Твоя прелесть

Я нехотя открыла глаза. Рука Сероглазого обвилась вокруг моей спины, нагло, по-хозяйски прижимая к себе. Впрочем, сам Алекс не спал, лениво, по-кошачьи прищурившись и с неподдельным интересом наблюдая за мной. Говорить не хотелось, молчать было слишком трудно. Опьянение минувшей ночи таяло, рассыпаясь в предрассветной тишине яркими беззвучными искрами. Впервые в жизни я не знала, что делать дальше.

Безусловно, поддаваться на чары этого незаурядного во всех смыслах мужчины было в высшей степени безрассудно. Но разве не о таком ли я мечтала долгие годы, засыпая с очередной книжкой о Прекрасном Принце и обычной девчонке, которая сама того не подозревая, скоро станет Королевой. Хотя вру, «обычной» я вполне справедливо себя никогда не считала. Другие тоже, но предпочитали восхищаться на расстоянии. Видимо, опасались сложностей, честно осознавая , что в принцы они не годятся. Не потому что хуже, просто — другие.

Впрочем, в идиллию с первого взгляда и до гробовой доски я тоже не верила. Любовь между мужчиной и женщиной — это растение, прорастающее из желания, вскормленного уважением и доверием. Искра, которая пробегает между нами, может обернуться бенгальским огнем, яркой вспышкой, оставляющей после себя тьму, пустоту и обугленное сердце или факелом, озаряющим наш Путь и согревающим в минуты боли и слабости.... Я не говорю, что одно плохо, а другое замечательно. Как гореть - каждый выбирает для себя...

Так и сейчас: совершенно сознательно переспав с Алексом  - устав от бесконечного одиночества, серости и пустоты и не желая упускать столь редкий, а возможно, и единственный шанс — я нисколько не жалела о случившемся. Мы получили друг от друга то, что хотели, а тешить себя ненужными иллюзиями, сказками и розовыми соплями  - да кому это нужно, в наше-то время? И все же теперь я понимала: отпустить Сероглазого так, будто ничего и не бывало, вычеркнуть из памяти нашу яростную, волшебную страсть - выше моих сил...

- Спасибо тебе... спасибо за все, - выдохнула я,- глядя прямо в глубь серо-стальных глаз, где мне едва ли суждено больше искупаться.

Он молчал, лицо его было невозмутимо, только уголок рта чуть дрогнул.

Боже, как он красив. Даже сейчас — взлохмаченный, заспанный и небритый. Хотя так даже интереснее... игнорируя голос проснувшегося рассудка, нежно провожу пальчиком по его щеке, борясь с настойчивым желанием коснуться ее губами и языком.

- Наверно, мне пора, - проклинаю себя за то, что голос дрожит, а на глаза наворачиваются непрошеные слезы.

- Никогда, - выдержав паузу, заключил Сероглазый, и не давая мне опомниться, резко опустил на себя и взял в плен мои губы, целуя властно, жестко, бескомпромиссно, напоследок легко, но чувствительно прикусив нижнюю, отчего сраженная острой и сладкой болью, я рухнула прямо к нему на грудь.

Чуть приподняв мне подбородок, Алекс продолжил:

- Ты моя. И я тебя не отпускал.

Я молчала, чувствуя, каким слабым и податливым становится все тело и как сгусток тепла опускается к низу живота  и разрастается внутри томящей болью. Мысли отступают куда-то очень далеко, растворяясь во всепоглощающем желании снова ощутить его власть, силу, превосходство. Кажется, он все решил за меня... но разве не этого ли я хотела?

- Ты так невинна и так развратна одновременно... так соблазнительна... никогда таких не встречал, - Сероглазый беззастенчиво разглядывает мою обнаженную фигуру, белеющую в сумраке комнаты, и вдруг нежно, почти бережно, но цепко заключает мою талию в кольцо своих рук.- Не правда ли, моя прелесть?

Вскрикиваю от неожиданности, когда он быстро, одним рывком входит в меня, наполняя ощущением восхитительной целостности и бесконечного счастья. Где-то на краю сознания слышу вкрадчивое «ты всё поняла? ». Срываясь в пучину безграничного и неистового наслаждения, кричу, не узнавая свой голос:

- «Да, Алекс! Да! Даа!!! »