6. Больше эротики! И дночерпатель. Глава Эротика онлайн

13. Больше всего на свете мне нужны – канистры!

«Давно хотел тебя спросить – на какую тему у тебя диплом? » - интересовался Блюм.

К черту диплом!!!!

К черту диплом!!!!

Мой научный руководитель был другого мнения и дал мне задание.

- На пятницу я договорился с машиной - едем на озера брать пробы воды. На кафедре гидробиологии возьмешь дночерпатель и коловорот покрепче. Скажешь – толщина льда 20 см. И 60 литров емкости для образцов. У тебя есть два дня. Справишься?

- Конечно!

Было решено перестать думать о Блюме, хотя бы на время поисков емкостей.

- И главное – я перестала думать о встрече! Ее не будет! Не будет! Не будет! – говорила я Мане, когда мы вновь очутились в Хатке Бобра на время пересменки квартиросъемщиков и отмывали квартирку.

- Завидное самообладание! – отметила Маня, найдя одинокий бокал, который пару лет назад служил нам пепельницей, - Кстати, бабушка дала 5 канистр по 6 литров для твоего шаманства.

- Спасибо огромное! Значит, плюс мои две, нужно еще 18 литров, - посчитала я, - Придется вкладывать стипендию в науку. Я уже всех обзвонила.

- Уверена, что всех? – спросила Маня. У меня ускорился пульс. Я ринулась к ноутбуку и, вкратце изложив ситуацию, спросила у Блюма про канистры. Блюм ответил сразу:

« Интересные у вас задачи ). У меня есть две канистры из-под воды по 6 литров - могу дать».

- Есть!!!! У него есть канистры!!!!! – подскочила я, истерично хлопая в ладоши, - А это значит! А это значит, что мы наконец-то встретимся!!!!!! Мы встретимся!!!!! Получилось!!!!!

Пока я валялась на диване после пережитого буйства нахлынувших эмоций, Маня писала Блюму:

«Здорово! Спасибо! А когда я могу зайти за канистрами? »

«Заходи завтра, хоть чаем угощу =)» - прочла Маня вслух.

- Хоть чаем угощу… - повторяла я заворожено.

14. Еще! Еще! Еще!

«Больше эротики! Главное – больше эротики! 12 литров эротики и Блюм мой! » - я медленно перемещалась по Рубинштейна к дому Блюма, чтобы еще чуть-чуть оттянуть душезахватывающую встречу, и потому что высоченные каблуки два часа назад купленных сапог требовали особой балансировки на ледяной тропинке, вечно неубранной улицы Рубинштейна.

В подворотне Блюма при виде его светящихся окон, я сдрейфила на полную катушку. Не ощущая ног, поднялась по лестнице на третий этаж, где исчез воздух, и закружилась голова.

Блюм светился на пороге открытой двери. Я застыла. В голове спазматично бомбило: «Больше эротики!!! »

- Привет, как поживаешь? – это был не мой голос – это было дрожаще-пищащее кваканье. «Позор! Позор! Позор! » - заносилось в голове.

Блюм заулыбался и пригласил меня войти. Теперь мне предстояло снять сапоги –  сапоги на высоченных каблуках с узкими голенищами, еле налезшими на джинсы – мне предстояло их снять и не грохнуться.

«Главное, не пукнуть от натуги! И больше эротики! » - вертелось в голове, когда поймав равновесие на одном каблуке, я, покраснев от напряжения, стягивала с себя застрявший сапог.

Блюм посадил меня за стол и налил обещанный чай. Во рту пересохло, от головокружения меня укачивало и подташнивало.

Сам собою приоткрылся рот (надеюсь, чувственно), а глаза безумно округлились. Блюм спросил, почему я так странно смотрю на него.

Я кокетливо потупила взгляд, усиленно сосредоточилась и приготовилась жахнуть нечто безумно эротичное, но тут на кухню вошла мама Блюма с канистрами и вопросом дня:

- Так зачем тебе понадобились канистры?

Еле втиснувшись в сапоги, я уже мялась на пороге с канистрами в руках и туго соображала, как напроситься в гости еще. И тут снова вошла мама:

- А ты чего не идешь девушку провожать? Мусор захвати!

Я обомлела - Блюм отправился провожать меня до Хатки!

Блюм едва не выбросил канистры вместе с мусором! Удержав Блюма за рукав, я потом еле выпустила его рукав из крепко сомкнувшихся пальцев.

Мы шли по Невскому! Блюм, я и Невский! И канистры.

В лифте возникла та долгожданная неловкая пауза и пронзительная встреча глаз.

«Главное, не включить свет в квартире и брать Блюма! » -  решила я, дрожащими пальцами засовывая ключ в замок. Надеюсь, мне не казалось, и Блюм действительно подошел неприлично близко, а горячее дыхание мне в затылок была не отдышка полноватого Блюма после ходьбы по Невскому.

Открыв дверь, и не отрывая взгляд от заинтересованного взгляда Блюма, я пропустила его вперед себя в темную квартиру. Блюм сделал шаг и …

Грохот и мат!

- Ёкарный бабай! – орал валяющийся на полу Блюм с поджатой к подбородку ногой, - Что это!?

- Дночерпатель, - ответила я, включая свет, - Свезло, что не коловорот…

- Кажется, я сломал себе пальцы! – Блюм уже сидел на полу без ботинок, растирал ногу и подозрительно поглядывал на пятнадцатикилограммовый дночерпатель, который я еле приволокла с кафедры, - Зачем тебе эта хрень в квартире?

«Манюня, еще вина! – требовала я в тушеподтеках под глазами, развалившись рядом со съежившимся дночерпателем, - Дночерпатель покалечил Блюма! Романтика убилась о дночерпатель!!!! Целый час говорили о ДНОЧЕРПАТЕЛЕ! Долбанный дночерпатель! »

Маня подлила еще вина и сбросила пепел в наш бокал.

- Надо было накатить перед свиданием рому.

- Маня, какая пошлость! Что бы я, по-твоему, имела с рому? Я и без рому еле равновесие держала!

- Грохнулась бы на Блюма и дночерпатель!

Блюм снова был галлюцинацией, когда я закрыла за ним дверь.

Вечером Блюм написал мне сообщение, где надеялся на новую встречу.   И наступили те же дни ожидания. Дни переживания…

Один, второй, наступил третий. Ни звонка, ни сообщения…

Мы решили с Маней выпить.

Пришлось выпить много. Я призналась, как мне невыносимо, и настаивала, чтобы Маня огрела меня ноутбуком, и я бы забылась.

Маня вместо этого отбуксировала меня в бар Бульдог, где мы продолжили лечение душевной моей раны. Лечение оказалось быстродейственным и принесло свои плоды. Мы послали Блюму сообщение - последнее сообщение, последний шанс, последний вздох умирающего … Там было сказано, что я сижу в баре, и если есть у Блюма желание встретиться, то пусть приходит.

Мы закурили, выпили, не чокаясь за последний порыв. И мне стало окончательно тошно…

И вдруг Блюм ответил, что идет!

От счастья и ужаса я забралась под стол, требовала сушечек и держала Маню за сапог:

- Не бросай меня, Манечка! Залезай ко мне!!!

Маня выкорчевала меня из-под стола, поправила челку и на прощанье сказала:

- Смотришься, как почти не пьяная, - и, опираясь на столы и стулья, выплыла из бара.

Продолжение, в котором происходит долгожданный поцелуй с Блюмом: