Хроники Марины - 7. Без одежды.

С недавних пор у меня появилось новое хобби: по утрам я отправлялась к реке, прокладывала путь на свою уединенную поляну, скрытую от посторонних глаз кустами и крапивой. Там я сбрасывала с себя всю одежду и переплывала на другой берег к другой укромной поляне. Она была менее уютной: ее можно было увидеть с противоположного берега, если стоять, но низкие кусты надежно скрывали меня, если я сидела или лежала. Зато добраться до этой поляны по берегу можно было только по сильно заросшей грунтовой дороге, что давало мне ощущение безопасности. Еду и напитки, которые я брала с собой, я оставляла на первой поляне вместе с одеждой, не только потому что с ними было неудобно плавать, но и для того, чтобы не засиживаться на одном месте. Когда мне хотелось перекусить или попить, я была вынуждена переплывать на другой берег, что добавляло адреналина в мои нагие путешествия. За это время моя кожа приобрела равномерный бронзовый оттенок, без следов от купальника. Кроме того, моя сексуальная энергия наконец-то нашла выход: я получала огромное удовольствие от своих нагих прогулок, при этом чувствуя себя в безопасности. Тот день начался неудачно еще накануне: по дороге домой с пляжа в маршрутку ворвалась шумная мамаша с капризным ребенком, который постоянно что-то требовал. В итоге мамаша дала ему мороженое, и ребенок успокоился. Но когда они выбирались из маршрутки, ребенок уронил мороженое прямо мне на блузку и юбку. Мамаша сделала вид, что ничего не произошло, и они злобно фыркнув, покинули маршрутку. Дома мне пришлось долго отстирывать пятна. Затем позвонили родители, и я, отвлекшись, забыла повесить вещи сушиться. Утром, собираясь на речку, я вспомнила о своих вещах, повесила их сушиться, но пришлось искать, во что переодеться. Я выбрала сарафан — он был легким, и никто бы не догадался, что под ним у меня нет белья. Следующая мелкая неприятность случилась на остановке: я задержалась у киоска, выбирая напитки, и автобус уехал без меня. Пришлось ехать на маршрутке. В маршрутке я уже представляла, как буду развлекаться на поляне, и, замечтавшись, проехала свою остановку. Спохватилась я, когда водитель собрался отъезжать от следующей остановки. Крикнув «подождите», я начала пробираться к выходу и зацепилась за сиденье — две нижние пуговицы оторвались. Теперь, при каждом шаге, низ сарафана распахивался, и было видно, что на мне нет трусиков. Я задумалась, не вернуться ли мне обратно? Ведь поездка не задалась с самого начала. Но с другой стороны, было бы слишком заметно, что под сарафаном у меня ничего нет, а вечером, надеялась я, будет легче добраться домой незаметно. Ехать обратно на душном транспорте мне не хотелось, поэтому я решила пройти пешком. Когда я вошла в лес, мое настроение начало улучшаться. Прохладная тень деревьев, пение птиц и отсутствие людей делали мою прогулку приятной. Я даже подумала, не раздеться ли мне сейчас и не пройтись ли голышом по лесу? Но до поляны оставалось совсем немного, поэтому я решила подождать. Вот показались знакомые заросли, но недалеко я увидела старушку, пасущую коз. Я надеялась, что они скоро уйдут, но старушка что-то искала в траве, а козы продолжали пастись. Было ясно, что пробираться на поляну опасно, так как я могла привлечь внимание. Поэтому я медленно пошла вдоль края зарослей, расстроенная неожиданной помехой. Выйдя на пустынный берег, у меня возникла идея: мой пакет не тяжелый, а если раздеться здесь и поплыть с пакетом в руках на поляну? Сможет ли пакет оставаться над водой? Мне так сильно хотелось искупаться, что я тут же сняла сарафан и босоножки, положила их в пакет и зашла в реку голышом. Увы, я переоценила свои силы. Очень быстро я начала уставать, ведь одно дело плавать с свободными руками, а другое — держать пакет над водой. Когда я подплыла к поляне, пакет намок вместе со всем содержимым. Уверенная в безопасности моего убежища, я не стала ждать, пока высохнет сарафан, чтобы, как обычно, положить его в пакет и спрятать в кустах. Вместо этого я развесила его на ветках кустов, спрятав в гуще зарослей только босоножки. Теперь можно было загорать! Я с разбегу прыгнула в реку и поплыла на свою тайную поляну на другом берегу. Когда солнце поднялось высоко, мне захотелось есть и пить. Поэтому я вошла в реку и поплыла к своей первой, основной поляне. Выбравшись на берег, я увидела на своей поляне козу. «Забавно!» — подумала я… И тут мысль, как молния: «Что она жует?!» Коза стояла боком ко мне, косилась в мою сторону и… жевала мой сарафан!!! Мою единственную одежду!!! Я кинулась к козе, надеясь спасти хоть что-то. Но коза внимательно следила за мной: она тут же кинулась в заросли крапивы, туда, где был выход с поляны. Не обращая внимания на крапиву, я кинулась следом, но тут же упала на колени, чтобы меня не увидели: старуха, пасущая коз, стояла как раз за зарослями крапивы и звала свою козу... Старуха с козами медленно уходили в лес, а я, не замечая обжигающей крапивы, вернулась на полянку. До меня стало доходить, в какой ужасной ситуации я оказалась: голая, если не считать босоножек, в лесу, далеко от дома. Хорошо, что я догадалась спрятать ключ от квартиры в тайнике в подъезде, а не положила его в кармашек сарафана. Что же делать? По лесу голышом еще можно пройти. Но как идти по городу? Да, мой дом всего в трех-четырех остановках от леса, но там пройти незамеченной не получится. Пробраться к пляжу и попробовать украсть что-то из одежды, или, в крайнем случае, какое-нибудь покрывало? Но даже на подходах к пляжу всегда много людей — заметят. Оставалось ждать ночи и только тогда пробираться к пляжу, надеясь найти что-нибудь из забытой одежды. А если не получится, то ночью, избегая освещенных мест, есть шанс добраться домой незамеченной. Теперь, когда у меня появился план действий, я немного успокоилась. Ситуация уже не казалась мне безнадежной. Тут же вернулась способность ощущать: ожоги от крапивы болезненно зудели. Да и солнце в зените жгло невыносимо. На этой поляне, окруженной со всех сторон крапивой и кустарником, не было тени, где можно было бы спрятаться от полуденного солнца. У меня пропало всякое желание путешествовать голышом, но другого выхода не было, кроме как переплыть на противоположный берег, на вторую полянку. Вода освежила меня, на солнцепеке было так жарко, что мозги плавились, зато в тенечке было очень уютно. И я не заметила, как уснула. Наверное, из-за сильного нервного напряжения я проспала до вечера. Разбудила меня громкая музыка, доносившаяся издалека. Вечер не принес прохлады, по-прежнему было душно. Может, искупаться? Увы, на противоположном открытом берегу гуляла большая компания. Многие из них купались, некоторые возились возле костра. Так что незамеченной мне до воды не добраться. Аккуратно, на четвереньках, чтобы меня не заметили с того берега, я пробралась к заросшей колее, которая вела на большую поляну по соседству. Но и тут меня ждало разочарование: громкая музыка доносилась именно оттуда. Я оказалась как в мышеловке: с любой стороны могли прийти и обнаружить меня, а у меня не было пути к отступлению. Не зря говорят, что мысли материальны: только я успела заползти в заросли, на колею, как один из парней из компании, что через речку, переплыв, вышел на поляну, где я пряталась. Повезло… Он огляделся и, не увидев ничего интересного, с шумом прыгнул в воду и поплыл обратно. Я же осталась сидеть, вжавшись в кусты, посматривая по сторонам. Когда начало темнеть, стало ясно, почему целый день нестерпимо жарило солнце: на небе появился край черной тучи. Задул сильный ветер, донеслись раскаты грома. Музыка стихла, явно те, кто ее включили, стали срочно собираться. Выглянув, я увидела, что компания на противоположном берегу тоже в спешке собирается. Не прошло и десяти минут, как яркая, слепящая молния перечеркнула небо, и раздался оглушительный раскат грома. Туча стремительно приближалась, все вокруг потемнело, а я все сидела, сжавшись в комок. Дома, в квартире, я грозы никогда не боялась. Но тут, на берегу реки, когда я была одна и голая, мне стало жутко. С первыми каплями дождя послышался шум моторов, и обе компании уехали. Маловероятно, чтобы кто-то еще оставался на берегу, и я кинулась по грунтовой дороге к поляне, которая только что опустела. Не скрываясь, я выбежала на поляну. Без прикрытия деревьев, ливень обрушился на меня, а частые молнии освещали мое голое тело. Чтобы уменьшить расстояние, которое мне надо было преодолеть вплавь, я бежала по берегу, не обращая внимание на шишки и колючки, которые больно кололи мои босые ноги, пока заросли не преградили мне дорогу. Дальше надо было только плыть. Я посмотрела на реку — зрелище было жуткое: с неба лились потоки воды, раскаты грома оглушали меня, а в свете молний противоположный берег казался чужим и страшным. Чтобы преодолеть страх, я с разбегу бросилась в реку и поплыла, стараясь держаться поближе к берегу, на котором на поляне, в кустах лежали спрятанные босоножки. Вода оказалась неожиданно теплой. А может, это мне показалось, из-за того, что я начала замерзать под ливнем? Не знаю, сколько бы я искала свою полянку, но очередная молния осветила берег, и я вовремя увидела место, где надо было выбираться на берег. Босоножки лежали там, где я их оставила. Поэтому я обулась и выбралась в лес. Ночь полностью вступила в свои права, а ливень все продолжался. Вряд ли на пляже удастся найти хоть что-то из одежды или покрывало, но я сначала пошла туда. На пустом пляже никого не было, всех разогнал ливень. Увы, ничего, чем можно было бы прикрыться, не нашлось. Одно хорошо: людей нигде не было, поэтому к городу я пошла не по зарослям, а по размокшей дороге. Не первый раз дождь меня спасал в подобной ситуации, я вспомнила, как в таком же виде, убегая от сторожа, оказалась в товарном вагоне, когда поезд увез меня от города, и когда мне пришлось возвращаться.

Несколько дней назад я достигла опушки леса, и как раз в тот момент дождь начал утихать, однако из-за позднего времени вокруг не было ни души. Впереди показалась дорога, по которой время от времени проносились машины, разбрызгивая воду из луж и освещая путь. На пешеходном переходе мигал желтый сигнал светофора. Я спряталась за деревом, которое защищало меня от взглядов с трассы, но если бы кто-то шел по аллее, меня было бы легко заметить. К счастью, сильный дождь разогнал всех по домам. Казалось, что поток машин никогда не закончится: если в одном направлении было пусто, то в другом следовали одна за другой две-три машины. Они двигались медленно, и пока они проезжали, появлялись встречные автомобили. Пока я шла через лес, мне было тепло, но теперь, стоя обнаженной на открытом месте и прячась за одиноким деревом, я начала мерзнуть. Наконец, в потоке машин образовался просвет. Вдохнув глубоко, словно перед прыжком в ледяную воду, я побежала к дороге. Несмотря на мою скорость, машины снова появились. Когда я достигла тротуара на другой стороне, две машины пронеслись мимо, громко сигналя. Но я уже пересекла дорогу и вбежала во двор, погруженный в темноту. Представляю, какое зрелище я представляла: взъерошенная, голая, в одних сандалиях, мчащаяся через дорогу. Но в тот момент мне было не до этого: перепрыгнув через низкие кусты, я проскочила через газон и прижалась спиной к дому, озираясь по сторонам. Тишина. Большинство окон во дворе, где стояли только пятиэтажки, были темными. Лишь изредка светилось окно, закрытое шторами. Оглядываясь и стараясь держаться в тени, я прошла вдоль одного дома, затем другого и оказалась у переулка. Здесь освещение было слабым, и машин не было видно. Перебежав через переулок, я продолжила красться через дворы. Постепенно, убедившись, что на улицах почти никого нет, а во дворах царит безлюдье, я осмелела и стала пересекать дворы быстрым шагом, не прячась за домами. Останавливаясь только перед улочками, чтобы осмотреться и быстро перебежать открытое пространство. И вот мой двор! Мне следовало быть вдвойне осторожной, но дом, который был прямо передо мной, манил меня. Прятаться вдоль стен домов означало увеличить расстояние до дома, но вокруг было тихо, редкие фонари не могли справиться с темнотой, а луна была скрыта за облаками. Поэтому я, оглянувшись, пошла напрямик. Прошла мимо детской площадки, подошла к пустой беседке. До дома оставалось совсем немного, и тут… То, что я почти незаметно преодолела весь путь до дома, сыграло со мной злую шутку: я слишком самоуверенно решила, что доберусь домой без происшествий. Перед моим домом большой двор, окруженный многоэтажками. Сам двор почти пустой: детская площадка и беседка, где днем обычно собираются мамы, а вечерами — пьяницы или подозрительные компании. Сейчас, ночью, из-за позднего времени и недавней грозы, двор был полностью пуст. Низкие облака пропускали мало лунного света, поэтому тени от домов были едва различимы. Зато вдоль домов росли кусты, за которыми можно было спрятаться, если кто-то появится. Но я начала замерзать и хотела поскорее попасть домой. Поэтому, оглядевшись и убедившись, что никого нет, я решила бежать к дому напрямик, мимо беседки. Собрав все силы, я побежала к беседке и, достигнув спасительной тени, остановилась, чтобы перевести дыхание и осмотреться. Ничто не нарушало ночную тишину. Но, когда я уже собиралась сделать последний рывок к дому, я услышала голоса, и из-за угла дома вышла компания парней. Они шли, пошатываясь от выпитого, и один из них держал в руке сумку, в которой звенели бутылки. Темнота ночи и ажурные стены беседки скрывали меня от них, но, даже если бы они и увидели меня голой, их замешательство было бы кратковременным, и я не успела бы добежать до подъезда. Бежать назад? — слишком далеко! Тоже догонят! И тут меня осенило: над входом в беседку был дощатый козырек. Пока я в тени, есть шанс остаться незамеченной. Наверное, страх придал мне сил: цепляясь за ажурные стены беседки, рискуя упасть, я забралась на козырек, ободрав колено, и, свернувшись в комок, замерла. Кажется, меня не заметили. Парни, как ни в чем не бывало, подошли к беседке и вошли внутрь. Они ругались через слово, достали бутылки с водкой и пивом и начали пить. Не знаю, сколько это продолжалось, но мне казалось, что это вечность. Представьте, каково это — лежать голой, в одних сандалиях, на неотесанных досках, не смея пошевелиться. Постепенно начался мелкий дождь, и я начала замерзать еще сильнее. Сколько они еще будут сидеть? Ведь скоро начнет светать, и любой, кто выглянет из окна во двор, увидит голую девушку на козырьке беседки. Но парни никуда не спешили. У них не было закуски, поэтому они запивали водку пивом, сильно захмелели и начали хвастаться своими похождениями, большинство из которых сводилось к дракам или рассказам о том, как они «трахали телок». Все эти истории были однообразными. Различалось только количество парней и девушек, в основном все сводилось к групповым изнасилованиям. Все это постоянно прерывалось фразами «эх, нам бы сюда телочку… разложили бы на всех»… К счастью, они и не подозревали, что всего в нескольких метрах от них лежит, дрожа от холода, голая девушка. Наконец они допили все, что было. Я уже обрадовалась, что скоро они уйдут, но им показалось мало, и они стали думать, не сходить ли за добавкой. Порывшись в карманах, они достали горсть монет и смятых мелких купюр. Долго считали и наконец решили, что денег достаточно. Неужели они сейчас уйдут, и мои мучения закончатся?! Но увы, ушли только трое, а двое остались сидеть, развалившись на скамейках. Я понимала, что еще час, максимум два, и, когда начнет светать, мне ни за что не добраться домой незамеченной. Но тут я заметила, что разговор между оставшимися начал затихать. Неужели заснули? Я тихонько пошевелилась — никакой реакции. Выхода не было: либо сейчас, либо будет поздно. Меня трясло, и, пока я искала, куда поставить ногу, чуть не упала вниз. Но, в конце концов, я неловко спустилась на землю. И тут увидела, что один из парней не спит, а смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Он открыл рот, чтобы закричать, и тут я, неожиданно для себя, хриплым голосом сказала «Спать!». Наверное, парень решил, что допился до белой горячки. Потому что в следующее мгновение он послушно закрыл глаза и замер. Я же, не теряя времени, побежала к своему дому. В подъезде у меня не было сил подниматься по лестнице, и я, рискуя, что меня могут увидеть в таком виде, вызвала лифт. К счастью, все обошлось: никто не вышел из лифта, и на моем этаже тоже было тихо. Дома, снимая обувь, я поняла, насколько сильно я устала и замерзла. Поэтому я, не постелив постель, заснула мертвым сном, завернувшись в покрывало.