Переговорщица Часть 1

Марина и Иван вошли в переговорную, обставленную дорогой мебелью. В помпезном офисе был целый зеркальный коридор, и Марина на ходу успела рассмотреть, что новый деловой костюм, приобретенный на прошлой неделе в бутике, сидел просто великолепно. В нем она выглядела моложе своих пусть и неполных двадцати восьми лет. Зауженный жакет скрывал небольшой животик, подчеркивая стройность талии. Мягкий бежевый цвет оттенял золотисто-рыжие локоны, собранные в строгую прическу, венчающеюся озорным хвостиком сзади, юбка в мелкую складку была официальной длинны, но, слегка разлетаясь на ходу, создавала романтичный силуэт. Обычно на работу она всегда надевала светлые колготки, но в теплый майский день, париться в них не хотелось, а единственные приличные чулки, что нашлись в комоде, были только темно-коричневые, и сейчас, глядя в зеркало, Марина удивилась, как они подходят к светлому костюму, подчеркивая изящество тонких лодыжек на высоких каблуках.

Шеф, напутствуя их на переговоры, привычно уставился в вырез жакета. Под ним была блузка без рукавов под горлышко, из довольно прозрачной ткани, так что ложбинка высокой груди была видна весьма отчетливо. У шефа была патологически ревнивая жена, по конторе ходили легенды о скандалах, которые она ему устраивает, и Марина, работавшая в компании уже больше года, нисколько не боялась его поползновений. А посмотреть не жалко. Стелил как обычно мягко – «Только лично вы, Марина Николаевна, можете перехватить договор у конкурентов, и вся надежда фирмы на Вас», но спать было жестко – дальше была прямая угроза – «А иначе будем пересматривать вопрос о вашем недавнем назначении начальником отдела». И тогда маячившая впереди должность зама, которую сейчас занимал этот тюфяк с простым русским именем, зачем-то командированный шефом с ней на переговоры, накроется медным тазом.

«Получится обязательно». Набираясь решимости, перебирая в памяти все дополнительные условия, на которые могла пойти фирма, Марина надела на лицо самую очаровательную улыбку, переступая порог переговорной, находившейся за чередой дубовых дверей. Улыбка удалась, двое мужчин, ожидавшие их в кабинете, уставились на нее с восхищенным интересом. Их взгляды прошлись по ее фигуре сверху донизу и обратно. «Ну что, съели – как вам переговоры с молодой красивой бизнес-леди?. Может, вы все-таки пригласите даму присесть? » – продолжая улыбаться, думала про себя Марина, осматривая комнату.

Фрукты и уже открытая бутылка коньяка стояли в центре небольшого круглого стола, настенные бра выключены, и мягкий свет пробивался из зашторенных окон, создавая слегка сумрачную атмосферу. В переговорной не было обычных стульев, только кожаные с высокой спинкой кресла, в которых сидели хозяева, и низенький, но широкий диван. Представились. Генеральный и зам. Генерального звали Владимир Сергеевич – около сорока, худощавый, в модном галстуке с зализанными назад черными волосами. Зам, как водится, был полной противоположностью – плотный, с круглой залысиной, непонятного возраста. Звали его Петр (она не расслышала отчества), но обратила внимание, что толстые пальцы волосатых рук Петра нервно стучат по подлокотнику кресла. Где-то она его недавно видела! Где? Вспоминать было некогда.

Сесть им предложили на диван. И тут была первая трудность. Неприятным сюрпризом нового костюма было то, что ткань сильно мялась. У себя в офисе Марина нашла выход – усаживаясь в своем кабинете за столом, поднимать подол и садиться на кресло без подлокотников попой в капроне колготок, распуская юбку по краям. За большим письменным столом все равно не было видно, как она усаживается. Тут этот номер не пройдет. Не очень-то удобно на глазах у трех мужчин устраивать задницу ниже уровня колен, прижимая и разглаживая под ляжками ткань, чтобы та помялась в разумных пределах. Получилось аккуратно, юбка легла красивым веером вокруг, едва прикрывая круглые колени, на которые немедленно уставились хозяева. В таком случае лучше бы юбка была чуть подлинней, но проблема была не в ней, а в наклоне дивана – наружный край был выше, чем внутренний.

Иван замешкался и почему-то остался стоять у края дивана поближе к выходу, будто хотел как можно быстрее сбежать с переговоров. Что впрочем, подчеркивало, что главная в этой паре – женщина. Они обменялись обычными любезностями с новыми и очень важными для фирмы клиентами, и Марина захотела было завести разговор о дополнительных условиях договора, но Владимир Сергеевич в упор взглянул на нее:

– Ваш генеральный предлагал нам очень интересные бонусы.

Марина замерла в замешательстве. Какие еще бонусы?

– Да... у нас... мы, – она запнулась, не зная, как сказать. Клиенты ждали, пока она скажет сама, чтобы это прозвучало из ее уст.

– И что же?

– А у нас еще новый пакет услуг!

– Это мы уже слышали. Нас интересуют личные... ЛИЧНЫЕ проявления заботы о клиенте, – он повернулся к Ивану. – Может быть, вы поможете нам прояснить ситуацию?

– Да... я попытаюсь, – изменившимся голосом пролепетал Иван. – Шеф предлагал... пустить в ход все обаяние нашего начальника отдела...

«Вот урод, лучше бы уж молчал», – с ненавистью подумала Марина. Она и так его не выносила, а тут вообще возненавидела. Ей стала понятна гаденькая улыбочка шефа, когда она утром зашла в кабинет на совещание. Она перед серьезными переговорами разоделась, как институтка, а они решили утрясти дела «ее личным обаянием» – дело стало принимать скверный оборот.

– Да, обаяние есть, и даже очень сильное, – Владимир Сергеевич встал из кресла (роста он был выше среднего) и уселся на диван очень близко, прямо на раскинутый подол юбки Марины. Стянутая движением вниз, ткань открыла круглые женские колени полностью. Инстинктивно она прикрыла колени ладонями.

– Не желаете ли осмотреть предмет приложения личной заботы о клиенте? – он откинулся на спинку дивана, недвусмысленно выпячивая низ живота. Марина недоуменно оглядела по очереди всех мужчин. Вопросительно надменно выражение лиц хозяев и жалостно презрительный взгляд Ивана у дверей. Краска бросилась ей в лицо. Непристойность жеста не оставляла сомнений. Ее телом распоряжались, даже не соизволив предупредить, и кто? Смертельно боявшийся своей жены шеф и два этих наглых клиента, которые ведут себя так, будто им бесплатную проститутку в кабинет доставили.

С прямой спиной, с лицом, покрытым красными пятнами, увенчанная золотистым хвостиком, прикрывая руками колени, веером раскинутой юбки Марина напоминала красивую бабочку, пришпиленную к дивану. Казалось, бабочка вот-вот начнет трепыхаться.

С другой стороны... Ворох мыслей и эмоций, скрытый нахмуренным высоким лбом хорошенького личика, разложил ситуацию по полочкам.

Деваться было некуда. Только заключив этот договор, новый начальник отдела могла рассчитывать, что ее оставят в должности и вообще в фирме. А иначе прощай высокая зарплата, придется отказаться от недавно купленной по ипотеке квартиры и золотистого – в тон волосам «Пежо», за который еще платить и платить, и вообще все покатится к чертям собачьим.

Самообладание медленно возвращалось к начинающей бизнес-леди. В конце концов, не девочка, да и не первый раз. На заре карьеры, на последнем курсе университета Марине пришлось уступить настойчивым ухаживаниям или вернее приставаниям нахального руководителя дипломной практики, который годился ей чуть ли не в отцы. Несколько быстрых соитий по углам служебных кабинетов без всякого желания с ее стороны позволили получить хорошие рекомендации, а в конечном итоге перспективную и денежную работу, на которой она познакомилась с симпатичным программистом, на данный момент числящимся ее мужем. Хождение по карьерной лестнице, оказывается, имеет повторяющееся ступени. Цель, цена и способ сошлись в мысленном балансе, выдавая результат. Деловая сторона вопроса оттеснила женскую.

– Поезжайте в офис, – обратилась она к Ивану, – я сама проведу переговоры.

Вот зачем его отправили!! – чтобы объяснил даме, что от нее требуется, и проконтролировал выполнение. Еще только не хватало его непосредственного присутствия при этом.

В сумочке были презервативы – может до этого дело не дойдет, удастся их уболтать и вообще, ради мечты – красавчика «пежо» – надо было чем-то жертвовать. Хозяева кабинета на вид были культурные, может все обойдется быстрым минетом.

Не дожидаясь, пока его попросят второй раз, Ваня суетливо попрощался, поставил кейс с документами у дивана и выскочил, закрыв за собой дверь переговорной.

Генеральный рядом с ней был еще ничего себе мужик, плечистый, глаза только больно наглые. И сейчас эти глаза, не отрываясь, смотрели в вырез ее жакета. Надо было брать инициативу в свои руки.

– Владимир Сергеевич, – ее рука легла на его ширинку, – мы ОЧЕНЬ беспокоимся за наших клиентов, и готовы окружить их самой горячей заботой.

– Вот и проявите себя...

Грациозно наклонившись, Марина осторожно нашла замок молнии и расстегнула ему брюки.

– Вы уже делали такое кому-либо из ваших клиентов?

– Нет, вы первые, – (конечно это неправда, а как проверишь?)

– Надеюсь, проколов не будет? – надменно произнес Владимир Сергеевич, бесцеремонно положив руку между не прикрытых краем юбки коленей. Марина вздрогнула.

– Что такое?

– Нет, ничего. Я немного волнуюсь... хочу… хочу, чтобы вам понравилось.

Ответ сопровождался смущенным взглядом из-под длинных ресниц снизу вверх, в лицо партнера по переговорам.

– Не ври, – мужчина перешел на "ты", – думаешь не видно, что тебе хочется поскорее сбежать? – Марина виновато потупила глаза.

– Так-то. А теперь все же начинай, – покопавшись в ширинке, он вынул из брюк на глазах наливающийся твердостью член и положил на него ее руку.

«Боже, какой толстый», – мелькнуло в голове. Марина машинально сдавила его ладошкой и, проведя вверх-вниз по бугристому стволу, подумала, что надо как-то быстрей выпутываться из этой истории.

Она вздохнула, и еще ниже склонилась над багровой головкой, погружая ее между напомаженных губ.

Петр подсел с другой стороны и забрался рукой под юбку, поглаживая затянутые в капрон ноги выше от колен, задирая подол и недвусмысленно подталкивая ее задницу вверх с кожаной спинки дивана. Марина упустила из виду, что мужиков двое, и, проявляя понимание его намерений, привстала, не выпуская член изо рта. Нижний край юбки тут же оказался на талии, обнажив сочные ляжки с белой полоской кожи между резинкой чулок и кружевными белыми трусиками. Потная мужская рука быстро залезла под них. Про себя Марина подумала: вот ведь как будто знала, что раздеваться придется, хоть в последний момент дома поменяла простые хлопчатобумажные (уж очень они с чулками не сочетались) на шелковые из итальянского комплекта. Неожиданно Владимир резко отодвинул ее голову, и, продолжая сосать, она сделала губами громкий чмок. Мужчины рассмеялись.

Марине вдруг стало очень стыдно. Она увидела себя со стороны – молодая женщина, в деловом костюме, с красивой прической, стоит, наклонившись над мужским членом с задранной юбкой, сверкая голыми ногами в чулках, а другой мужик сзади забирается рукой ей под трусики. Нет, не такую карьеру она себе представляла. Марина резко выпрямилась, отпустив рукой чужой орган, одним движением тела отстранилась от липкой руки сзади, намереваясь бежать с этого места со всех ног. Юбка заструилась вниз, и бизнес-леди выглядела, как несколько минут назад, переступая порог переговорной. Только помада слегка размазалась, и лицо было в красных пятнах.

Владимир Сергеевич, почувствовав перемену настроения переговорщицы, мягко сказал:

– Уже ведь взяла в рот Марина Николаевна, мы так твоему шефу и скажем – а вот сосала плохо, и договор мы не подпишем.

Не давая ей возразить, он вдруг неожиданно резко угрожающим тоном скомандовал:

– Раздевайся быстро!!!

Вся пунцовая от сумятицы мыслей и чувств, к которой вдруг добавился липкий страх от приказного тона, Марина повиновалась. Опустила глаза, а взгляд никак не мог оторваться от торчащего из брюк члена, который только, что держала рукой и губами. Расстегнула пуговицы и сняла жакет. К рою мыслей о подлости шефа, наглости мужиков, стыда от самой ситуации, в которой она была только игрушкой, добавилось удивление от собственной покладистости.

– Петюня, налей даме выпить. И мне тоже.

Услужливый зам, к внешности которого так подошло ласковое «Петюня», молнией слетал до стола и притащил большой коньячный бокал, наполненный больше чем наполовину.

– Пейте, Марина Николаевна! – опять голос Владимира Сергеевича стал мягким. – Пейте, так легче пойдет.

Она не стала спорить. Опрокинутый на двухсалатный обед коньяк горячей волной обжег внутренности. Петюня забрал из ее рук бокал и жакет, который заботливо повесил на спинку кресла.

– Раздевайся дальше, – снова металл в голосе.

Коньяк ударил в голову. Блузка через голову, куда положить? – заботливый Петюня, и ведь складывает, чтобы не помялось. Застежка юбки плохо слушалась – дрожащие пальцы, наконец, поддалась, вжиг молнии, и вот Марина стоит перед двумя мужиками в одном нижнем белье и туфлях в светлом кольце соскользнувшей с бедер юбки. Еще с беспокойством подумала: «А вот лифчик сегодня не парадно-выходной, обычный мягкий». Границы предметов в глазах переговорщицы стали терять четкость, голова кружилась. Тишина давила на уши.

Что дальше?

Владимир, не прекращая отпивать из бокала, поддерживает:

– Давай, давай, скидывай упряжку.

Руки за спину, тугие крючки – смотрят оба, затаив дыхание. Сосредоточенная на процессе освобождения от одежды Марина не видела, что Петр, находясь сбоку, направил на нее стеклянный глазок фотокамеры смартфона последней модели, и ее стриптиз остался запечатленным в электронной памяти.

В голове туман от стыда или коньяка – не разобрать. Наконец расстегнула.

«Господи, стыдно-то как», – металось в голове с рыжим хвостиком. Освобожденные от тесных чашечек, вырвались на свободу и благодарно колыхнулись предметы гордости – красивая форма, третий номер.

«Неужели трусы тоже самой снимать? »

Обошлось.

– Теперь к делу, – Володя, не в силах больше оставаться безучастным к обнаженным прелестям, жестом указал ей на расстегнутую ширинку.

Марина наклонилась и осторожно прикоснулась губами к уже знакомой багрово-лиловой оконечности.

– Смелее, он не игрушечный, – нажимая рукой на прикрытый локонами хрупкий затылок, насадил глубоко на член. Марина едва успела широко раздвинуть челюсти, чтобы не задеть зубами твердую плоть, чуть не подавилась, закашлялась и отпрянула, отмахивая его руку.

– Не портите прическу, мне еще на работу через весь город ехать.

– Вы замужем? – неожиданно спросил Петр.

– Да, а что?

– Как же муж?

– Он не узнает...

– Понятно. Встаньте-ка на колени, уважаемая.

Спорить было поздно. Переговорщица согнула ноги и встала коленями на пол, снова начав сосать. Она не видела глазок фотокамеры, которую Петюня держал сбоку и сзади, следя, чтобы на панели телефона четко было видно хорошенькое личико и губы, ласкающие мужской орган.

Петр, засняв голую Марину сбоку, стараясь, чтобы генеральный не попал в кадр, убрал смартфон и начал гладить поверх ткани белья половинки круглых ягодиц, оттопыренных прогибом спины, медленно спускаясь к внутренней стороне бедер. Потихоньку осмелев, он сдвинул самую узкую нижнюю часть эластичных трусиков в сторону и заглянул в раздвоение ног.

– Она и там рыжая, – восхищенно поделился увиденным.

Марина очень некстати вспомнила, что все так и не собралась сделать интимную прическу к пляжному сезону. В спортзал из-за загрузки на работе последние три месяца не успевала, и курчавые, более темного, чем на голове, медного оттенка кудряшки почувствовав волю, отросли в кучерявый клубок, никак не соответствующий имиджу современной женщины. Сейчас кудлатую промежность мяли, зажимая лепестки вульвы между собой, нервные пальцы Петюни. При этом он бесцеремонно раздвинул затянутые в чулки ляжки, чтобы удобней было достать рукой.

Прикосновение к клитору привело Марину в замешательство. До этого она по трезвому расчету, уступая требованиям клиентов при заключении договора, сознательно выполняла пусть и специфическим образом свои служебные обязанности – предоставила в их распоряжение свое тело. Но сейчас...

Своевольное тело захлестнула масса противоречивых ощущений. Огромный, старательно обрабатываемый ее губами ствол во рту, упираясь в основание языка, одновременно вызывал рвотные спазмы и давал твердое представление, о том, что будет в ее теле в ближайшем будущем. Груди, надежно лежащие в широких ладонях Владимира, от мягкого сжимания и разжимания предательски начали твердеть, особенно когда он пощипывал пальцами выпрямившиеся и удлинившиеся розовые соски. А снизу живота от тепла и движений мужской ладони шли приятные, горячие волны.

Петр, исследуя ее влагалище рукой, вдруг протолкнул большой палец до нижней фаланги в основание вульвы. Он не встретил препятствий между склизких срамных губ, но поцарапал заусеницей край розовых складок.

– Ой! – вскрикнула Марина, непроизвольно подняла голову и, оглянувшись, увидела красную от возбуждения морду зама, с выступившими каплями пота на лбу у начала проплешины. – Не надо так резко!

– Да это разве резко? Резко вот, – он вытащил палец, и с холодной усмешкой глядя в возмущенное лицо женщины, с размаху звонко шлепнул ее по полуоткрытым половым губам ладонью, так, что все тело дернулось вперед. От боли и унижения карие глаза наполнились слезами. Но разреветься она не успела.

– А сосать-то кто будет? – напомнил о себе Володя, снова сгреб в охапку груди и потянул за соски вниз. Марина наклонилась и продолжила ритмично скользить губами по его дубине. Владимир не отпускал груди и поочередно сжимал и оттягивал их, покручивая соски. Сзади послышался звук раскрываемой молнии, и член Петра стал пристраиваться между выпяченных ягодиц сдвинутой ткани трусиков. Почувствовав горячую, твердую, готовую к проникновению головку, она снова обернулась:

– Презервативы в сумке – достаньте.

– А с каких это пор у нас самообслуживание?

Пришлось встать с колен к сумочке, которая откатилась на край дивана.

– Заодно трусы сними! – в голосе Петюни, оказывается, тоже может быть властность.

Находясь друг против друга, мужчины в деловых костюмах, с торчащими из ширинок членами, наблюдали, как начинающая бизнес-леди, сосредоточенная на выполняемом указании, стоя к ним лицом и наклонившись, зацепила наманикюренными пальчиками за кружевную резинку трусиков, скатала их к коленям, и чуть не упав, переступая на высоких каблуках, сняла совсем, засверкав медным вьющимся треугольником и слегка колыхающимися грудями с торчащими розовыми сосками. Заметив жадные взгляды самцов, Марина развернулась на сто восемьдесят градусов, как будто вид голой женщины со спины был менее бесстыдным.

В сумрачной свете зашторенных окон особенную белизну кожи рыжеволосых подчеркивал узорчатый край темных чулок. Их молчаливо разрешили оставить.

– Ну, что я тебе говорил? Я еще на презентации заприметил эту круглую попку, – заместитель поделился с начальством впечатлениями. Тот подтверждающее хмыкнул, разглядывая плотно сомкнутые стройные ножки в капроне, венчающееся восхитительными выпуклыми ягодицами женщины, занятой борьбой с оберткой презерватива.

Марина вспомнила, где она видела Петюню и особенно его сальный взгляд. Две недели назад на фуршете после презентации. Конечно, плотно облегающее вечернее платье из синего шелка подчеркивало округлости тела спереди и сзади. Она на этом вечере просто купалась в мужском внимании. Вот каким боком сейчас все это вышло!

Распечатав два защитных средства, Марина снова встала на колени и дрожащими руками надела их на выступающие из брюк весьма не маленькие орудия. Позицию пришлось занять прежнею, лицом к генеральному. Смазка во рту противно отдавала резиной.

Петр сзади все оттягивал момент введения, гладил и терся головкой о ее лоно, поглаживая по руками по талии.

«Скорей бы уж кончали, чтоб вам провалиться», – думала про себя Марина.

– Вставь-ка сама, – Петр взялся обеими руками за ее бедра. Женщина послушно просунула свои руки вниз живота, елозя коленями по ковровому покрытию пола и стараясь расставить пошире ляжки, одной взяла его орган, второй раздвинула срамные губы и приставила твердую головку к входу влагалища.

– А теперь пошевеливайся! – он подбадривающие похлопал по круглым ягодицам... Странно, как быстро член проскользнул внутрь. Марина начала двигаться и виляла бедрами, стараясь попасть в ритм, как могла, не забывая при этом сосать, и все надеялась, что этим приблизит их оргазм и окончание своих приключений. Она вертелась и подмахивала, но только больше уставала, а они и не думали кончать. Да еще тяжело было дышать – во рту постоянно был член. Наконец, выбившись из сил, она остановилась и подняла голову.

– Все, я больше не могу.

– А как же контракты? Мне придется отдать их другим... – напомнил генеральный.

– Нет, не отдавайте, – и так унизилась, да еще и впустую... нет уж!

– Ну, хорошо, мы поменяемся. Слушай, Петюня, по-моему, ты замарал ширинку соком этой течной сучки. Давай снимем брюки, а то потом не отстирать. Оставив стоявшую на коленях женщину, переговорщики сноровисто скинули пиджаки, ботинки, и брюки вместе с трусами, оставшись в сорочках, галстуках и носках. Картина получилась крайне нелепая.

Но после того как ее назвали течной сучкой, Марине Николаевне было не до смеха – она так старается, позволяет делать с собой все, как с вокзальной проституткой, а они, они... слезы подступили к глазам, но поплакать снова не удалось.

Владимир, обошел Марину сзади и, пристроившись, сам раздвинул послушные, склизкие половинки и вогнал дубину во влагалище. Марина со стоном подалась вперед. Петр, севший на диван напротив, придвинул к ее лицу только что шуровавший сзади член. Она снова стала сосать, ощущая языком вкус собственного тела и одновременно стараясь попасть в ритм Владимира, двигая бедрами. Тот, стоя сзади, держал ее за талию у бедер как резиновую куклу. Пытаясь ускорить результат, Марина начала постанывать, насколько позволял занятый рот, и подмахивать задницей.

Стоять коленями на полу было жестко и быстро надоело генеральному.

– Давай теперь садись, – Владимир вынул член, сел на диван и, схватив рукой рыжий озорной хвостик прически, потянул женщину на себя, не спрашивая пожеланий своего зама. Переговорщица, тяжело дыша, поднялась с пола, заскользив капроном по коже дивана книзу, приподняла таз и с серьезным выражением лица направила дубину генерального в раздвоение рыжих кудряшек, усаживаясь в позе наездницы. На этот раз ее глаза оказалось совсем близко от довольной хари будущего контрагента, руки которого путешествовали между мягкими грудями и сжимавшимися в такт начавшейся скачке ягодицами. Лучше было их закрыть.

– А я что буду делать? – спросил Петр. – Придется в жопу…

– Нет, нет, – я туда не хочу!!! – завопила Марина. Опыт анального секса с мужем не предвещал ничего хорошего из этой затеи.

– Ну, тогда я пошел, и контракты без подписи заберу. Придется, Марина Николаевна, еще раз к нам приехать.

Сегодняшний день весь состоял из безвыходных ситуаций.

– Ну, хорошо, попробуйте, только очень осторожно, я вас очень прошу. Там в сумочке крем есть – смажьте побольше.

Французский крем был для век, но выбирать не приходилось. Быстрей бы они кончили, оставили ее в покое. Петюня, вывалив содержимое сумочки на пол, нашел крохотную стеклянную баночку и, мягко массируя пальцем, густо смазал сморщенное розовое отверстие наездницы, ритмичную скачку которой ради такого дела генеральный приостановил. Добиться расслабления не предназначенного для проникновения органа не получилось, и, потеряв терпение, он приставил одетую в презерватив головку к анусу и начал медленно проталкивать ее внутрь.

Марина замерла и закусила губу – Володя продолжал тянуть ее за груди вверх и вниз. Видя, что она не реагирует, он отпустил груди и руками сильно развел в стороны ее ягодицы, чтобы партнер быстрее вошел. Марина в голос вскрикнула – половина члена Петра, преодолевая спазм ее мышц, проникла вглубь.

– Ай! Больно!!! – Марина попыталась отодвинуться, чтобы он не всаживался глубже.

– Да нет, вроде приятно, – ухмыльнулся Петр. – Давай, подмахивай!

Володя сильно ущипнул ее за соски и начал их яростно крутить, чтобы отвлечь от боли в заднем проходе.

– Ой, ааа!!! Не надо так сильно, – Марина отпрянула и закрыла груди ладонями, от этого движения член Петра почти полностью в нее погрузился. Марина оказалась зажатой между двух мужчин накрепко. Оба начали двигаться, Володя подбивал ее снизу, держа за бедра, Петр толкал сзади, обхватив за плечи, навалившись на спину и ритмично двигаясь своим не маленьким членом в Марининой заднице. Разделенные тонкой живой перегородкой, стволы мужчин временами касались друг друга, добавляя им удовольствия.

Время шло, Марина и в этой позе стала уставать, затекли согнутые ноги, а они и не думали кончать.

– Петь, что там у нас насчет контрактов? По-моему половину мы уже проверили, осталось кончить и подпишем. Только что-то наши партнеры молчат… Давай, порадуй нас, постони, если сама не можешь с такими мужиками кайф поймать.

Марина приоткрыла рот и притворно застонала, немного извиваясь и прогибая спину.

– Вот это другое дело, теперь веселее, – Володя шлепнул ее по заднице. Марина застонала громче. – Давай перевернем ее что ли?

Володя, не спрашивая мнения бизнес-леди и крепко держа за талию, ссадил ее со своего члена и отодвинулся. Петр подхватил послушную женщину под низ живота и, не вынимая своего с таким трудом пробившегося орудия из ее зада, демонстрирую недюжинные атлетические способности, развернулся и сел на диван.

– Так мне больно, – Марина сидела всем весом на члене Петра.

– Ничего сейчас полегчает, – он откинулся на диван и завалил ее спиной на себя. Володя навалился сверху, без труда вошел в выпяченное влагалище и, упершись руками в ее бедра, начал долбить. Его яйца громко шлепались о ее промежность, Марину каждый раз подбрасывало, Петр интенсивно мял груди, выкручивая соски. Прическа все-таки распалась, и большие рыжие локоны закрыли ему все лицо. Несмотря на то, что ему приходилось держать вес двух человек, Петюня был на вершине блаженства.

А с Мариной стало происходить что-то странное. Дубина Владимира, уходя в глубь женского естества, задевала прятавшуюся внутрь при обычной половом акте какую-то точку, которую теперь приподнимал член Петюни. Теплые волны наслаждения стали расходиться по всему телу. И когда он вошел особенно глубоко и коснулся основанием члена клитора – свет в ее глазах померк.

Женщина, не помня себя, закричала в полный голос. Кулачки рук, непроизвольно обхвативших широкую спину генерального, плотно сжались, болтающееся в пустоте ноги засеменили, колотя каблуками по дивану. На лице и под мышками выступила испарина. Ощутив, что оргазм женщины не притворный, Петр кончил. Его член не смог более сдерживаться, плотно зажатый между двумя ритмично сокращающимися круглыми полушариями.

А генеральный не смог. Вставая со связки тел, тяжело дыша, он приказал снова менять позицию. Довольный зам, стягивая болтающийся мешочек наполненного презерватива, поплелся к столу наливать себе коньяк. Марина слегка очнулась от прикосновения разгоряченной, потной спины к холодной коже дивана. Одну ногу пришлось выпрямить и закинуть на спинку, вторая, согнутая в колене безвольно цеплялась каблуком туфли за ковровое покрытие. Генеральный, навалившись всей тяжестью на приплюснутую грудь, в ускоряющемся темпе орудовал членом внутри ее тела. Опять неудобство позы сыграло с женщиной злую шутку. Приподнятый краем дивана лобок принимал на себя удары низа живота генерального высоко расположенным клитором. Сам член она не чувствовала. Разбитое предыдущими испытаниями влагалище было достаточно увлаженным, чтобы без особых ощущений принимать и отпускать ходившую поршнем мужскую твердь.

С мужем Марина не переживала ничего подобного, оргазм приходилось добывать только в одиночестве, теребя маленький упругий комочек пальцами или струей душа.

Теперь в эту точку ритмично что-то давило, и она снова кончила, издав протяжный стон. Генеральный не выдержал ее искренности и, сделав несколько судорожных движений задом, затих.

Мужчины оделись, устало и удовлетворенно переговариваясь, выпили. А переговорщица так и лежала в одних чулках и туфлях на диване, в забытье от пережитых ощущений. Петюня не поленился и запечатлел смартфоном раскрытые в призывном зове лепестки вульвы в густой рыжей поросли, растекшиеся холмики грудей с приплюснутыми сосками, стараясь, чтобы в кадр попало и лицо хозяйки всего этого великолепия.

Спрятав мобильник, он больно ущипнул за соски:

– Вставайте, Марина Николаевна! Пора за дело приниматься.

Переговорщице пришлось голой доставать из кейса, оставленного у двери Иваном, бланки контракта. Изобретательный зам заставил женщину сесть на столик, широко раздвинув ноги в чулках. Генеральный подписывал документы прямо между полных ляжек, едва не касаясь пером золотистых кудряшек промежности:

– Запоминай, чем заработала.

Мужчины, посмеиваясь, наблюдали как она, пошатываясь, со звенящей головой складывает обратно бумаги, собирает рассыпавшееся содержимое сумочки, одевается.

Марине было уже все равно. В голове была только звенящая пустота наступающего похмелья от коньяка и полное отсутствие сил двигаться – следствие двух мощных оргазмов. Трусики так и не нашлись (Петюня намеренно пнул их под диван). Пришлось натягивать помятую юбку на голые ягодицы. Кое-как заколов волосы, сопровождаемая увесистым шлепком по голому заду, проводившего ее до дверей генерального, который не поленился задрать подол, бизнес-леди покинула переговорную, успешно завершив свою миссию.

Прошла неделя с того памятного дня, когда двое мужчин «провели переговоры» с Мариной Николаевной на широком кожаном диване. Покинув офис новых деловых партнеров, она позвонила на работу, и, сказавшись нездоровой, уехала домой на такси. На следующий день шеф поздравил с успехом, весьма внятно сказал о бонусе по итогам года, не делая никаких намеков о способе достижения результата. Иван тоже общался так, будто ничего не произошло. В суете деловых будней история эта начала забываться, но Марина не питала иллюзий – в покое ее не оставят. И давно заготовила гневно презрительный тон отказа от каких-либо предложений, даже пообщаться. Договор был подписан, и дальше работать с клиентами, – обязанность отдела реализации, а в случае проблем с платежами – юридической службы, совмещенной со службой безопасности.

Голос Петюни в телефонной трубке узнала сразу:

– Необходимо встретится, Марина Николаевна…

Отказав ледяным тоном, прекратила разговор, напоследок услышав:

– Проверьте почту.

Новое сообщение было папкой с обычными графическими файлами.

На двух листах поместилось четыре фотографии. Несмотря на сумрак кабинета и слабенькую камеру, изображения были довольно четкие:

Марина стоит на фоне офисной мебели в чулках и трусиках, сосредоточенно освобождая от бюстгальтера грудь.

Вот видна вся фигура на карачках, с прогнувшейся спиной и выпятившимися ягодицами, пока еще в трусиках, между мужскими коленям.

Вот одно только лицо и напомаженные губы, старательно обхватившие мужской ствол.

Последняя картинка была самой вульгарной – раскинув ноги в чулках и туфлях, она лежит на диване, призывно полураскрыты лепестки вульвы в кучерявом рыжем треугольнике, вся промежность в розовом румянце, видно, что с этим местом только что напряженно работали. Глаза на лице закрыты в истоме.

По этим фотографиям никак нельзя сказать, что женщину принудили к сношению. И ведь она даже не заметила фотоаппарата! Проклятый прогресс. Камера в телефоне. Марина этим особенно не интересовалась, но муж как-то хвалился купленным большей частью на ее зарплату новым мобильником с такой штучкой.

Новый звонок Петюни раздался после обеда:

– Марина Николаевна, – вещал вкрадчивый голос, – мы ведь взрослые люди, и вы только, пожалуйста, не подумайте, что вас шантажируют... Эти фотографии, уверяю Вас, никто не увидит. Слово джентльмена. Речь идет о дружеской помощи. Просто сегодня составьте нам компанию в ресторане на одном деловом приеме. Легкий ужин и ничего более. Потом уверяю Вас, я в вашем присутствии удалю фото с телефона и компа.

Марина отрепетировано молчала. Решение уже было принято. С момента первого звонка прошло около трех часов. Все это время в голове прокручивалась ситуация с разных сторон. Если узнают на работе, если узнает муж, друзья... Для нее самым необычным аспектом было то, что, пытаясь вспомнить момент фотографирования, заново переживая эмоции того дня, она ощутила неудобство – тяжесть внизу живота и более того! В туалете пришлось менять увлаженную прокладку.

– Хорошо, я надеюсь на ваше слово.

На самом деле, конечно, надежды не было никакой. Но Марина вспомнила про однокашника по университету, с которым был скоротечный роман на третьем курсе, неожиданно для всех устроившегося работать в некую таинственную контору под крышей «органов», которая пользовалась большим влиянием в деловой среде города, но чтобы обратиться к нему за помощью, необходимо добыть максимум информации об этих подлецах.

Петюня обрадовался. Сегодня в шесть. Он назвал известный ресторан.

– И пожалуйста, наденьте то платье, в котором вы были на презентации три недели назад.

Марина подумала: «Старый хрыч, конфетку ему подавай, придется ведь домой ехать, а потом обратно, чуть ли не через весь город за два часа». Но вслух снова сказала:

– Хорошо.

Отмазаться на работе, легенда по телефону мужу, на любимом «пежо» домой, и такси до ресторана. Уже готовая к выходу, оглядывая себя в большое зеркало дома, снова поймала себя на мысли, что волнуется не только из-за капкана, в который попала. Очень вероятно, что снова придется отдаться практически незнакомым мужчинам, возможно не очень естественным образом, но два оргазма... и без мастурбации и душа. «Поджилки тряслись» где-то глубоко-глубоко внутри, заглушая все доводы разума.

В обтягивающем шелковом платье она чувствовала себя почти голой. Под него и белья-то можно надеть – только маленькие стринги, резинка которых давила прямо на задний проход, внося свою долю в общий мандраж. Разросшиеся волосы на лобке с трудом входили в узенький треугольник трусиков. Муж неожиданно проявил интерес к кудлатому беспорядку между ног, и она «временно» не стала приводить себя в соответствие со стандартами журнала «Космополитен». Надо признать, что случившийся у них в выходные секс был весьма бурный. Марину подогревали воспоминания о случившемся офисном приключении. Удивительно, но она не чувствовала за собой никакой вины. В конце концов, мужикам всегда можно налево, а ей, свободной и обеспеченной нельзя? Но оргазма все равно не было.

Широкий вырез на спине не предполагал бюстгальтера, а лиф был сшит по форме грудей со специальными чашечками, а то бы соски проглядывали сквозь тонкую ткань. Декольте спереди проходило узким клином глубоко ниже ложбинки разделяющей грушевидные полушария. Платье обтягивало фигуру до уровня чуть ниже ягодиц, словно лайковая перчатка, и переходило в асимметричную юбку, расходящуюся широкими волнами, немного выше колен спереди и шлейфом сзади. Голубой шелк юбки напоминал футляр для драгоценностей, обрамляющий круглые колени с изящными лодыжками. Пасмурный день переменчивого мая не позволял выйти с голыми ногами, а новых чулок за неделю не добавилось. Ладно, хоть в прошлый раз не порвала единственные имеющееся. Времени на прическу не было совсем, и волосы пришлось просто распустить в рыжую гриву.

Накинув легкий летний плащ, Марина вышла навстречу неизведанному – пугающему и манящему. Даже таксист смотрел на нее как-то по особенному, скалясь на выступающий из-под плаща шелк платья, прикидывая в уме, зачем наряженная красотка едет в изыскано дорогое и злачное место.

Понятно, что в шесть вечера самый фешенебельный ресторан города был почти пуст. Петюня нервно мерил шаги у гардероба. Его лицо засияло, когда он, взяв под локоток, подводил расфуфыренную бизнес-леди к столику в глубине зала.

Однако вместо генерального там сидел крупный мужчина с характерным горбатым носом и густыми черными бровями. Точно, зовут Зураб, значит, грузин. Взглянул на представленную женщину так, что холодом окатило позвоночник. Марина, несмотря на платье, снова ощутила себя голой. Довольно улыбнулся и рассыпался в витиеватых комплиментах. Такая красивая женщина и занимает такую большую должность. Упоминание о работе не обрадовало совсем недавно гордившуюся новой должностью бизнес-леди. Говорил он совсем без акцента. В пустом зале они просидели около часа, в натянутой болтовне перекусывая моментально поданным легким ужином. Марина осторожно старалась не пить, только пригубляя бокал с вином.

Зураб выразил недовольство обстановкой, и они поехали в другой, «более душевный» ресторан. Подчеркнуто предупредительное поведение малознакомых спутников немного успокоило Марину, и она уже начала думать о способе тихонечко скрыться, спускаясь по лестнице к выходу. Но в большом зеркале фойе увидела, что взгляды шедших позади мужчин как взгляды змеи под музыку факира направлены в одну точку – перекатывающиеся при ходьбе, обтянутые голубым шелком круглые ягодицы. В нарядном платье и на каблуках походка невольно становилась, как у манекенщицы на подиуме. Радоваться было рано.

«Душевным» оказался недавно открывшийся турецкий ресторан, до которого они доехали на огромном джипе Зураба. В нем не было зала со столиками в привычном понимании. Круглое затемненное помещение со стилизованным восточным убранством было разделено на небольшие кабинки, увешанные коврами. Довольно громко играла характерная турецкая музыка. Гардероб, однако, был, и от плаща удалось избавиться.

На входе их встретила официантка в костюме, в котором обычно исполняют танец живота – шелковые шаровары и украшенный золотой вязью лифчик. Прямо у двери Зураб заказал турецкой водки – ракии и восточные сладости, которые официантка, качая бедрами, грациозно неся на голове поднос, принесла, провожая гостей к самой дальней кабинке, и поставила поднос на низенький столик посреди комнаты, от пола до потолка увешанной коврами. Сидеть предполагалась на окружающем столик помосте, возвышающимся над полом не более чем на полметра, вполне предполагавшим также возможность прилечь с целой россыпью диванных подушек с кисточками.

Марина почувствовала в этом ресторане неуместность и неудобство вечернего платья. Стоя у входа кабинки, она думала, как безопасно устроиться во-первых, ближе к выходу, во-вторых, садясь, не сильно оголиться. Но присесть ей уже не пришлось. Зураб взял инициативу в свои руки

– Покажи девочку, Петя, – будто впервые видя женщину, с которой просидел уже час за столиком, и видимо, имея право давать указания, сказал он, развалившись на диване.

– Марина Николаевна, – от былой предупредительности Петюни, который стоял за ее спиной и отрезал дорогу к бегству не осталось и следа, – покажите нам свои прелести.

– Какие могут быть прелести у женщины в вечернем платье? – одновременно впадая в панику и пытаясь обратить все в шутку, внезапно севшим голосом сказала Марина.

– Которые платьем скрыты, – в тон ей ответил Зураб.

– Подол подними, короче, – в неожиданно блатной манере подал сзади голос Петюня. Марина обернулась к нему, пытаясь изобразить недоуменную невинную улыбку, но получила хлесткую затрещину по левой щеке. В голове зазвенело от боли и обиды. Впервые в жизни ее били по лицу.

– Делай что говорят, сука, – злобно прошипел Петр, глядя в недоуменно хлопающие, готовые наполнится слезами глаза женщины.

– Ну, зачем так грубо, Петя, – примирительно подал голос Зураб, – девочка сама все сделает, она же умница, да? Покажи свои ножки, красавица.

Старый прием про доброго и злого следователя сработал и на этот раз. Внутренняя готовность женщины к посягательствам на свое тело, горящая от удара щека, обида от его незаслуженности, страх, что эта боль может снова повториться. Учтивый приказ незнакомца был воспринят как избавление.

Бизнес-леди, стоя перед грузином, всхлипывая носом, нагнулась, и, держа обеими руками, потянула кверху подол платья, пока полностью не открылись широкие кружевные резинки чулок на стройных ногах.

– Выше, выше давай, – подбодрил Зураб. Возражений не поступило. Ослепительно белая полоска кожи сочных ляжек над темным капроном.

– Еще выше, – в приказном тоне появились нотки раздражения.

Открылся рельефно выпяченный треугольник розовой ткани трусиков с торчащими по краям рыжими кудряшками.

– Пойдет. А что у нас сзади? Повернись.

Пришлось поворачиваться, перехватывая ткань и подкручивая шлейф платья чтобы открыть ягодицы, единственной защитой которых оставалась тонкая ниточка стрингов между полушариями. Сильная мужская рука слегка потрепала их, проверяя на упругость, и погладила несколько раз сверху вниз, выявив наличие очень незаметного, но все же белья.

Петюня, оказавшись лицом вплотную к нагнувшейся вперед Марине, обе руки которой были заняты закручиванием подола, не спрашивая разрешения, засунул волосатые руки в декольте и просто раздвинул половинки лифа, преодолевая натяжение шелка. Груди вывалились наружу, а платье стало резать подмышками, уложившись в два тонких ремня, подпиравшие с краев налитые груши с предательски выставившимися торчками сосков. Тело отзывалось на бурю эмоций хозяйки по-своему.

– Хороша задница, – поставил оценку Зураб, – а вот препятствия нам ни к чему, – и подцепив пальцем горизонтальную эластичную ниточку трусиков, с силой потянул на себя. Стринги превратились в силки охотника, натянутые трепыхавшейся добычей, удавкой врезавшись в нежную кожу бедер. Марине показалось, что ее полоснули ножом ниже пупка. Единственный соединительный шов не выдержал и разошелся с громким треском, сопровождаемым пронзительным женским визгом.

Затрещина Петюни снова легла на левую щеку, все еще горевшую от первого удара. Голова мотнулась вправо, груди в противоположную сторону, потеряв равновесие, женщина, по-прежнему держа обеими руками подол, плюхнулась голым задом на ковер помоста для сидения, рядом с Зурабом. Жесткие щетинки синтетики больно укололи вывалившиеся срамные губы. Но Марина замолчала, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Слезы хлынули из глаз. Зураб с оставшимся в руке розовым кусочком ткани, еще пять секунд назад бывшим дамским бельем ценой в тридцать баксов, бросил свое приобретение на пол.

– Петя, прекрати делать девочке больно, – снова выступая в роли защитника, сказал Зураб. – Давайте посидим, выпьем.

– Ты успокойся, марафет наведи, – обратился он к судорожно всхлипывающей женщине, при этом ущипнув за беззащитный розовый сосок.

Марина машинально вернула на место декольте, натянув его на выпирающие полушария, вытерла слезы, подкрасила глаза. Следующие полчаса прошли в тягучей, молчаливой выпивке. Пикантность ситуации была в том, что мужчины знали, под веером раскинутого по ковру платья – ничего нет. Сидеть было очень неудобно, колко, стыдно. Зато теперь был окончательно решен вопрос о том, что придется отдаться двум мужчинам. Причин отказываться от выпивки больше не было, и она выпила несколько рюмок ракии на вкус напоминающей пектусин. В голове стало пусто. Хуже того, что сейчас произошло, уже не будет.

Заметив, что Марина пришла в себя, Зураб полез целоваться, одновременно щупая грудь. Преодолевая отвращение, бизнес-леди терпеливо, но безответно сносила прикосновение мокрых губ, покорно разжимая зубы для проникновения чужого языка. Почувствовав ее холодность, Зураб разозлился:

– Значит, не хочешь по-хорошему, – он резко толкнул женщину от себя, так, что она повалилась спиной на ковер помоста, откинул невесомый шелк с ног так высоко, насколько позволял крой платья, и уверенно положил ладонь на рыжий кучерявый треугольник, разминая пальцами розовые половинки у входа во влагалище.

Странное оцепенение, после того как ее ударили по лицу, не позволяло Марине чувствовать ни стыда, ни злости, ни удовольствия. Как будто все происходило не с ней.

Петюня смирно сидел с противоположной стороны стола, наблюдая за происходящим. Зураб убрал руки от доступного женского тела, не чокаясь, выпил.

– Что ты смотришь, ты кого мне подсунул? – в явном раздражении обратился к встревожившемуся от его тона Петру.

– Да телка на все согласна, и мы ее с Владимиром Сергеевичем имели и спереди, и сзади, – извиняющимся голосом ответил вечный зам.

– Не знаю, мне нравятся горячие и нежные девочки, а эта бесчувственная, как жаба в болоте.

Петя смущенно молчал, будто был ответственным за поведение гостьи.

– Может покурим? – вызвав официантку, Зураб заказал кальян, обменявшись с ней таинственными знаками. Поняв, что придет официантка, бизнес-леди привстала и оправила платье.

– Давай, кури, – протягивая мундштук с гибкой трубкой, грузин обратился к сидящей с отрешенным лицом Марине.

Та послушно затянулась. Дым был сладковат и пах как-то необычно. Очень быстро предметы стали терять очертания. Сидевший напротив Петюня с бегающими глазками выглядел очень забавно. Неожиданно для себя Марина расхохоталась. Мужчины после двух кругов затягивания сладким дымом заулыбались.

В увешанной коврами интимной кабинке стало непринужденно и весело. Приличная порция анаши в составе травяной смеси разрядила атмосферу. Петюня рассказал какой-то скабрезный анекдот, все снова громко смеялись. Зураб уже по-свойски взял смеющеюся Марину за затылок и пригнул к своим коленям. Не ожидая дальнейших указаний, бизнес-леди сама чиркнула молнией брюк на вздутой ширинке и расстегнула две пуговицы сатиновых трусов.

Извлеченный из ширинки смугло-черный член Зураба погрузился в мягкую прохладу послушно округлившихся губ. Нагибаться было неудобно, женщина сползла с помоста и встала коленями на пол.

Петюня моментально стал подстраиваться сзади – закинул легкий шелк подола на грациозно прогнувшуюся спину, открыл откровенное раздвоение между двумя выпяченными полушариями, но был отогнан повелительным жестом грузина. Вернулся на свое место, напоминая всем видом дворняжку, наблюдающую, как породистый пес грызет сахарную кость, явно не настроенный делиться ни с кем.

Натешившись влажным ротиком красотки, грузин захотел настоящего удовольствия. Бизнес-леди снова загнали на помост. Стоя на коленях и локтях так, что прогнутая спина была похожа на гипотенузу треугольника вершиной которого являлись выпяченные ягодицы, опираясь руками, уложившимися на помост от ладоней до локтей, Марина приняла только что облизываемое орудие в розочку ануса. Дурман в голове заглушила боль от резкости проникновения, а больше она ничего не почувствовала.

Зураб кончил быстро и отвалил, разлегшись на диване. Потеряв опору, женщина тоже завалилась на бок, сверкая голым задом. Петюня снова стал было подбираться к доступному женскому телу, перевернув Марину на спину и разведя в сторону затянутые в чулки ляжки, но был снова остановлен грузином.

– Ты мне там сегодня девочку не порти. Я что в чужой малафье купаться должен? Оставь ее.

Петюня послушно отполз за другой край стола.

Зураб спрятал в брюки натруженное орудие. И вдруг вспомнил о делах.

– Петя, девочка хороша, но ты не думай, что так от меня отделаешься. Знаешь, что делают с должниками по нашим законам? – Петя понуро молчал. – Вот лучше тебе и не знать. Когда отдашь?

Ответом снова было молчание.

– Ладно, сегодня я добрый. Уважил девочкой, – он взглянул на кучерявый треугольник между затянутых в чулки бесстыдно раскинутых сочных ляжек, – я придумал, как немного долг твой скостить. Отдаешь мне эту девочку? – его собеседник судорожно кивнул. – Сейчас она на тебя поработает.

Набирая номер телефона, Зураб другой рукой поглаживал податливый мех рыжих кудряшек. Сквозь мутный туман до Марины доносился голос Зураба, разговаривающего по телефону.

– Дзен, я помню, ты в прошлый раз в сауне плакал, что не можешь найти телку с мохней между ног?

– Да, да, я помню, зачем она тебе. Тут вот я сейчас рукой жму одну, да.

– Сколько дашь?

– Дзен не ной, я знаю, сколько это стоит. Она к тому же рыжая.

– Да, натуральная, конечно.

Потом снова курили, потом куда-то долго ехали. Марина не запомнила дороги, потому что ей пришлось на заднем сиденье джипа, неудобно наклонившись, отсасывать Петюне, над которым Зураб смилостивился перед тем, как его высадить в каком-то окраинном районе. Утомленная укачиванием и приложенными усилиями Марина задремала так крепко, что Зурабу пришлось силой вытаскивать из машины почти бесчувственное тело.

В особняке, скрывавшемся за автоматическими воротами, горели только два окна. Однако внутри яркий свет горел во всем доме. Просто окна были плотно задрапированы. Встретивший гостей у дверей худощавый мужчина, которого Зураб называл Дзеном, проводил в огромную овальную комнату, занимавшую почти весь первый этаж. Комната была слишком большой для спальни, но прямо посередине ее стояла шикарная двуспальная кровать. Сбоку у стены располагался небольшой диванчик, кресла и журнальный столик. У другой стены в ряд стояли софиты, используемые в фотоателье. Мужчины выпили коньяк за встречу, при этом Дзен не переставал цепко оглядывать гостью. Плохо соображая в тумане дурмана, Марина на автомате тоже выпила рюмочку, чтобы перебить вкус спермы Петюни, оставшийся во рту. Сознание доносило разговор мужчин какими-то отрывками:

– Зачем тебе бумага, Дзен? – недоумевал Зураб.

– Порядок, Зураб, нужен, пусть будет договор, там ведь будут указаны не те деньги, что я тебе отдам. Вдруг потом телка взбрыкнет, или там у нее найдется муж, брат или еще кто. Вот, пожалуйста, договор подряда – имя, фамилия, съемка за деньги, деньги получены, все права за ателье.

– Ладно-ладно, делай, как знаешь.

Бесцеремонно порывшись в дамской сумочке, Дзен нашел паспорт, переписал данные на типовой бланк, и подсунул вместе с капиллярной ручкой сидевшей с осоловевшим взглядом Марине. Бизнес-леди попыталась вглядеться в текст. Зураб, неодобрительно смотревший на канцелярские формальности, прикрикнул:

– Расписывайся, давай.

В этот вечер мнение Марины никого не интересовало. С большим трудом, сосредоточившись, женщина поставила в указанных местах отработанную витиеватую роспись. Между Дзеном и Зурабом на мгновение возник тонкий ручеек шуршащей зелени – вечная память звездно-полосатым президентам.

– Она что пила? – с хозяйским беспокойством спросил Дзен.

– Водку, кальян с травкой, сейчас вот коньячок подлили, – отчитывался Зураб.

– На сегодня пить хватит, – Дзен забрал рюмку прямо из рук женщины. – Снимать тебя сейчас будем, – объяснил он осоловевшей бизнес-леди.

Сначала ее фотографировали в собственном вечернем платье. Дзен сказал, что оно просто классное. Появившаяся из какой-то дальней двери невысокая молоденькая девушка – Наташа – в халатике, которые носят парикмахеры, мастерски сделала прическу, расчесав гриву на три неравные части. Сзади получился девичий хвост, с которым Марина стала выглядеть еще моложе, а с висков падали красивые локоны. Затем подновила, сделав откровенно вечерним, макияж. Глупо улыбаясь, Марина сидела, поворачивалась, изгибала спинку, заламывала руки за голову, выпячивая грудь. Затем приказали встать. И снова изгибы, наклоны и прочие вихляния. Постепенно команды становились все бесстыднее.

– Подними подол, так, хорошо, еще, молодец, и еще выше, выше.

– О, да она уже без трусов!!! – не сдержал своего восхищения Дзен.

Когда показался рыжий треугольник волос, фотограф безостановочно нажимал на спуск, подходя с разных сторон, сверху, снизу. Процесс снятия платья снимался также очень подробно.

Потом пришлось надевать и мерить красивое белье, кучей лежавшее в большой картонной коробке из-под ксерокса. Размеры были разные, видно, что его уже надевали. Наташа быстро отобрала три комплекта, что подходили по размеру для Марины. Первым был гарнитур белого цвета. Тоненький лифчик из одних кружев совсем не выполнял своего предназначения, только приподнимал груди, абсолютно прозрачные трусики явно были имитацией защиты, к ним нашлись белые в сеточку чулки и белые босоножки.

И снова съемка, Дзен указывал, в какую позу встать, досадуя на заторможенность модели, бесцеремонно расставляя ее голые ноги, потом избавление от этого условного белья, снова переодевание, на этот раз в ярко-красный комплект, и снова бесстыдные вихляния. Финал всех этих манипуляций был один – Марина оставалась голой под ярким светом софитов.

Дзен, распаленный удачей – такая модель, делает, что нужно, обошлась ему очень дешево. За эти снимки в сети он получит неплохие бабки. Но тематика порносайтов так же разнообразна, как человеческие пороки.

Нужно было пользоваться случаем и заснять как можно больше материала.

Наташа туго затянула на белоснежной спине шнуровку черного атласного корсета, маленькими чашечками слегка подпиравшего груди, приподнимая их и выставляя напоказ соски. Туго обтягивая талию, корсет заканчивался значительно ниже пупка, почти у границы волос промежности.

«Вот так и животика не видно», – пробилась сквозь хмельной туман собственная мысль Марины. Думать было некогда. Бизнес-леди в очередной раз посреди огромной кровати подставляя под объектив раскрытое влагалище, с удивлением увидела появившийся на свет розовый дилдо. Точно такой же был у нее дома – шутливый подарок мужа, которым она пользовалась пару раз без особого удовольствия.

Дзен, заметив смущение модели, распорядился:

– Наташа, разогрей девочку.

«Почему в этот вечер все называют ее девочкой? » – второй вопрос за последний час закрутился в тумане головы.

Гримерша, не ожидая дальнейших указаний, быстро скинула халатик. Марина даже не удивилась, что под ним ничего не было. Девичья фигурка была ладненькой, грудки торчали, попка оттопыривалась. Не мешкая, Наташа склонилась между раскинутыми ногами Марины и бодро заработала язычком, обрабатывая раскрытые лепестки вульвы, быстро нашла комочек клитора, стала щекотать его мягким влажным кончиком.

Это было так приятно, что мысли снова покинули голову бизнес-леди. Она стонала и извивалась под щелканье камеры. Очень быстро внутри ее тела оказался макет члена, проталкиваемый ловкими девичьими руками.

– Дальше сама, сама, – распоряжался Дзен. И распаленная женщина уже самостоятельно ритмично вставляла и вынимала розовый резиновый муляж. Потом по команде фотографа пришлось встать на полу на корточки и насаживаться на дилдо в таком виде.

– Хорошо, хорошо, теперь снова на кровать на четвереньки, палочку не вынимай, – не унимался Дзен.

С трудом удерживая одной рукой инородный предмет во влагалище, Марина раскорячилась раком на кровати и не видела, что сзади к ней подошел другой актер – срочно вызвоненный Дзеном на съемку атлетической наружности недоучившийся студент физвуза по кличке Кот.

Кот слыл альфонсом, подрабатывал стриптизом, пару раз уже участвовал в фильмах Дзена, но скорее для души, а не из-за денег. В этот раз его прельстила возможность секса не с проституткой, соглашающейся на съемку только по большой нужде и принуждению сутенеров, а с «порядочной» молодой и красивой бабой. Натурализм съемки не предполагал презерватива. Да и деньги лишними не бывают.

Марина, затянутая в черный корсет, ему очень понравилась. Модель даже не сразу заметила подмену, когда Кот моментально извлек смоченный натуральным секретом дилдо и подменил его своим предметом гордости – почти двадцать пять сантиметров в боевом положении. Через хвастовство его и нашел Дзен, подыскивающий актеров. Удивившись, что бездушный предмет начал самостоятельную жизнь, и от этого удовольствия только добавилось, Марина оглянулась. Ее имел раком какой-то незнакомый мужик, и это было здорово. Чужой член заполнил влагалище до краев, двигаясь в неспешном, уверенном ритме и наполняя тело теплыми приятными волнами. Громкие невольные стоны женщины, подстроившейся двигать бедрами навстречу долбившему ее органу, привели Дзена в молчаливый восторг, так как все участники съемки хранили тишину. Снималось видео, в котором актриса не изображала страсть. А неподдельность стоит еще дороже.

Как завзятый профессионал Кот умело руководил процессом, переворачивая бизнес-леди в корсете то спиной на кровать, то поднимая на бок одну женскую ногу кверху, следя, чтобы от камеры не скрылись сходящиеся-расходящиеся вокруг бугристого ствола розовые лепестки вульвы в окружении рыжих кудряшек. Искренние стоны Марины его серьезно завели. Но работа есть работа, кончил Кот профессионально – размазал сперму по лицу раскинутой на кровати модели.

Наташа быстро вытерла мужские следы салфеткой, и шоу продолжалось…