Это, любимая Бэйли, Найи и хорошее кино aka Кино секс красная шапочка

- Вы, Лукьян Лукьяныч, - жалобно блеял Бальзаминов, на час сбежавший из - под плотной опеки матушки, ушедшей на пару с Фросей Бурлаковой в женскую баню, подспудно тая маленькую надежду ежели не на демократию в Россию, так хоть узреть краешком глаза Андрюшу Малахова, завсегдатая женских бань отчизны и могущественного новатора, магически превратившего все вообще русскоязычное пространство в блевотное болотце соответственно малаховщины, вздорной, гнусной, тупой и никчемушной, не дающей ни развлечения, ни познания, - как - то не совсем внятно объяснили мне роль Башмачкина.

- Не Башмачкина, - кричал суетливый венгерский гусар, пробежкой перемещаясь по загаженному двору нумеров для господ проезжающих, - Бальзаминов, а башмачника, понимаете, башмачника. Это профессия.

- Есть такая профессия, - ухмыльнулся в густые бакенбарды картинно вставший в раскрытом окне какой - то господин в партикулярном платье, - родину обувать.

Спавший за столом башмачник тяжко ворохнулся, разлепляя хмельные зенки, и густо загудел, поматывая отягощенной думами невеселыми головой :

- С чево начинается родина ?

- А вот с этого вот самого, - хохотал господин в окне, смущая Бальзаминова смуглым оттенком ухоженной барской кожи холеного лица, показывая на заваленный говном двор.

- Не слушайте его, Бальзаминов, - тянул приятеля за рукав Лукьян Лукьяныч, завертывая за угол, - сторона у нас северная, Гольфстрима нету, впрочем, голубчик, вы не думайте, учите роль башмачника.

Бальзаминов что - то говорил, заранее предвкушая обман со стороны гусара, свахи, купцов и начальства, даже дремлющий на козлах кучер и тот таил замысел обмануть всех вокруг, включая вздыхающую в полудреме кобылу.

- Ну да, - не собирался опровергать домыслы Бальзаминова Лукьян Лукьяныч, входя в трактир, - сыпанет ей в овес канцерогенных добавок, стихи вот какой Витухновской или Готфрик прочтет ей на ночь, кобыла и свихнется, понесет тогда по ухабам и кочкам, пока не прискачет никуда. У нас ведь как, Бальзаминов, сами, верно, знаете, три года скачи - никуда не доскачешь, но война с туркой будет.

- На Дамбасе, - радовался Бальзаминов, нерешительно проникая в трактир. - Тута чего, Лукьян Лукьяныч, вино пьют ?

- Не только, - строго отвечал гусар, усаживаясь за стол и подзывая юркого ярославца - полового, - тута еще и вот, например.

Он развернулся к половому, почтительно замершему с вышитым рушником на руке, и приказал, весомо швырнув полновесный дукат на столешницу :

- Поскольку само наименование твое, ярославец ты мой милай, вопиет, веди - ка ты нам бабцов занедорого.

- Трансов, - добавил от себя Бальзаминов, как - то удивительно быстро осваиваясь в развращающей дух обстановке трактира, - с округлыми попками и крепкими членами тоже веди, но платить я не буду. Из принципа.

Поэтому, Годохма, и проводил время Лукьян Лукьяныч с живыми наощупь бабами, а Бальзаминов рассматривал нарядный порножурнал неотсюда, Ты же, как всегда и обычно, осталась в гордом одиночестве во всех соцсетях этого мира, еще раз доказав профессионализм и нужность.