Оголяя залупку

Знание – сила! Этот принцип я принял давно, и он позволяет мне наслаждаться своими эротическими фантазиями, которые приводят к мощной эрекции и невероятному оргазму. Я обожаю играть со своим телом, доставляя себе моменты наслаждения, и, несмотря на мнения авторитетов, все сводится к одному: будь то новичок или опытный человек, каждый стремится испытать это снова и снова.

Я не намерен никого переубеждать в своих взглядах, но найти бы того мальчика, юношу или подростка, кто бы не испытал удовольствие от мастурбации. Каждый воспринимает это по-своему, и каждый прав: раз попробовав, уже не забудешь. Эти испытания происходят почти ежедневно, и каждый раз это новые ощущения и открытия.

В детском саду я еще не задавался такими вопросами. Тогда я мало что понимал, но чувствовал, что это приятно. Сейчас, оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, почему так рано увлекся этим занятием, которое считается «непристойным». Тогда я даже не понимал, что это вызовет интерес, множество разговоров и необоснованное презрение.

Причиной написания этого откровенного рассказа стало осознание, что удовольствие можно получать в любом возрасте. Недавно я стал свидетелем настоящего оргазма у трехлетнего мальчика. Я не ожидал увидеть такое, и это вдохновило меня поделиться своими чувствами.

Мальчика звали Федя. Я наблюдал за его детскими повадками, так как он еще не умел толком говорить и выражал свои предпочтения действиями. Его семья жила по соседству, и я уже знал этого ребенка, который относился ко мне как к родителям. Иногда мне поручали за ним присматривать. Вот один из таких случаев…

Федя сидел в кресле без трусиков, так как его родители не одевали их, чтобы меньше стирать. Он мог внезапно сходить в туалет где угодно, и памперсы ему не носили, опасаясь перегрева яичек, что могло повлиять на его будущее потомство. Был жаркий летний день, и малыш бегал по комнатам, хватаясь за все подряд. Я решил его успокоить и начал читать детскую книжку, хотя он мало что понимал, но слушал и с интересом оглядывался.

Вдруг, повернувшись к нему, я увидел, как он мастурбирует, как это делают мальчишки, стремясь к оргазму. Он смотрел на меня, продолжая свое занятие, не обращая на меня внимания. Я не стал ему мешать, чтобы не вызвать слезы.

Он водил своими маленькими пальчиками по своему маленькому члену, двигая кожу туда-сюда, пока не начался оргазм. Его член был около трех сантиметров с вытянутой крайней плотью. К счастью, у меня был с собой телефон, и я заснял этот момент. Теперь у меня есть доказательство этого события. На моих глазах он достиг оргазма, и из его глаз выступили слезы. Через несколько секунд он, как ни в чем не бывало, спрыгнул с кресла и побежал играть с котенком.

Оказалось, что он настолько увлекся игрой со своим членом, что получал от этого удовольствие. Я замечал это почти каждый раз, когда за ним присматривал. Мне и в голову не приходило его останавливать, считая, что со временем он перестанет это делать. Самое удивительное, что он получал удовольствие, и его член становился твердым, как у взрослого мужчины, только головка еще не открывалась. Я знал из книг, что даже маленькие дети могут испытывать оргазм чаще, чем взрослые. Девочки тоже занимаются этим, водя пальчиком по клитору и вагине, получая удовольствие. Со временем я заметил, что его член стал больше, и головка начала открываться, что редкость в таком возрасте.

Воспоминания о моих собственных увлечениях, хотя и более поздних, чем у Феди, всплыли в моей памяти, и я решил поделиться ими с читателями. Я помню все подробности о себе и расскажу вам все как на духу. Это происходило в небольшом русском городке, где мы жили семьей. Моя мать работала на местной фабрике, а отец имел другую семью. Мама «нагуляла» меня с молодым парнем, который был на 10 лет моложе ее. Я понял, что любовь не знает возраста, и я появился на свет как свободно мыслящий человек. Возможно, во мне уже были заложены их генетические установки.

Мне было почти шесть лет, и я ходил в старшую группу детского сада «Радуга». В нашем саду было три группы: младшая, средняя и старшая. Этот садик был построен богатым купцом до революции и был очень уютным и красивым. В нем были парадные лестницы, ведущие на второй этаж, в большой зал, по бокам которого располагались наши игровые и спальные комнаты. Наша старшая группа находилась с левой стороны зала, а средняя – с правой. Мне очень нравился наш садик, так как таких красивых в городе больше не было.

Первый случай произошел в детском саду, когда меня уже начали привлекать девочки. Было жаркое лето, окна нашей спальни были распахнуты, но все равно было душно. После обеда наступал тихий час, и мы, сняв трусики, ложились спать. Так было заведено, и все придерживались этого правила. Я посматривал и изучал, какая у кого писька, как у мальчиков, так и у девочек. Но больше всего мне хотелось рассмотреть письку моей соседки по кровати Танюшки и Светы, которая была в другом углу спальни. Эти девочки были разными по характеру и внешности. Вообще, у меня были маниакальные чувства к девочкам, я дружил с ними, и они старались быть рядом со мной.

Я был выше всех в группе и считал себя привлекательным мальчиком. В тихий час наша воспитательница Виктория Ефимовна, убедившись, что все заснули, уходила. Я притворялся спящим, немного сопел и даже сдвигал простыню, обнажая себя. Она видела это, прикрывала меня и, проводя ладошкой по попке, касалась моего «птенчика», как она его называла. Мне это было приятно, и я чувствовал в ее поведении что-то загадочное.

У меня уже был план: когда она уйдет, я проникну к Танюшке в постель. Выждав момент, я приступил к осуществлению задуманного. Танюша тоже не спала и ждала меня. «Какая она теплая, нежная и гладкая», думал я, оказавшись под одной простыней с ней. Сначала я растерялся, не зная, что делать, но, прижавшись к ней и немного привыкнув, начал действовать. Спустившись к ее письке, я стал рассматривать эту таинственную щелку. Она напоминала мне пирожок, разделенный на две половинки. Танюшка развела ноги, чтобы мне было удобно рассмотреть ее. Мое сердце билось так сильно, что по мне гуляла дрожь: страх и радость переплелись в этот момент. Наши кровати стояли у окна, и нас разделял только проход и стол воспитателя. «Если придет воспитатель, я должен быстро вернуться к себе в кровать», – продумал я свои дальнейшие действия.

«Какая она красивая, приятная и гладкая», думал я, касаясь ее тела своими пальчиками. Танюшка сначала от смущения зажала кулачки под подбородком, но потом осмелела и сама раздвинула свою пещерку. То, что я увидел, не сразу смог осмыслить. Это пространство оказалось не дыркой, как я ожидал, а пещеркой с маленькой пипкой. Она напоминала мне по цвету бледно-розовую окраску внутренней части морской раковины, которая была у меня дома. Она была большой, и когда я прикладывал ее к уху, можно было услышать рокот морской волны. Я начал теребить пипку указательным пальцем, и Танюшке стало весело, она улыбалась, тихо вздыхала и подавалась вперед на мой пальчик, ей было так же волнительно, как и мне.

Меня настолько захватила эта процедура, что я, будучи практикующим врачом, исследовал скрытые уголки пещерки. Мой член неожиданно отреагировал на волнение и оказался в состоянии эрекции. То, что происходило с моим телом, я запомнил навсегда. Тряслись конечности, и по телу что-то волнительно покалывало. Вспоминая тот момент, я снова погружаюсь в такую сладостную атмосферу. В то время все слилось в одном месте: летний день, несмотря на жару, мы лежали вместе с Танюшкой на ее кровати. Познание друг друга — это очень интимное дело, и мы доверились друг другу. Я не знал, что она мне не откажет. Впервые в жизни в таком возрасте я испытывал свой организм, и после этого дня мне стало доступно познание других подружек. Я еще не знал такого чувства (оргазма), только тогда, и слова такого долго не знал, пока не узнал в школе у ребят, которые уже имели опыт секса. О своих приключениях я старался не говорить, чтобы не подставлять девочек.

Таня отдавалась мне, как своему законному мужу, но я только лег на нее сверху и начал тереться, имитируя половой акт. Я никуда не вставлял свой член, а только водил им в прорези или проеме между припухшими губами, туда-сюда, там было скользко от влаги. Мне еще не приходило в голову, что нужно вставлять в дырочку, которую я не обнаружил, но внизу я увидел пленочку, но не мог тогда знать, что это девственная плева. Таня ничуть не стеснялась, и мне это так нравилось, что я покрылся испариной, не знаю почему, но это не зависело от меня... В спальне, кроме нас двоих, все спали, а мы продолжали телесное знакомство. Для меня была интригующей ее щелочка, которая странным образом обрывалась и тут же располагалась дырочка попки. Когда я задрал ее ноги и развел бедра, то это оказалось единым розовым ущельем. Мне все нравилось, особенно после случая, когда мне взрослая девушка нашей уборщицы показала взрослую письку. Ее звали Маринкой, и она помогала матери мыть полы в спальнях. Я видел сику (так величали пи...ду) тогда, как из такой же похожей щелки, только окруженной рыжими кудряшками, вытекала жидкость, похожая на бело-розовый кисель, который нам давали в обед у нашей Кати детсадовской подсобницы. Ее подловил пьяница и насиловал при мне, когда мы ходили в парк за травой для кроликов. До сих пор отчетливо помню все моменты полового акта. Тогда я только и услышал, что взрослые называли это действие изнасилованием. А до этого дня я и не знал, что так ебу...ся мамы с папами, а оказалось, что и все мужчины с женщинами.

Теперь и я в роли взрослого мужчины, с моей голенькой подружкой совершаю сексуальный акт. «Только бы нас не застала воспитательница за этим занятием», все время я себя мысленно контролировал.

Потом мы решили поменяться местами, и теперь моя Танюшка трогала мою писю. Двумя пальчиками она стянула с головки кожицу, она у меня свободно открывалась, и она гладила поверхность залупки. Ее заинтересовала прорезь на залупке, она стала ее расширять. Конечно, я не знал ни одного названия наших сик и их структурного строения.

- Это и есть дырочка, откуда ты писаешь?

- Да, - улыбнулся я, мне было щекотно, я еле сдерживался, чтобы не описаться. Мне было так щекотно, что я напрягся, такого я никогда не ощущал, она начала подрачивать член. От этого мне стало не по себе. Я оттолкнул ее, какой-то страх охватил меня. Что я мог понимать тогда? Я не понимал, что продолжив - получу оргазм, если бы теперь, то я бы не упустил такую возможность. Но то было тогда! Я попробовал сделать сам, и мне стало приятно, при этих движениях - ощущал непередаваемую усладу. Только с тех пор я стал дрочить. Как сейчас помню: я, когда трогал письку, то наша кастелянша первая в моей жизни сказала:

- Будешь часто трогать хуёк, он у тебя не вырастет.

«Почему она так сказала на его?» - я понял только потом, когда узнал его настоящее имя – х...й.

Значит, она тогда уже знала, для чего человек дрочит?! Я только начинал познавать этот прекрасный мир, которым занимаются и наслаждаются люди.

В комнате все спали, и мы спокойно продолжали наше общение. Мне было щекотно и приятно, что меня трогает подружка. Я не прекращал трогать ее письку, мне не хотелось с ней расставаться. Она не сопротивлялась, а отдавалась моим желаниям. Яички также ее привлекли, они у меня уже свисали, и она их щупала, я только боялся, чтобы она не сделала мне больно. Недавно, до этого, я получил по яйцам - так я, потом, услышал их настоящее название - яички. Это мне сынок нашей кастелянши Толик заехал ногой по ним со всей силы. Он учился во втором классе и приходил в садик к матери, а ее звали тетя Клава. Тогда было так больно, что я кричал на всю улицу. Сбежался, соответственно, весь персонал, меня унесла Виктория Ефимовна - моя воспитательница в ванную, стащила песочницы (шорты на лямках) и старательно успокаивала, как могла. У меня лились слезы, я теперь думал только об одном «будет ли работать моя писька».

Я не смыслил во всех анатомических и физиологических делах, но вот об этом я почему-то тогда подумал. Когда стащили с меня трусики, на них была кровь, из дырочки члена выступила капелька крови. Тогда Танюшка тоже была рядом и видела моего травмированного «птенчика», она за меня очень переживала и не отходила от меня.

Теперь она вспомнила этот случай:

- Тебе сейчас не больно, а то я видела у тебя кровь?

- Нет, - прошло, мне сказали: - до свадьбы заживет, - с улыбкой произнес я,

- Толика теперь больше не будут пускать в садик, он впредь будет гулять за забором, оповестив ее такой новостью.

Мне тогда было очень приятно, как моя воспитательница трогала мою сику, и она сделала тогда несколько движений туда-сюда, как принято дрочить мальчикам.

Таня сидела на мне, как на коне, а я ее ощупывал, все еще пытаясь погладить, попочка тоже была моим объектом внимания, она даже повернулась задом, и попочка стала продолжением ее письки, я провел несколько раз указательным пальцем по этой дразнящей расщелине. Маленькая писька выступала из Танюшкиного пирожка красным бугорком. Может, даже не бугорком, а скорее чем-то на багровую горную пику. «Это я, наверное, довел ее до такого состояния; она покраснела и стала больше и тверже» - я даже удивился. В самом деле, я видел перевоплощение этой пипочки, она сама, даже ее теребила, и сильно дышала. Ей было приятно, чувствовалось по ее настроению. Только все стало таким пурпурным, а не таким бледно-розовым, как было до этого «знакомства».

- Танюшка, я видел писю у Виктории Ефимовны, но у нее вокруг щелочки волосиков не было, но до операции были рыжевато-темные и похожи на руно барашков, и оттуда гребешки выступают, как у петуха. Она у нее такая большая, я попробовал пальчиком, как у тебя.

- Она тебе дала потрогать?

- Когда мы мылись в ванной, ну ты знаешь, … так она показывала операцию аппендицита нашей няне Кате, и я видел ее. У нее такой большой шрам на животе, и он красный. Я решил погладить его, но не удержался и пальчиками проник туда, как и к тебе. Ее пуговка намного больше, чем у тебя выглядывает.

- Она тебя не отругала? - с ухищрением спросила раскрасневшаяся подружка.

- Нет, у нее такая большая вот эта пипка, - и снова потрогал Танюшкин клитор. Конечно, о клиторе я узнаю позже, когда стану интересоваться этими делами, - в школе и буду трогать и возбуждать его не раз.

Таня снова приоткрыла мне свою пещерку, и я любовался ею. Я не мог ничего сказать, такой объект моего обольщения привел меня в такое состояние, что я просто дрожал, как кролик перед удавом. Такой завораживающий миг предстал, что у меня все напряглось, я лишился дара речи, тело покрылось потом.

- Танюшка, а знаешь, что у Саньки Лебедева тоже на животе такой шрам, как у нашей воспитательницы. Давай посмотрим, пока все спят. Кровать Саши находилась рядом и примыкала к моей. В это время он лежал совсем голый, в одной майке. Писька была как на ладони, и только шрам на животе напоминал об операции. Танька провела пальчиком по шраму, потом потрогала письку, она была почти такого размера, что и моя. Он спал, раскинув ноги, и ничего не мешало смотреть на Сашины причиндалы. Кожа у него была белая, как мел, хотя у всех ребят уже был загар. Когда все раздевались перед сном, но только выделялись белизной места от трусиков.

Я изучил почти письки всех девочек своей группы, и мне нравилась одна толстушка Варя, которая была больше всех девчонок, и писька ее выделялась выпуклостью. Варина и моя кровати тоже были рядом и соприкасались только спинками. Потом, я, когда встречусь с ней уже в девятом классе, то расскажу про этот случай, но Варька, как большинство детей, не вспомнила этот период своей жизни. Она так же осталась такой крупной, только это была настоящая сформировавшаяся девушка, которую вполне можно было еб...ть. В моей памяти осталась до мельчайших подробностей ее РОДИМЫЕ ПЯТНА. Я ей напомнил, что у нее на правой срамной губе имеется родинка, и я ее трогал, когда она спала, а на левом боку небольшой шрам, который выделялся после травмы.

Варя сразу залилась краской, но не подтвердила наличие у себя родинки и шрама. Мы не испытывали стеснения перед своими девочками и могли свободно ходить перед ними без одежды. Однако, если рядом оказывался кто-то посторонний, приходилось прикрываться, мы чувствовали смущение. Однажды мы оказались в соседнем детском саду №2, где был уличный душ, и нас решили освежить под водой, так как на улице стояла жара. Дети из того сада начали на нас смотреть, и от стеснения мы даже не хотели купаться, хотя очень хотелось. Их потом увели, чтобы они не подглядывали. В душе я пытался трогать интимные места своих девочек, и они без смущения позволяли это, я также давал им трогать себя. Мы с радостью и смехом доставляли друг другу удовольствие.

Викторию Ефимовну я любил своей детской наивностью и старался ей угодить во всем. Однажды, гуляя с группой по городу, я проходил мимо сквера у ткацкой фабрики, забрел в кусты, где обычно после работы собирались мужчины, и нашел там солнцезащитные очки. Это была редкость, и я сразу побежал к ней и отдал находку. Она обещала мне подарок, но я так его и не получил.

Когда нас, детей, мыли в большой ванне, воспитатели и молодые нянечки раздевались догола, накидывая на себя только халаты. Это не мешало мне видеть их тела. У няни Тани я увидел большие интимные места, которые казались мне бесконечными. Она стояла ко мне спиной, наклонившись, и ее огромные ягодицы и волосатые интимные части завораживали меня. Моя детская любознательность не казалась мне чем-то непристойным, и впоследствии я представлял женщин в таком виде, когда видел их в подобной позе.

Мне нравится такая поза, и недавно в супермаркете я увидел девушку, стоящую именно так, и снова вспомнил няню Таню. Теперь я стараюсь заниматься любовью только в позе сзади – удивительная позиция: все интимные места на виду, и эрекция наступает мгновенно.

- Хорошая поза, - сказал я, как комплимент, не обращая внимания на окружающих, обращаясь к девушке.

С Танюшкой мы потом перешли к осмотру интимных мест Вари, я раздвинул пальцами ее половые губы, она спала и не чувствовала моего прикосновения. Часто простыни спадали с нее, и все было видно как на ладони. Когда я начал стимулировать ее клитор, как делал это с Таней, она не сразу проснулась, и, кажется, ей понравилось. Но почему она забыла этот момент, я помню, а она нет?

Нас застала за этим занятием воспитательница, она наказала Варю и поставила ее в угол, меня же не тронула. Варя стояла голой до конца тихого часа. Я, как ни в чем не бывало, сочувствовал ей, но в то же время любовался ее формами. Она только сжала кулачки под подбородком и достойно отбывала наказание, которое было не ее виной. Я не представлял, что меня так будет тянуть к девичьим интимным местам.

(Продолжение следует)