Я не дам тебя никому обижать. Часть 3

Началась жизнь, полная отвращения и безысходности. Рома презирал себя. Презирал за то, что поддался обману. За то, что не смог защититься. Придя в школу, он глазами отыскал того, кто заманил его в ад. Тот смотрел на него с насмешливой ехидцей, и Рома еле сдерживался, чтобы не наброситься на этого малолетнего ублюдка до окончания уроков.

Но вот уроки подошли к концу. Догнав идущего домой Толяна за гаражами, Рома окликнул его. Ублюдыш повернулся. В глазах его стояла издевательская насмешка, а губы кривились в мерзкой ухмылке.

- За что..? – спросил Рома срывающимся, полным горечи и обиды голосом. – Что я тебе сделал?

- За деньги. Папка Иван отвалил мне много бабок за то, что я тебя к нему на блюдечке подкатил. Да ты не рыпайся и не возмущайся, девочка. Давай папочке почаще, он и тебя в денюжках не обидит.

Обида и негодование кипели в сломленной душе, пытаясь вырваться наружу. Не владея собой, Рома в истерике набросился на ублюдыша, сломавшего ему жизнь.

С этими ударами, которыми Рома осыпал Толяна, выходила вся его ненависть, вся боль и весь стыд, терзавшие его душу…

Прошло два года. Рома забыл, что такое жизнь. Что такое «радоваться жизни»… Он не жил. Он существовал. По инерции. Машинально. Ощущая себя умершим…

Из отличника в школе он превратился в неуспевающего, прекратил общение с девочкой, с которой дружил много лет. Он больше не провожал её домой после школы. Пряча глаза, он старался уйти поскорее от её вопрошающего взгляда. Он не мог с ней больше общаться. Потому что… Он чувствовал себя тоже девочкой. И это пропитанное болью и стыдом чувство было невыносимо.

Регулярно, раза 2-3 в неделю, за ним приезжали. Он обслуживал дядю Ваню, его друзей и гостей, приезжавших из других городов. После очередного унижения в его руки клали хрустящие купюры и отвозили домой.

Он даже и не пытался искать защиты. Во-первых, боязнь огласки сковывала его желание пойти в участок. Во-вторых, страх за его мать не давал ему решительно действовать против кучки грязных мерзавцев. А ещё он знал, что всё бесполезно. Дядя Ваня всё равно останется безнаказанным.

- Не боишься, что щенок расколется и сдаст тебя? – услышал он однажды разговор дяди Вани и его знакомого.

- Неет. Мальчишка будет молчать. Знаем, чем его припугнуть. А если и побежит жаловаться, то ничего не добьётся. Всё схвачено, за всё заплачено. Если законники будут вякать, то у меня есть лучшие вякалозатыкательники, чтобы их вякалки закрыть.

Рома увидел через просвет полузакрытой двери, как дядя Ваня открыл сейф и вытащил пачку купюр, перетянутую резинкой.

«Такой противовякальник, - сказал он, - закрыл уже не одну вякалку. А таких, как этот Ромка, у меня ещё несколько штук. Все молчат. Знают, что если заговорят, то им дороже выйдет».

Однажды к дяде Ване приехал знакомый с севера. Роме было приказано сделать досуг гостя приятным. Рома знал, что северяне платят за «приятное времяпрепровождение» дяде Ване особенно щедро. А значит, и его вознаграждение будет немаленьким, и он больше денег отдаст маме. Он хотел, чтобы она купила себе хорошее пальто на зиму. Все свои деньги, заработанные ЭТИМ, он отдавал матери, говоря, что работает агентом в магазине. Она верила.

Северянин остановился в гостинице в номере «Люкс». Постучав в дверь номера, Рома стал ждать, когда выйдет друг дяди Вани, которого надо «умаслить». Открыл дверь красивый, солидный мужчина с герцогской  бородкой. Его мужественное лицо дышало благородством, а фигуре его мог бы позавидовать сам Аполлон. На вид ему было 32-33 года.

Он пригласил Рому в номер и предложил сесть в кресло. Открыв бутылку вина, он наполнил бокалы.

- За знакомство, - сказал мужчина приятным, бархатным баритоном, оценивающе смотря на Рому проницательным взглядом чёрных глаз.