Стерильные причиндалы

Так было знойно, что каблуки, как высокой активности члены, возбуждающе погружались в размягчённый асфальт. Даже солидные мужчины расстёгивали рубашки и обнажали как будто бы беременные животы с истёртыми от сексуального усердия пупками.

Голодные и ушедшие в задумчивость, попив на последнюю мелочь кваску, друзья поспешили под крышу автобусной остановки. Валертон принялся изучать исписанную (в обоих смыслах) скамейку.

- За такую грамотность, - говорил он голосом кандидата филологических наук, - надо яйца наматывать на провода и пускать ток высокого напряжения!

По-шмелиному жужжа, Петрония атаковала большая зелёная муха, норовя залететь в ушную раковину.

- Да что такое! – злился он. – Эй, цокотуха, кши отсюдова на базар!

- Пожалей навозную птичку! – наставлял Валертон. – Может, у ней в ухе гнездо. Мухята голодные не меньше нас, попискивают, дерьма просят…

В этот миг из окна проезжающей иномарки вылетел использованный презерватив и упал на ботинок Петрония.

В машинном окне Валертон успел увидеть волосатую спину и женскую руку с дымящейся сигаретой.

Петроний вскочил, будто его тяпнула бешеная собака. Он так дрыгнул ногой, что ботинок вместе с презервативом закувыркался на проезжую часть.

Машины резко тормозили, объезжали предмет, весьма похожий на самодельную бомбу.

Рядом с Валертоном присела полногрудая женщина средних лет, с пьяноватым блеском глаз.

- Здравствуйте, мальчики! Далеко ли едем?

-За Далёкину гору, где можно бесплатно набить желудок, - сказал Валертон, оглядывая румяное, красивое лицо незнакомки.

- А я щей наварила! Всем хватит!

- Кому «всем»? У вас сколько едоков-то?

- Пока нет. Сын в армии, муж… ну как сказать…

- Так и говорите: в командировке, на освоении целинных земель, в космическом полёте, ушёл в недельный загул, а вернётся через полгода, задержался на собрании до осени…

- Да нет. Он… в тюрьме.

- За убийство?

- Племянницу изнасиловал.

- Лучше бы – начальника тюрьмы. Петроний, нас кушать приглашают. Махнём?

Петронию никак не удавалось пробраться к ботинку: машины норовили наехать и оставить мокрое место.

- Вот если она принесёт мой туфлю, то я съем все её запасы на зиму!

Женщина будто ждала команды – пошла, как на танцевальную площадку, под свист тормозов и дикую брань водителей.

- Вот! – вручила она Петронию ботинок с прилипшим презервативом.

- Оторви шарик и вытри платочком!

Презерватив полетел в урну и зашипел, попав на горящий окурок.

- Это дело надо обмыть! – сказал Петроний и, надев ботинок, повёл спасительницу к колонке.

Ехали долго. Валертону казалось, что вместо желудка у него озоновая дыра до самого причинного места. Петроний, наоборот, был по-клоунски весел.

- У тебя, Маруся, хата с краю города, что ли?

- Да не Маруся я, а Наталья Ивановна! Вон уже: приехали!

Её частный домишко стоял в гуще деревьев, как утренний член среди пышных волос.

Валертон с Петронием поплескались в какой-то детской ванночке, стоявшей под яблоней. Через дырку от выбитого сучка в заборе за голыми дяденьками наблюдала соседская девчонка, краснея от натурализма.

Маталья Ивановна разогрела щи, поставила бутылку своего самогона.

Ели вдвоём, хлебая по-солдатски шумно, причмокивая и прикрякивая. Хозяйка молча наблюдала, гордясь своей благотворительностью. Пили втроём.

Валертон повеселел:

- После вкусного обеда по закону Архимеда полагается поспать!

Друзья разделись до трусов и славно вздремнули на широкой тахте.

Петрония разбудила муха.

- Вот сволочь! Чего прилипла?

Петроний разбудил Валертона.

- Что, домогается? – спросил он, не открывая глаз.

- Да я про муху! Опять своими лапищами всю спину обстучала!

Маталья Ивановна стояла у окна, в новом халате (из-под полы выглядывала этикетка), с соблазнительно приоткрытыми грудями, протрезвевшая, полная надежд и чаяний.

- Хозяйка корчмы! – обратился по-гардемарински Валертон. -

Мы рады, что стол ломится от яств и есть дары Вакха!

Все трое устремились к питью и закускам. Маталья Ивановна как бы невзначай раскинула полы халата – мелькнул треугольник белоснежных трусиков. Валертон не заметил. У Петрония эрекция сработала со скоростью света. Он накрыл вздыбившийся член салфеткой и стал разливать.

Маталья Ивановна засмущалась, увидев выпуклость оживлённой салфетки.

Мозги друзей быстро обволоклись хмелем и настроились на кураж.

- Ребята, - Маталья Ивановна перешла на откровенность, - вы только не подумайте, что я какая-нибудь потаскуха. Просто, сами понимаете, я одна уже целый год и боюсь мужиков, а вдруг чем-нибудь наградят.

- У нас не наградной отдел, - сказал Валертон, надкусив помидор, который брызнул, и несколько семечек прилипло к вазе с цветами. – Петроний, покажи справку об ухоженности всех конечностей и стерильном состоянии сперматозоидов!

- Когда ты в плавках, не носят справках!

- Не «справках», а «справков», то есть «справок» – внесу я ряд поправок!

Маталья Ивановна приняла игру в развязность и спросила, глядя на Валертоновы трусы, полные живого мяса.

- А что у тебя… грыжа этих… яичек?

- Яички на птицефабрике, а у нас – натуральные яйца! С волосяным покровом, чтоб не перепутали и глазунью не сделали! У меня грыжа члена. Знаешь, есть членистоногие, а есть не какой-нибудь член партии, а просто – член, который между ног. Хочешь, покажу?

Маталья Ивановна от стыда уткнула лицо в грудь.

Валертон встал и хотел сдёрнуть трусы – они зацепились за член, как за корягу.

- Ну ладно. Не буду. Вон пусть лучше Петроний обнажится!

Петроний вышел на средину зала. Встал, как Аполлон, только вдвое короче и с рыжими усами.

- Музыку, господа! Начинаем стриптиз по-петронински!

Маталья Ивановна включила телевизор. Шла передача «Смак».

- Берём пучок петрушки, - говорила какая-то знаменитая певица, - и посыпаем на картошку.

Петроний приспустил трусы, выдернул несколько волосинок и посыпал на палас.

- Теперь вареный кусок мяса разрезаем на несколько частей.

Петроний взял со стола нож, вывалил свой точёный член и стал вроде бы кромсать.

- Не надо! – крикнула Маталья Ивановна.

Она кинулась к члену, упала на колени и стала искать раны, но их не оказалось. Красная, как новогодняя лампочка, и влажная головка проскользила по её губам.

Петроний поднял глаза к потолку и изобразил блаженство. Маталья Ивановна двумя руками держалась за член, будто собиралась его выкорчёвывать.

Руки Петрония залезли в густоту женских волос, пальцы шарили по основанию черепа, но не натыкались на вредных насекомых.

- Петроний, - спросила коленопреклонённая, - а вдруг ты заразный?

- Я заразный? Да у меня такие стерильные причиндалы, что и венерологу не снилось, туды её в качель!

Валертон налил себе стопку и отправил в разгорячённое нутро.

- Мой милый друг ненаглядный Петроний! Ругаться матом – не только не хорошо, но и очень хреново. Ты когда-нибудь слышал, чтобы я сказал: «Пенис тебе через плечо в заднее отверстие! Манду тебе на уши со стороны ног! »? Мы не должны быть похожи на матерящихся обезьян, у которых вместо лица красножопая задница!

- Как это: «красножопая задница»? – спросил Петроний, член которого щекотал нежный женский язык.

- А так: жопа и задница в одном лице!

Валертон подошёл сбоку, оттопыренными трусами прикоснулся к уху Матрёны Ивановны. Она с завыванием, с каким-то детским наслаждением сосала член Петрония, как карамель из книги рекордов Гиннесса. Прикосновение Валертона усилило её возбуждение.

Валертон снял трусы и кинул не глядя. Трусы повисли на люстре, будто на бельевой верёвке. Он оттянул свой дубинообразный конец и хлопнул им себе по животу.

Маталья Ивановна на миг открыла глаза и, увидев половое устройство большого калибра, уже в полузабытье облизывала Петронино мясное блюдо.

Валертон помахал членом, как первый космонавт рукой, и сказал:

- Поехали!

Он наклонился над Матальей Ивановной и стал расстёгивать её халат.

- Мы смотрим на ваши вздыбленные груди и переполняемся высоким сперматозоидным чувством!

Маталья Ивановна откинулась на палас, приготовясь к высочайшему блаженству. Её чашеобразные груди, как глаза с огромными зрачками, смотрели по сторонам.

Петроний приложился усами к соску и стал мусолить. Валертон, не торопясь, стягивал белоснежные трусики.

- Дорогая Маталья Ивановна! – сказал Валертон. – Я вижу: у вас химическая завивка на лобке, а на голове не кудрявится. Это – признак богатства натуры и доказательство того, что ваши предки происходят от солнца русской поэзии.

- Дай! – С одуревшими глазами Петроний отшвырнул друга и навалился на женщину. Его член сначала запутался в ворсе паласа, но всё же нашёл мокрое влагалище и приступил к поршневой работе.

- А-а-а-а-а-а! – кричала Маталья Ивановна, будто испытывала первое и последнее удовольствие в жизни.

Петроний шмыгал носом и пыхтел, но до паровоза ему было ещё далеко.

Валертон некоторое время елозил вокруг совокупляющихся. Наконец нашёл незанятое отверстие в виде женского рта, но не успел донести – горячая сперма вылилась на белоснежные зубы, матовым слоем покрыла ищущие губы.