Монах

Когда мне было около n лет, моя бабушка, работавшая в церкви, убедила моих родителей отправить меня к ней на зимний церковный праздник. Она, вероятно, надеялась привить мне немного благочестия. Сейчас я с трудом вспоминаю детали службы, но это не имеет значения. Там я познакомился с мальчиком-служкой примерно моего возраста. Бабушка восхищалась его голосом и старанием, говоря, что он скоро станет священником, и если я останусь с ней в церкви, то тоже смогу достичь такого же положения. Видимо, для нее это был вершиной карьеры для любого уважающего себя мужчины. Этот мальчик взял меня под свое крыло, показывал и рассказывал мне о церкви. Затем он познакомил меня с другим парнем, который казался мне взрослым, наверное, ему было около 18-20 лет. Он мне сразу не понравился: низкого роста, слегка полный, небритый, с бегающими глазками. Его представили как монаха, находящегося в паломничестве, который посетил их церковь на праздник, что считалось большой честью. Я не разбираюсь в церковных правилах, так что не могу судить.

Ночью нам выделили комнату с двумя кроватями на троих из-за большого количества людей на празднике. Когда мы готовились ко сну, я хотел лечь с молодым служкой, но меня направили на другую кровать. Я разделся и забрался под одеяло, а те двое устроились на коврике в центре комнаты и начали молиться. Уставший после насыщенного дня и согревшись после холода в церкви, я быстро заснул и не помню, как мои соседи укладывались спать.

Проснулся я среди ночи от тяжелого дыхания рядом с ухом. Мой член был в эрекции, и рука монаха ласкала его через трусы. Я испугался, но ощущения были приятными, и я притворился спящим. Его ласки становились более интенсивными, рука скользнула под резинку трусов, но, видимо, резинка была тугой, и он лишь коснулся головки, после чего вытащил руку и начал осторожно сдвигать мои трусы вниз. Он опустил их ниже лобка, снова засунул руку под трусы, погладил мой член, вытащил его наружу и начал ласкать по всей длине. Резинка трусов врезалась мне в ягодицы и давила на основание члена. Он, вероятно, заметил это или просто хотел снять трусы, и начал их стягивать. Я, потеряв голову от удовольствия, приподнял попу, помогая ему. Он понял, что я не сплю, спустил трусы до бедер, громко дышал мне в ухо и начал более активно ласкать мой член и яички. Затем он попытался меня поцеловать, уткнувшись щетиной в шею и двигаясь губами к моим губам. Его дыхание и слюна вызывали отвращение, но его рука на моем члене заставляла желать продолжения. Я отвернул голову, чтобы избежать его дыхания, и попытался раздвинуть ноги, чтобы ему было удобнее ласкать мои яички. Он спустил трусы еще ниже, чтобы они не мешали. Это было моим первым таким опытом, и я чувствовал одновременно отвращение, стыд и удовольствие.

В какой-то момент он взял мою руку и положил себе на промежность. Я чувствовал его эрегированный член через штаны. Сначала я стеснялся, но затем начал повторять его движения. Я ласкал его через штаны, иногда касаясь яичек, и пытался обхватить его рукой, но штаны мешали. Тогда он снова взял мою руку и просунул ее, как мне показалось, в карман. Я не знал тогда о кальсонах с разрезом. Я почувствовал под рукой его твердый и горячий член, который казался мне огромным. Его яички были большими и твердыми, а член сильно загнут вверх, с маленькой, мокрой и скользкой головкой.

Я держал его член, стараясь вспомнить, что именно он делал мне и что было приятно, и повторял его движения. Он продолжал шумно дышать мне в ухо, иногда пытаясь лизнуть его, что было неприятно. Его рука ласкала не только мой член и яички, но и иногда касалась моей дырочки, что тоже было приятно. Затем его рука исчезла, он набрал слюны и начал размазывать ее по моему члену и яичкам, часть стекала между ягодиц. Когда он взял мой член в мокрую от слюны руку и начал мастурбировать, это было невероятно приятно. Я, пытаясь доставить ему такие же ощущения, вспомнил про его мокрую головку, размазал выделения по ней и начал ласкать. Он задрожал, накрылся подушкой, чтобы заглушить дыхание, и, кажется, иногда стонал. Его рука перестала держать мой член, а начала ласкать яички и касаться моей дырочки, что тоже было приятно, но по-другому. Я услышал сопение с соседней кровати, осмелел, вытащил руку из-под одеяла, понюхал ее, ощутив новый и незнакомый запах, лизнул и снова засунул под одеяло. Когда я начал размазывать слюну по его члену, он напрягся, задрожал и, обхватив мои яички, ввел палец в мою дырочку. Это было больно, я подумал, что это случайно, замер и попытался слезть с его руки. Он вытащил палец и продолжил ласкать мою дырочку снаружи. Я снова начал ласкать его член, отмечая, что ему больше всего нравятся ласки чуть ниже головки и когда я обхватывал его рукой по всей длине. Он снова набрал слюны, большая часть которой попала между моих ягодиц, и его скользкий палец то и дело проникал в мою дырочку, но быстро выходил. Однажды он даже надавил двумя пальцами, но моя дырочка была слишком маленькой. Затем он начал подталкивать меня, чтобы я повернулся набок. Я, ожидая новых ласк, повернулся спиной к нему. Он одной рукой взял мой член, а другой просунул свой член между моих ног, скользя головкой между ягодицами и иногда касаясь моей дырочки. Это было очень приятно. Потом я почувствовал его палец на моей дырочке, он помассировал ее, проник внутрь, немного задержался и двигался в разные стороны. Это было не больно, но непривычно, как будто хочется в туалет. Он вытащил палец, и я почувствовал его головку у моей дырочки. Вдруг меня пронзила дикая боль, как будто меня разрывают на части. Я сдержался, чтобы не закричать, вывернулся и лег на попу, чтобы не допустить его члена. Возбуждение пропало, мой член опал, остался только страх перед повторением боли. Он обнимал меня и гладил, успокаивая. Затем снова начал ласкать мой член. Когда он снова встал, я повернулся к нему боком, показывая, что хочу повернуть его попой к себе. Он понял и помог мне вставить мой член в его попу. Мой член легко вошел, но из-за его толстых ягодиц неглубоко. Он начал переворачиваться на живот, поднимая меня за собой. Когда я оказался на нем, стало гораздо приятнее. Мой член глубже проникал в него, и я понял, что это и есть секс, о котором я слышал от сверстников. Я начал двигаться, увлекаясь все больше. Меня уже не волновал скрип кровати, и, воткнув в него очередной раз, я почувствовал свой первый оргазм, брызгая на него выскочившим из его зада членом. Видимо, я был слишком шумным, потому что он снова перевернулся, положил меня рядом с собой, гладил и шептал: "Тише, тише, успокойся, маленький!". Я был в прострации и, вероятно, тут же уснул. Не знаю, пытался ли он что-то делать еще. Утром я проснулся один, быстро собрал вещи, сбегал к бабушке, сказал, что мне нужно срочно домой, и убежал на остановку, чтобы не встречаться с теми, с кем я ночевал.

Несмотря на то, что это был мой единственный опыт с мужчиной, он сильно повлиял на мое отношение к церкви и сексу. В течение двух лет после этого мне иногда снились сны, где я был девочкой, а этот толстый монах втыкал в меня свой загнутый член, вызывая одновременно боль и наслаждение.