Медосмотр в военкомате. Медосмотр эротические рассказы Часть 1

Весенний медосмотр в военкомате знаком многим молодым людям, а девушки узнают об этом из их рассказов. В военкомате собирают юношей определенного возраста, и в одних трусах они проходят осмотр у врачей, чтобы определить их пригодность к военной службе. Обычно все проходит гладко, но в кабинете хирурга требуется снять трусы и выполнить несколько упражнений, таких как приседания или наклоны, ответить на вопросы врача и одеться, пока он заполняет заключение. Осмотр завершается.

Ничего особо страшного в этом нет. Врач в нашей комиссии был пожилым мужчиной, который за свою карьеру многое повидал. К счастью, медсестры в его кабинете не было, и он все делал сам.

Зная процедуру, мы спокойно переходили из кабинета в кабинет, подшучивали друг над другом и смеялись, как обычные школьники. Недавний инцидент, случившийся со мной после уроков около недели назад, как будто стерся из памяти. Ничего особенного не произошло: мы с другом после дежурства в классе тайком выпили бутылку вина (наши родители уехали на дачу на неделю), и начали собираться домой. Но неожиданно в класс зашла наша староста Алена (должен признать, она была не только красавицей с потрясающими формами, но и настоящей стервой) и почувствовала запах алкоголя.

Начался процесс воспитания, угрозы и прочее. В итоге Витька тихонько сбежал, а я послал ее подальше, оттолкнул от двери и спокойно пошел домой. На следующий день, убедившись, что она ничего не сказала классной руководительнице, мы с Витькой успокоились. Жизнь вернулась в обычное русло.

День медосмотра подходил к концу, мне оставалось пройти стоматолога и хирурга. Как вы догадались, стоматолог был страшнее любого хирурга. Я решил сначала посетить стоматолога, а затем спокойно зайти к хирургу, сдать документы и уйти гулять. С зубами все оказалось в порядке. Но, выйдя из кабинета стоматолога, я попался на глаза заместителю военкома, который тут же отправил меня одеваться и отнести повестки двум призывникам. Как я ни отнекивался, пришлось подчиниться. Через полчаса я был на месте, но почти все парни уже прошли медосмотр и начали расходиться по домам. Я быстро снял верхнюю одежду и пошел на прием к хирургу.

— Я думал, ты уже сбежал, — встретил меня пожилой специалист. — Ну, давай раздевайся.

Я быстро снял трусы, отдал ему карточку и терпеливо ждал.

— Почему у тебя не отмечены анализы? — строго спросил доктор.

— Я все сдал. Результаты должны были вклеить, — пробормотал я.

— Сейчас посмотрим, где они, — заметил хирург и начал листать папку.

В это время дверь открылась, и женский голос сказал:

— Вячеслав Григорьевич, вас ждет военком на заседание призывной комиссии.

— Елы-палы. Я совсем забыл, что уже начало первого. Сейчас же иду. Антонина Петровна, посмотрите его анализы, если все в порядке, сделайте отметку и отпустите его, — попросил доктор.

— Не беспокойтесь, — вежливо ответила женщина. — Я только заполню одну карточку и все сделаю. Пусть призывник подождет меня пару минут.

Хирург быстро взял свою папку, очки и ушел. Дверь закрылась, и я остался совершенно голым в кабинете.

Через пять минут вошла Антонина Петровна. Это была шикарная женщина лет тридцати, с прекрасной фигурой и черными, как смоль, волосами. Самое неприятное было то, что при своем росте около метра семидесяти она носила очень высокие каблуки и казалась выше меня на голову. Здесь стоит отметить, что мой рост составлял всего 167 см при среднем телосложении подростка.

— Так, что у нас с анализами? — начала она разговор, как бы сама с собой. — Все в порядке. Есть жалобы?

— Нет, — тихо ответил я.

— Хирург тебя проверял? — строго спросила она.

— Нет, — честно признался я. Наверное, это была моя ошибка.

Доктор заставила меня расставить ноги на ширину плеч и присесть несколько раз. Мой член предательски болтался между ног. Затем я повернулся к ней спиной и, не сгибая ноги в коленях, коснулся пола руками. Она внимательно рассматривала меня целую минуту.

— Так, все хорошо. Подойди ко мне, — скомандовала доктор.

Я подошел к столу и повернулся спиной. Она заставила меня положить руки на стол за спиной и присесть. С первого раза у меня не получилось. Тогда женщина придержала мои руки, и я повторил попытку. Почти получилось. Она сказала, что нужно сделать это еще раз и задержаться в положении приседа. Я так и сделал. То, что произошло дальше, стало для меня шоком: мои руки на столе охватил узкий ремень и стянул запястья мертвой хваткой. Я резко встал, но женщина успела застегнуть пряжку и пропустить край ремня между руками. Я оказался связанным, голым и беспомощным перед этой красивой докторшей. Не соображая ничего, я бросился к двери, но ее голос остановил меня:

— Куда ты без трусов пойдешь?

Только тогда я увидел, что на стуле ничего нет. Мои трусы исчезли. Не трудно догадаться, что они были в кармане у моей насильницы. Мой член начал предательски подниматься. Казалось, я сгорал от стыда и бессилия в этой ситуации. Но она была доктором и многое видела в своей практике. Думаю, голый подросток для нее не был чем-то необычным. От этих мыслей я немного успокоился и решил ждать дальнейшего развития событий.

В дверь тихонько постучали, и я снова напрягся.

— Заходите, не стесняйтесь, — ответила на стук врач.

Я был готов провалиться сквозь землю. В кабинет вошла Вера из параллельного класса, а следом за ней Виктория, которая училась на год старше меня.

— Вот, получите своего обидчика, — гордо произнесла Антонина Петровна. — Только не пойму, почему вас двое.

— А мы и сами справимся, — с ехидством ответила Виктория.

— Значит так, девочки. Сейчас я провожу вас в подвальное помещение, там есть отличный кабинет. У вас сегодня будет два, два с половиной часа. Если захотите, на следующей неделе я буду на комиссии и смогу вам организовать целую ночь, если пожелаете.

— Какой подвал, какая ночь? — начал возмущаться я. — Немедленно развяжите и отпустите меня.

— Закрой рот, мразь, — осекла меня доктор. — Запомни, теперь ты раб и тряпка. Эти девушки для тебя хозяйки. Сейчас они займутся твоим воспитанием, сволочь.

От такого поворота я вообще опешил. Лицо горело от стыда и обиды, член висел как тряпка, на глаза наворачивались слезы.