Тайга. 3

... Вот такие странности произошли у меня с этими ребятами. Долгое время после этого ничего не происходило. Я уже думал, что все успокоилось, но тут появились эти двое парней, словно нарочно, чтобы меня достать. По-моему, им было все равно, замечаю я их или нет! Возможно, они еще слишком молоды, чтобы о чем-то серьезно думать. Ну, с ними-то все ясно. А вот мне-то что делать? Мне уже 43 года, а стоило увидеть, чем они занимаются, как я сразу возбудился! Если они не прекратят, я просто сойду с ума через неделю. А они утром встают - и ничего, будто ничего и не было. По синякам под глазами видно, что они были заняты, но их глаза - как у ангелов! Ну, погодите, сегодня вечером я им устрою!

Это был день, когда мы ходили в баню. Они заранее натопили баню, нагрели воду и пошли париться. Я сказал, что буду мыться после них. Как бы не так! Через двадцать минут подхожу к окну, а они уже лежат на полке и занимаются оральным сексом. Я вошел в предбанник, раздался и тихо проскользнул в парилку. Они даже не заметили меня - так увлеклись друг другом, сопят, стонут и помогают себе задницами, чтобы глубже засунуть член в горло друг другу. А я стою и чувствую, как возбуждаюсь! Мой член встал, а я злюсь. Взял веник и начал их хлестать! Они мгновенно разлетелись в разные стороны! Орут, прижались к углам, глаза выпучены! Лешка открыл рот, воет, руками закрывает голову, чтобы не было больно. А Валька... этот мерзавец смотрит не на веник, а на мой член. Не отрываясь! А мой член, действительно, стоит как столб, прилип к животу. - Пошли вон отсюда, кричу, - малолетние гомики! Они по стеночке сползли к двери и выскочили из бани.

Вернулся я - тишина! Они спрятались под одеяла с головами и даже не дышат! Прорычал: - Если еще раз поймаю вас за этим делом - сообщу в лесничество, и вылетите отсюда с позором!

Они испугались. Не смотрят мне в глаза. Малейшее мое приказание - выполняют бегом. Даже полы вымыли и дрова накололи и сложили в поленницы. Ложатся рано, все тихо, не мешают мне спать. Но сон все равно не идет. Перед глазами стоит картина из бани - два тела, вбивающие члены друг другу в горло. И их задницы, от вида которых мой член только сильнее напрягается. Да, что я, с ума сошел? Что за мысли? Им бы только до конца практики дожить и уйти отсюда целыми - больше ни о чем не думают!

Однажды я сидел в туалете, а они пришли с лопатами на огород и начали выкапывать картошку для обеда. Переговариваются между делом. Валька: - Ты видел, какой здоровый этот лесник?

Лешка: - Да, хорошо, что в бане не покалечил - руки как лопаты! Валька: - Ну, да, руки здоровые! Весь здоровый! А член видел какой? Лешка: - Ты что - спятил? Ты еще подойди к нему со своей задницей! Хорошо, что все обошлось - мог бы сразу выгнать. Валька: - Ну, да! Слава богу - простил! Наверное, он всю жизнь только с женщинами, вот и взбесился! Но - классный, я бы с ним - замутил. Лешка: - Идиот, после первого же раза с разорванной задницей бегал бы - видел, какой у него член? Валька: - Да, крутой!

Лешка: - Даже думать забудь! Он так меня напугал, что я тебя уже четыре дня не трогаю - сперма на глаза давит. Даже не знаю, что делать! Валька, усмехаясь: - А что, руками уже не получается? Ладно, не злись. У меня тоже задница чешется. Особенно, когда вспоминаю его член... Накопали они картошки - и ушли, а я сижу, голова - кругом, член опять напрягается. Покоя нет, и, наверное, уже не будет. До их отъезда.

Решил, что раз их двое, то можно отнести соль на дальнюю заимку и засыпать ее в лосиные кормушки. Нужно было нести около 30 кг за один раз, путь неблизкий - километров 15, часто не походишь - тайга. Думал - по 10 кг на каждого - справимся, не девочки все-таки. Но, как назло, Алешка заболел - от туалета далеко не отходит. Можно было бы отложить поход, но - тайга, пойдут дожди или, не дай бог, снег - и не пройти, даже тропинки станут непроходимыми. Смотрю на Вальку - на него много не нагрузишь - худой. Придется мне взять 20 кг на себя. А это значит - там придется ночевать, быстро не пройти, а ночью по тайге лучше не шастать - можно пропасть!

Лешка расстроился - все-таки это была бы какая-никакая развлечение. Валька, наоборот, довольный, грузит соль в рюкзаки. И тайком подмигивает Алешке. А тот понял, на что Валька намекает, злится, грозит кулаком, а Валька ему в ответ показывает язык! Ну - дети!

Из 15 км пути - только 7-8 по тропинкам. Еще километра 3-4 - по берегу Кемчуга. А остальное - по тайге, по опушкам и просекам. Вышли рано утром. Сначала Валька был бодрый, но через 5 км - приуныл, темп сбавил. А еще через пять я понял - не возьму груз себе - не дойдет! Дал ему мое ружье, а его рюкзак надел на себя. Еле-еле доплелись за 5 часов. Я - вымотался, и Валька едва переставляет ноги. Послал его за дровами, чтобы топить печь. Сам из последних сил забрался на топчан и отрубился.

Проснулся от того, что Валька трясет меня: - Василий Савельич, что будем есть? Чувствую, в заимке уже тепло - натопил! Ну, разложили нехитрую еду на старой клеенке - едим. На улице уже темнеет. Всю работу отложил на завтра. Нужно спать, но непонятно как - есть один спальный мешок. Обычно тут никогда не ночевали. Ничего нет: ни подушек, ни простыней, ни одеял. Через пару часов тепло выветрится - без спальника не уснуть. Ну, я-то не толстый, и Валька худой. Может и поместимся. Только за себя боюсь - после его откровений насчет моего члена все время думаю о его словах. Не могу успокоиться.

Засунул его в угол спальника, придавил спиной и застегнул молнию. Вроде поместились, не должны замерзнуть. Валька затих, даже начал сопеть, устал. Пригрелся и дышит мне в спину. Но нет, опять заворочался. Не знает, куда пристроить руки. Положил на меня - нашел место. Опять надолго затих, а я уже настороже, сна ни в одном глазу! Лежу, все жду чего-то. Сопит-то он - сопит, а руку медленно переместил с бока на мой живот. И двигает вниз. Мне бы его руку откинуть, да цыкнуть на него - а уже не могу! А навстречу его руке мой член во весь рост встает. Встретились! Валька застыл! Даже дышать перестал. Только пальцы развел, чтобы пропустить головку внутрь ладони. Так и лежим.

О сне и речи нет. Через пять минут он начал потихоньку сжимать пальцами мою окаменевшую плоть, а сам отодвигает задницу от моей спины, чтобы я не почувствовал его эрекцию. Рука дрожит, дышит часто. Больше я выдержать не мог: зажал его руку на своей головке и, не отпуская, развернулся к нему лицом. А второй рукой заталкиваю его голову внутрь мешка. Он все понял. Послушно опустился вниз, припал к моим трусам, трется, пытается ртом добраться до головки. А у меня уже круги перед глазами, ничего не соображаю. Навстречу его рту резко двигаюсь, попадаю, впихиваю член вместе с тканью в его горло. Он мычит, вырывается, пытается руками освободить меня от трусов: - Василий Савельевич, нужно снять, испачкаем... На мгновение мои мозги включились, я приостановился, дал себя освободить - и влупил со всей дури в освободившуюся нишу. Он уперся мне в живот руками, вырывается, пытается крутить головой, но поздно - меня накрыло, и я продолжал вбивать извергающуюся головку в его давящийся рот...

... Внутри спальника все было мокро от спермы и пота. Валька вывалил голову наружу и захлебнулся в кашле. Я расстегнул молнию. Он молнией выскочил, рванул к дверям, распахнул их, и тут его вырвало, просто вывернуло наизнанку... Через пять минут он вполз, долго пил воду и, виновато глядя на меня, подошел. - Извините, Василий Савельевич! Это от непривычки. Вы не думайте, я вообще-то умею, но... Все так неожиданно было... И вы очень большой...

Я смотрел на его нескладную фигурку, виноватое лицо, и даже почувствовал жалость:

- Ладно, вытри там все внутри и ложись - простудишься.

Забравшись внутрь, он уже откровенно прижался ко мне, положив голову на плечо, а руку - на грудь. Я обнял его за спину, прижал к себе, и так мы оба и затихли. А ночью пошел дождь. Ливень. Даже речи не могло быть в такую погоду разносить соль по кормушкам. Соль-то не промокнет, в упаковке, а вот ноги по бурелому точно переломаем. Пожрали макароны с тушенкой. Сидим. Делать вообще нечего. А дождь не унимается. Ну, опять в спальник забрались - там хоть тепло. Валька прижался. Спрашиваю: - Давно с Лешкой-то этим занимаетесь? Валька: - Да, уже скоро два года. В общаге от техникума в одной комнате вдвоем живем. Сначала баловались - играли в дурака на отсос.

А потом о картах и вовсе забыли - ублажаем друг друга, как накатит! А в новый год меня здорово развезло в одной компании, ну, по пьяному делу один старшекурсник меня и трахнул. Хорошо хоть не болтал - только Лешка был в курсе. - Давай, говорит, и я тебя трахну - тебе уже все равно - девка. Я его матом обложил и послал подальше. А он вцепился в эту мысль и долдонит свое - давай, да давай! Достал! - Хорошо, говорю, но только обоюдно, чтобы обидно не было. Согласился. У него-то все сразу получилось: член небольшой, а у меня очко, наверное, широкое. А как дело до его задницы дошло - стопор! Не лезет - и все, член-то у меня не маленький. Как ни старался - даже головка не входит, чем только не мазали. Так и повелось, что только он меня пялит.

- Ну, это ладно, говорю. А самому-то хочется ему засадить? Валька задумался: - Иногда - да, но редко, мне даже нравится стало, что я всегда внизу. Опыта немного, только с Лешкой этим занимаемся. Но у него - маленький, так, елозит сзади. А когда намокнет - вообще его не чувствую. Но других искать боюсь, нарваться можно. Валька помолчал, а потом тихо добавил: - А таких, как ваш - вообще, наверное, не найти. Я ночью еле-еле сумел его во рту поместить. Если бы вы не так быстро все делали, я бы вам классно все обработал, я умею. Жаль, что вы только с женщинами. Сказал - и смотрит на меня.

Мои чувства давно уже закипели и ожесточились от нашего диалога. Да, если бы не забота о твоем благополучии, ты бы увидел, как я разбираюсь с парнями. Нет, даже мысли об этом не должно быть - он ведь еще ребенок. Я пытался представить себе картину его проникновения - и внутренне содрогнулся от несоответствия размеров. Но от этих фантазий я окончательно возбудился, мой член даже от живота отошел, дрожит, подергивается. Смотрю, а глаза у Вальки расширились, рот приоткрылся, а рука ползет по моей груди вниз: - Василий Савельич, дорогой, сейчас я, сейчас все исправлю, все будет хорошо, только не спешите, пожалуйста...

Дотянулся! Вторую руку тоже туда засунул! Одной - головку мне мять, а второй - яйца тискать. Ну, и черт с тобой, мерзавец, наслаждайся хорошим мужским членом. Слить в такой ротик, как твой, - мечта. Чтобы ему было удобнее - молнию на спальнике расстегнул. Он одним движением устроился между моих ног, двумя руками ствол обхватил, лицом в пах уткнулся и - дышит, дышит. Языком головку начал терзать, смазку слизывает. Потом медленно насадился ртом, до упора, до горла и хрипит. А я не двигаюсь, боюсь что-нибудь ему сломать, сделать больно. Пусть все делает сам. Терпел, пока мог. А потом добрался руками до его зада, мну, раздвигаю, дырку нащупал, воткнул средний палец! Он аж подскочил, сел на мой член, ползает по нему задом вперед-назад, норовит дыркой по головке проехать. Потом лег мне на грудь, уперев дыру в окаменевшую головку - и вниз толчками сползает. Чувствую, меня опять накрыло:

- Играешь с огнем, шлюха! - Я упер руки ему в плечи и помогаю насаживаться. Ничего не выходит! Я все-таки не выдержал - начал кончать ему прямо внутрь дыры. Наверное, этой смазки и не хватало - он раздвинул зад своими руками и одним рывком загнал головку себе внутрь.

Я долго не мог закончить слив. Наверное, потому, что с каждым впрыском семени его зад сжимался, провоцируя меня на новые спазмы. Член начал потихоньку опадать, чем Валька и воспользовался, чтобы полностью насадиться по обильной смазке. Он долго не выпускал меня из себя, да и я застыл, боясь причинить ему боль. Лежал и поражался, как смог этот парень поместить меня внутри себя. И, похоже, - без травм. Валька лежит на моей груди, глаза закрыты, а сам скалится - добился своего. Ну и гигант, не перестаю удивляться. Лежим, блаженствуем. Тереблю его: - Не больно? - Не-е-е-е-т, все в порядке, Савельич!

Меня как током ударило. Только один парень мог меня так называть и только ему я это позволял. Но там была любовь, за того я душу готов был отдать! А этот мне кто?

И что для него я? Член его мечты? Только этим я для него и ценен. Хотя, конечно, надо признаться, насаживать его - большое удовольствие! Вот и договорились - обоюдное удовольствие - и никаких Савельичей!

Дождь прекратился только к вечеру. С утра мы кое-как распределили соль по кормушкам, пообедали, да и двинулись в обратный путь. Все бы ничего, но дождь сильно размыл обрывистый берег Кемчуга, по которому Валька и соскользнул вниз прямо на камни у воды. Ушиб не сильный, но ссадина сильно кровоточила и идти сам дальше он не мог. Час от часу не легче! Впереди еще семь километров пути, правда уже по тропинкам.

Ну, ружье ему отдал, взвалил его на плечи, ну и потихоньку двигаемся к Суриково.

Как он заметил рысь - ума не приложу. Крупную рысь - я такую в первый раз видел. Сначала раздался шорох, потом - щелчок взводимого курка - и выстрел. Я чуть не уронил его от неожиданности. В рысь он не попал, но заставил ретироваться по веткам деревьев. Ну и реакция. Молодец. Я думаю, что рысь запах крови учуяла, на него и вышла. Могла и покалечить - и его и меня.

Сели, отходим, по сторонам глядим. Тишина! Спрашиваю: - Кто ж тебя так стрелять научил? Валька, с гордостью: - Мать! Она охотиться всегда любила. Когда-то в ваших краях бывала. С бывшим её мужем. - Что значит - с бывшим? Они что - развелись?

Валька: - Да, еще до моего рождения. Он потому и ушел от нас, что я должен был появиться. Я взвился: - Как можно своих детей бросать? Никогда не понимал! И что, дальше так и не общались? - Нет, иногда виделись, но я ему не нужен был. Да и не родной он мне отец. Я усмехнулся: - Ну и накручено у вас там! Мать больше замуж не вышла?

- Нет, не удалось. А может и не хотела. Все моего отца вспоминала.

- Да, судьба у тебя! Наверное, трагедий жизненных настроил себе! Здесь многие охотились, места раньше были заповедные. Кстати, ты же - Косарев? Я, если честно, не помню, чтобы у меня муж и жена Косаревы охотились.

- Косаревы - это сейчас наша с мамой фамилия. А раньше она Поливановой была.

... Вот это удар! Вот тут-то у меня челюсть и отвисла: - А как её зовут? - Ксения Сергеевна.

- Подожди, Поливанова помню, но его звали Николай Витальевич. А почему у тебя отчество - Васильевич?

- Это мать мне отчество моего отца дала.

... Бл@дь! Голова шла кругом! Так не бывает. Какие-то таежные мексиканские сериалы!

Я целую вечность изучал его физиономию и все больше убеждался - это сын Ксении! Да, похоже и мой! Вот откуда мне так знакомо его лицо! По моим детским фотографиям я таким и был.

- А отца когда-нибудь видел? - Нет, фоток не было. Хотелось бы, конечно!

- После техникума - куда надумал идти работать?

Валька улыбнулся во весь рот: - К вам, Василий Савельич, если не будете против.

- Не буду против, не буду! Куда же теперь без тебя? Теперь нас двое! Может и правда - сживемся? Ну, ладно, лезь на плечи, домой пошли. И черт с тобой, можешь звать меня - Савельич!