В библиотеке или Гей библиотека Часть 1

Захожу в библиотеку, стою в очереди в гардероб.

Заходит такая блондинка – ноги длинные, волосы длинные, шмотки богатые, морда наглая. Полушубок на ней короткий такой, до пояса. Штаны кожаные в обтяжку, блузка, сапоги на шпильках.

Очередь в гардероб отстоял, стою вторую, что бы контрольный лист оформить.

И тут прямо впереди меня вскакивает это блондинка, вся такая деловая.

Я ей:

– Девушка, вам что, приспичило?

А она мне, нет, что бы извиниться:

– Помалкивай, козел.

Ну ладно, оформила она себе контрольный лист, пошла.

Ну, и я за ней.

Сел, устроился прямо перед стеклянным шкафом.

Смотрю, позади меня сидит та самая блондинка. Мне ее хорошо видно, потому что прямо передо мной шкаф со стеклянными дверцами.

Но в библиотеке довольно тепло, а на дворе зима.

Смотрю, блондинка как-то задергалась, потом как-то прямо села, и руками под столом зашуровала.

Ну, я думаю, неужели она того, прям в библиотеке хозяйство свое чешет?

Я дергаться не стал, подождал немного.

Посмотрел вниз. Смотрю, стоят там два сапожка на молнии, расстегнутых.

Ясненько.

На полу ковры, ногам тепло, все нормально. Сидим где-то час.

Потом смотрю, красотка пошла к библиотекарю, чего-то там она требовала.

А рядом стол контролера зала, который порядок наводит и т. д.

Самого его нет, ну а там стоит здоровый такой тюбик клея, ножницы, приспособа для колки орехов типа щелкунчика. И скорлупа от грецких орехов.

Ну, и бумаги – всякие там формуляры. И тут я вспомнил старую сказку Киплинга – про носорога и его шкуру. Огляделся, а в зале никого нет.

Взял осколки скорлупы от грецких орехов, ножницы, клей.

Взял эти чертовы сапожки. И намазал их изнутри клеем, а поверх клея насыпал скорлупки. И сверху так еще залил. Густо так. А потом еще и голенища густо так намазал клеем и тоже там скорлупу налепил. Потом то же самое сделал со вторым сапогом. Еле-еле успел.

Идет эта блондинка, вся злая такая. Пришла, села. Сидит.

Вдруг задергалась, под стол полезла.

Видать, я сапоги не там поставил.

Отошла в сторонку, поближе к шкафу.

Быстренько подняла одну штанину, надела сапог, застегнула. Потом другой.

Сидим.

А у красотки вдруг чего-то ноги зачесались. С чего бы это?

Сначала просто одну ногу о другую потерла.

Потом еще раз потерла.

И раз, еще раз.

Я смотрю, прикалываюсь. Время-то уж полчаса прошло, все приклеилось.

Наконец, красотка задрала одну ногу на другую, дернула молнию.

Но в этом момент к ней подошла контролер. И стала на нее шуметь. Та тоже за словом в карман не полезла.

Я решил, что шоу кончилось. Книги сдал и пошел себе на выход.

А в библиотеке справа от входа в зал было помещение. Читатели его как курилку использовали.

Там две комнаты, одна проходная, другая – маленький предбанник у окна. И шкафы большие по бокам. Я к окну подошел, курю в форточку.

Слышу, дверь хлопает. Я в щелку смотрю.

Вылетает та самая блондинка, осмотрелась, и дверь наружную закрыла.

Поставила ногу на стол, задрала штанину и молнию расстегнула.

Ну, расстегнула, а сапог-то уже приклеился.

Она дерг, дерг. Бестолку.

Второй дерг, дерг.

То же самое.

Она раз, два.

Не выходит.

Тут она подошла к двери, голову высунула, потом снова ее закрыла поплотнее.

Стоит ко мне спиной, чего с поясом делает. Потом слышу, молния вжик.

И вот, фактически прямо на моих глазах, разве что стоя не лицом, а спиной, красотка стягивает брюки до колен.

Под штанами-то у нее колготки были черные. Ну и трусики под ними видны – тоненькие, беленькие.

И тут эта красотка сует руку в колготу. И стаскивает ее вниз. Потом потихоньку, повизгивая от боли, стаскивает чулок вместе с сапогом. Изогнулась вся, аж блузка задралась.

Но при этом ей мешают штаны, которые она спустила на уровень щиколоток.

И тут она ка-а-ак грохнется! Голову подняла, на дверь смотрит.

Вроде все тихо. Она прямо на полу срывает с себя брючки, кидает их в сторону.

Встает на колени и, наконец, ругаясь и поскуливая, высвобождает одну ногу.

С радостным видом начинает стягивать второй чулок вместе с сапогом.

И тут раздаются шаги, кто-то начинает открывать дверь.

Блондинка с вытаращенными глазами вскакивает, одной рукой прикрывает промежность, другой тянется к брюкам.

И тут она видит дверь во внутреннюю комнату. Схватив в охапку брюки и сапог, вбегает во вторую комнату, так резво, что я еле успел отскочить от двери.

И тут ее колготки, которые она с одной ноги сняла, с другой нет, цепляются за дверь. И подсекают ее где-то уровне колена.

Она спотыкается и летит аккурат под стол, который стоял напротив двери. А под столом были навалены связанные стопки старых журналов.

И она, чуток задев головой верх стола, грохнулась прямо на эти журналы. Причем до пояса она пошла дальше, под стол, а ноги и ягодицы остались снаружи.

И замерла. То ли ее оглушило, то ли просто, чтобы не шуметь.

Стоит, попа дрожит, одна нога босая, другая в сапоге, колготки до двери по полу тянутся.

Я тем временем смотрю во вторую комнату – там никого. Видать, просто заглянули.

Я беру ее брюки с пола и связываю ими ручки двери наружу.

Чтобы было впечатление, что комната закрыта.

Прохожу снова во внутреннюю комнату.

Блондинка слышит мои шаги во внешней комнате, но не шевелится.

А попа так и торчит.

Тут я не выдержал и шлепнул ее по попе.

Ноль эмоций.

А у меня уже стоит.

Сдернул я ее трусы.

Молчит.

Ну, в общем, достаю я из широких штанин свое хозяйство и давай ее наяривать в задний проход. Ну, у меня первый раз и прошло. Хорошо.

Я на минуту отошел, ноги ей поднял, а тут сапог с колготами мешаются.

Я ножницами колготы отрезал.

Потом ноги ей поднял и уже в основной вход свой жезл засунул. Орудую там, как поршнем, ноги ее на руках держу. Снова у меня прошло, я даже член вынимать не стал, в нутро отработал. Отошел от нее. Смотрю, у ней уже ноги расслабленны, все раскрыто.

Из щели аж капает.

Я ее резко так назад рванул, она аж взвизгнула. И вытащилась вся из-под тумбы вниз лицом.

Тут я ее сразу прямо поставил.

И блузку ее резко задрал, так что от рубашки, что под блузкой, аж пуговицы поотлетали.

Потом над головой у нее блузку связал.

Она чего-то там замычала.

Я ноль эмоций. Рукава блузки и рубашки вытащил, руки ей освободил.

Думал, она брыкаться будет, а она как мочалка – руки опустила и ждет.

Блузка с рубашкой на голове обмотаны, не видит девица ничего, лифчик на шею задрался.

Лифчик я снял, рубаху тоже.

А девицу снова под стол, на книги, засунул.

Только теперь лицом вверх.

И давай ее наяривать, мочалку мою безголосую.

Ведь она, пока я ее имел, даже не завизжала. А ведь общественное место кругом.

Ну, дверь закрыта, конечно, но не на ключ.

А она молчит, как партизан.

Ну, она молчит, а ее то в одну дыру, то в другую.

Наконец устал.

Отошел в другую комнату, сигареты взял, курю.

А она все без движения.

Смотрю, из штанов ее телефон торчит, бумажник, ключи с сигналкой от машины и от дома. Я ключи от машины взял, бумажник тоже прибрал, ключи от дома оставил.

Телефон смотрю – весь навороченный такой.

И режим видеосъемки есть.

Ну, у меня воображение-то и разыгралось.

Я что сделал. Колготы, что я обрезал, они на полу валялись, я их в окно выкинул.

Трусики разорванные и лифчик туда же определил.

Ну и рубаху ее с разорванными пуговицами туда же до кучи.

А со штанами ее малость ножницами поработал.

Ну, и отдохнул малость заодно.

Потом ее штаны и блузку положил в стол, который стоял в первой комнате.

Ну, так чтобы конец торчал. Рядом сапог ее поставил.

Потом телефон ее в углу поставил, так что бы камера могла все снимать.

Двери во внутреннюю комнату раскрыл.

А потом и вышел. Дверь за собой закрыл.

Внизу стою.

Где-то через полчаса смотрю, идет блондиночка.

Ну, прическа чуток помята. Шатается малость.

Но идет так уверенно, как марширует, правда тяжело. Ноги еле подымает.

Я ей навстречу, ноль эмоций. В комнату зашел, телефон взял.

На просмотр нажал.

Ну, минут десять в ускоренном режиме, так как мочалка эта как лежала в растопырку, так и лежала. Потом смотрю, зашевелилась, вылезать начала.

Груди ее правда малость затормозили, но она кое-как выбралась.

Оглянулась, себя погладила.

Смотрю, а мордашка-то у нее довольная.

Головой тряханула:

– Хорошо, - говорит. – Хорошо-то как отодрали.

Потянулась вся и аж зажмурилась от удовольствия.

– Лишь бы папик не узнал.

Встала, головкой вокруг покрутила.

И вдруг ее как передернет, она аж ручки между ног прижала:

– Одежда? Одежда где? Он что, ее…? Сука!!

Потом к окну кинулась – видать, слышала, как я окно открывал.

Высунулась до пояса, потом назад. Видать, бельишко свое увидала.

Потом снова высунулась.

Потом повернулась, красная вся:

– Сука!

Стоит, вся красная, чуть не плачет.

– Придется нагишом вниз бежать! А если папик узнает?

Ну, думаю, баба дает: поимели по полной – хорошо, голышом бегать – плохо.

Тут она, наконец, сапог у тумбочки узрела.

– Хоть не босиком, – говорит.

Подошла. И как завизжит от радости – увидала, что из ящика ее шмотье торчит.

Подскочила, брюки сразу натянула, потом блузку напялила.

Стоит, груди под блузкой колышатся, сапоги надевает.

С сапогами правда заминка вышла – они так к колготам приклеились, что на правом молнию уже не застегнешь.

Ну, блондиночке теперь море по колено. Сапоги кое-как одела, штанины приспустила, ногой топнула:

– Если ноги не подымать, до машины дойду.

Пошла.

Ну, и я спустился.

Она-то, видать, медленно шла.

Смотрю, стоит в очереди за одеждой.

А народ позади нее перешукивается.

Она нервничает, дергается. А в чем дело, понять не может.

Гардеробщица ей шубейку дала.

А в спину:

– Охти, проститутка кака!

Она аж вздрогнула, шубейку накинула и побежала к двери.

Выскочила, спотыкнулась.

Смотрю, у нее сапог свалился. А она дальше побежала.

Бежит, на босую ногу хромает. Я позади нее.

До машины добежала, по карманам шмыг, шмыг. Ключей нет.

Она по задним начала смотреть.

Стоит в снегу – одна нога обутая, другая босая.

Я к ней подхожу и спокойно так говорю:

– Девушка, у вас штаны сзади разошлись.

Она вздрогнула, руку между карманов завела.

А сзади у нее на штанах вырез – прямо посередине, от пояса, полоса вырезана до того места, где штанины сходятся. Трусов-то нет, и вся ее мохнатка там видна, и то, что мокрое все – тоже заметно.

Она туда руку засунула, сама себя за задницу цапнула.

Назад крутанулась, типа посмотреть – и в снег голой задницей как грохнется.

Сидит, ревет.

Ну, я ей руку подал, поднял, потом мы до сапога ее дотопали. Обулась.

– А что дальше? – на меня смотрит.

Я ей говорю:

– Пошли.

Отвел за угол, во двор.

Там ей говорю:

– Снимай блузку и штаны.

Она на меня смотрит так жалобно:

– Зачем?

Я ей:

– Так надо.

Она на меня жалобно так посмотрела:

– Я… я… – и замокла.

И вдруг шепотом так:

– Я ж там голая!!

Я уверенно так говорю:

– Давай быстрей.

Она до того ошалела, сняла шубейку, мне отдала, потом блузку.

Стоит, голая по пояс, груди руками прикрыла.

Я молчу.

Она сапоги: один расстегнула, сняла, из второго просто вышла.

Штаны сняла и мне отдала.

Стоит передо мной на снегу голышом. И только малость переминается.

Я пару шагов отошел, типа оглядеться.

Мочалка моя стоит вся красная, одной рукой сиськи прикрыла, второй промежность загородила.

Я вздохнул, дал ей блузку, рукавами вокруг пояса обвязал, так что бы она ей задницу прикрывала. Потом ей штаны дал. Она их надела, потом сапожки, куртку.

И тут эта дурра падает передо мной на колени, расстегивает ширинку и начинает делать мне минет прямо на улице.

Так мы с ней и познакомились.

Но о том, что перед этим ее хорошенько отодрали в библиотеке, она мне так никогда и не рассказала.