Медкомиссия. 3. Тесты

Продолжение.

Только для взрослых.

Ольга Петровна сидела за столом одна, когда я постучал и вошёл в кабинет.

Надо сказать, что кабинет их был довольно уютным, не таким, как большинство других кабинетов.

Прямо от входа было два больших окна. Между ними возле стены стоял большой цветок в кадке. Слева от входа – стена, в которой была дверь в смотровую. Слева от этой двери возле окна находился длинный стол, стоявший, как и положено, левым боком к окну. За этим столом было два места, одно из которых занимала Ольга Петровна. С другой стороны двери в смежный кабинет вдоль стены стояла кушетка, а за ней раковина. Напротив стола у противоположной стены находились весы и «штангель» для измерения роста. Над ними на стене висела большая репродукция Шишкина. Справа от входа – шкаф с книгами и папками.

Ольга Петровна подняла на меня взгляд.

- Ян У, - представился я. – Мне Анна Ивановна сказала зайти сегодня для продолжения вашего исследования, и вот ещё принести это – я показал листки с результатами анализов.

- А-а, Ян! Да, конечно, Анна Ивановна меня предупредила. –  Ольга Петровна приветливо улыбнулась. — Проходи.

Я повесил свою джинсовую куртку на вешалку у входа, и прошёл в кабинет.

- Давай это сюда, — Ольга Петровна протянула руку, и я отдал ей бумажки.

- Как это любезно с твоей стороны согласиться помочь нам в исследовании. Большое спасибо, Ян!

- Пожалуйста. Мне приятно быть полезным, — мне было отрадно, что за мои «душевные муки» мне всё же признательны. И я был рад, что помогаю в важном деле. Раньше мне приходилось читать, что вот учёные провели какое-то исследование. А сейчас мне выпадала возможно самому поучаствовать.  

- А Анны Ивановны сегодня нет? – я был немного расстроен её отсутствием.

- Будет, она уже скоро должна подойти.

Я обрадовался,  мне хотелось снова увидеть её. Эти дни она не выходила у меня из головы.

- А что это за исследование? Ольга...

- Ольга Петровна, - подсказала она. Улыбка у неё была очень открытая, побуждающая улыбаться ей в ответ. – Это материал для моей диссертации. Она связана с исследованием полоролевого поведения, индивидуальных черт личности и конституциональных особенностей молодых мужчин примерно твоего возраста.  

- Ага, понятно, - сказал я, ничего не поняв из её ответа.

Она просмотрела результаты анализов.

А я смог не спеша рассмотреть её. Теперь она мне показалась моложе и красивее.  Вряд ли ей было сорок, как мне показалось вначале. Не такая уж и брюнетка – тёмно-каштановые волосы собраны в большую буклю на затылке. Очень внимательные и живые карие глаза, выразительные губы, овальное милое лицо. Все достоинства её фигуры пока оценить не мог, но в первую встречу мне оно показалось довольно женственным. Не сказал бы что она была писанная красавица, однако она была довольно симпатичной, и от неё исходило какое-то подкупающее обаяние. Мне она очень понравилась.

- Как они? – поинтересовался я.

Почему-то с ней я чувствовал себя спокойнее, чем с Анной Ивановной. Не было той нервозности.  От неё исходило что-то умиротворяющее. Как будто с ней не может быть никакой опасности, напротив – было ощущение, что она от всего защитит.

- С точки зрения здоровья – прекрасные, - ответила она. – Но мне их нужно ещё будет соотнести с результатами анкеты и тестов, которые ты сейчас пройдёшь.

- А-а, понятно… А вы смотрели мою анкету? – с замиранием спросил я.

- Нет пока, не было времени. Но пока ты будешь заполнять тесты, я посмотрю.

- М-м,  просто Анна Ивановна…

- Что? – она подняла на меня взгляд.

- Ну-у, она пообещала, что эту анкету никто не увидит, - я испытывал противоречивые чувства.

Мне было страшно, что она прочитает о том, что написала там Анна Ивановна, и в то же время хотел этого. Сейчас думаю, что если бы она сказала, что не будет её смотреть, то я почувствовал бы облегчение и разочарование.  

А сейчас я чувствовал тягучую сладость и тревогу, которая всё ещё продолжала колотить меня изнутри.

- Верно. Никто не увидит. Это всё анонимно и конфиденциально. На ней даже нет твоего имени, видишь? Лишь две буквы «УЯ», чтобы её можно было отличить от других анкет. Но я, конечно, с ней ознакомлюсь, иначе как же я буду её обрабатывать? Ну и заполнял ты её для меня, а не для Анны Ивановны. Она просто мне помогает.

- А-а, понятно, - сказал я, почувствовав, как живот заполняет жидкое электричество.  

- А что, ты против? Там что-то очень личное?

- Личное, да. Нет, конечно, не против, раз надо, значит надо. А что это за тесты? – перевёл я тему разговора.

- А вот сейчас ты ими и займёшься. А я тебя на время оставлю, так как у меня есть ещё дела.

Она усадила меня за свой стол, дала стопку листов и объяснила, как их заполнять.

- Всё, сиди, заполняй, а я скоро вернусь, - она вышла и закрыла дверь.

Прошёл примерно час, я уже заканчивал, оставалось пара десятков вопросов. Мне ещё не приходилось столько даже задумываться о себе, не говоря уже о том, чтобы отвечать и рассказывать.

Вернулась Ольга Петровна.

- Ну как продвигается?

- Хорошо, почти всё закончил.

- Прекрасно, - она положила свою руку мне на плечо и из-за спины заглянула в мои листки.

Мне было приятно её прикосновение. Оно успокаивало и о чём-то напоминало мне. Но я не понял, о чём.  

– Ну, хорошо, заканчивай, а я пока посмотрю твою анкету.

Я поднялся и вышел из-за стола, уступая её место.

- Да ты не волнуйся, я вот рядышком сяду, - попыталась остановить меня она.

Но я уже пересел на стул, стоявший у торца стола. С этого места мне удобнее было следить за реакцией Ольги Петровны.  

Ольга Петровна достала из ящика стола папку и углубилась в её чтение. Внутри у меня всё заколотилось, а к лицу прилила кровь и зашумело в голове.

Я сделал глубокий вдох и попытался вновь углубиться в вопросы, которых оставалось совсем немного.  Краем глаза я продолжал следить за Ольгой Петровной.  

Вот она потёрла лоб. Мельком взглянула на меня. Я моментально отвёл взгляд.

Откинулась на спинку стула. Снова посмотрела на меня.

Углубилась в чтение. Сделала глубокий вдох. Провела ладонью по лбу. Легко прикусила нижнюю губу.

Нахмурилась. Удивлённо подняла брови. Задумчиво смотрит в окно.

Я уже покончил со всеми вопросами, и делал вид, что ещё продолжаю отвечать. А сам продолжал наблюдать за Ольгой Петровной.

Вот она потрогала губы пальчиком с аккуратным маникюром. Улыбнулась, от чего её глаза словно озарились внутренним светом. Выпятила губки, сдерживая улыбку. Снова сделала глубокий вдох, и на минуту прикрыла глаза. Кажется, её лицо покрылось легким румянцем.

Я поймал себя на том, что любуюсь ею. Сейчас, при вечернем свете её лицо было очень выразительным и красивым. Кажется, она думает о чём-то приятном.

Она внезапно открыла глаза и посмотрела на меня. Мой взгляд метнулся вниз, но она успела его поймать.

- Всё закончил, Ян? - она улыбнулась.

- Вроде бы да, - я чувствовал неловкость от того, что меня поймали с поличным.

- Отлично, - она протянула руку и взяла у меня стопку бумаг. Мельком просмотрела её и сказала:

- Так, Ян, хорошо. С тем, что требовало самого большого времени, мы управились, теперь осталось не так уж много, и я тебя отпущу, - она посмотрела на меня долгим пристальным взглядом, в котором я почему-то снова не почувствовал никакой опасности. Поэтому просто улыбнулся ей.  Она мне тоже улыбнулась.

- А вы… Вы всё прочитали? – решился спросить я.

- Не до конца, но большую часть да.

- Что… Что думаете? – спросил я с внутренним трепетом.

Она слегка улыбнулась. Сделала глубокий вдох. Посмотрела на меня очень добрым и открытым взглядом.

- Не волнуйся, Ян, ничего плохого не думаю, если ты об этом. Но я понимаю, почему тебя волновала конфиденциальность, - сказала она с участием в голосе. — Наверное, тебе было очень непросто обо всём этом рассказывать женщине, тем более, такой молодой и красивой, как Анна Ивановна.

- Это уж точно, — я ей благодарно улыбнулся.

У меня возникло какое-то странное чувство дежавю, словно в ней есть что-то очень знакомое. Но я всё ещё не мог уловить, что это.

- Ян, а для тебя это только фантазии, и тебе лишь приятно об этом думать? Или ты хотел бы, чтобы они осуществились?

Вопрос был неожиданным и щекотливым, и вызвал во мне небольшое замешательство.  

Я чуть помедлил с ответом.

Но раз уж я столько уже выложил о себе, то мне показалось бессмысленным сейчас начинать увиливать.

- Да,  хотел бы... Наверное, — ответил я со вздохом.

- Угу, — Ольга Петровна кивнула, принимая мой ответ. —  А как тебе кажется… — она сделала паузу, обдумывая свою мысль. — Насколько твои фантазии являются реалистичными? Не придумываешь ли ты себе женщин?  Ведь ты… Вероятно, даже и не видел ни разу полностью обнажённой женщины? — её взгляд выражал озабоченность серьёзностью её вопроса.

- Ну, почему это не видел. Видел… — решил я хоть как-то себя реабилитировать.  

- Правда? А я так поняла, что ничего такого не было.  

- Просто с Анной Ивановной об этом как-то не зашла речь.

- Расскажи, — она приняла самый заинтересованный вид.

- Рассказать?  — переспросил я, чтобы собраться с мыслями.

- Да, расскажи, — повторила она, подчёркивая свою просьбу интонацией.

Я вздохнул. Рассказывать интимные подробности взрослой женщине было не так стыдно, тем более, что ей уже известно «самое ужасное», и всё же... И всё же это было очень неловко.

- Ну, хорошо… — я задумался, вспоминая детали. — Как-то мы семьёй ездили к морю. Мне было лет 14 тогда. С нами ещё была моя двоюродная сестра, она старше меня на 12 лет.  И как-то утром мы собирались на пляж. Я, скучая и ожидая, пока все соберутся, лёг на кровать, и немного задремал. Сквозь дрёму я слышал, что мама мне говорит выйти пока девушки одеваются, но вставать не хотелось, и я не отозвался. Видя, что я не реагирую, меня оставили в покое.  

А в какой-то момент я очнулся — до меня вдруг дошло, что, наверное, я всех задерживаю, возможно,  все ждут, пока я встану и выйду. Я поднял голову и оглянулся (я лежал на животе). И то, что я увидел… — я виновато улыбнулся, - у меня до сих пор эта картина перед глазами.

- Наверное, она тебя сильно впечатлила. Что же такого ты увидел? — с интересом спросила Ольга Петровна.  

- М-м… Обе сестры были совершенно голыми.  Аня — это моя родная сестра — сидела на кровати и застёгивала на груди лямки от купальника. А Лена стояла со своим купальником посреди комнаты. Ну-у, я думаю, вы представляете ту картину, которую я увидел.

- Я, конечно, могу представить. Но это будет моё представление. Я хочу узнать, что ты такое представляешь себе до сих пор, вспоминая тот случай.  

- Что я вспоминаю? — я смущённо улыбнулся, - красивые и тяжело свисающие груди Лены и её совершенно лысую... Ну-у...  - я замялся и мельком взглянул на Ольгу Петровну.

- Понятно, — кивнула она. — Понравилась тебе она?  

- Очень, — я улыбнулся. — Лена вообще красивая, а голая так вообще глаз не отвести.  

Ольга Петровна тоже улыбнулась и взглядом показала мне, чтобы я продолжал.

- Ну-у что ещё… Небольшие, но тоже симпатичные грудки моей сестры,  её стройное тело, тёмный аккуратный кустик между ног... похожий на причёску у Анны Ивановны «там», только у неё… — я осёкся, поймав удивлённый взгляд Ольги Петровны, и поняв, что невольно сболтнул лишнего.  

- У Анны Ивановны? — с выражением спросила она.

- М-мм. Ну-у... давайте не будем об этом? — попросил я.  

Мне не хотелось ещё рассказывать о том, что у нас случилось с её ученицей.

- Ну, хорошо, оставим это… — несколько нехотя согласилась Ольга Петровна.  — И что же было дальше?  

- Ничего. Я сначала остолбенел от увиденного, а потом мгновенно отвернулся и лёг на кровать, как и лежал. Испугался того, что они могли увидеть, что я смотрю на них.  

- Это было бы стыдно?

- Ужасно!  Но они даже не заметили того, что я поворачивался — были заняты своими купальниками.  

- Да, представляю, что ты в тот момент пережил, — Ольга Петровна понимающе улыбнулась. — Хорошо, будем считать, что голых женщин ты видел, — она озорно подмигнула мне.

Потом помолчала в задумчивости и спросила:

- Знаешь, мне всё же кажется, должно быть ещё что-то, что каким-то образом влияло на тебя и на твои фантазии. Может быть, ты что-то смотрел, читал, видел или слышал от кого-то… Потому что все мы подвержены очень разнообразным влияниям, а в юном возрасте они могут оказаться очень сильными.

- Ну-у… — я поднял взгляд, стараясь что-то такое припомнить. — Не знаю, насколько это на самом деле важно,  — мне пришли некоторые воспоминания, но я сомневался в их значимости.

- Продолжай, — подбодрила она меня.  

- Иногда я находил в столе у Ани журналы разные, в которых были фото и рассказы эротические. И в некоторых из них было описано что-то подобное.  

- Что-то, похожее на твои фантазии?

- Ну да.

- Ага, теперь это более понятно. Эти рассказы и фото попали на подходящую почву, которую создали мама своей гиперопекой и сестра многолетним купанием тебя… Ну, и, наверное, есть и какие-то твои личностные особенности, особенности темперамента… Это я посмотрю по заполненным тобой тестам… 

Я посмотрел на неё, ожидая, что теперь.

- Да, Ян, мы почти закончили, — ответила она, поняв по моему выражению лица невысказанный мной вопрос. — Есть вопрос, который пропустила Анна Ивановна.  Нам нужно определить твою половую конституцию.  

- А что это?

- Ну, если по-простому, то это понятие, которое описывает выраженность сексуальной потребности у человека. Чем выше половая конституция, тем больше и потребности, ну и, соответственно,  физиологические возможности их удовлетворения. Скажи, пожалуйста, когда ты начал замечать у себя сексуальное влечение? Проще говоря, когда девочки стали интересны не просто, как подружки, а стали возникать сексуальные мысли о них?

- Хм… — я задумался, — наверное, где-то лет в 13.

- Угу, хорошо, — Ольга Петровна отметила это в анкете. — А когда у тебя произошло впервые семяизвержение? Во сне или при мастурбации? Про секс не спрашиваю, с ним уже понятно, — спросила она доверительным тоном. Её глаза выражали понимание и интерес.  

- Да тоже где-то так, лет в 13,  — я всё же улыбнулся, чтобы скрыть чувство неловкости от своей неопытности.

- А при мастурбации или во сне?

- Кажется, сначала это началось во сне. Точно уже трудно вспомнить.

- Ничего, это не так важно. И ещё… Скажи, пожалуйста, сколько максимальное количество раз у тебя было семяизвержений в течение суток.

- Трудный вопрос. Так сразу и не скажешь. Я же обычно стараюсь себя сдерживать и не так уж часто заниматься... этим, — ответил я уклончиво. Хотя мне и впрямь было трудно ответить на этот вопрос — мне как-то не приходило в голову подсчитывать это.  

- Ну, а всё же? Примерно, хотя бы, - допытывалась она.  

- Ну-у, — я задумался, — если за сутки… То, раза 4, может быть.

- Так, хорошо, - она всё это отметила в какой-то таблице, и посмотрела на меня с какой-то задумчивостью во взгляде.  

- Так. И-и… — она сделала паузу, видимо, думая, что ещё нужно. — Осталось посмотреть тип оволосения твоего паха и определить трохантерный индекс. И,  наверное, мне всё же стоит произвести общий осмотр. Вдруг Анна Ивановна ещё что-то пропустила, она пока ещё молодой специалист.  

- Ну-у, хо-ро-шо... если надо,  — сказал я нерешительно, и непроизвольно сделал глубокий вдох,  чувствуя, как тревожно-сладкий туман снова заполнил мой живот.

- Тебе нужно будет раздеться.  Ты можешь сложить одежду на кушетку или вон на тот стул возле неё, - голос Ольги Петровны стал более мягким и менее деловым.

- Хорошо, - я поднялся, чувствуя, как где-то внутри мелкая дрожь снова начинает отбивать свой ритм.