Ты так противоречив, милый

Казалось бы — этот вечер не предвещал острых неожиданных развлечений. Но сегодня кукла Лена переломила тенденцию.

— Да, для меня государство Израиль важно, как еврейское, сионистское и суверенное. При этом, естественно, я себя отождествляю с ценностями и целями Малых народов Севера.

— Это прилично, но не роскошно. Так, довольно мило, но только для затравки.

— А то, что ты иногда не соблюдаешь законы Торы и еврейские заповеди в своей частной жизни — это для меня и не важно, кукла Лена. Всё равно я тебя люблю. Потому что есть за что.

— И это во дни мучительных сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах родины, непосредственно перед выборами в Думу?

— Да просто извелся весь, кукла Лена. Но склоняюсь к Жириновскому. Он близок мне чисто эстетически.

— Я полностью разделяю твои убеждения. Да, быть может, ты так противоречив в своих пристрастиях, милый. Ведь, на прошлых выборах, ты склонялся к Зюганову. Но, а это главное, ты переводишь мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю.

Ведь иногда, простой женщине из деревни под Рузой, так хочется припасть к сосцам, текущим молоком и медом! Еще при нашем первом свидании, когда я воочию визуально познакомилась с твоим обрезанием…

Ты знаешь, там, в деревне под Рузой, я росла в очень пасторальной атмосфере. Мой папа был художником и писал иконы на пленэре. А моя мама ему позировала, иногда отчего-то заливисто смеясь…

— Он ее щекотал, что ли? Нет, я, конечно, не против...

—  Не опошляй высокое, христопродавец. Вот же ближневосточная манера переходить к активным действиям без предупреждения. Талибан и израильский агрессор в одном флаконе, блин. Предлагаю тебе резко завязать с этими традициями, я тебе серьезно говорю.

— В рассказанной тобой истории прекрасно всё, кукла Лена. Ну просто всё, как я люблю. Живописец, пленэр, задорный смех... Но ты же мне раньше рассказывала, что родилась в семье эквилибристов. И роды тобой у твоей мамы начались под куполом цирка. А потом ты росла на грани нищеты, переезжая с шапито от колхоза к совхозу. А тут вдруг Андрей Рублев, оказывается…

— В небесной или морской синеве — да какая тебе разница?

— Главное — чтобы сезонность в размножении не была отмечена, кукла Лена, тут ты права. А с остальным я готов смириться.

— Так ведь красиво рассуждала — а тут этот со своими лапищами. Прическу помрёшь ведь! Эй, вы! Закройте торжища в святилищах! Ты меня понял!? В мочалку сейчас порву гада…

— Молчу, молчу, не надо царапаться. А еще, помню, ты рассказывала, как трансгендер и беременная в постели… Постель, правда, традиционная такая, с балдахином.

— Угу. Дорожный знак «Одностороннее движение» при въезде на кладбище многими воспринимался неоднозначно. Быстро отпустил мои руки, ты меня слышишь? Я горжусь своими претензиям, нехристь ты царя небесного, но отдамся тебе после победного окончания переговоров…

Поэтому я, в твоих душевных исканиях и творческих начинаниях, неизменно буду на твоей стороне. Готовая, как юная пионерка… Нет, как три юные пионерки (см. картинку над текстом) в любую минуту приди тебе на помощь. Более того, готова повязать себя кровью. Или любыми другими физиологическими жидкостями по твоему выбору. Что, честно говоря, предпочтительнее…

Сегодня вечером нам предстоят переговоры о сдаче в аренду трех Бульдозеров гусеничных ЧТЗ Б170М1.01ВН, сроком на три месяца. Это серьезная сделка и, в случае успеха, меня ожидает серьезный бонус.

А кукла Лена не то, чтобы участвует в переговорах. Но, мягко использует всю свою красоту и очарование, помогает мне склонить противоположную сторону к единственному верному решению — подписанию договора аренды.

Поэтому мы разминаемся, стараясь привести себя к пику спортивной формы на момент визита потенциального контрагента…