Моника Глава 6

Глава 6

Наутро…

Нет, сейчас я не буду рассказывать о том, что произошло на следующее утро. Хотя это было моё первое утро, которое я встречал в статусе раба. И то, что произошло тогда, безусловно, заслуживает отдельного описания. Но, тем не менее, происшедшее тогда с разными вариациями повторялось и в дальнейшем. И позже я обязательно об этом расскажу. А сейчас я хочу рассказать о том, что случилось ближе к полудню.

Госпожа сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и держала в руках исписанный листок бумаги. Я стоял перед ней на коленях в одном ошейнике и, потупив взгляд, ожидал приказаний. Мои спина и ягодицы сильно саднили от перенесённой жестокой порки, но это жжение наполняло мою душу восторгом. Оно свидетельствовало о моём теперешнем положении, к которому я стремился всю жизнь.

Кончиком ноги в босоножке Госпожа приподняла за подбородок мою голову и таким образом позволила мне посмотреть на неё. Затем протянула мне этот листок.

– Читай вслух!

И я начал читать.

Домашний этикет раба.

раб обязан подчиняться следующим правилам, установленным для него Госпожой.

1. В присутствии Госпожи раб обязан, если не занят выполнением её приказаний, стоять на коленях, опустив глаза в пол. Поднимать глаза без разрешения Госпожи рабу воспрещается.

2. рабу запрещается заговаривать с Госпожой или задавать ей вопросы без её разрешения. Разрешение говорить он обязан испрашивать ударом лба об пол.

3. раб обращается к Госпоже только на «Вы» с обязательным произнесением слова «Госпожа».

4. Отвечать на вопросы Госпожи раб обязан в почтительном тоне вполголоса, но чётко и внятно. Абсолютно недопустимы дерзость и ирония.

5. На любое действие, не являющееся выполнением приказа Госпожи раб обязан испрашивать её разрешения.

6. раб должен быть правдив перед Госпожой и не иметь от неё никаких секретов и тайн. Он должен честно сознаваться ей во всех своих прегрешениях и помыслах, независимо от степени тяжести наказаний, которые его за это ожидают. Ложь, неискренность, сокрытие правды недопустимы для раба.

7. За любые проступки раб обязан просить прощения у Госпожи. Прощение возможно лишь после наказания.

8. После наказания раб обязан поблагодарить Госпожу. Это единственный случай, когда раб может заговаривать без позволения Госпожи.

9. При входе Госпожи в дом стоящий на коленях раб целует пол у её ног. Затем переобувает её, и, после разрешения Госпожи встать, помогает ей снять верхнюю одежду.

10. Внешний вид раба всегда должен соответствовать нормам, установленным Госпожой.

11. Любое отклонение от вышеперечисленных норм является тягчайшей провинностью раба и строжайше наказывается.

– Ты всё понял? – спросила Госпожа.

– Да, Госпожа, – смиренно, как и предписывалось Этикетом, ответил я.

– Это Этикет именно домашний. Он будет для тебя законом, когда мы одни. В то время, когда мы на людях, ты по вполне понятным причинам будешь придерживаться иных правил. Но помни, что эти другие правила обусловлены не уменьшением моей власти над тобой, а степенью её открытости для окружающих. Понял?

– Да, Госпожа.

– По поводу норм твоего внешнего вида. Ты должен быть всегда чистым, от тебя не должно дурно пахнуть. Конечно, если ты не занят выполнением какой-нибудь грязной работы, которую я тебе прикажу сделать. Но по её выполнении ты снова должен привести себя в надлежащий вид. Время для этого я тебе буду давать. Кроме того, ты всегда должен быть аккуратно подстрижен и гладко выбрит. Причём, – строго сказала Госпожа, – не только на лице. Прямо сейчас ты на коленях поползёшь в умывальную. Вымоешься и хорошо побреешься обычным образом. А затем чисто-начисто сбреешь абсолютно все волосы на своём лобке и яйцах. И самым тщательным образом будешь следить за тем, чтобы это место у тебя было абсолютно гладким, без малейшего намёка на какую-либо щетину. Я буду проверять. И если замечу хоть малейшую небритость, как, впрочем, и на лице, заставлю тебя эти волосы выдернуть пинцетом. Или сжечь огнём. Ясно тебе?

– Да, Госпожа.

– Тогда марш в ванную!

И я пополз в ванную. Как оказалось, приказание Госпожи было выполнить не так-то просто. Особенно, когда дело коснулось волос на моих тестикулах. Но с другой стороны я отчётливо понимал, что сделать это необходимо: отсутствие волос на этих местах – отличительный признак раба. Поэтому я старался изо всех сил. И вот я снова на коленях перед сидящей в кресле Госпожой. Она приказала мне снять с неё зубами за каблучок босоножку, и теперь её ножка была обнажённой. Кончиком этой ножки она провела по моим щекам, затем по подбородку, по верхней губе, проверяя таким образом, нет ли щетины. Видимо осмотр её удовлетворил. Коротко она приказала:

– Встать!

Я поднялся на ноги.

– Руки за голову. Ноги широко расставить.

Я повиновался. Тогда кончиком ножки Госпожа провела по моему выбритому лобку. Мои яйца болтались между моих ног. Госпожа поддела их ногой, и теперь они лежали на её пальчиках. Как бы играя, она стала слегка подкидывать пальчиками своей ножки мои яйца. Сердце моё сжималось от страха, это была сладостная, но всё же пытка – эти места у меня всегда были особенно чувствительны. И тут Госпожа резко ударила меня ножкой по яйцам. Я завопил от боли.

– Стоять! Не двигаться! – жёстко приказала Госпожа. – Ноги шире! Шире, я сказала! Руки за головой держать!

Всхлипывая, я повиновался, и она стала снова играть моими яйцами на пальчиках своей ножки. На этот раз я был ни жив, ни мёртв, с дрожью ожидая следующего удара. И он не замедлил. Обнажённая ножка Госпожи ещё раз с размаху врезалась мне туда, куда я больше всего боялся её визита. На этот раз у меня перехватило дыхание, я согнулся пополам, и через несколько секунд вопль нестерпимой боли вырвался из моего горла.

– Стоять! – гневно крикнула Госпожа. И когда я, повинуясь приказу, с трудом выпрямился, она уже более спокойным тоном сказала:

– Можешь опуститься на колени. Глаза в пол. Так вот, сейчас я преподала тебе наглядный урок. Имей ввиду, что такие проверки я буду делать ежедневно и не по одному разу. И сделала сейчас это, чтобы ты знал, что тебя ждёт в том случае, если я буду недовольна тем, как ты выполняешь этот мой приказ. Но сейчас ты вроде бы хорошо постарался, поэтому экзекуцию, которой я сейчас тебя подвергла, я рассматриваю не как наказание, а как необходимый элемент обучения и становления тебя как моего раба.

И ещё насчёт норм твоего внешнего вида, – добавила Госпожа. – Основной твоей домашней одеждой, как я тебе уже говорила, будет лишь ошейник. И ты должен к этому привыкнуть. На это есть множество причин. Одна из них – любой мой удар, в том числе и туда, куда ты только что получил, как только я захочу его тебе нанести, должен находить именно тебя, а не то, что на тебе надето. И когда я захочу основательно наказать тебя, чтобы мне не пришлось ждать, пока ты разденешься. Кроме того, это поможет тебе свыкнуться с полной твоей открытостью для меня, недопустимости с твоей стороны каких-либо секретов или тайн от меня. Усвоил?

– Да, Госпожа.

– Далее. Мой раб должен быть стройным и подтянутым, всегда в хорошей физической форме. А сейчас у тебя явно лишний жирок. И лишний вес. Поэтому я обязательно позабочусь о том, чтобы ты как можно быстрее от него избавился. И начну в самом ближайшем будущем. Понял?

– Да, Госпожа, – с трепетом ответил я, уже начав осознавать, насколько нелёгким будет моё рабство. И насколько оно будет отличаться от того, игрового, в которое тогдашняя Моника меня погружала ранее.

– Теперь. Я не исключаю, что в дальнейшем я добавлю новые пункты, как к Этикету, так и к Договору. Твоё мнение по этому поводу меня не интересует, как, впрочем, и по любому другому поводу. Ты будешь обязан эти пункты неуклонно выполнять. А сейчас перепишешь этот Этикет красиво и без помарок. Можешь для этого подняться и сесть за стол. Когда перепишешь, мне покажешь.

Я поднялся на ноги и с разрешения Госпожи сел за стол. Вскоре Этикет был красиво переписан, и я, вновь коленопреклоненно, вручил его Госпоже. Она просмотрела и одобрительно кивнула.

– Теперь на колени в угол. Даю тебе час на то, чтобы выучить его наизусть слово в слово. Я проверю. Если допустишь хотя бы малейшую ошибку, будешь строго наказан. После того, как прочитаешь наизусть без запинки, будешь отвечать на мои вопросы.

Что и говорить, это было неожиданным и трудным для меня заданием. Никогда ни в каких играх ранее Госпожа не заставляла меня что-либо учить. Невольно пришли на память школьные годы, когда именно необходимость учить наизусть стихи и прозу, разные правила создавали для меня существенные трудности при обучении. В силу профессиональных навыков я всегда быстро схватывал суть прочитанного, ни никогда не стремился заучивать слово в слово, не видя в этом никакого смысла. Но сейчас была другая ситуация. Госпожа приказала мне выучить наизусть этот документ, И я обязан это сделать. Тем более, что это документ, определяющий статус моего бытия.

И вот я стою на коленях носом в угол комнаты и, шевеля губами, учу пункты Этикета. Госпожа занялась какими-то своими делами. Я прочитал документ несколько десятков раз, и несколько раз мне казалось, что я уже выучил его. Но, пытаясь повторить его наизусть, я обязательно что-нибудь забывал или путал.

Прошёл час. Госпожа вошла в комнату и села в кресло.

– К ногам!

Я подполз к её ногам. Она взяла у меня из рук листок с Этикетом.

– Отвечай.

И я начал декламировать Этикет. До 6-го пункта дошёл вроде бы без запинки. А в шестом вместо «сознаваться» сказал «признаваться».

– Первая ошибка, – сказала Госпожа, – значит, наказание уже заработал. Читай теперь с самого начала.

Я повиновался и вновь начал читать текст с самого начала, на этот раз допустив ошибку в девятом пункте и гораздо более серьёзную, сказав вместо «целует пол у её ног» – «целует её ноги». Это вызвало гнев Госпожи, и она дала мне звонкую пощёчину.

– Ты что же, возомнил, что тебе будет регулярно позволено целовать мне ноги?!

– Простите, простите, Госпожа, – возопил я, рыдая, немедленно осознав свою роковую ошибку.

– Читай с самого начала снова.

Всхлипывая, я снова начал читать сначала. И, видимо, на этот раз мне так удалось сконцентрироваться, что теперь я не допустил ни одной ошибки.

– Ещё раз читай, – приказала Госпожа.

И снова я прочитал без ошибки.

– Ещё раз!

и снова мне это удалось. Воспитание Госпожи уже начало приносить свои плоды.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Теперь ответь мне, что ты будешь делать, если захочешь о чём-либо спросить меня? Или что-либо сказать мне?

– Ударом лба об пол испрошу разрешения, Госпожа, – сказал я.

– А если такого не получишь?

– Продолжу стоять молча на коленях, опустив глаза в пол, Госпожа.

– Хорошо. Здесь я могу для тебя сделать одну поправку. Возможно, возникнет ситуация, что тебе очень нужно будет что-то мне сказать, несмотря на мой запрет. Тогда я позволяю тебе ещё раз ударить лбом об пол. В этом случае я, по всей вероятности, разрешу тебе говорить, хотя это не достоверный факт. Но имей ввиду. Если то, что ты в этом случае скажешь, я сочту не столь важным, чтобы позволять тебе говорить, я строго накажу тебя за назойливость. Понял, куки?

– Да, Госпожа.

– А теперь я накажу тебя за серьёзные ошибки при заучивании наизусть Этикета. Возьми пятьдесят листов бумаги и хорошую ручку. Можешь встать.

Когда я принёс требуемые вещи, Госпожа приказала мне взять банку сухого гороха и насыпать на пол в том самом углу, где я учил Этикет. Затем велела взять небольшую скамеечку и положить на неё эти листы.

– А теперь на колени на горох, – приказала она.

Я повиновался. Твёрдые горошины больно впились в мои голые колени.

– Так вот, – сказала Госпожа, – на каждом из этих пятидесяти листов аккуратным почерком должен быть написан текст Этикета. Лишь когда справишься с этим заданием, можешь громко сказать «Готов». И если я сочту нужным, я подойду к тебе для проверки. Сам не смей подниматься с колен. Понял?

– Да, Госпожа.

Она дала мне пощёчину и вышла из комнаты.

Превозмогая острую боль от впивающихся в мои колени горошин, я покорно переписываю текст Этикета.