Анжелика

Глава пятая.   Ссора

И вот, наконец, наступил тот день, когда они пошли на концерт «Фридрихштадт-Палас» в концертный зал «Россия».

-Мы с тобой придём пораньше, - говорил он «Анжелике», - чтобы попасть в буфет без очереди, потому что в антракте туда не протолкнёшься.

И они прибыли за сорок минут до начала, когда только начали впускать зрителей.

Предъявив билеты, у которых оторвали надпись «контроль», они устремились к ближайшему буфету.

-Гулять, так гулять, - сказал Саша, и взял по бокалу шампанского, бутылку настоящего чешского пива, бутерброды с чёрной и красной икрой, белой и красной рыбой.

Они успели вовремя, потому что через пять минут выстроилась длинная очередь советских людей, захотевших вкусить дефицитные деликатесы. Народ не жалел денег, сметая всё со столов буфета.

Поскольку билеты простому человеку на этот концерт достать было трудно, то публика, в основном, была «торговая». Как говорил сатирик Аркадий Райкин: «Заведующий базой, директор магазина, товаровед — обувной отдел». Одеты они были просто шикарно. Или как выражался один персонаж телесериала «Следствие ведут знатоки»: «На мне ни одной импортной ниточки не было».

Женщины блистали в шикарных платьях и брючных костюмах.

А почти все мужчины - в серых брюках «клёш» и моднейших «клубных» пиджаках - «блейзерах» тёмно-синего цвета с «золотыми» гербовыми пуговицами. Зелёные рубашки с большим воротником были повязаны широкими одноцветными тёмно-синими галстуками. На всех были ботинки на «платформе» - подошве более сантиметра. А из под брюк при ходьбе были видны разноцветные носки — красные, жёлтые, оранжевые. Это был писк моды 1973 года. Стиль западных каталогов одежды, типа «Отто» и «Квелли», которые простые граждане брали смотреть у знакомых, имевших доступ к спецмагазинам «Внешпосылторга», где отоваривалась публика, работавшая  за границей.

И здесь надо сделать маленькое отступление для современной молодёжи, не знакомой пока ещё с таким понятием, опять же по Райкину, как «дефисИт»(дефицит).

По всему великому Советскому Союзу в продовольственных магазинах - дефицит продуктов, особенно мяса и колбасных изделий.

Промтоварные магазины завалены одеждой и обувью, такой страшной и немодной, что её почти никто не покупает.

Правда Москва была исключением, и в столице можно «достать» импортную продукцию. Поэтому выражение «достать» заменило слово «купить».

Народ, имея кучу денег(рабочий класс тогда зарабатывал прилично), ничего не мог приобрести.

Но была одна категория магазинов, где было как изобилие пищевых продуктов, так и одежды. Это магазины «Берёзка».

Там отоваривались люди, имеющие специальные платёжные средства, — сертификаты и чеки.

Сертификаты были с синей и золотой полосами. Золотая полоса давала возможность покупать почти любой товар без ограничений. А чеки — это была прерогатива работников МИДа, находящихся в зарубежной командировке. Особенно ценились чеки «серии Д». Они были доступны только дипломатам высшего уровня.

Сертификаты «ходили» на чёрном рынке по цене «один к двум», а то и больше, к «деревянным» рублям.

Советская власть боролась, как могла, останавливая людей при входе в эти магазины, требуя подтверждения законности владения спецвалютой.

Вот такая публика, в основном, ходила на концерты в Государственный концертный зал «Россия» на концерты иностранных артистов.

Раздался первый «звонок», предупредивший о скором начале представления.

«Анжелика» и Александр «успешно» справились с напитками и бутербродами.

-Спасибо, Саша, - произнесла Наталья, - я давно не ела такого.

-Да не за что, милая, - скромно ответил кавалер. - Но нам обязательно надо спуститься на нижний этаж, где расположены комнаты, на которых указаны цифры «ноль-ноль». Иначе и шампанское, и пиво устроят нам неприятности. А я ещё и подымлю в курилке.

Но молодые организмы всё выдержали.

Концерт был замечательный. Там первый раз они увидели беспроводные микрофоны. У солистки Дагмар Фредерик и других певиц висела плече элегантная маленькая золотая сумочка, в который был спрятан небольшой передатчик звука с микрофона на усилители за сценой.

У мужчин устройство находилось под пиджаком как кобура с пистолетом у агентов спецслужб.

После концерта, который их ошеломил прекрасной музыкой и танцами в великолепных нарядах, они шли пешком по набережной до ближайшего метро.

Они постоянно целовались, не взирая на прохожих, некоторые из которых осуждающе смотрели на них и даже бросали реплики.

Александр хотел поймать «мотор», но такси не останавливались.

Они нырнули в метро и доехали до станции «Пролетарская», затем пересели на трамвай и, наконец, оказались на улице Петра Романова.

Зайдя в комнату, «Анжелика» быстро застелила бельём диван, а потом повернулась к нему и, загадочно улыбнувшись, сказала:

-Раздевай меня медленно, целуя после каждого элемента одежды как фильме «Дамы и господа».

-Наташа, - взмолился Александр, - у меня сейчас разорвутся брюки, и он указал женщине на бугор под поясным ремнём.

-Ничего, - улыбнулась она, и расстегнула его широкий ремень и молнию на джинсах.

Сунув свою руку сверху вниз под его бельё, она сжала руку и томно произнесла:

-Ты как юный пионер: всегда готов.

После этих слов он, долго не раздумывая, передвинул женщину к столу и опрокинул на столешницу. Задрал платье, поднял её ноги зажав своими плечами. Левой рукой оттянул полоску кружевных трусиков и, помогая себе правой, вошёл в неё так яростно, что тут же взорвался бешенным оргазмом.

Она только вскрикнула.

И только после этих слов Александр осознал весь ужас случившегося.

Забывшись, он не «предохранился», чем усилил как выражаются в популярных брошюрах и журнале «Здоровье», вероятность возникновения новой жизни.

Пребывающая в эйфории «Анжелика», улыбалась с закрытыми глазами. Очевидно ей было так хорошо, что она тоже потеряла контроль над собой, и не оттолкнула любовника в момент экстаза.

-Наталья, - трагическим голосом сказал юноша, - что мы наделали...

И только тогда до «Анжелики» дошло, что случилось. Она подняла спину со стала, заняв сидячее положение, а Александр отступил назад, отпустив её ноги. Соскочив со стола, побежала в ванную. Вернулась минут через десять, сильно озабоченная.

-Если я «залетела», - глядя ему прямо в глаза, произнесла она «железным»  голосом, - то ты будешь обязан на мне жениться.

-Подожди, - начал оправдываться Александр, - может ничего и не произойдёт. А если такое случится, то есть способы...

-Способы, - её голос становился «стальным». - Я никогда не буду делать аборт.

Это  страшное слово напомнило юноше всю серьёзность создавшегося положения:

-Хорошо. Но мне ещё учиться целый год. После окончания института моя зарплата в лучшем случае будет 110 рублей в месяц. И потом, ты старше меня на десять лет.

-Вот, как ты заговорил, - сверкнула она глазами. – Про возраст  вспомнил. Если что, я подам на алименты.

«Алименты»... Александру стало не по себе.

«Что же делать? - подумал он. - Надо её успокоить и успокоиться самому. И проконсультироваться с Борей и в юридической консультации».

-Милая Наташа, - он взял себя в руки, - хорошо. Всё будет так, как ты сказала. Но время покажет, может всё обойдётся...

-Ты не хочешь на мне жениться, - заплакала она, - а говорил, что любишь...

-Я не говорил, - прокручивал он в голове все эпизоды их отношений, и действительно  не находил подтверждения. Да, говорил, что с ней хорошо. Да, она ему очень нравится. Но о любви помалкивал.

-Говорил, говорил, - заливалась она слезами. - Уходи, видеть тебя не могу... Уходи, ради бога...

«Ну, раз вспомнила бога, - подумал любовник, - то надо уходить».

Он подошёл к ней, достав платок, чтобы утереть слёзы...

-Уходи. И не звони мне больше, - приказала она.

-А как же я узнаю о последствиях?

-Вон! - схватила она подушку с дивана и бросила в него. - Из повестки в суд.

Ничего не оставалась делать, как идти домой.

Выйдя на улицу, он закурил, чтобы успокоиться.

«Как всё хорошо начиналось... - думал он про себя. - Концерт, буфет, секс... ». Ассоциативно вспомнились слова «товарища Бывалова» из фильма «Волга-Волга», где он, услышав конец телеграммы, где речь шла о художественной самодеятельности, говорит: «А как всё хорошо начиналось - вызываем в Москву... »

От этой реплики бюрократа, юноше стало так смешно, что он «заржал» во весь голос, напугав тётку, выгуливающую маленькую собачонку. Псина залаяла, а тётка шарахнулась в сторону. Выйдя из двора, он ускорил шаг, и выскочил на перекрёсток. И — о чудо- «зеленоглазое такси» - остановилось, как только он поднял руку. Через десять минут был дома.

Быстренько приняв душ, на цыпочках прошёл в гостиную. На ощупь открыл раздвижную дверцу серванта и, нащупав початую бутылку коньяка, сделал пару больших глотков прямо «из горлА», как выражались в его среде.

Через пять минут всё стало легко и просто.

Он вышел на балкон и закурил. К его удивлению, справа от него на соседнем балконе стояла его бывшая «любовь» Надя, с которой у него  затем были натянутые отношения. Она вышла замуж и жила у мужа.

«Почему же она здесь? - спросил он про себя.

-Надя, - громко зашептал он, подойдя к узкой стороне балкона, - привет. Ты в гостях?

«Не ответит, - опять подумал он, - мы с ней так плохо расстались».

Но она ответила, тоже шёпотом:

- Сейчас поздно. Можешь позвонить мне завтра по телефону этой квартиры?

-Конечно. С радостью.

Она удалилась с балкона, а он совсем успокоился. Ушёл в свою комнату и, забыв сегодняшние злоключения, стал вспоминать его отношения с Надей.

Они дружили с детства. Лет с тринадцати у них началась «любовь»: они начали гулять и целоваться. Она была на два года моложе. Он поступил в институт, проучился два года, а она только закончила школу. Их любовь так и закончилась поцелуями, на большее Надя не соглашалась. Он плюнул, и их отношения прервались. Однажды он встретил её на улице с каким-то незнакомым парнем, и она сделала вид, что не узнала Александра.

Потом выяснилось, что этот парень добился от Надежды всего, чего хотел. Об этом она сказала ему сама, позвонив в Новогоднюю ночь,   приглашая погулять во дворе.

Сидя на лавочке в пустом дворе, разговаривали о жизни, а она периодически повторяла: я ведь теперь не девушка, я ведь теперь не девушка.

Тогда он предложил ей прямо:

-Раз ты не девушка, может начнём встречаться и заниматься сексом?

- Я должна тебя полюбить, - ответила она. - Раньше я тебя любила, а затем разлюбила...

«Может опять полюбила, - подумал он, засыпая, - завтра узнаем... »

Ссора с «Анжеликой» больше не тревожила его.

Александр тряхнул головой, отгоняя воспоминания.

«Сегодня без утренней гимнастики, - решил он. - Скоро время обеда».

Встал и пошёл в душ. В махровом халате, который подарила ему мать, двинул на кухню и поставил чайник. Заглянул в холодильник, где увидел финский плавленый сыр «Виола» и набор из нарезки трёх сортов сырокопчёных колбас в запаянной упаковке.

Значит в гостинице «Россия» проходит какой-нибудь конгресс и для участников «выбросили» дефицит. А где участники, там и работники гостиницы, особенно руководящие. Такой нарезки в обычном магазине не купить. Вообще сырокопченую или «сухую» колбасу, как её часто называли, в магазинах не было. Только, в так называемых заказах по месту работы, или через знакомых.

Он положил колбасу и сыр на стол. Хлеб в деревянной хлебнице, к счастью, был. «Жалко нет «Рижского», - подумал он, а то бы сделал бутерброд по-гальперовичски».

Так он называл маленький кусочек «рижского» хлеба, намазанного «Виолой», а сверху - кружок копчёной колбаски. Один раз, когда Саша пришёл к Борису Гальперовичу домой, тот как раз сделал целую  тарелку таких маленьких бутербродов, и пил с ними кофе.

-Попробуй, - Боря протянул тарелку, - очень вкусно.

Действительно вкусно. И теперь, если были колбаса и сыр, он делал «гальперовичи».

«О, - осенило его, - надо позвонить Боре».  

Происшествие с «презиком», так ласково величали на сленге резиновое изделие, и его оплошность во время последнего акта любви на  Наташином обеденном столе, постоянно буравили ему мозг.

Засвистел чайник на кухне. Выключив газ, он открыл кухонный шкаф и увидел красивую стеклянную банку опять же финского растворимого кофе.

«Здорово, - усмехнулся он, - с того же конгресса. Попробуем».

В стране растворимый кофе тоже был дефицитом, а уж «хвинский» и подавно. Он отвинтил крышечку. Неслыханный аромат защекотал ему нос.

«Вот «проклятая» «Фильяндия», - разозлился он, - всё умеет делать».

Положив две чайных ложечки кофе в хрустальный стакан с позолоченным тяжёлым подстаканником - подношение мамаше от благодарных постояльцев отеля – он налил кипяток. Три ложечки сахара и долька лимона. Самый кайф. Сыр пришлось намазывать, за неимением рижского, на «бородинский» хлеб. Сверху три кусочка разных сортов колбас. Получился большой «гальперович».

В это время зазвонил телефон.

«Может «Анжелика»? - ёкнуло в левой стороне груди.

Он решил выждать паузу. Снял трубку только после четвёртого звонка. И, как ему казалось, безразличным голосом, спросил:

-Да?

Но это был Гальперович:

-Привет. Как жизнь, как практика, как твоя «Анжелика»?

Александр засмеялся:

-Ну ты лёгок на помине. Собирался тебе звонить. С «Анжеликой» поругался из-за серьёзного полового происшествия. Один раз разорвался гандон, а второй раз в экстазе забыл прерваться, поэтому весь заряд дроби всадил в пулярку.

Боря заржал на том конце провода:

-Пулярка — это здорово. Да, вагина не прощает оплошностей, но ты не расстраивайся...

Александр услышал, как женский голос бросил какую-то реплику Борису.

«Наверно его мать», - подумал Александр.

Мать Бори была врачом-акушером и, видимо, услышав название специфического женского органа, поинтересовалась темой беседы.

Когда они ещё учились в школе, Боря показывал ему «интересные книжки», принадлежавшие матери, где было много рисунков, наглядно демонстрирующих различные варианты появления младенцев из чрева рожавших женщин.

-Сейчас я возьму телефон и уйду с ним в ванную комнату, а то маман не даст нам поговорить, - пояснил он.

Александр подробно рассказал о происшествиях, когда они продолжили разговор.

-Конечно не подарок, - размышлял Борис, - но есть надежда, поскольку в первом случае она была в позе «наездницы» и твоё содержимое могло вытечь. Во втором случае тоже, как ты говоришь, она быстро вскочила. Так что, не факт... А что у ней была задержка «месячных»?

-Да нет. Я не знаю, когда они у ней начнутся. Но я в трансе, потому что она начала пугать меня алиментами.

-Эти слова пусть она засунет себе в ваги..., - Боря не успел договорить.

Александр опять услышал его «переговоры» с матерью.

-Стоит под дверью и слушает, - заржал он, - тоже очень опасается, что я кому-нибудь заделаю киндера. - Она не может понять, что я без пяти минут врач. Кстати, у нас сейчас практика в роддоме. Ну, я насмотрелся...

-Возбуждает?- спросил Саша.

-Роды — нет, - сказал Борис, - это полный отврат. Мерзко, кровь, крики. Гадость. А вот, когда осматриваешь на гинекологическом столе будущую роженицу — это кайф. Но нас предупреждают, чтобы мы гасили в себе вожделение. А как тут погасишь. Я после практики пошёл со своей однокурсницей к ней домой писать курсовую о родах. Когда мы начали вспоминать подробности... Короче я её вы...

И он произнёс нецензурное слово, которое в мужской среде считалось обыденным и разговорным.

-Естественно всё было по обоюдному согласию, - продолжил он. - И я не прерывался, и не предохранялся. Партнёрша-медичка — это что-то. Всё берёт на себя. Я отвечаю, говорит.

-Так, что мне-то делать? - спросил будущий инженер-механик.

-Про алименты забудь. Никакой суд тебе не присудит. «Анжелике» надо будет доказывать, что вы не просто совместно проживали, но и вели общее хозяйство.

-А я у ней и не жил, а только приходил-уходил.

-И ещё куча всяких заморочек, - медик кашлянул. - Так что, спи спокойно, дорогой товарищ, как говорят на кладбище. Но с моральной точки зрения...

-Да хрен с моралью, - успокоился Александр, - я вот сейчас даже стишок сочинил, как женщина жалуется подруге на своего партнёра: «Я люблю его морально, он же хочет, гад, - орально... »

Боря заржал как породистый жеребец.

(Продолжение следует)