Глава 9. А. Чехов?

Постепенно я узнал особенности половой жизни гимназиста до его знакомства с Галчонком. После долгих расспросов мне удалось выяснить, что впервые половое чувство наш Виктор испытал... к кому бы вы думали?

К своей младшей двоюродной сестре Зине. Оказывается, в раннем возрасте он спал в одной комнате с Зиной и под различными предлогами перебирался к ней в кровать или перетягивал её в свою. В этих случаях, разговаривая с сестрёнкой, он старался обнять, прижать её к себе. Зина спрашивала порою у него:

- Что это у тебя там твёрдое?

- Да так, ничего... - смущённо отвечал Витюша, отодвигаясь от сестрёнки.

Однажды, когда после невинной игры Зина заснула, Виктор осторожно придвинулся к ней сзади. Задыхаясь от возбуждения, он приподнял ей рубашку и придвинулся вплотную. Затем, полежав несколько минут, чтобы успокоиться, охватил пальцами своего отвердевшего "друга" и начал осторожно поглаживать его головкой "шоколадную дырочку" девушки. Затем слегка нажал... затем ещё. От незнакомого сладострастного ощущения он весь затрясся. С тех пор он уже ясно понимал, чего хочет.

- И она ни разу не просыпалась? - поинтересовался я.

- По-разному бывало... Но я держался очень осторожно. К тому же не хотелось делать ей больно... А позже я уже был уверен, что она не проснётся - да и думать об этом уже перестал.

Потом я не видел Зину целое лето, и когда она с мамой наконец вернулась, то при встрече с ней я сразу почувствовал, что очень сильно возбудился.

Она подросла, стала ещё красивее, и под платьем у неё уже очень сильно стали заметны круглые груди. Увидев меня, она тоже немножко покраснела, особенно когда заметила мой взгляд, устремлённый на её пухленькую попку.

Когда наконец мы очутились поздно вечером в своей детской спальне, я обнял её и поцеловал в щёку. Затем потянулся к её губам. Она ответила на мой жадный, далеко не платонический поцелуй, но, почувствовав у своего живота мой "вставший колом", быстро вырвалась из моих объятий.

- Давай спать, поздно уже! - сказала она.

- Давай.

- Погаси лампу! - она уже, видимо, стеснялась раздеваться при мне.

Когда мы улеглись, каждый в своей кровати, я прошептал:

- Зиночка, можно к тебе?

- Не знаю...

Но я уже был подле неё.

- Я спать хочу, уходи, - сказала она.

- Ну, давай спать. Спи...

Прошло не более двух минут, как я осторожно приподнял ей сзади рубашку, сильно смочил слюной головку и начал своё телодвижение. Зиночка не двигалась. Но теперь я уже точно знал, что она не спит. Не спит и позволяет мне.

- И всегда только таким способом?

- Конечно! - ответил Виктор. - Я ведь очень любил её и лишать невинности я бы никогда не решился. Да и зачем? Мне и так было сладко.

- И никто не догадался? Никто не заметил?

- Почти, были разные случаи, и нас могли заметить, но, в общем, всё сходило благополучно.

- А ты расскажи подробнее.

- Да всякое бывало. Вот в начале лета были мы в гостях в деревне у её родителей. Гостили там несколько дней. Как-то вечером взрослые долго засиделись в гостиной за картами, а мы с Зиночкой вышли на веранду. На веранде было темно и очень уютно. Мы стояли, обнявшись, и я гладил её ягодицы. Оба мы чувствовали сильное желание. Несколько дней перед этим мы не имели случая... соединиться. Я и попросил у неё...

Мы встали у перил веранды в тени, боком к двери, с тем, чтобы видеть эту дверь и дорожки возле веранды.

Она немного наклонилась вперёд над перилами, я поднял ей сзади платье и спустил до колен штанишки. Уже по одному тому, как сильно она выдвигала попку, я почувствовал, как она хочет... С минуту мы не двигались, наслаждаясь ощущением соединения. Ну, и прозевали, как к веранде подошла горничная Маша.

- Ой, кто там? - воскликнула она, всматриваясь в темноту. - Это вы, барышня? - продолжала она, узнав Зину.

- Да, Маша, это мы с Витей... любуемся вечером, - ответила она.

- Ах, и Виктор с вами, а я и не заметила, - говорила Маша, внимательно всматриваясь в мой силуэт, выглядывавший из-за плеча Зины.

- В гостиной ду-у-у-ушно, - проговорил я.

- Тогда пройдёмся в сад, - предложила Маша.

- Ой, нет! Тут так хо-ро-шо-о-о, - протянула Зина.

- Да нет же! Сейчас над речкой ещё лучше!

- Ма-а-ша, что-то не хо-о-чется. Ты... Иди-и... а мы за то-бо-о-ой!

- Вот я вас вытащу, всю лень из вас вытряхну! - с шутливой угрозой сказала Маша, схватив Зину руками и дёргая к себе...

Маша, видимо, почувствовала наши движения, а может быть, и догадалась об их причине... И тут я понял, что Маша уже знает, что я делаю, хотя и не догадывается, что я делаю так стыдно. И Зина, кажется, поняла, что Маша догадалась, что делается у неё сзади. Никогда я не чувствовал такой сладости... Теперь я уже боялся, как бы Маша от нас не ушла.

Вдруг дверь из гостиной скрипнула и широко распахнулась, сноп света брызнул на веранду и на пороге показалась тётушка... Помогло то, что с нами находилась Маша. Всё сошло благополучно. Поговорив с нами несколько минут, тётка ушла, пригласив нас за собой в гостиную. Однако мы дружно заявили, что хотим ещё чуть-чуть побыть на воздухе.

Охваченный страстью, я не раздумывал тогда над поступками Маши, которая торопливо повела нас к беседке, заявив, что ей очень некогда, и оставила нас вдвоём. Мне тогда казалось, что всё это так и должно быть...

Не успела Маша сделать и нескольких шагов, уходя от нас, как я очутился сзади Зины и, упираясь ей в спину, наклонил вперёд так, что грудью она легла на деревянный столик, стоявший в углу беседки...

Когда первый сильный порыв страсти чуть прошёл, я оглянулся по сторонам и замер. В нескольких шагах от беседки стояла Маша. Она стояла, слегка согнувшись, за деревом и жадно смотрела... Я почувствовал, что под взглядом Маши мне становилось стыднее и слаще.

Было очень плохо видно в ночных сумерках, но всё же мне удалось заметить что-то белое. Маша была в тёмном платье, значит, мне была видна её нижняя юбка или белые штанишки. А это означало, что её рука находилась между ножек...   Невозможно передать, с каким наслаждением я почувствовал, как моя страсть передаётся им обеим.

Далее: