синие птицы», «Лучше всех! » и проч. Здесь мой организм протестует всеми своими зыбкими  членами, и мощными фибрами. Начнём с того, что эстрада наша вкусом не блещет (а у деток очень этой эстрадой попахивает). Я вообще никакую эстраду не люблю, но к нашей сегодняшней эстраде даже вопросов не возникает. Я её вырубаю. Своим божественным пальчиком. Тык в пульт – и улетели в тартарары все эти Лободы-Киркоровы, а дальше всех – Коля Басков.

Но я-то, собственно, про «Голос. Дети». А там всё-таки ещё не так предсказуемо и пошло. Хотя… и там поработали те же стилисты и дизайнеры. И гримёры. У меня к ним вообще особые претензии в последнее время возникли. Никогда не думал, что гримёр может так испохабить всё. Вообще ВСЁ: игру актёров, работу оператора, даже режиссуру и сценарий! Я про недавний показ фильма «Угрюм-река», который объявили как премьеру года! (в начале года). Толи уже знают, что ничего лучше не снимут, толи нас за балбесОв держат. Думаю, тут всё подойдёт.

Больше всего меня возмутил в фильме рыжий паричок в кудряшках прекрасной и любимой мной до этого фильма – актрисы Пересильд. Роковая женщина, из-за которой весь сыр-бор сюжета романа закручен, оказывается вдруг в рыжих кудряшках лимитчицы. А «лимита» и роковая женщина как-то не сочетаются. И всё под откос полетело. Дальше – больше: борода ненастоящая и костюмы у жандармов – с иголочки, белее сибирского снега. И избы – ровненькие, чистенькие. И полы в избе, и заборы на улице. И пожарчик. И телеги, и мешки на телегах – всё с Мосфильма новенькое, неодёванное, с инвентарными номерами. И тайга – из Подмосковья, и пейзажи – с You Tube.

В общем, костюмер и гримёр – не последние люди в кино оказались. Ну, а уж в телеке – первые, можно сказать. Вон, как Нагиева приодели! Вылепили мужчинку. Хотя, справедливости ради – он, конечно, и сам с усам.

Вот и пригрёб я к теме, поразившей меня на программе «Голос. Дети».   Это – ПЛАТЬЕ Лободы. Из самого Парижу. Короче, я, как увидел его, так рот у меня и открылся. И не закрывается до сих пор. Так и буду ходить, и пока не выскажусь – он не закроется.

Про что это ты? – спросит меня неискушённый и девственный зритель (если таковые остались, конечно). И я отвечу: про это самое. Про ЭТО самое, что возлюбил я к старости больше всего на свете. Да уж, признаюсь, эти французские платья, надеты так, что всё самое ценное и эротичное остаётся на виду –  и дразнит тебя, и играет тобой, и делает из тебя… этого… тряпку, короче, чего уж там.

У тёти Лободы разрез на платье упал … буквально до пупа. Это называется декольте (фр. Dесоllеtе) – глубокий вырез в женской одежде, частично открывающий плечи и грудь с эстетическими и эротическими целями. Вот, вот,   цель у них – эротическая.   Да, ладно, воскликнет искушённый зритель – видели мы эти декольте, тоже мне эротика! Да, нет – возражу я – такого декольте вряд ли видели. Я же говорю – французское платье. Там профи работали! Грудь-то как раз прикрыта, а междугрудье – всё ваше! или наше. Вот пишу я, и – в жар бросает, в смысле – мороз по коже…

Это ж представить невозможно, какую засаду эти французишки учинили. Коварство, во всех смыслах! Но мы-то не «голос дети», мы – «стон и хрип дяди». Мы-то всяко разно повидали. Одна грудь, рядом – вторая. А если их чуть-чуть развести в стороны – открывается то, как раз… (т-ссс!)… эрогенная зона.   А уж с этой зоной мы знаем, что делать надо. Припасть туда можно, ласкать, или кое-чего туда припустить…

Да, уж, что-то расфантазировался я, глядя на эту Лободу. А там ещё губёшки припухлые над всем этим великолепием, на которые трусишки надеть хочется, потому что дети вокруг. Вот и, получается, хотел в очистительную сущность невинности окунуться, а попал опять на эротику. Эротика на Первом! – «Голос. Дети», называется.

Но и это не всё. Сидела бы та Лобода в своём кресле, и крутилась туда-сюда. Это мы перетерпели бы. Но и тут – засада.   Жмёт Лобода во французском платье на красную кнопку, а ты уж видишь мальчишечку, лет семи или тринадцати… и… (стыдливые отточия и мои сопения) и начинаются у них… обнимашки.

А у меня в голове, Пушкин соловьём заливается:   «как я желал тогда с волнам, коснуться милых ног устами! ». И далее: «Нет, никогда… я не желал с таким мученьем лобзать уста младых Армид, иль розы пламенных ланит, иль перси, полные томленьем…».

Вот, вот – перси, полные томления… а между ними… любовная зона… туда как раз… в этот омут… и нырнуть с головой… (это я про себя, старого пердуна, лежащего на диване, и умирающего от зависти). А что же творится у молодого певуна…

Нет, нет, нет… или да, да, да! – разницы никакой, поверьте. Вот она – КРАСОТА, спасающая мир. И вот этот клоп спасённый – он же этот миг, это щемящее мгновенье через всю свою жизнь пронесёт…

Я помню в школе, (было мне тогда, как раз лет тринадцать) на уроке немецкого, который я не знал и терпеть ненавидел (как, впрочем, и всё остальное) учительница первая моя… молодая, в соку… повернулась к доске, чтобы написать что-то немецкое… руку подняла… а за рукой поднялось всё её оперение… и увидел я… (там, где чулок закончился, а юбка ещё не началась) я увидел то, что долго потом мерещилось и преследовало меня…

А что же у молодого певуна творилось… Тут не просто он увидел диво («сеанс словил», как говорили в некоторых нехороших местах), он носом уткнулся туда – в эрогенную зону межгрудья…

Вот такие «сеансы» я тут ловлю. Хорошо, давление у меня как у космонавта, не то все эти полёты «во сне и наяву» добром бы не кончились… Рафаэль вон на бабе умер, слава ему и почёт, а я бы у телека, «Голос. Дети» просматривая…

роман целиком