Февраль-отстой. Проблема Линды. / February Sucked, Linda's Problem ©MaxNichts7

Заслуга Джорджа Андерсона в создании этих персонажей и основного сценария возмутительного поступка Линды в классическом произведении "Февраль - отстой" (), а также Годивафана за его очень хорошо написанный "Февраль - отстой - Високосная ночь". ( ), в котором представлена история из личной жизни Линды.

Вот еще одна попытка представить возможный исход этих событий.

Февраль выдался неудачным, и у Линды возникли проблемы

Прошло два месяца с тех пор, как идеальный брак Линды и Джима был разрушен неожиданным предательством Линды. Пока их двое детей находились под присмотром близкого друга семьи, они отправились в клуб на долгожданное свидание, планируя провести ночь блаженных занятий любовью в гостиничном номере, который они забронировали специально для этого случая. А потом, в клубе, Линда приняла приглашение на танец от знаменитой футбольной суперзвезды Марка Лавальера, совершенно незнакомого человека.

Все произошло очень внезапно. Позже Линда рассказала, что чувствовала себя так, словно ее затянуло в магнитное поле Лавальер, что она потеряла всякую власть над собственной волей и способность делать рациональный выбор. После того, что началось как невинный танец, она почувствовала, что растворяется в его грациозном сильном теле. Когда он предложил ей пойти с ним домой, она немедленно согласилась.

После того, как она незаметно заручилась помощью своей подруги Ди, чтобы отвлечь мужа, она выскользнула из клуба через заднюю дверь, бросив своего обезумевшего мужа, и позволила Лавальеру увезти себя в его роскошный дом. Оказавшись там, она провела ночь в безостановочном секс-марафоне, трахаясь всю ночь и все следующее утро с такой интенсивностью, о которой раньше и не подозревала.

На следующий день она вернулась домой со смесью раскаяния и бесстыдных оправданий. "Это была всего одна ночь", - настаивала она своему потрясенному мужу. "Я никогда больше его не увижу. Я все та же, что и прежде, и сегодня я люблю тебя так же сильно, как и вчера". Пока он пытался сдержать свой гнев и горе, она умоляла о прощении и понимании. "Подумай о наших детях", - умоляла она его, когда он пришел в себя от шока и душевной травмы, вызванных ее внезапной неверностью.

Как они оба знали, это было предательством оперных масштабов, и никакое рациональное объяснение не могло залечить глубокую рану, которую Линда нанесла своему мужу и их браку. Для Джима кошмар обиды и отвержения остался, посттравматическая боль, которая не утихала. Возмущение ее неверностью усугубилось публичным унижением, которому он подвергся, когда она оставила его в жалком одиночестве сидеть за столиком ночного клуба в окружении сочувствующих друзей.

Линда искренне сожалела о том, что причинила боль мужу, которого она очень любила, и о браке, который был главным в ее жизни. Она решительно взялась за восстановление их отношений. Более десяти лет он был ее лучшим другом, внимательным любовником и замечательным отцом ее детей. Она с грустью осознала, что нанесла ему глубокую и неизлечимую рану, что ее действия изменили их отгношения. В последующие недели было много ночей, полных слез, просьб о понимании, постоянной скрытой угрозы развода.

По прошествии нескольких недель обращение к отцовским чувствам Джима и его любовь к своенравной жене в совокупности привели к тому, что он добился чего-то похожего на неохотное прощение. Жизнь еще не совсем вернулась в нормальное русло. Гнев Джима сменился приступами уныния, и она стала опасаться, что ее бурная ночь измены сломила его дух. Их сексуальная жизнь так и не восстановилась, и каждый выход Линды из дома вызывал подозрения у Джима.

Несмотря на сожаление о том, что она причинила столько боли, Линда втайне наслаждалась супружеской изменой, которая подарила ей незабываемые сексуальные ощущения на всю жизнь. Ее неверность стала предметом фантазий, воспоминанием, к которому она обращалась, когда ласкала себя поздно ночью, пока Джим спал рядом с ней. Это был разовый опыт, который она никогда не планировала, но он пробудил в ней потребность, которая теперь переросла в страстное желание. Ей придется ухаживать за Джимом, чтобы вернуть ему сексуальное здоровье. Она никогда не испытывала ничего подобного тому экстазу, который испытывала с Марком. Он чувствовала потребность вернуть их с Джимом счастливую сексуальную жизнь.

А затем, в апреле, у Линды во второй раз не начались месячные.

Была среда, полдень, и на улице шел дождь, а темно-серое небо только ухудшало настроение Линды. Страдая от тошноты и беспокойства, она накануне и сегодня утром отпросилась на работу по болезни. Она бродила по дому, в котором жила с Джимом, отмечая плиточный пол, который они вместе выложили на кухне, мягкие пастельные тона стен, которые они вместе покрасили в прошлом году, и новый раскладной диван в гостиной, где Джим спал весь март. Маленький Томми снова оставил разбросанными детали своего "Лего". Ей придется поговорить с ним об этом, когда он вернется домой из школы. Это не был роскошный дом, ничего экстравагантного, как у Марка, но он был уютным и по-домашнему уютным, местом, где можно растить детей и быть всей семьей. Ее взгляд упал на несколько ценных экспонатов. На каминной полке в серебряной рамке стояла их свадебная фотография. Она не успела вставить стекло в рамку, которое разбилось в тот день, когда она вернулась со свидания, и Джим в ярости швырнул его через всю комнату. Там была также хрустальная ваза, семейная реликвия, которую он разбил и которую она аккуратно склеила обратно. В ней больше никогда не будут стоять цветы - трещины невозможно было полностью заделать, - но она любила эту вазу и решила, что ее стоит сохранить, даже в таком потрепанном виде.

На кухне она приготовила себе английский маффин и принесла его с собой в спальню. Она села на кровать, спустив ноги на пол, и уставилась в пустую стену рядом с прикроватной тумбочкой.

Дети все еще были в школе, а Джим на работе. Линда уткнулась лицом в подушку и горько всхлипнула, размышляя о событиях последних суток и о своем ужасном положении. Она взяла телефон и позвонила своей лучшей подруге и доверенному лицу Ди.

В последние недели они разговаривали не так часто, как раньше. Джим так и не простил Ди за то, что она способствовала измене Линды, и вздрагивал всякий раз, когда упоминалось ее имя. Линда всегда ждала, пока Джим уйдет или будет чем-то занят, прежде чем позвонить своей подруге.

Теперь ей нужен был кто-то, кому она могла бы довериться.

В голосе Линды послышались панические нотки, когда Ди сняла трубку.

Хотя в доме никого не было, она говорила приглушенным голосом, словно для того, чтобы сбить с толку потенциальных подслушивающих в соседней комнате.

"Ди, Ди, я не знаю, что мне делать".

Ее подруга привыкла к некоторой драматичности их телефонных разговоров. Она изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе звучало сочувствие.

"Что случилось, Линда? У тебя ужасный голос. Что происходит? Опять неприятности с Джимом?"

"Нет, дело не в этом. По крайней мере, пока не в этом, но неприятности будут. Большие неприятности.

Помнишь, ты сказала, что та ночь с Марком станет для меня как бы камнем преткновения на пути к моему браку? Ну, да, это всего лишь камень преткновения.

Боже мой, боже мой, Ди. Я беременна.

"Линда! Это от Джима?" Ди была искренне озадачена.

"Нет. Этого не может быть, и он сразу это поймет. У нас с Джимом не было секса весь февраль, вот почему мы были так рады забронировать номер в отеле для нашего "особенного ночного" свидания, помнишь? Конечно, в ту ночь у нас так и не было секса, и после этого он не прикасался ко мне больше месяца. Это дело рук Марка. В этом нет никаких сомнений."

— О, черт, и что ты собираешься делать?

"Что ж, в этом штате стало невозможно сделать аборт, так что, если я захочу это сделать, мне придется отправиться куда-нибудь вроде Нью-Мексико или Калифорнии. И это будет дорого стоить, и мне будет очень трудно справляться с детьми. В любом случае, я не уверена, как я отношусь к аборту. Вы знаете, я не особенно религиозна, но меня воспитывали в католической вере, и я ничего не могу с собой поделать. У меня серьезные опасения по поводу абортов. С другой стороны, я боюсь, что это доведет Джима до крайности: он все еще очень слаб после того, что я сделал с ним в феврале.

Я в отчаянии, поэтому вчера я сделала кое-что, чего, как я говорила, никогда бы не сделала. Я позвонила Марку".

"Боже мой, Линда, я не знала, что ты с ним общаешься".

"Я вообще не общалась. Я поклялась Джиму, что больше никогда его не увижу. Я даже заблокировала его номер, когда он однажды попытался дозвониться. Но я не знала, что еще сделать".

"Ты поговорил с ним? Что он сказал?


"Он не хотел говорить об этом по телефону. Он настоял, чтобы мы встретились лично. Он прислал за мной такси Uber и отвез к нему домой".

"К нему домой? Линда, правда?"

— Да, я знаю. Как только я переступил порог, я снова почувствовал то же самое: как будто у меня не было ни свободы воли, ни возможности делать свой собственный выбор. И что еще хуже, у него в гостях был товарищ по команде. Этот квартирант, Аарон Брейди, приехал в город погостить на несколько дней".

"Ого, ты познакомилась с Аароном Брейди? Линда, я немного ревную".

— Да, можно сказать, что я с ним познакомилась. Я еще вернусь к этому. Дом Марка огромен, но он расположен на одном уровне с большой комнатой в центре. Там нет уединения, поэтому Марк отвел меня в свою спальню, чтобы мы могли поговорить. Я сразу же расплакалась у него на плече. Он невинно обнимал меня, просто чтобы утешить, и тут я ничего не смогла с собой поделать: моя рука опустилась на его ногу, и я почувствовала невероятную напряженность его мышц. Я почувствовала покалывание, когда моя ладонь впитала эту силу и энергию. Марк обнял меня и прижал к себе, полушепотом спросив, все ли в порядке. Это был двусмысленный вопрос, но я поняла, что он имел в виду. Когда я отвечала ему, мне показалось, что это говорит чей-то чужой голос. Я сказала: "Да, да, да". Я протянула руку и нащупала его член, который уже был наполовину возбужден. Он быстро набух под одеждой, реагируя на прикосновение моей руки. Мне показалось, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы стать твердым, как камень.

"Я не могу поверить, что моя невинная подруга Линда превратилась в такую шлюху", - сказала Ди, явно наслаждаясь ощущениями, которые она испытывала.

"Затем он поцеловал меня в губы и запустил руки мне под майку", - рассказала Линда. "Его руки были одновременно сильными и невероятно нежными, когда они скользили по моей груди. Мои соски никогда еще не были такими твердыми, и к тому времени моя киска была насквозь влажной. Мы раздели друг друга, как и два месяца назад, и он усадил меня сверху, так что мои ноги оказались на его больших бедрах. Марк, казалось, понял, что я чувствовала. Я так сильно хотела, чтобы он был внутри меня! Я медленно опустилась на его член: Господи, я почти забыла, какой он огромный! Ощущения были невероятными, и я почти сразу почувствовала, как нарастает мой оргазм. Он взял меня за плечи и поднялся с кровати, приблизив наши лица. Он крепко поцеловал меня, пока мы продолжали трахаться. У меня был один непрерывный спазм, пока он, наконец, не кончил, проталкивая свой член в меня глубже, чем я думала, что это возможно, наклоняясь всем телом к нему и ревя мне в ухо. Я была немного смущена, потому что была уверена, что его друг Аарон мог его услышать. Его руки обвились вокруг меня, и мы просто лежали так какое-то время. Боже, это было так приятно."

Я снова забыла попросить его воспользоваться презервативом. Думаю, теперь, когда я беременна, это уже не так важно, но Джим по-настоящему взбесился, когда узнал, что в прошлый раз мы с Марком занимались сексом без презерватива, и настоял, чтобы я сдала анализ на ЗППП. Он прав, если, конечно, Марк трахает так много женщин, что не исключено, что он что-то подцепит..."

"Так что же Марк сказал о твоей беременности?" - спросила Ди.

"Я доберусь до этого, но дальше будет только хуже, Ди. Гораздо хуже. Я встала, чтобы пописать и воспользоваться биде в ванной Марка, а когда вернулась в спальню, Аарон был там с Марком. И он был без одежды."

"Черт возьми. Скажи мне, что ты этого не сделала!"

"Я потянулась за одеялом, чтобы прикрыться, и начала что-то бормотать и искать свою одежду, но Марк шикнул на меня и заставил расслабиться. Он погладил меня по щеке и сказал, что они с Аароном постоянно занимаются сексом втроем, призывая меня быть непредвзятой. Он сказал, что не будет давить на меня, но мне бы очень понравилось, если бы я дала им шанс. Я просто не могу отказать этому человеку.

Мы все стояли обнаженные, и две пары рук исследовали мое тело, как будто это был кусок глины, который они лепили. Они оба прижимались ко мне, и я чувствовал, как их твердые члены прижимаются ко мне спереди и сзади. Слава богу, он не такой большой, как Марк, но все же довольно крупный, больше Джима. Он терся о мой живот круговыми движениями, а я отвечала встречными движениями. Боже мой, это было так эротично!

Они оба целовали мою шею и плечи, по очереди с каждой стороны, как будто отрабатывали эти движения на тренировках или что-то в этом роде. Аарон обхватил мою киску ладонью и почувствовал, что она все еще немного влажная после биде. Он спросил, помылась ли я, и я ответила, что да. Он сказал: "Хорошо, потому что я люблю лизать киску и не люблю есть сперму Марка". Они вместе довели меня до кровати. Как только я приняла горизонтальное положение, Аарон навалился на меня сверху. Он действительно хорош в этом, он провел рукой по моему холмику, чтобы приподнять клитор, и начал медленно водить языком по складкам моих губ. Это был один из лучших оргазмов, которые у меня когда-либо были. Тем временем Марк забрался ко мне сзади и обхватил бедрами мою голову. Он прижал свой член к моему рту и начал трахать меня туда. Я вспомнила, каким шелковистым и гладким казался его член под моим языком в прошлый раз и каким большим он казался у меня во рту. Это было невероятно сексуально, и я почувствовала приближение еще одного умопомрачительного оргазма".

"После того, как я кончила, они поменялись местами в постели. Они явно делали это так много раз, что у них это вошло в привычку. Аарон подошел ко мне сзади и раздвинул мои половые губки рукой. Он вошел в меня, а Марк просто подвинулся на коленях, даже не вынимая свой член из моего рта. Это было такое плавное, эротичное движение! Я чувствовала, что они оба сдерживаются, чтобы не кончить, но поза, в которой они меня держали, была для меня невыносимой. Я слышала, как стонала под членом Марка, когда Аарон входил и выходил из моей киски. После того, как я кончила, они оба вышли. Марк сказал, что они хотят попробовать что-то другое. Аарон встал, а Марк лег рядом со мной, снова притянув меня к себе, как он делал это раньше.

Затем Аарон начал смазывать свой член и мой анус, в то время как Марк тер мой клитор. Я начала по-настоящему нервничать, наблюдая за ними, но Марк как бы успокаивал меня и гладил по щеке, говоря, что все будет хорошо, что это будет потрясающе. Марк снова усадил меня на свой член, а Аарон встал у меня за спиной. У меня не было анального секса со времен учебы в колледже. Я никогда не позволяла Джиму заниматься этим. Но я была поглощена напряженностью момента и почувствовала, как член Аарона очень медленно, очень нежно прижимается к моей заднице. "Я буду двигаться очень медленно", - сказал он. "Скажи мне, если мне нужно будет его вытащить". Я не думал, что туда может попасть что-то настолько большое. Сначала было чертовски больно, но потом я вроде как привыкла. Ощущения от двух больших членов - гигантского члена Марка в моей киске и Аарона в моей заднице - просто зашкаливали. Я кончала от боли и удовольствия одновременно. Аарон кончил первым - это было действительно странное ощущение, - но Марк не заставил себя долго ждать, и тогда мы рухнули на кровать".

"Я думаю, ребята были бы рады пропустить еще один раунд, но я посмотрела на часы и поняла, что должна вернуться домой раньше Джима. Если бы он что-то знал или даже почувствовал, он бы взбесился. У меня даже не было времени снова принять душ или воспользоваться биде. Марк отвез меня домой на своем "Порше", я заставила его ехать быстро, и он высадил меня за квартал до дома, чтобы соседи не увидели, как я выхожу из его машины. Он очень нежно поцеловал меня на прощание и сказал, что мы скоро поговорим, что все будет хорошо. Проходя последний квартал до дома, я почувствовала, что истекаю кровью. Мне удалось добраться туда минут за пять до того, как Джим вернулся с работы. Там были дети, они шумели в гостиной, и я быстро прошел в ванную и умылся там, закончив как раз в тот момент, когда Джим входил в парадную дверь. Я поприветствовала его, обняв и поцеловав, и сказала, как сильно я его люблю. Слава богу, он, похоже, не заметил, что я была такой взъерошенной. Наверное, с той последней февральской ночи я почти все время была немного не в себе."

— Так что насчет ребенка, Линда? Марк поможет с абортом?

— Дело вот в чем: Марк настаивает, чтобы я оставила ребенка. Он сказал, что будет выплачивать алименты и создаст трастовый фонд до тех пор, пока сможет принимать участие в жизни ребенка. Он сказал, что найдет способ наладить отношения с Джимом и будет относиться к двум другим нашим детям как к членам своей семьи. Он хочет, чтобы они называли его "дядя Марк".

"Ого, Линда, как ты думаешь, Джим согласится на это?"

— Я действительно не знаю. Это будет шоком, но я должна сделать все, что в моих силах, чтобы сохранить наш брак. Очевидно, Джим никогда не должен узнать, что у нас с Марком снова был секс. Я все еще хожу с ним на цыпочках, и это заставило бы его взбеситься и немедленно развестись со мной. Но, возможно, я смогу убедить его, что это лучший выход из неприятной ситуации, что я все еще люблю его и только его. Я скажу ему, что я все такая же, как прежде. Я совсем не изменилась".

"Как ты думаешь, Линда, он купится на это?"

— Возможно. Я не знаю, что еще можно сделать. Я надеюсь, что смогу найти подходящий момент. Я знаю, что скоро мне придется ему все рассказать. Я должна дать ему понять, что в наши намерения не входит причинять ему боль или унижать его, что наш брак по-прежнему крепок и что я сделаю все возможное, чтобы сделать ситуацию терпимой для него. Мне придется заверить его, что я по-прежнему люблю его, так же сильно, как и на протяжении последних десяти лет. Мы с Джимом идеально подходим друг другу, но так о ребенке будут хорошо заботиться. Черт возьми, если это будет мальчик, он может стать звездным спортсменом. Может быть, Джим будет гордиться. И, может быть, я не знаю, просто, может быть, я могла бы иногда заниматься сексом с Марком и Аароном. Хотя бы изредка. Может быть, ты могла бы присоединиться к нам. Это было бы здорово. Странно, что за десять лет я смогла превратиться из полностью моногамного человека в человека, который жаждет разнообразия и необузданного сексуального опыта, но такова моя правда, по крайней мере, на данный момент. Как будто какая-то часть меня спала и только что проснулась. Ди, я ужасный человек?"

"Я так не думаю", - сказала Ди. "Я позволяю своему мужу заниматься сексом столько, сколько он может выдержать, но мне нужно немного больше, чем он может мне дать. Наличие друзей-парней с привилегиями ничего у него не отнимает".

Линда обдумала свой ответ. "Я так переживала из-за того, что причинила Джиму такую боль, как два месяца назад, и я больше никогда не смогла бы так открыто оскорбить его. Но потрясающий секс с Марком изменил меня так, как я не могла себе представить.. Я не хочу причинять боль своему мужу, но то, чего он не знает, не причинит ему вреда, верно? Для Джима я всегда буду прежней Линдой. Я люблю его так же сильно, как и раньше.. О, пока, Ди. Джим уже у двери. Мне пора идти. Скоро поговорим. Люблю тебя...."