Путешествие Чандлера глава 2

Элис покачала головой и возразила:

— Может, это и простое задание, но оно единственное, которое у меня для тебя есть.

Смущенный тем, что у него есть только одно задание на выбор, Малкольм сказал:

— Должно быть больше одной «Девушки в беде».

— Это единственное задание, которое можно взять на данный момент, - ответила Элис. Она не хотела говорить ему о причине этого.

— Почему я тебе не верю? - спросил Малкольм, глядя на Элис сузившимися глазами. Ее манера поведения напомнила ему о ранних миссиях, где она часто выбирала противников и задания, которые были гораздо ниже его возможностей.

— Это единственное задание, которое ты можешь выполнить сейчас, - ответила Элис. Увидев выражение его лица, она сказала:

— Послушай. Она не единственная попавшая в беду девушка. Есть и другие, но никто из Героев не должен отправляться за ними, пока Смотрители не решат, как поступить в этой ситуации.

— А что в этом такого? Ты говоришь мне, где она, я изучаю ситуацию, разрабатываю план, а потом спасаю ее, - сказал Малкольм.

Элис задумалась о том, как ей правильно объяснить ситуацию. Она ответила:

— Здесь замешано не менее десяти тысяч злодеев.

Мысль о том, что Смотритель признает, что ситуация превышает масштабы одного Героя, была шокирующей. Если она и другие Смотрители так считают, то ему никто не поможет в попытке спасти девушку. Он резко спросил:

— Так расскажи мне об этой девушке, которую я должен спасти?

— Лили была похищена злодеем по имени Дерек, и за нее требуют выкуп в тысячу конхов. Есть человек, который готов заплатить за нее выкуп в надежде, что она выйдет за него замуж, но велика вероятность, что Дерек убьет ее, даже если выкуп будет заплачен. Он уже делал это раньше.

— Значит, она действительно в беде. Приятно это слышать. Расскажи мне, что мне нужно знать об этом Дереке. Теперь, когда они обсуждали предстоящее ему приключение, Малкольм полностью сосредоточился на инструктаже.

Элис начала рассказывать историю Дерека. Это была странная история о том, как сын богатого человека погряз в разврате. Уже в подростковом возрасте в районе, где он жил, стали пропадать женщины. Когда отец лишил его средств, Дерек начал заниматься похищениями людей с целью получения выкупа. После того как одна из его жертв попыталась поквитаться, Дерек перестал отпускать своих жертв даже после получения выкупа.

С точки зрения боевых навыков Дерек не представлял особой угрозы. Проблема заключалась в том, что он защищал себя с такой тщательностью, какую мог позволить себе только настоящий параноик. Его дом был окружен рвом, кишащим опасными животными. Территория между рвом и домом была совершенно безлюдной. Здесь патрулировали пять очень злобных собак. Элис обнаружила свидетельства того, что Дерек даже установил в своем доме ловушки.

Малкольм размышлял, как найти подход к Дереку, который обеспечил бы разумные шансы на успех. Напасть на него в доме он не мог, поскольку Дерек был готов к любому приближению к владениям. Сюрприз был бы невозможен, когда на участке свободно бегали пять собак.

Элис принесла Малкольму карты местности, и он провел несколько часов, изучая каждый дюйм карты. Он был из тех Героев, которые вступают в дело, зная как можно больше. Он не любил неожиданностей и предпочитал прийти с опозданием, чтобы не погибнуть. Он считал, что нет ничего героического в том, чтобы бросаться в ситуацию неподготовленным. Для этого было другое слово – глупость.

Элис наблюдала за тем, как Малкольм изучает информационные материалы. Время, проведенное с ним, научило ее тому, что прерывание на такую простую вещь, как еда, не приветствуется. Она терпеливо ждала признаков того, что он закончил, чтобы отдать распоряжение приготовить ванну. По выражению его лица она поняла, что он постепенно начинает отвлекаться от материала. Она подняла глаза к потолку и сказала:

— Наберите ванну.

Малкольм вздохнул и откинулся на спинку кресла с задумчивым выражением лица. Она проделала свою обычную выдающуюся работу по сбору данных о злодее. Повернувшись к Элис, он сказал:

— Мне нужно подумать об этом за ночь. Возможно, мне придет в голову идея.

— Наша ванна готова, мой герой.

Покачав головой, он ответил:

— Не понимаю, как ты всегда успеваешь приготовить для меня ванну, как только я заканчиваю изучать материал.

Он встал и подошел к Алисе. С легкостью подхватив ее на руки, он понес ее в ванную. Она хихикала от удовольствия, глядя на то, как легко он ее держит. Двери автоматически открылись, и они направились в ванную.

Халаты, в которые они были одеты, упали на пол и исчезли. Взяв Элис на руки, он вошел в ванну. Она была размером с джакузи на десять человек, но глубиной всего два фута. Элис нежно поцеловала его. Он опустил ее на пол, чтобы поласкать остальные части ее тела, но она отстранилась от него.

Элис принялась мыть его тело намыленной мочалкой, мягкими движениями намекая на грядущие удовольствия. Малкольм подумал о том, как редко с мужчиной обращаются с такой нежностью. В фильмах на Земле именно мужчина купал и баловал женщину. В каком-то смысле такое изменение ролей казалось ему неправильным, но в данный момент он наслаждался ощущениями, зная, что у него еще будет своя очередь купать и баловать ее.

Малкольм в последний раз поцеловал Элис и шагнул в портал, чтобы перейти в Хаос. Дни, проведенные в подготовке к приключению, подошли к концу. Вместе с этим пришло время прощаться со своей помощницей. В голове возникло обычное ощущение, сопровождающее переход в Хаос, и он оглядел небольшую комнату банка.

Он вставил палец в отверстие и увидел, как на столе появился контейнер. Открыв его, он осмотрел содержимое. Первым делом он взял нож и сунул его за пояс. Теперь, когда он был вооружен, он мог позволить себе не торопиться с выбором того, что возьмет с собой на задание. Он взял кошелек с монетами и прикрепил его к поясу. С оружием и деньгами он мог процветать в Хаосе.

Оглядев свои запасы, он достал «Утреннюю звезду» - свинцовый шар с шипами, прикрепленный к деревянной рукоятке длинной цепью. Это было смертоносное оружие. Один удар мог сломать кости и разорвать внутренние органы. Он подумал, не взять ли его, но решил, что столь очевидное оружие отпугнет его добычу. Он положил его обратно в контейнер.

Он поднял четырехфутовую палку и решил, что она выглядит недостаточно смертоносной. Настоящий параноик решил бы, что это меч. Параноик был бы почти прав. В ней была железная сердцевина, что делало ее чрезвычайно опасным оружием.

Он положил его на место и еще раз обдумал свой выбор. Оружие должно быть достаточно опасным, чтобы в него можно было поверить, и не настолько опасным, чтобы отпугнуть злодея. Улыбаясь, он взял в руки короткий боевой топор. Это был идеальный вариант. Короткая рукоятка поставила бы его в затруднительное положение против меча. А щит ослабил бы его эффективность. Именно такое оружие можно было ожидать в руках крупного мужчины.

Он достал из контейнера седельную сумку, седло. Закрыв контейнер, он наблюдал, как тот исчезает. Открыв дверь, он вышел из маленькой комнаты. Как всегда, он задавался вопросом, как так получилось, что никто не заметил человека с седлом, внезапно появившегося в банке. Выйдя на улицу, он осмотрел окрестности. В нос ударил запах человечины, и он понял, что пройдет не один день, прежде чем он перестанет замечать эту вонь.

Конюшня находилась недалеко от банка, на грязной улице. Он повернулся и направился к ней, стараясь избегать навозных куч, луж мочи и мусора, которыми была усыпана улица. Если бы в этом районе можно было купить лошадь, то конюшня – самое подходящее место для ее поиска. Здание выглядело так, словно пережило лучшие времена. В загоне стояла пара лошадей, ни одна из которых не выглядела выдающейся. Войдя в здание, Малкольм позвал:

— Здравствуйте?

Из одного из стойл вышел пожилой мужчина с вилами. Он посмотрел на Малкольма и обратил внимание на седло, зная, что одну из его лошадей собираются купить. Вопрос был только в том, сколько денег он получит за сделку. С хрипом в легких он выплюнул сгустки мокроты на пол сарая. Он сказал:

— У меня есть две лошади на продажу.

— Посмотрим, что у тебя есть, - сказал Малькольм. Его взгляд остановился на изношенной попоне, неровном полу и расколотом дереве. Он понял, что не найдет на этой свалке скаковую лошадь.

Старик подвел его к загону и указал на лошадь темного цвета. Это была средняя на вид лошадь, которая, казалось, была в немного лучшем состоянии, чем Малкольм ожидал найти в такой конюшне. Старик сказал:

— Это лучшая из двух.

Малкольм положил свое снаряжение на землю возле загона. Не доверяя дереву, что оно выдержит его вес, Малкольм проскользнул между перилами загона и подошел к деннику. Лошадь позволила ему подойти без обычной нервозности, характерной для сильно возбужденного животного. Тщательный осмотр рта, ног и копыт показал, что лошадь в хорошем состоянии. Нахмурившись, он понял, что не сможет подтолкнуть лошадь, если придется бежать. Он повернулся к старику и спросил:

— Что ты просишь за эту?

«Один конх, десять раковин», - ответил старик. Он прислонился к столбу загона, полностью готовый к долгому торгу.

— Я полагаю, что за это животное ты заплатил тридцать пять ракушек, - сказал Малкольм. Судя по реакции старика, он понял, что попал в точку. Подойдя к ограде загона, он проскользнул между ее планками. Он поднял седло и сказал:

— Один конх, бери или не бери.

Полагая, что сможет получить еще пять ракушек, старик ответил:

— Один конх – пять ракушек.

Малкольм повернулся и стал уходить. Он сделал честное предложение за животное, но оно было отвергнуто. Старик спросил:

— Куда ты идешь?

— В трактир поесть, а потом на рынок за припасами, - ответил Малкольм, зная, что человек появится на рынке, чтобы принять его предложение. Он направился к трактиру.

Старик смотрел ему вслед. Сначала он был уверен, что через несколько шагов Малкольм обернется и примет предложение. Ехать на лошади было гораздо удобнее, чем пешком. И уж точно верхом будет гораздо быстрее, чем пешком. С замиранием сердца он смотрел, как Малкольм заходит в трактир, и понимал, что тот скорее пойдет пешком, чем заплатит хоть на одну ракушку больше, чем один конх.

Съев в трактире пирог с мясом, Малькольм отправился на рынок. Он наблюдал за тем, как разные женщины торгуются с продавцами. Понаблюдав минут пять, он заметил пожилую женщину, которая вела переговоры с одним из продавцов. Ее острые глаза находили каждый изъян в его товаре, а ее медовый язык не знал ничего, кроме похвалы в свой адрес. Он с минуту наблюдал за ней, прежде чем подойти к ней. Когда она закончила торговаться с одним из продавцов, он сказал:

— Мэм, могу я поговорить с вами минутку?

Она приостановилась и смотрела на него, изучая его целых десять секунд, прежде чем спросить:

— Что ты хочешь?

Он протянул четыре монетки и ответил:

— Мне нужна провизия на три дня пути.

Старуха посмотрела на монету голодными глазами и спросила:

— Так что тебе от меня нужно?

— Принеси мне провизию, а все, что останется, оставь себе, - ответил Малкольм. Она потянулась за монетами, но он остановил ее, сказав:

— Я люблю хорошо поесть.

— Конечно, такому сильному молодому парню, как ты, нужно только самое лучшее, - с усмешкой сказала старуха. Ее рука стремительно, как удар меча, выхватила четыре монеты. На ее лице промелькнуло удивление, когда монет там не оказалось. Он опустил их ей в руку, а затем передал ей свою седельную сумку.

Малькольм наблюдал за тем, как она пробирается по рынку. Она препиралась и торговалась с таким мастерством, которое приходит только после целой жизни опыта, и с той интенсивностью, которая возникает из-за бедности. Он пересмотрел свое мнение о ее умении торговаться. В итоге она получила две монетки и запас еды на день.

Жаркое солнце, палящее на место, где он стоял, становилось некомфортным. Он перебрался в тенистое место и стал ждать. Седло и снаряжение начали тяжелеть, и он положил их на землю у своих ног. Он простоял там всего пять минут, когда появился старик из конюшни. Старик спросил:

— Ты все еще заинтересован в лошади?

— Я сделал свое предложение, - сказал Малкольм, глядя на мужчину.

Это было разумное предложение, и старик знал, что он его примет. Покачав головой, он сказал:

— Хорошо. Один конх за лошадь.

— Хорошо, я зайду попозже, чтобы забрать ее, - сказал Малкольм.

— Чего ты ждешь? - спросил старик, недоумевая, почему Малкольм не собирается немедленно забрать свою лошадь.

— Ее, - ответил Малькольм, указывая на старуху.

— А, вдова Эпплтон, - сказал старик. Его мнение о способности Малькольма получать максимум за свои деньги уже было хорошим. А то, что он выбрал старуху, чтобы торговаться за него, еще больше повысило мнение старика о нем.

Не сводя глаз со старухи, Малкольм не стал продолжать разговор. Вместо этого он сказал:

— Я возьму с собой конх, когда приду туда.

Поняв, что его отпускают, старик повернулся и направился обратно в конюшню. Он знал, что у старухи уйдет не меньше двух часов на то, чтобы торговаться на рынке. К тому времени, когда мужчина придет за лошадью, будет уже почти поздно ехать. Старик усмехнулся при мысли о том, чтобы взять с него плату за то, что он оставит лошадь на ночь.

Малкольм ждал, пока вдова Эпплтон прокладывала себе путь через рынок. Он наблюдал, как она укладывает в седельные сумки товары: свежие фрукты, копчености, сыры, небольшие буханки хлеба, мешки с сухими товарами и пучки овощей. Если бы он торопился и делал это сам, то получил бы в два раза меньше за вдвое большую сумму. Закончив, она принесла объемистую седельную сумку и сказала:

— Это должно хорошо прокормить тебя в течение трех-четырех дней.

— Действительно, мэм. Ты хорошо потрудилась, - сказал Малькольм. Он протянул ей еще одну монету и добавил:

— Вот кое-что на черный день.

Взглянув на монету, вдова Эпплтон вздохнула и сказала:

— Единственное, что хорошо в моем возрасте, - это то, что количество черных дней впереди меня меньше, чем позади. Берегите себя на пути.

— Спасибо. Малкольм собрал свои вещи и направился к конюшне. Было еще довольно рано, и, если он уедет немедленно, то сможет сократить путь.

Покупка лошади не заняла много времени. Лошадь не сопротивлялась, когда ее седлали, и это ускорило подготовку к путешествию. Малкольм выехал из города на спокойном животном, размышляя, удастся ли ему уложиться в разумное время. Лошадь не была быстрой, но она двигалась в ровном темпе, который сжирал мили.

Выезжая из города, он проезжал мимо небольших ферм. Здесь выращивали большие огороды, фруктовые деревья и кур для продажи в ближайший город. Местный торговец доставлял большую часть урожая в город от имени фермеров. Утром этот человек проезжал мимо на своей повозке и забирал товары у отдельных фермеров. Поздно вечером он возвращался, раздавая собранные за день деньги и оставляя себе процент.

Подальше от города эти фермы уступали место тем, где выращивали пшеницу. Каждая пшеничная ферма была практически идентична другой. Небольшой домик, окруженный огородом, одна или две коровы, стайка кур и два акра пшеницы за сараем. У каждого было несколько рядов кукурузы. У большинства был небольшой фруктовый сад с яблонями или сливами. При упорном труде каждый мог прокормить семью из восьми человек и заработать достаточно, чтобы за год сделать небольшие улучшения.

Легко было бы подумать, что эти люди живут хорошо, но все было как раз наоборот. Их одежда была поношенной, санитарные условия представляли собой уборную, которая стояла рядом с семейным колодцем, а работа длилась от рассвета до заката. Маленькие дома были тесными, и в них не было возможности уединиться. Мужьям и женам ничего не оставалось, как заниматься сексом в присутствии детей, укрывшись от посторонних глаз темнотой и одеялом.

Жизнь в детстве была опасной. Животные пинались и могли нанести необратимые повреждения. Орудия труда на ферме часто были острыми и неподъемными для маленьких тел. Стоит на минуту замечтаться, и ребенок может быть ранен или убит. Дисциплина была жесткой и включала в себя частые побои. Те, кто пережил детство, часто стремились присоединиться к военному отряду, видя в этом улучшение. Детство заканчивалось в четырнадцать или пятнадцать лет браком с соседским ребенком.

Малкольм покачал головой, проезжая мимо фермы за фермой. Он не мог представить себе более суровой жизни. Один неудачный сезон – и с едой будут проблемы. Каждый год болезнь уносила нескольких человек. Женщины умирали во время родов в возрасте, который большинство людей там, откуда он родом, сочли бы непозволительно молодым. Мужчины умирали в результате несчастных случаев, оставляя после себя молодых вдов или сирот. Пожар уничтожал все, и семья могла умереть с голоду или замерзнуть зимой.

Когда стемнело, Малкольм начал искать подходящее место для ночлега. Он уже потерял надежду найти хорошее место с пресной водой, когда наконец наткнулся на мельницу у реки. Лошадь, словно узнав его мысли, остановилась у ворот. Из мельницы вышел невысокий приземистый человек и подошел к воротам. Он поздоровался:

— Здравствуйте. Я Эрик мельник.

— Я Малкольм. Мне нужно место для ночлега. Могу я расположиться вон там, у реки?

— Это обойдется тебе в одну монету, но за это я попрошу кого-нибудь из детей принести миску тушеного мяса, - ответил Мельник.

Платить за хороший лагерь было не принято, но обычно люди предлагали за небольшую плату амбар и еду или торговали товарами. Малькольм кивнул в знак согласия и сказал:

— Эрик мельник, я не против.

— Там внизу есть кольцо для костра. Пользуйся им. У меня также есть стопка дров, которую ты можешь использовать, только не слишком разжигай огонь. Если я увижу, что он разгорается слишком сильно, я сам его потушу. Если понадобится, можешь порыбачить в реке на завтрак».

«Спасибо», - сказал Малкольм, чувствуя себя немного лучше из-за оплаты лагеря монеткой. Он достал одну монетку и бросил ее Мельнику. Тот поймал ее в воздухе.

Потребовалось некоторое время, чтобы позаботиться о лошади и обустроить лагерь. Попоив лошадь у ручья, он стреножил ее, чтобы она могла пастись, не убегая. Его постель легла прямо на землю. Взглянув на небо, он решил не стелить брезент.

Больше всего на свете он ненавидел разжигать костер с помощью кремня. Несмотря на многолетнюю практику, у него всегда уходило на это больше времени, чем у всех остальных, кого он когда-либо встречал. После нескольких неприятных замечаний о мире, в котором еще не изобрели спички, он развел небольшой костер. Поскольку готовить он не собирался, большой костер не требовался.

Малкольм как раз закончил разбивать лагерь, когда к нему вышел мальчик лет десяти с миской тушеного мяса. Передавая миску с тушеным мясом, мальчик сказал:

— Я Дэвид, сын мельника.

— Привет, Дэвид, - сказал Малькольм. Он посмотрел на миску и увидел, что мальчик, вероятно, пролил немного тушенки, пока нес ее. Это не имело значения, он съел бы немного хлеба и фруктов, чтобы завершить трапезу.

— Ты ведь искатель приключений, не так ли?

— Наверное, можно сказать и так.

— Можно я пойду с тобой? Я хороший работник. Я умею готовить и убирать. Я могу ухаживать за лошадьми.

Это была нередкая просьба, и Малкольм знал, как с ней справиться. Многие мальчишки в деревне мечтали стать искателями приключений и разбогатеть. Но мало кто из них понимал, что нужно сделать, чтобы стать богатым авантюристом, и насколько это опасный образ жизни. Малкольм сказал:

— Дэвид, боюсь, ты еще слишком молод.

— Я не так уж молод, - возразил мальчик, стараясь казаться взрослее, чем он был на самом деле.

— Не терпится начать раскалывать мужские черепа топором, да? Конечно, это если повезет. Скорее всего, у кого-то твоего размера и роста череп расколется на две части в первой же схватке. Именно это случилось с тремя последними мальчиками, которых я взял с собой.

— С тремя последними?

— Да. Последнего тоже было жаль. Он был хорошим ебарем, - сказал Малкольм с улыбкой. Обычно именно эта фраза заставляла парней передумать присоединяться к нему.

Мальчик отступил и сказал:

— Может быть, когда я подрасту. Вымой миску и поставь ее у костра. Я заберу ее утром.

Малкольм улыбнулся, глядя, как мальчик быстрым шагом направляется обратно к дому. Он знал, что пройдут годы, прежде чем ребенок обратится к другому искателю приключений с предложением присоединиться к нему. Но это было бы и к лучшему. По крайней мере, у ребенка был реальный шанс встретить свой следующий день рождения в мельнице.

Он обратил внимание на миску с тушеным мясом. Он мог только догадываться, что это за мясо, скорее всего ондатра. Он достал одну из маленьких буханок хлеба, которые достала для него вдова Эпплтон. Хлеб был еще свежим. Через день он станет твердым, как камень, и его придется размачивать, чтобы сделать съедобным. Он ел, думая о том, что бывало и хуже, а бывало и лучше. Для походной еды это было не так уж плохо. Конечно, если целый день находиться под открытым небом, то даже самая плохая еда станет вкуснее.

После еды он вымыл чашу в ручье и отнес ее к костру. Он вернулся к ручью и посмотрел на него. Он забыл спросить, есть ли в нем пиявки. Покачав головой, он разделся и зашел в воду, пока она не стала ему по колено. Постояв так несколько минут, он поплелся обратно к берегу. Там он осмотрел свои ноги и ступни. Ругаясь, он оторвал одного из черных кровососов. Вслух он сказал:

— Сегодня мыться не будем.

Проверив, нет ли еще пиявок, он оделся и вернулся к костру. Порывшись в седельной сумке, он достал небольшой керамический горшочек, в котором хранилась мазь, отпугивающая комаров. Она действовала достаточно хорошо, так что, когда от костра шел дым, большинство крылатых кровососов находили себе занятие поинтереснее.

Не снимая кожаных сапог, он лег на подстилку и уставился в ночное небо. Небо было совершенно чистым, а звезды – яркими. Ему не хватало только луны. Ночное небо без луны казалось ему неправильным. Из-за нее ночь казалась в десять раз темнее, хотя звезд на небе было даже больше, чем на Земле.

Он заснул под звуки лягушек-быков, зовущих своих товарищей. Среди ночи о своем присутствии объявила сова. Лошадь паслась и иногда давала волю фырканью или кличу. Рыбы, выпрыгивающие из воды, чтобы полакомиться летающими ночными насекомыми, издавали всплески. Мелкие млекопитающие передвигались, издавая шуршащие звуки. Малкольм проспал всю ночь, не потревоженный естественными ночными звуками.

Утром Малкольм проснулся от пения птиц. Он чувствовал себя посвежевшим после сна. Зевнув и потянувшись, он оглядел окрестности. Земля была покрыта росой, сверкавшей в лучах утреннего солнца. Над медленно текущим ручьем плыли клубы тумана.

Мочевой пузырь напомнил ему, что утром ему предстоит выполнить важную работу. Он подошел к ближайшему дереву и расстегнул штаны. Поссав на дерево, он подумал о том, как отреагировали бы его соседи на Земле, если бы застали его за тем же занятием на заднем дворе. На Хаосе вид человека, который прилюдно обмочился, был настолько обыденным, что люди ни о чем не задумывались.

Вымыв руки в ручье, он вернулся в кемпинг и приготовил завтрак из сыра, ломтиков копченого мяса и хлеба, который быстро черствел. Хлеб заставил его задуматься о преимуществах пластика при хранении продуктов. Удивительно, как много современных удобств люди воспринимают как должное.

Он ел, размышляя над словами Элис о поиске земной женщины. Как бы ему ни была ненавистна мысль об измене Элис, ее идея найти на Земле свою противоположность была привлекательной. Он задумался, где найти женщину, которая любила бы походы, рыбалку и охоту. Слишком многие из тех, кто любил ходить в походы, были экологическими идеалистами. Одна неделя на Хаосе – и они сходили с ума. Через месяц они, скорее всего, были бы мертвы.

Он уже собирал лагерь, когда к нему подошел мельник. Приземистый мужчина остановился в дюжине шагов от него и спросил:

— Что ты сказал моему мальчику прошлой ночью?

— Ничего особенного. Просто постарался убедить его не становиться искателем приключений, - сказал Малкольм, внимательно наблюдая за мельником.

— Ты хорошо справился с этой задачей, - сказал мельник.

— Это к лучшему. Такого мальчишку быстро убьют или изнасилуют, - сказал Малкольм, констатируя реальность жизни в Хаосе.

— Я ценю это. С тех пор как умерла моя последняя жена, он готовит и убирает. Он был несчастен, но его сестры не настолько велики, чтобы дотянуться до верха плиты. Я боялся, что он сбежит, - сказал мужчина, качая головой. Потеря мальчика была бы серьезным ударом. Невозможно быть одновременно матерью и отцом для четверых детей и при этом зарабатывать столько, чтобы все были сыты и одеты.

— Я постоянно вижу это, когда путешествую.

— Что ж, береги себя на дороге. Там опасный мир, - сказал мельник. Он потер бок, на котором остался шрам, полученный в те дни, когда он решил повидать немного мира. Он продержался месяц, прежде чем приполз домой на грани смерти от раны, полученной в простой драке в баре в большом городе.

— Береги себя, Эрик мельник.