Унижен тещей Унижен тещей часть 2

Утром я проснулся очень рано. Собственно слово "проснуться" в данном случае несколько неуместно так как я практически не спал. Я переживал и переживал очень сильно. Целая гамма чувств смешалась внутри. Здесь были и обида и самобичевание и злоба и страх. Несколько раз за ночь я рыдал в подушку, вспоминая что со мной произошло и во что меня превратила моя теща. Бесконечные мучительные мысли из области "а что теперь делать?". Я ворочался всю ночь, изредка впадая в состояние граничащее между сном и реальностью. В таком состоянии передо мной возникало или жестокое лицо тещи которая обзывала меня и плевала в меня или мускулистые ягодицы, которые приближались в очередной раз к моему лицу желая меня удушить насмерть. Возвращаясь в реальность я снова с ужасом понимал, что эти видения недалеки от реальности в которой я теперь оказался. Жена спала совершенно спокойно тихонько посапывая. Видать для нее такая жизнь давно стала нормой. Когда Ольга наконец проснулась и открыла глаза мы еще некоторое время просто молча лежали в тишине. Я не знал что говорить и жена тоже молчала. Наконец она погладила меня рукой по голове и сказала: "Милый мой, я знаю что тебе плохо, но нужно вставать. Мы еще должны успеть приготовить маме завтрак в постель. Я все это время готовила ей сама, но теперь будем по очереди. Надеюсь ты не против?" Она поцеловала меня, встала, набросила халат, протянула мне мой халат и повела меня на кухню. Я даже не пытался возражать или что-то спрашивать. Я все еще пребывал в шоковом состоянии. Мы вошли на кухню, Ольга начала доставать из холодильника всякие свертки и пакетики принялась мне рассказывать: "Сегодня приготовлю завтрак я, но отнесешь его маме в спальню ты. Внимательно смотри что и как нужно готовить. Завтра это придется делать самому. И не потому что мне лень. Просто если мама узнает, что завтрак снова моих рук дело - мы будем наказаны оба." Я не буду описывать технологию и рецепты, скажу только что сложного ничего не было. Наконец когда завтрак был готов, Ольга поставила все на специальный поднос имеющий форму скамеечки (такие подносы специально используются для подачи в постель), вручила его мне и сказала, что я должен снять халат. "Подойди к двери маминой спальни", - сказала жена - "поставь поднос на пол и аккуратно постучись. Когда она разрешит тебе войти, зайди подай ей поднос и мгновенно принимай позу ноль. При этом ты должен молчать. Просто стой и жди пока она не закончит завтракать. Уходя, обязательно поклонись". Я на трясущихся ногах отправился к теще с завтраком. Сердце бешено колотилось в груди. Чувство страха начало усиливаться. Как и было сказано, я поставил поднос с завтраком на пол возле двери тещиной спальни и тихонько постучал. "Войди", - услышал я сразу. Я открыл дверь, взял поднос и вошел. Ирина Анатольевна уже расположилась на кровати полусидя полулежа в ожидании завтрака. Я аккуратно поставил перед ней поднос и сразу встал на колени, свесив перед собой ладошки, как это делает служащая собачка. Теща принялась за еду. Я послушно стоял в унизительной позе. Слопав несколько кусочков омлета и глотнув немного кофе, теща в процессе принятия пищи принялась со мной общаться: "Значит так, хиляк с пиписькой, вчера я тебя подчинила, но это еще не все. Сегодня мы продолжим процесс твоего воспитания. Дочке я велела сегодня остаться дома. Работа подождет. Она будет наблюдать за тем как ты будешь превращаться в хорошо воспитанное животное. Чем быстрее ты поймешь свое место, тем меньше тебе придется страдать..."."Пожалуйста, Ирина Анатольевна," - взмолился я - "я уже хорошо воспитан, я сделаю все, что Вы велите. Посмотрите как я униженно стою перед вами. Не надо больше воспитания. Умоляю Вас.... Пожалуйста, ну пожалуйста...". "Заткнись!", - рявкнула на меня теща - "как ты, кусок дерьма, посмел перебивать меня?! Как ты посмел подать свой жалкий голосок без моего разрешения?! И ты еще заявляешь, что хорошо воспитан?. Ну ничего. Я добьюсь полного послушания. Сегодня продолжим. А вот за то что ты заговорил - будешь наказан еще отдельно. Это будет после воспитательной сессии. Твоя покорность пока держится на страхе. Я вижу как ты весь дрожишь от страха. Это хорошо, но не достаточно. Я научу тебя поклоняться мне на уровне твоего подсознания. Скоро тебе даже в голову не придет меня ослушаться или даже промедлить с выполнением моей команды. Твоей личности скоро вообще не будет. Я превращу тебя в послушное животное. Ты будешь мне предан как собака. А теперь выйди из спальни, закрой за собой дверь и жди за дверью пока я тебя не позову. Жди на коленях. Узнаю, что сменил позу - пожалеешь, что родился. Я вышел, встал голый на колени в унизительную позу и ждал. Меня всего трясло от страха. Я хотел просто умереть. Ждал я долго. По времени теща уже давно должна была закончить завтрак, но она меня не звала. Возможно просто издевалась. У меня уже устали ноги, но я не менял позы. Вдруг дверь в спальню резко открылась и передо мной появилась теща в черной блузке и черных колготках под которыми, как я заметил, трусиков не было. Увидев, что я так и стоял в позе униженного тушканчика, теща удовлетворенно кивнула головой, дала мне легкий подзатыльник и велела убрать на кухню поднос, вымыть посуду и позавтракать самому. Есть совершенно не хотелось. Не вставая с колен я поклонился и сказал, что кушать мне не хочется. Вдруг я получил такую мощную оплеуху, после которой не удержался и рухнул на пол к тещиным ногам. В голове зашумело. Теща поставила подошву мне на лицо и произнесла: "А я тебя, чмо, спрашивала хочешь ты или нет? Мне не нужен тут умирающий с голода. Чтоб мне служить, ты должен быть сильным и здоровым". Я снова встал на колени, поклонился Ирине Анатольевне и пополз забирать поднос. "Пока можешь подняться с колен", - разрешила теща. Я тщательнейшим образом вымыл посуду и насухо до блеска вытер полотенцем. Затем пожарил себе яичницу, налил чашку растворимого кофе и без аппетита позавтракал. Вымыв за собой посуду, я зашел в зал, где на диване сидела теща положив ногу на ногу и таким образом выпятив свою огромную ляжку на обозрение, а рядом с ней сидела в спортивном костюме моя жена, держа в руках цифровой фотоаппарат. Теща посмотрела на меня. "Молодец, потихоньку умнеешь", - сказала она - "думала, если придешь в трусах, а не голый - изуродую дебила". Я совершенно голый рухнул на колени. "Нет нет", - сказала теща вставая с дивана - "вставай на ноги и попробуй меня побороть. Чем тяжелей я с тобой справлюсь - тем меньше накажу". Ирина Алексеевна встала в центре комнаты подбоченясь. Я не знал что мне делать, но уже отчетливо понимал, что ослушаться тещу нельзя. Я подошел к Ирине Анатольевне и попытался изобразить готовность к поединку, что у меня получилось конечно по идиотски. Теща сделала резкий шаг вперед, обхватила рукой мою шею, второй рукой схватила меня за запястье и сделала красивую заднюю подножку, тем самым уложив меня на лопатки. Еще через мгновение она уже сидела у меня на груди придавив мои руки своими коленками к полу. "Вот и вся борьба", - сказала теща как-то грустно, - "макивара для битья из тебя может и выйдет, а вот тренажер для борьбы никакой." Теща посмотрела на жену, которая в тот момент стояла рядом с нами, - "ну а ты что застыла, как мумия? Давай фотографируй. Пусть посмотрит потом как он со стороны выглядит". Затем теща чуть подняла коленку, запихнула мою руку между тыльной частью своего бедра и икрами, так что мое запястье оказалось плотно зажато в тыльной части ее коленки и тем же способом зафиксировала вторую мою руку. После чего сдвинулась ближе к моей голове пока мой подбородок не уперся ей в промежность и стиснула ляжками мою голову, зажав мне уши. Я оказался в мертвом капкане. Ни руки вытащить, ни голову повернуть. Из такого зажима вырываться можно было даже не пробовать. Крепко и качественно зафиксированный я лежал и смотрел вверх на тещу из ее массивных ляжек. Жена ходила вокруг нас и щелкала цифровиком. Теща подняла руки и согнула их в локтях, демонстрируя бицепсы и изображая позу победительницы. Жена сделала несколько кадров. Теперь теща в этой позе смотрит между своих бедер мне прямо в глаза. Еще работает цифровик. Я сдавленный и беспомощный смотрю на доминирующую надо мной тещу, которой не требуется помогать себе руками чтоб я не шевелился. Полная и безоговорочная власть. Теща сильнее сдавливает мою голову и мои губы принимают форму восьмерки. Я сдавлен еще сильнее. Мне больно. Мне очень больно. Кажется эти ляжки раздавят мне череп. Затем я вижу объектив камеры прямо над моим лицом. Жена снимает сверху.... Я не знаю сколько все это длилось по времени, но мне казалось что прошло пол жизни. Наконец память на карточке фотоаппарата закончилась. Я думал, что теперь меня отпустят, но не тут то было. Теща велела жене принести ей кофе и слить фотографии в компьютер чтоб освободить память для новых снимков. И когда теща сидела на мне и спокойно потягивала кофе, я еще отчетливее понял, насколько Ирина Анатольевна сильнее меня. Она может спокойно пить кофе, понимая что я ничего не смогу сделать при всем желании. Я замурованный в тяжелые ляжки не могу даже думать о том чтобы шевелиться. И опять, как и в прошлый раз, когда я лежал у тещи в жопе, у началась паника схожая с клаустрофобией. Я понимал, что сам я из этой упаковки не выберусь ни за что и никогда, а лежать мне в ней возможно еще очень и очень долго. У меня затекли от сдавливания кисти рук, а я даже умолять не мог тещу отпустить меня, так как утиный от сдавливания рот мог только пускать слюни. И конечно было страшно заговорить без разрешения. Теща могла со мной сделать все что угодно. Я был в ее абсолютной власти. Снова побежден, растоптан и унижен. Через некоторое время вернулась жена с готовым для новой фотосессии цифровиком. Теща отдала ей пустую чашку из под кофе, сдвинулась еще на мне вперед и мой рот и нос оказались в ее промежности. Вот тут я понял, что до сего момента были только цветочки. Теперь я лежал также намертво сдавленный, но уже не мог дышать. Упаковка была настолько крепкой, что мне казалось будто я замурован в бетон. Ужасный страх овладел мной. Невозможность шевелиться плюс невозможность дышать окончательно сломали меня. Сломали полностью. Слезы лились градом, а я мысленно умолял тещу просто разрешить мне жить хотя бы вечным чмо. Когда я уже начал терять сознание и перед глазами поплыли темные круги, теща чуть приподнялась и дала мне возможность подышать. Дождавшись когда я с жадностью наглотаюсь воздуха, Ирина Анатольевна приказала мне стальным голосом: "Поцелуй меня сюда!!!". Я мгновенно выполнил команду. Я уже знал, что буду выполнять ее команды всегда и безоговорочно. Я был полностью превращен в тряпку. Затем теща снова села мне на рот, но уже так чтобы я носом мог втягивать немного воздуха и приказала лизать ей промежность. Я тут же начал работать языком. Лизать через ткань колготок было трудно, болел язык, но я старался. У меня уже и в мыслях не было чтобы ослушаться эту сильную женщину. Наконец, когда я уже думал что мой язык отвалится, мои старания были вознаграждены. Теща кончила. Она еще несколько минут посидела на моем лице и наконец встала надо мной. Как и в прошлый раз Ирина Анатольевна наступила на мои разбросанные в стороны руки, нагнулась и смачно плюнула мне в лицо. "Я надеюсь, что ты усвоил урок, хиляк", - сказала она - "я посмотрю на твое дальнейшее поведение. Если ты продолжаешь еще считать себя человеком - мы будем продолжать воспитательные сеансы". Но я уже не был человеком. Я уже чувствовал себя не выше половой тряпки. Я был окончательно и безвозвратно сломан. Сломан на и телом и душой. Меня как личности больше не существовало."Поза ноль!", - скомандовала теща и я мгновенно принял нужное положение униженного тушканчика. "А теперь я накажу тебя за то что утром посмел без разрешения открыть свой поганый рот", - сказала теща и затолкала мою голову между своих мощных бедер. "Принеси веревку и ремень", - приказала она своей дочери. Нетрудно было догадаться, что она собралась со мной делать. Я все понимал, но сделать ничего уже не мог. Теща вывернула мне за спину руки и крепко связала. Я не понимал зачем она это сделала, ведь вырваться из ее ляжек я бы не смог ни при каких условиях, однако получив первый удар ремнем, я понял зачем. Мои руки инстинктивно дернулись чтоб заслонить мой беззащитный голый зад от следующего удара, но безрезультатно. Затем еще удар, еще и еще. Теща порола меня от души, а я только выл от боли, ревел и беспомощно сучил ножками. Мускулы тещиных бедер пульсировали у меня на шее иногда затрудняя мне дыхание. Я уже не думал о том насколько это унизительно и кто я есть после этого. Я просто рыдал и мечтал чтоб это избиение наконец прекратилось. Жена добросовестно фотографировала весь процесс экзекуции со всех позиций. Иногда даже снизу увековечивала на будущее мое страдальческое лицо мученика. Когда же наконец теща закончила порку, она разжала ноги и я рухнул на пол, ударившись лбом. Затем завалился на бок и лежал продолжая стонать от боли. Теща поставила мне на лицо ногу и я услышал, как он сказала моей жене: "Мне кажется что этот недоделок физически слабее даже тебя. Я решила это проверить. Скоро проведу между вам поединок". Когда я рано утром, пока все спали, включил компьютер и увидел на фотографиях себя со стороны - я снова заплакал. Это было ужасно. Я даже не думал во что можно превратить человека, каким его сделать жалким, как сильно унизить. И это сделали со мной.