Варвары Глава IX, в которой рассказывается об удачном использовании Оотой убийства Круллом одной из своих подстилок

Понял Крулл, что нубийка малолетняя прелестями своими его подразнить собралась,

Но не возражал нисколько, ибо никуда не спешил, весь мужской негой заполненный.

Но у Ооты перед глазами все еще сцены стояли дня предшествующего и этого,

Когда страшной смертью унизительной воины, моряки римские и рабыни гибли.

И то, что видела она, куда серьезней было, чем те набеги многочисленные,

Из-за которых хозяева у нее трижды уже менялись, а прошлые погибали.

В этот раз, считала она, римляне заносчивые по заслугам смерть получили,

Ибо небрежны оказались в охране живого имущества законного своего.

Но не столь же мучительной и унизительной смерть их должна настать была,

А казнь женщин, гильветами полоненных, вовсе незаслуженной оказалась,

Ибо доля женская, как в веках велось, была в мужчин услаждении сладострастном,

А не в пытках и убиении кровавом, жестоком, мучительном и бессмысленном.

Небрежность же римлян в охране достояния своего так Оота себе объяснила,

Что рабынь тысячи были куплены, а не честно в бою кровью своей заработаны.

То же, что достается легко, легко и теряется. Уже тем Империя преступной была,

Что ленивую торговлю презренную добыче законной предпочитать стала.

Потому и посчитала она заслуженной смерть римлян, никаких к ним симпатий

Не питая, хоть и тем потрясена была, с какой их казнь чувственностью дикой

Проводилась. Теперь же из-за лености римской трудная задача перед Оотой стояла,

Ошибиться в которой, неудачу потерпев, не могла себе нубийка молодая позволить.

Играя, приблизила она торс свой к лицу Крулла, дабы рассмотреть он мог, что груди

Ее не выросли еще, лишь соски с ореолами набухли, как две маслины вперед торча,

А потом погладила сосками нос и щеки вождя, не забывая все время щекотать

Бесстыдно гениталиями детскими своими огромный пенис его эрегированный.

Потом, боли не боясь и Круллу улыбнувшись призывно, медленно приседать стала,

Схвативши пенис вождя в кулачок, и свой анус на огромное копье живое накалывая.

Отверстие ее заднее к таким вторжениям хорошо подготовлено было учебой

Длительной, когда со вставками разными самыми неделями в гаремах ходила она.

Благодаря учебе той проход анальный сморщенный хорошо у нее растягивался.

Стоило лишь самой Ооте расслабиться, как без боли почти вхождение проходило,

Что многими ее хозяевами прошлыми оценено и одобрено по достоинству было.

Знала она из опыта и о необходимости пениса головку смочить предварительно.

Именно это танцем бесстыдным делала она, с пенисом Крулла вульвой своей играя.

Но лишь самый кончик удалось ей смочить о губы свои слегка увлажненные.

Потому, хоть вхождение сначала легко пошло, потом, она понимала, больно будет.

И ладно бы, больно самой Ооте, но неудовольствие вождя боялась вызвать нубийка.

Тут действия Крулла самого ей помогли. В неге напряженной от Ооты действий

Откинулся вождь чуть вбок, локоть на лицо поставив одной из женщин-подстилок,

Под ним лежащих безропотно, в самый глаз острым концом тяжелым его уперев.

Безрассудно пленница в ход руки пустила, сдвинуть локоть хозяйский пытаясь.

Напрасно так поступила она, лучше ей было бы в тиши без глаза одного остаться.

Хоть и не заметил помехи вождь, игрой Ооты увлеченный, локоть вниз сдвинул,

На горло самое пленницы несчастной тотчас его переместив и нажав всем весом.

Захрипела пленница, руку Крулла скинуть пытаясь, чем лишь смех его вызвала.

Еще сильней придавил вождь локтем горло пленницы, пока не хрустнуло там,

Судорожно дернулась женщина, а голова уже мертвой набок не опрокинулась.

Из-за кинжала, в вагину женщины засунутого, ноги ее широко расставлены были,

Потому при конвульсиях предсмертных оттуда кверху мочи струя толстая ударила.

Под воинов смех, вокруг собравшихся, прямо в рот приоткрытый одного из них

Янтарный горячий фонтан ударил - поперхнулся воин, отскакивая и утираясь.

Развлекался Крулл, на умирающую откинувшись, как судороги ее передавались

Через него Ооте, в ритме агонизирующей анусом на его пенис насаживающейся.

Основное же вождя внимание к маленькой фее было приковано, что губу закусивши,

Танец смерти подстилки, руками умирание изображая, на нем исполняющей.

Но, хоть дух пленницы уж в царство Плутона отошел, полных грудей ее колыхание

И живота податливого тепло оставшееся, еще хорошо роль одеяла исполняло.

Тем более, лежать ее тело оставалось средь других женщин-подстилок еще живых,

Все содрогания ягодиц Крулла, в анус детский Ооты входящего, чувствующих.

Нубийка же молодая, мочи фонтан узрев, возможностью воспользоваться решила

Способом приемлемым пенис вождя смочить, дабы легче он в анус ее проходил.

Слюни свои до того использовать она и посметь не могла, ибо оскорблением было

Рабыне презренной на вождя всемогущего плевать, иль даже плевок имитировать.

Позу же наездницы сменив, в рот пенис Крулла взять тоже права нубийка не имела,

Ибо не рабыня - игрушка Амурная коитуса позу назначает, но той игрушки хозяин.

Потому руку протянула Оота к фонтану желтому, из вульвы умирающей исходящему,

И, в ладонь теплой жидкости зачерпнув, свой анус и пенис Крулла полила ею,

Что нисколько оскорблением не считалась даже у варваров, ведь жидкость та

Из гениталий исходила - из того места, которым мужчина с женщиной соединяются.

Улыбнулся вождь находчивости рабыни малолетней и, расслабившись, откинулся

На подстилку свою, в испуге замершую, Ооте все действия наездницы предоставив.

В неге будучи от вхождения в анус ребенка мягкого, Круллу для наслаждения

Полного другие еще развлечения требовались, жестокие, как всё у гильветов.