12

(до )

Ни о чём не спрашивая, она помогла мне раздеться и уложила в угловой комнате, а сама ушла спать в среднюю.

Последующий день как-то распадается у меня на фрагменты, когда пытаюсь его вспомнить.

Очнувшись утром, я сначала не решался открыть глаза, слушая квартиру. Лика хлопотала на кухне и не шла ко мне. Тогда, выдохнув, встал и в одних трусах на цыпочках покрался к ней.

Перед тем, как предстать перед ней, я изобразил зайчика, сложив у груди лапки, потупив взор, и, «виляя хвостиком», вошёл на кухню. Лика стояла ко мне спиной, поэтому пришлось кашлянуть. Она повернулась, взглянула на меня и… рассмеялась.

- Иди ко мне, пьяньчужка! – позвала она, улыбаясь и разводя в сторону руки, - Пади, падший ангел, в мои объятья!

Позже Лика удивлённо говорила, глядя в пространство, и будто себе самой:

- Странное дело… Я – аккуратистка, не то что Ия, пьяных не терплю… Ох, чтоб я устроили Петру за это! А на тебя не могу сердиться. Я сделала открытие: когда любишь, то и недостатки милы. Ты уж не околдовал ли меня, любимый? На старости лет втрескалась в мальчишку и беременна от него! С ума сойти… Наверно, я – ненормальная.

- Я тоже, - успокоил её, - могу даже справку показать.

- Значит, точно ненормальная, - сказала она.

И спросила:

- Есть хочешь, собрат по несчастью?

Я помотал головой. Меня ещё слегка мутило.

- «Нет, ребята-демократы, только чай», - процитировал я Владимир Семёныча.

- Сейчас поставлю. Иди, оденься, тут не жарко!

Я вкратце поведал ей о вчерашнем. В основном, о деловой части. Предупредил, что если я оступлюсь, то первая опасность грозит ей, о чём всегда буду помнить. Рассказал о трёх проблемах Тариэловича, что под стахом смерти нельзя дальше транслировать.  

- Но ты же в этом ни бум-бум? – сказала она, - Как собираешься выкручиваться?

- Начну с алкогольной темы. Этим я некогда занимался, остались телефоны, поговорю, поанализирую, попробую провидеть.

- Ты занимался алкоголем?

Лика даже перестала есть.

- В смысле, как вчера занимался?

Я засмеялся.

- Нет, Ёженька, я продавал спиртное магазинам. От оптовых фирм.

- Серьёзно? – она не могла поверить.

- Да. Мы на это с Ией жили и полетели отдыхать в Болгарию.

- Как интересно… А я в первый визит решила, что ты – ловелас и бездельник, а  существуешь на аренду.

- Нет, те две комнаты принадлежали моей сестрице, с которой не общался. Она недавно погибла с мужем и двумя детьми в аварии… Те родные, у которых мы с тобой были, это – мой свёкр и её свекровь. Я должен к лету вступить в права наследства на сие логово.

- Хм… - только и сказала она.

Я протянул ей визитку адвоката.

- Скажешь, что от Гурама Тариэловича.

- Ой, какой ты молодец! – захлопала она в ладоши.

- Но я же не только лопал и пил там. А вы, Ёжик, меня удивляете… Нет, не одной красотой и умом, а тем, что при всём при этом, как выясняется, влюбились в дон-жуана и бездельника!

И я состроил укоряющую физиономию.

Она улыбнулась и сказала:

- Я и сама себе удивляюсь, милый. Как теперь понимаю, я никогда не любила по-настоящему. Ты – моя первая любовь.

Узнав, что мне нужен мобильник для связи с Тариэловичем, Лика обрадовалась:

- Вот, я тебе давно говорила! У меня два, сейчас принесу тебе один и покажу, как пользоваться. Стыдно, молодой человек, это вы должны меня учить всяким техническим новшествам, а не я вас.

- Сейчас, - сказал я, увлекая её в спальню, - будет тебе техническое новшество и новая позиция!

Она со смехом отбивалась, говоря:  

- Потерпи до вечера…

Но скоро сдалась, признавшись, что жутко соскучилась по близости со мной за день и за ночь.  

Когда Лика принесла телефон, то была очень серьёзна.

- Он – Ии, - тихо сказала она, - Здесь сохранился её звонок тебе. Последний звонок. Ты у неё был записан, как Большой Брат. Мобильник она оставила на столе. Когда я вошла, почуяв неладное, то окно было распахнуто, тапки у подоконника… Босая прыгнула. Вот её звонок, смотри.

У меня дрогнули губы. Я прижал к щеке иин телефон, погладил его и заплакал. Лика плакала вместе со мной.  

- А её звонок со временем пропадёт? – спросил я её, немного успокоившись.

- Да. Когда память заполнится и придётся очищать.

- Сохранить не получится? – жалобно спросил я.

- Нет, - покачала она головой, - Но, если не менять телефон и симку, то сохранится в её контактах этот твой городской номер, Большой Брат. Почему она так тебя назвала?

Я вздохнул.

- Мы познакомились, когда ей было пятнадцать, и, хотя она мне понравилась, но ничего серьёзного я не предполагал. Предложил называть её сестричкой, а она в ответ окрестила меня Большим Братом. Помнишь, Гребенщиков поёт: «Здравствуй, сестра»? Я давал ей послушать. Но там грустно дальше идёт, о разлуке. Поэтому ей не понравилось. А вышло – пророчески… По-моему, она вымахала за те три года, что я её не видел. Не узнал сразу, когда случайно встретились. С парапета срывал, так была невысоким парнишкой… Со спины.

- Да, заметно девушки растут в высоту лет до шестнадцати, затем округляясь. Она же, как мальчишки, здорово вытянулась позже, ну и оформилась. Наверно, это связано с её генетикой. Хотя не только. Она ходила в спортзал, много на турнике висела. Думаю, для тебя старалась. Хотела быть повыше.

Как всё странно в мире устроено… Не будь у неё этой беды – жили бы вы с ней счастливо, не общаясь со мной, и я была бы злой, игнорируемой тёщей. Небось и к внукам бы не допустили. Я была бы уверена, что это ты ей голову задурил и против меня настроил. А случилось несчастье – и мы с тобой встретились, любовь моя. Почему так?

Лика растерянно посмотрела на меня, словно я знал ответ. Но я только вздохнул.

Мы обнялись и долго так сидели.

- Ты знаешь, с двумя другими проблемами Гурама, возможно, я тебе помогу, - неожиданно сказала она.

Я сделал большие глаза.

- Как?

- Видишь ли, я давно хожу на фитнес и не только, где знакома с рядом дам… Сами они ничего не делают, в основном, кроме самих себя, но их мужья и… знакомые, назовём их так, могут иметь отношение к тем двум областям, где у него затыки. Посоветуюсь с ними: пусть подскажут надёжного брокера. Мол, у мужа проблемы на бирже, не знает почему. Заодно выясню об айтишниках – знают ли надёжную фирму, чтобы поговорить какой купить комп? А уж у конкурентов гурамовских попробую выведать чего стоят его орлы. Кстати, статистику необходимую для тебя получу по рознице.

- Ты – чудо! – не выдержал я.

Прошло не столь уж много времени и у меня была информация для Гурама. Её я обсудил с Ликой, внёсшей ряд корректив в подачу этого материала и варианты моей реакции на мнение Тариэловича, совершенно непредсказуемое.

На первой встрече я сообщил ему, выложив на стол аналитику и статистику, что в перспективе мелкая розница, с которой работала его алкогольная фирма, обречена. Чтобы понять это – достаточно посмотреть на Запад – наше близкое будущее. Из мелких магазинчиков и кафешек там, как правило, сохранились лишь семейные предприятия, имеющие, используемые для этого, помещения – в собственности. Большинство же нынешних наших – арендуют, а в связи с динамикой роста сетевых магазинов разных форматов, ну, лет десять-двенадцать оставшиеся мастодонты мелкой розницы ещё протянут, и то за счёт нарушения закона – торгуя спиртным ночью, но это будет агонией. По ценам мелочь тоже окажется не в состоянии конкурировать с китами, и бОльшая часть владельцев сдаст площади под сети, получая свою арендную плату без хлопот, а покупатели, почувствовав разницу в выборе и цене, будут затариваться в гиперах и иже с ними. Позже уже сети начнут пожирать друг друга, и дохнуть гиперы, поскольку торговля начнёт уходить в онлайн, т. е., производится через интернет с доставкой на дом. Это удешевит инфраструктуру и будет выгоднее огромных торговых центров с их дорогущей арендой колоссальных площадей.

Ему, конечно, стоит посчитать, во сколько обойдётся новая оптовая лицензия со складами, сравнить с суммой возвратов товара и работой летом персонала и фирмы на холостом ходу без прибыли (минус банковские кредиты, если развитие шло на них), чтобы уяснить, какой вариант выбрать. Но это только если у него есть свои соображения на сей счёт, мне неведомые. Например, обналичка или престиж, что держишь алкогольный бизнес.

Более перспективными представляются вложения в развитие собственной сети и строительство торговых плащадей с целью сдачи в аренду крупным игрокам.

Причём, в своей сети недурно было бы совместить распивочные с торговым залом. Так можно нарушать закон, не нарушая его формально. Торговать ночью алкоголем, открывая бутылку – словно для распития в твоём помещении.

Я привёл примеры тех оптовиков что уже урюхали, что ждёт их и принялись создавать свои торговые сети.

На самом деле (этого я ему говорить не стал), не обязательно быть провидцем, чтобы придти к этим выводам. Но к чему обесценивать свою работу?  

Гурам слушал внимательно, ни разу не перебил и не задал вопроса. Он помолчал, переваривая услышанное, посмотрел сводку динамики роста торговых сетей по последним годам с их приростом в объёме общих продаж в городе и стране, затем изрёк:

- Твои выводы, Мастер, убедительны. Работа проделана основательная. Теперь мне есть с чем идти разговаривать в совет директоров. Спасибо!  

«Спасибо не булькнет», - вспомнил я шутку-намёк наших работяг, однако о вознаграждении от него не услышал, а услышал вопрос:

- А что с двумя другими проблемами? Есть по ним мнение? Здесь со временем хуже, чем с алкоголем. Особенно, на бирже.

- Скоро доложу, - ответил я, - Не всё сразу. Работа ведётся.

- Хорошо, - сказал он, - и чем скорее, тем лучше.

Я кивнул и был отпущен.

Как следовало оценивать эту встречу? Лика посчитала, что Гурам доволен и с моим сиречь своим мнением выступит, а уж дальнейшее будет зависеть от его веса в совете.

- Он не просто доволен, - сказала она, - а помяни мои слова, очень доволен. Иначе бы не не упомянул, что пойдёт именно с этим выступать, а не сравнит с тем, что ему подали другие, посоветуется со знающими людьми… Тут ты молодец.

- Ты мне помогала.

- Ну, это лишь оформление твоих выводов и предположений, вытаскивание цифр из Интернета, подача материала…

- Не прибедняйся. Без тебя я не был бы, как минимум, столь убедителен. И вообще, у нас тандем.

- Почти трио, - указывая на свой живот, сказала Лика.

- Совсем незаметно.

- Я Ией беременная ходила – никто не подозревал до последнего. Но в этот раз будет потруднее. Теперь для медиков я – старородящая.

- Ну, их, этих медиков, Лик.

- Ты себе не представляешь в каких условиях я рожала. Это были последние годы Союза и не было ничего. Мужикам лучше не знать, как дети появляются на свет. Я против того, чтобы ты присутствовал при родах. Я плохого тебе не хочу. Ты, с твоей чувствительностью, с ума сойдёшь окончательно от моих воплей.

Я обнял её.

- Знаешь, - добавила она, - я лежала в палате с одной неунывающей женщиной, так она сыпала собственными афоризмами на сию тему:

«Женщине стоит пережить одни роды, чтобы переживать за полученный результат всю оставшуюся жизнь».

Она рожала от каждого нового мужа, не помню точно сколько их было, и не питала иллюзий по поводу возможного будущего, говоря мне: «Девочка, выходишь замуж по любви. По любви к браку. Если выходишь замуж за хорошего человека, тебя ожидает хорошая семейная жизнь, счастливой тебе никто не обещал.

Счастливая семейная жизнь хороша тем, что о ней можно вспомнить, достав фотоальбом и забыть, убрав его.

Каждый новый мужчина в жизни женщины – попытка забыть предыдущего, каждая новая женщина в жизни мужчины – попытка улучшить предыдущую».

Жаль,   тогда я мало что понимала и не взяла её координат…

Лика оказалась права. Через день мне позвонил Гурам и спросил, когда я буду дома, чтобы принять подарок. Ещё час точно? Они успеют. Всех благ, Мастер!

Двое здоровяков привезли орхидеи «прекрасной Лике» и два короба съестного. С последним пришлось повозиться, принимая (по просьбе доставки) по накладной и проверяя наличие. Да, Гурам Тариэлович любил считать всё, и, видимо, им придётся перед ним отчитаться.

Вскоре после их ухода пришла Лика.

- Милый, у тебя такое загадочное выражение лица, что я жду сюрприза!

Я усмехнулся.

- Мы с тобой работаем у Тариэловича за еду. Но глянь в холодильниках – за какую!

Я не оговорился, сказав: в холодильниках. В один не влезло.

Лика с интересом перебирала сыры, которые я ни только никогда не ел, а о существовании которых не догадывался. Ладно, сулугуни, свежайший, слоящийся, но неведомые: Пекарино Тартюф, Горгонзола, Пармезан, Бри… Затем шли колбасы: Салями, Брезаола, Коппа ди Пармо, различная ветчина, если я правильно понял. Венчали это великолепие ведёрки с красной и чёрной икрой, красная рыба, и ещё тёплые румяные лепёшки.

- Да… - сказала Лика, - здесь можно, как сыр в масле кататься.

- Масло тоже привезли, финское. А также соки, гранаты, яблоки, ананас, сухофрукты. зелень… Не знаю, как это съесть. Если только закатить пир на весь мир.

- Хорошая идея… На носу выходные, давай пригласим твоих? Ильича и Софью. Мы ж обещали.

- Какая ты – умница! Звоню им?

- Конечно. Сегодня я говорила с адвокатом.

- И…

- Он сказал, что договорился с Петром о встрече на завтра. Пётр этой ночью прилетел из жарких стран, где отдыхал со своей девицей. Да, от денег адвокат отказался. Мол, Гурам Тариэлович ему платит.

- Однако… Надо узнать для Гурама про брокера.

- Я договорилась. Мы с ним встретимся, с этим Никитой. Но я подозреваю, что дело плохо. Не без способностей, но должен всем. Похоже, заигрался, запутался и сам не знает, как выкрутиться. Квартира заложена в банке, машина тоже. Поздно Гурам спохватился.

- Тогда этот Никита обречён.

- Думаю, что да.

- Стоит ли встречаться?

- Проверишь его своим «рентгеном», вдруг на парня наговорили.

- Хорошо.

Увы, на парня не наговорили. Спасти его мне не представлялось возможным. Хотя… одна мысль пришла в голову. Но не с целью спасения обманщика. После нашей встречи я сразу набрал Гурама и предложил пересечься.

Я изложил факты, затем предложил как вытащить деньги. Долги брокера перед клиентом частично (где удастся доказать умысел) покроет биржа, которая уже с него будет взыскивать. С него брать нечего, всё имущество заложено. Но это – проблема биржи. Есть родственники, которых он любит, и они его. В Москве. Там большая квартира на Кутузовском проспекте, вроде, место престижное, дорогое. У них имеется и загородный дом. Короче, есть что взять. С делом против него, угрожая ему сроком… сами предложат. Больше спасти не удастся, пожалуй.

- Москва, конечно, другая епархия… гораздо дороже выйдет, - задумчиво проговорил Тариэлович, - Но в органах есть люди, Умелые. Надо – докажут, что чёрное – это белое или что белое – это – чёрное, что земля плоская, что на той её стороне ходят вниз головой. Дело будет. Благодарю, Мастер.

- Только не продукты, Гурам! – взмолился я, - Спасибо огромное, но не знаю, как это съедим!

Он засмеялся и вынул из внутреннего кармана банковскую упаковку. Порвал и вынул часть бледно зелёных бумажек. Пересчитал. Добавил несколько из пачки и протянул мне.

- Держи! Остальные пойдут, чтоб доказать, что люди на той стороне земли ходят вниз головой.

Я отправил деньги во внутренний карман.

Гурам сказал, глядя на меня:

- А у него ещё девка есть… Этим зацепить удастся?

Я покачал головой.

- Что-то в нём чувств к ней я не обнаружил.

- Не в нём, - пояснил он, - в ней. А она – дочь богатого человека…

- «А это – попробуйте! » - процитировал я старую комедию, улыбаясь.

- Не сомневайся, попробуем, - сказал Гурам, - Но с этой точки зрения, в следующий раз копай глубже. Она с Никитой живут вместе на съёмной квартире. Её мамаша помогает деньгами.

Он не улыбался при этом.

- Учту, - ответил я, сразу посерьёзнев.

Обижать влюблённых – было моим табу, а там любила только она. Но об этом я не сказал Гураму, а пояснил:

- Никита ей пыль в глаза пускал, влюбляя в себя, сам же надеясь спастись с помощью денег её родителей. Вряд ли у него выйдет эта афера. Он её не любит, а у её отца – любовь отдельно, а бизнес тоже отдельно.

Гурам помрачнел и сказал:

- Жду рассказа, что там  с моими айтишниками. Бывай! Привет прекрасной подруге!

Деньги я отдал дома Лике, которая присвистнула:

- Это же доллары!

- Отложи нашему малышу, - предложил я, - Жратвы полно, рубли пока есть. Теперь Гураму нужны айтишники.

- Будут ему айтишники, - сказала она, - я тут говорила с одной…

Но с айти всё оказалось непросто.

(дальше )