Три крупняка

В 2000 году после премьеры моего фильма «Марсианские хроники»  в Доме Кино прошла пресс-конференция. Одна весьма скептически настроенная к хроникам журналистка задала мне каверзно-провокационный вопрос: « У какого режиссера вы хотели бы поработать ассистентом? » Перебрав в уме множество великих имен от Бергмана и Феллини до Вуди Алена и Михалкова, я  ответил гордо:   «Ни у кого! » Тогда я ещё не был знаком с режиссером Романом Всеволодовым…

Посмотрев недавно, по случаю, его фильм с религиозным названием «Он нас любит», я наконец понял, чтО чувствовал Сальери, слушая божественные творения Моцарта. Селиверстов сразу решил заманить Романа Всеволодова в ресторан, откупорить шампанского бутылку и разыграть в лицах финал пушкинской маленькой трагедии. Но коварный план, увы, не сработал: у Селиверстова не хватило денег на шампанское. А травить Моцарта  (он же Всеволодов) пепси-колой слишком пошло даже для Селиверстова...

-А не пойти ли нам другим путём?! - подумал Константин. И напросился к Роману Всеволодову в ассистенты на постановку эротических сцен.

Главным героем-любовником, настоящим порнографическим монстром в съёмочной группе Всеволодова был колоритный персонаж по имени Дядюшка Вилли. Российский Рокко Сифреди оказался гремучей смесью Евгения Леонова, Савелия Крамарова и Жерара Депардье. По дороге на съёмочную площадку он несколько раз задавал Селиверстову вопрос:

-В каких количествах будут выдавать виагру?

- Всё, что выдали, я уже съел, - признался оператор Владимир Тыминский и погладил дядюшку Вилли по животу.

- Господа! – прервал любовно-эротическую идиллию ассистент режиссера Селиверстов. – Давайте отрепетируем первую сцену, которая называется «Герой совершает в постели 13-ый подвиг Геракла».   Прошу всех занять исходные позиции. Дядюшка Вилли, забирайтесь под одеяло.

- Господин Селиверстов, скажите, пожалуйста, трусы снимать?

- Уж не сочтите, дядюшка Вилли, за труд!

Пока герой-любовник освобождался от нижнего белья,   оператор Тыминский ухватился за камеру и попытался навести резкость.

- А у этого дядюшки всё не в фокусе…- пробурчал оператор.

- Тогда крути трансфокатор, увеличивай глубину резкости и переходи на общий план, - продемонстрировал глубину эрудиции Селиверстов.

- Может быть, всё-таки лучше показать мой крупняк? – спросил дядюшка Вилли, встав в классическую позу Геракла.

- Что-то я не вижу у тебя никакого крупняка, - заметил оператор Тыминский.

- Завидуешь, - сказал дядюшка Вилли.

- Не вижу чему завидовать.

- Не видишь? Вот поэтому у тебя всё не в фокусе.

- Господин Селиверстов, хотите я, ну хотя бы для сравнения, покажу вам своего Геракла, - предложил оператор Тыминский.

- Давай-давай, покажи! – согласился дядюшка Вилли.

– Господин Селиверстов, трусы снимать?

- Уж не сочтите, господин Тыминский, за труд.

- Тогда вы, господин Селиверстов, остаётесь за оператора, - распорядился второй Геракл, мгновенно выставив на показ своё профессиональное достоинство. – Ну, что? Как вам моя фактура?

Дядюшка Вилли демонстративно надел очки.

- Неубедительно!

- Вы, дядюшка, лицо заинтересованное. Ваши показания не станут рассматривать даже в районном суде!

- Пусть нас рассудит Константин.

- Господа! – включился в дискуссию ассистент режиссера. – Я вас, конечно, очень уважаю. Как деятелей искусства. Как профессионалов самой высокой пробы. Но в качестве Гераклов, уж извините, к счастью не при Романе Всеволодове будет сказано, я бы поискал исполнителей помаститее. Надеюсь, вы понимаете, какой смысл я вкладываю в это слово…

- Ты слышал, Тыминский, что он сказал? Ты это слышал???

- А кто он вообще такой???

- Слушай, ассистентишка!!! – занервничал дядюшка Вилли. – Значит ты не увидел у нас маститости, да? А у тебя со зрением всё в порядке?

- Господа, я попросил бы вас быть потактичнее с ассистентом самого Романа Всеволодова!

- Не употребляй имя Романа всуе! – завопил дядюшка Вилли. – А сам-то ты, Константин, гераклистый?

Константин скромно потупил взор.

- Иди к нам и покажи! – не унимался дядюшка.

- Вот именно! Покажи! Будь мужиком!- поддержал коллегу оператор Тыминский. – Только не вздумай при этом закрывать глаза и представлять себе, что рядом стоим не мы, а Памелла Андерсон. Все должны быть в равных условиях.

- Господа! Я когда-нибудь давал повод подозревать меня в нравственной нечистоплотности?

Задав этот риторический вопрос, Константин сбросил с себя семейные трусы.

- Ну как? Убедительно? – спросил Селиверстов.

В этот исторический для российского кинематографа момент на съёмочную площадку вошёл режиссер Роман Всеволодов. Ослеплённый яркими софитами, он прикрыл ладонью глаза и произнёс вдохновенную напутственную речь:

- Братья и сёстры! Как приятно ощущать, что мы с вами занимаемся высоким искусством, а не дешёвыми порнографическими поделками.

Роман Всеволодов отключил софит. Перед ним стояли три голых мужика со школьными линейками…

Константин Селиверстов был немедленно изгнан с должности ассистента.