инквизитор

- Покайся!!! – его голос прогремел под тяжелыми каменными сводами, гулко отозвавшись в каждом темном уголке подземелья.

- Да я не менее святая, чем ты сам! – огрызнулась девчонка, прикованная к толстому деревянному брусу стальными кандалами. Прозвучал свист и многохвостая плеть роем жгучих укусов впилась в её нежную спину. Она закричала. На спине уже было несколько кровоточащих тонкими струйками ран, и кровь медленно стекала вниз, впитываясь в приспущенную к бедрам грубую ткань арестантской робы.

- Ведьма! Грешница! Дьявол-искуситель!!! – инквизитор подошёл к ней, взял рукой за скулы и повернул к себе её измученное лицо с тусклыми черными глазами. – Покайся!!!

- Делай своё дело, палач… - в её голосе звучал металл. Дерзкая, холодная, бесстрашная. Из неё текла кровь, как и из обычных людей, но она была ведьмой. Это подтвердили на суде жители деревни, сомнений быть не могло… Но они были. Инквизитор был хорошим исполнителем, он знал свою работу, любил Бога и верил в праведный Его гнев. Но каким-то образом чаще всего в его пыточной оказывались молодые и красивые женщины. И тогда тенью пробегала мысль – что, если это всё великий фарс? Наличие красоты не должно быть причиной казни… Ведь красивая жена и мать есть подобие жены и матери Бога… Чего хотят в Риме? Чтобы некрасивые женщины рожали уродов? Да и все эти свидетели… Суеверные глупцы!

Он испугался своих мыслей и стал неистово креститься. Господи, не введи во грех, Господи, упаси… Он стал хлестать сильнее. Девушка извивалась и кричала, хрупкая фигурка в свете факелов танцевала какой-то магический танец, словно цветок огня, отбрасывала тени на мокрые поросшие мхом стены…

Он с ужасом очнулся только тогда, когда обнаружил себя рядом с ней, впившимся в её шею, жадно хватая руками её маленькие груди, чувствуя через ткань на груди влагу от её истерзанной горячей спины… Она совсем не сопротивлялась. А он не мог её просить об этом, не мог себя больше сдерживать, просто мял её всю в руках, груди, плечи, бока, бедра, живот, лоно… Она была живая, живая… И красивая. Он сорвал с неё обрывки ткани и просто вошёл. Мягкая, податливая плоть. Она оказалась девственна… Внутри было узко и приятно. Он чувствовал каждую зазубринку в её щели. Напирал на неё, вонзался, словно острый нож в свежую утреннюю выпечку… Он закончил быстро. По ногам её стекала кровь, смешанная с его жидкостью… Ему стало стыдно. Он опустился на колени, обнял её, уткнувшись в неё лицом, это было горько… Отвернулся к распятию на стене и молился. Молился, пока не пришло успокоение. Завтра ему снова предстояло её пытать… Он закрыл за собой дверь и вышел в холодную тьму подземелья…