Бред на тему

Кто скажет нам, и где критерий

Нормальности или греха.

Что праведно и что порочно,

Не пережив не скажешь точно,

И относительно чего,

Кому, когда, и для кого

Добро меняется на зло,

И грёзы заменяют явь,

Но жизнь идёт,

Совсем не замедляя ход,

Глядишь, а всё наоборот…

От автора.

Это не несколько рассказов, а один, условно разбитый мной на части, а посему для общей картины читайте его целым. Каждая его часть как звено цепи, которое, выпав, превращает целый предмет в набор отдельных кусков. И в основном всё это вымысел, так что как любят сейчас везде писать: «Любое совпадение с реальными людьми и событиями случайно».

Он.

Родившись в семье инвалидов, он рано стал самостоятельным и почувствовал свою необходимость в повседневной жизни. В нём была сильно развита привычка лидера, по этой ли причине, или от некоторой власти, которой он некогда был наделён, и сейчас по своей воле ушедший от ответственности, испытывал иногда острую нехватку этого. Даже двигаясь привычным маршрутом, он старался определить себе соперника, которого должен был обогнать. И даже лет в 26 осознав свои сексуальные предпочтения, продолжал жизнь обычного человека, но, подходя к половинному рубежу жизни, всё больше ощущал дискомфортное чувство раздвоенности. Сейчас равнодушно и безучастно глядя, как разрушается его брак, мечтал вернуть чувство цельности и душевного комфорта. Он искал, искал её, воплощение всех своих тайных мыслей, похотей и желаний. Он уже ничего не ждал от жизни, не верил в чудеса, не хотел детей и только две вещи жаждал - покоя и реализации желаний. Попав в сеть, он решил, что теперь найдет её, но чем дольше бродил по всемирной паутине, тем меньше оставалось в нём надежды найти партнёршу для реальных отношений, и всё реже и реже оставлял на серверах знакомств незамысловатые объявления. Его жизнь походила на ровную гладь, скорее болота, вязкого и застойного, и даже рябь, которая иногда пробегала по поверхности была скорее от «камня» брошенного им самим, нежели от внешних причин. И вот однажды открыв свой виртуальный почтовый ящик, он увидел письмо, и даже не открывая, его он понял: «ОНА! ».

Она.

Она была немногим моложе его. Имела стабильную, достаточно её обеспечивающую и любимую работу. И, наверное, единственное, что не нравилось ей в работе - это постоянная необходимость быть сильной, и ответственной. Складывалось чувство, что жизнь как бы проходит мимо. Она не была обделена вниманием сильной половины человечества, но почему-то среди них не находилось того, от которого замерло бы сердце и захотелось себя доверить. Она не смогла открыться в браке, как тогда казалось такому близкому и дорогому человеку, да и брак достаточно скоро дал трещину и распался, не открылась и после, тем не многочисленным партнерам, с которыми свела её жизнь. Она мечтала, но пока на горизонте не видела человека, который смог бы понять и не осудить её и её желания. В интернете  она чаще всего была по работе, хотя иногда заглядывала в разделы специфических знакомств, но сама давать объявление не решалась, а интереса во встречных объявлениях не находила. Так проходили дни, складывающиеся в недели, тянулись месяцы, надежда реализовать свои желания то казалось, оставляла её, то появлялась вновь. Вот закончилось очередное лето и ничто не нарушало будничного течения жизни, когда однажды её внимание привлекло с виду неказистое объявление, на одном из серверов. Сердце ёкнуло, правда она ещё долго раздумывала ответить или нет, возвращаясь и перечитывая его снова и снова, и в голове, как заноза, засела мысль: «А ВДРУГ…».

«Смотрины».

Некоторое время они переписывались, приходя к выводу, что между ними есть какая-то внутренняя, душевная связь. И вот настало время их отношениям перейти на новый, иной уровень, а значит пришла пора встретиться, посмотреться. Договорились встретиться в метро, и оба загодя готовились и слегка мандражировали перед встречей. Что если, испытывая душевную привязанность, они совсем не понравятся друг другу. Итак, они встретились и поспешили покинуть шумную и многолюдную станцию, выйдя под ласковое и ещё тёплое осеннее солнце. Направились в небольшой парк и сели за столик под навесом летнего кафе. «Она очень даже ничего» - подумал он, а она про себя отметила: «Не красавец, но не лишён обаяния». Не будучи слишком коммуникабельным, он говорил, чтобы не возникло гнетущих пауз, и, наверное, казался излишне болтливым. А она хоть и была после работы, есть не хотела, и они остановили свой выбор на пиве. Пиво сняло некоторую напряжённость, да и в его присутствии она чувствовала себя хорошо и спокойно, и только его пристальный взгляд слегка смущал ее, заставляя отводить глаза. Они говорили и говорили, не замечая, хода времени и того, что становится уже темно, им было уютно и комфортно друг с другом. От выпитого пива она слегка захмелела. «Вот мы сидим и так хорошо с тобой общаемся, как же мы потом сможем перейти к другим отношениям? » - спросила она, он улыбнулся и сказал: «Не волнуйся, помнишь, как в рекламе – это будет совсем другая игра». Им принесли счёт и сказали, что уже закрываются, он расплатился, и когда они встали, только тогда она осознала, что пьяна. Поддерживая, он обхватил её за талию, и они двинулись к дороге. Двигаясь, она почувствовала, насколько посвежело, и это несколько вернуло ей ощущение реальности и вытрезвило.

- Ты доберёшься домой? Может тебя проводить?

- Нет! Не надо! Я в порядке…

Они проголосовали, и подъехала недалеко стоящая машина такси. Она даже не осознала, когда он сунул ей в карман денег, сказав: «Это на дорогу! » Он помахал вслед удаляющейся машине на всякий случай, запомнив её номер.

Встреча.

Недели две они не общались, он держал паузу, а она всё обдумывала и взвешивала, и вот решилась. О встрече они договорились загодя, как человек не лишённый здравого смысла, она пока не хотела приглашать его к себе, и он снял на сутки небольшую однокомнатную квартирку. Он приехал пораньше и в ожидании её готовил свой, пусть не слишком богатый, арсенал атрибутов. Она ехала с работы, впереди были выходные. Он дал ей небольшое задание, как знак повиновения, она должна была приехать без трусиков, особых условий не было, но при встрече их быть не должно. Конечно, мысль провести без них целый рабочий день её возбуждала, но она ещё не была готова к таким решительным поступкам, и поэтому она остановила кабину лифта между этажами, нажав на кнопку «стоп», избавилась от этой детали своего гардероба, и, сунув их в сумку, вновь нажала на кнопку нужного этажа. Вот и заветная дверь, сердце бешено колотится, как будто она поднималась пешком, что ждёт её за этой дверью. Не дожидаясь звонка, чёрный прямоугольник двери плавно проваливается вглубь и вправо, последние колебания переступать или не переступать порог: прочь сомнения, прощайте мечты, здравствуй реальность; она входит.   От неожиданности  она ничего не успела понять, оказавшись прижатой лицом к стене и только услышав стук захлопнувшейся двери. «Молчи! » - прозвучал у неё около уха его голос, что вернуло некоторое спокойствие. Она чувствовала, как её заголяют сзади, уходят вверх подола плаща, платья. Он взял её здесь же, сзади, прижатую к стене, было не много больно и так и подмывало выкрикнуть заветное слово, чтобы всё  это прекратить. Но останавливало то, что при первой встрече остановить его можно только один раз, да и он же не делал ничего, того, о чём они не говорили или она не допускала, просто само положение, унизительная поза, не снятая одежда, да и вообще она себе всё представляла по другому. Из глубины комнаты доносилась плавная и ритмичная музыка, напоминавшая чем-то церковные песнопения в мужском монастыре, где мужской тенор изредка пропевал: «Амен», а женский голос, как бы искушая, в такт, произносил какие-то французские слова. Всё закончилось, и он приказал ей раздеться, униженная - она покорилась. Он начал её осматривать и ощупывать, его наглые и упрямые пальцы казалось, ничего не пропускали, там погладят, там стиснут, до вскрика, у неё в голове мелькнула мысль, что так, наверное, выбирали наложниц на невольничьем рынке. Осмотр закончен, на неё надели оковы, запрокинув голову и сжав рукой щёки, он крепко её поцеловал, его язык ворвался к ней в рот. «Вперёд! » - он подтолкнул её в сторону комнаты. Музыка уже стихла, и только позвякивание цепи нарушало установившуюся тишину. Начинался вечер обоюдного исполнения желаний. Порка, сначала поперёк, испытавших первую атаку округлостей, и она покорно вслух отсчитывала удары, ложившиеся хлёстко и оставляя красные рубчики следов. Потом вдоль, когда толстая кожа хлыста периодически бороздила промежность, и тут она была благодарна ему за то, что он вставил резиновый кляп, и можно было впиваться зубами в него, а не закусывать губы. Потом он припадал губами к этим рубцам и медленно проводил языком по их поверхности, одного за другим, влажный язык казался холодным для разгорячённой кожи, а он на некоторых вздутостях оставленных телом хлыста ощущал солоноватый привкус крови. Двигаясь медленно, медленно переходил с округлостей к сокровенному месту, пока, слегка стиснув зубами «заветную кнопку», не начал быстро, из стороны в сторону, водить по ней языком. Он продолжал, пока её тело не изогнулось в попытке, сдвинув ноги прикрыться, чтобы его остановить, кляп не давал возможности кричать, а путы, которыми она была привязана, не позволяли ей закрыться и оторваться от его губ, зубов и языка. Когда он оторвался, она вся обмякла, и только дыхание, как у загнанного зверя, выдавало, что жизнь не покинула её тело. Открыть глаза  заставила рука, взявшая её за волосы, столкнувшись с его взглядом, услышала: «Ты мне веришь? » - и молча кивнула, чёрная повязка мягкой, велюровой поверхностью, коснулась век, и она напряглась в ожидании чего-то, проваливаясь в темноту и тишину. Но ожидание затягивалось и ничего не происходило, напряжённое тело, устав, по предательски начало расслабляться. И когда, вторя телу уже и сознание готово было расслабиться, чьё-то тело вдавило её в кровать, и кто-то резко вошёл между раздвинутых ног. Не видя ничего, только сейчас она осознала, что никогда не видела воочию и не осязала кожей своего партнёра. «А вдруг всё не так радужно как представлялось», от этой мысли по телу пробежали мурашки, и снова захотелось, уже не закричать, поскольку кляп не располагал к этому, а условным жестом остановить всё, «Но если «попала» уже ничего не остановить», - и оставалось только ждать, что будет дальше. Потом она опять осталась одна, только со своими мыслями, теряя ощущение времени, и своего положения в пространстве, казалось, что вращается вместе с ложем, к которому привязана. Ей поменяли позу, она оказалась как бы сложенной пополам, и где-то внутри даже была рада этим прикосновениям, возвращающим чувство реальности происходящего. Опять провал во времени, и только свист кнутовища и резкая боль от его, как бы скользящего прикосновения к натянутой коже ягодиц, возвращают её из небытия. Удары не частые, размеренные с оттягом, кожа не горит, а просто пылает, и кажется что, истончается, всё это не продолжается долго, но передышки нет, вновь её берут сзади и теперь ещё соприкасающаяся кожа ритмичными толчками напоминает о недавней порке. Но и это не всё, ещё один ствол, вбуравливается  в её плоть, вызывая чувство, что она сейчас разорвется, а если этого не произойдёт, они сотрут разделяющую их перегородку и срастутся в один огромный член, который будет предназначен для её пещерок, объединённых в одно отверстие. Это длится, наверное, целую вечность и она уже как будто заблудилась в испытываемых чувствах и ощущениях. Всё! Будучи связанной, в данной позе, она как бы остаётся открытым и доступным гротом мужских утех, но теперь она полностью расслаблена и её уже не пугает навалившаяся опять тишина и темнота; время, пространство, всё потеряло смысл, и воспринимается всё как бы со стороны, не участником, а наблюдателем происходящего действа. Её выводит из оцепенения, когда развязанные ноги позволяют ей распрямиться на кровати, следом освобождаются и руки, исчезают оковы, остаются завязанными глаза, она не двигается, её поднимают на руки и несут, тёплая вода обволакивает тело, спадает с глаз повязка, она щурится от кажущегося таким ярким, света. Его глаза улыбаются, он ласково и нежно обмывает её тело, а ей совсем не хочется шевелиться и она снова закрывает глаза. Он уходит, оставляя её наедине с самой собой. Закончив с ванной и одевшись, выйдя, она ощутила запах кофе и осознала, как же голодна. Они завтракают, яичницей с беконом, на кухне, сидя друг против друга и смотря, друг другу в глаза, он включает приемник, и голос наполняет пространство кухни:

«Ты меня на рассвете разбудишь,

Проводить не обутая выйдешь,

Ты меня никогда не забудешь,

Ты меня никогда не увидишь…»

Потом медленно пьют кофе, и она снова чувствует себя хорошо и спокойно с ним. «Тебе пора! Внизу ждёт машина, она отвезёт, куда скажешь. Целоваться не будем и ничего загадывать тоже» - его голос звучит уверенно и спокойно, - «До свидания».

Почему-то ей не очень хочется уходить, и она медленно спускается по лестнице, а в голове всё звучат слова песни:

«Заслонивши тебя от простуды

Я подумаю: «Боже Всевышний! »

Я тебя никогда не забуду,

Я тебя никогда не увижу…»