Тетя Инга. Серия: Эротические рассказы тетя Часть 2

Находясь закрытый на замок в каморке, я слышал стук её каблуков и то, как хлопнула входная дверь, эстонка вышла во двор и, вероятно, пошла в уборную, которая находилась в саду. И пока моя любовь с первого этажа ходила в туалет, я снял штаны вместе с трусами и, подойдя к стене каморки, вставил в проделанное мной отверстие член и плотно прижался животом и грудью. Хуй у меня был больше среднего, девятнадцать с половиной сантиметров, в меру толстый, с крупной залупой на конце, и если учесть толщину перегородки, то из стены сейчас торчали все восемнадцать сантиметров " женского счастья", хотя, возможно, тётя Инга, работая официанткой в ресторане и крутившая романы с кавказцами, видела и побольше хуи, чем у меня, но все же я надеялся, что мой член женщине понравится.

Постояв таким образом несколько секунд и проверив все на практике, я вытащил член из дыры и было взял в руки ручную дрель для того, чтобы проделать в стене на уровне глаз другую дырку,   так я рассчитывал увидеть происходящее в комнате, но передумал, в таком случае эстонка может это заметить и меня будет ждать облом, она не станет ничего делать, а этого я допустить не мог. Да и смысл за ней подглядывать, когда с большей долей вероятности попробовав мой член, тётя Инга ещё захочет встречи со мной, но уже один на один в её квартире и, как положено, в постели.

— Я вернулась, Костя. Твоя мама спит в шалаше, и я думаю, проспит там до вечера, так что у нас с тобой есть время. - входная дверь в комнате открылась и с террасы в нее вошла тётя, Инга цокая по деревянному полу каблуками, но вошла она не одна, а с ней ещё кто-то был, потому как я услышал скрип досок, старые деревянные полы с головой выдали человека, который по ним осторожно ступал, и, возможно, босиком, так как не было слышно стука подошв обуви.

"Пиздец, неужели вместе с эстонкой в комнату вошла моя мать, и она увидит мой член", - молнией пронеслось у меня в голове от охватившей мой мозг догадки.

В отличие от худенькой соседки, моя мама была женщиной крупного телосложения и весила под сто килограмм, и только под тяжестью её веса могли так скрипеть деревянные полы, чужих у нас не было, да и вряд-ли подруги впустили бы в дом незнакомых людей.

— Суй своей член в отверстие, Костя, я буду делать из тебя мужчину. Не бойся. - произнесла тётя Инга, подойдя к стене каморки, за которой я стоял без штанов, с отменным стояком.

— Хорошенький какой. У тебя, оказывается, есть чем меня порадовать, сосед. И что же ты раньше такое скрывал, ах ты, негодник. - вновь раздался звонкий голос эстонки с легким прибалтийским акцентом, и он был у нее слегка удивленным, женщина не ожидала увидеть у сына своей подруги здоровенный хуино с крупной алой залупой на конце.

— Я ртом приятно тебе хочу сделать, Костя. Это то же считается сексом, но только оральным. - произнесла тётя Инга, стоя от меня по ту сторону стены, спустя мгновение мой член обхватили толстые, жадные пальцы, стали его мять, и это была рука другой женщины, более крупной по комплекции, чем эстонка.

У тёти Инги ладошка маленькая и пальцы соответствующие, она же брала в ладонь мою руку, уходя в туалет, и я прекрасно знал ее размер. А сейчас меня за хуй держала крупная по комплекции женщина и как бы по хозяйски мяла его толстыми пальцами, ощупывая со всех сторон, и этой невидимой для меня женщиной за стеной была не кто иная, как моя мать. Эстонка разговаривала со мной, а мамаша, стоя у стены, взяла в руку мой член, рассматривала его с наслаждением, мяла, и это было слышно по ее довольному сопению. А ещё маму с головой выдал её парфюм от соседки с нижнего этажа, пахло дорогими польскими духами, а моя мать пользовалась дешевой цветочной туалетной водой, и сейчас я ясно ощущал через дырку в перегородке пряный аромат жасмина и лаванды.

Вот почему тётя Инга строго на строго запретила мне подсматривать за ней в дырку в стене. Она боялась, что я увижу с ней свою мать и все пойму. Скорее всего, это был их совместный план по моему соблазнению. Пока я жарил шашлыки в саду, подруги, находясь одни в доме, решили таким способом меня совратить. И инициатором этого была, скорее всего, моя мать, она страдала без мужчин, а у тёти Инги с этим проблем не было. Вот и придумали подруги вариант с дыркой в стене каморки. В таком случае моя мать рассчитывала трахнуться со мной под видом соседки, и все было бы шито крыто. Но она не учла одного, что я был далеко не дурак и сразу просек, в чем дело, но, естественно, не подал вида. Мне было все равно, кто из них будет сосать у меня хуй, и мамаша даже была предпочтительнее.

— Да уж, Костя, правда не ожидала, что у тебя такой большой член. Не зря я замуж за тебя собралась, парень. Ой, не зря. - произнесла тётя Инга, стоя за стеной, а мою залупу в этот момент обхватили полные губы и стали жадно ее сосать, и это были губы моей матери, она сейчас, нагнувшись или сидя на стуле у стены каморки, сосала у меня хуй и сопела от удовольствия, думая, что я ни о чем не догадываюсь.

Но я перед этим целовался с ее подругой и знал, что у тёти Инги губы тонкие, а вот у моей мамы толстые. Сосала мать, к слову сказать, не очень умело, больше слюнявила и даже как-то чавкала ртом, и это было не мудрено, так как мамаша все время сидела дома и мужчин на стороне у нее не было. Но что по мне, так ощущать на своей залупе влажные губы своей матери было в миллион раз приятнее, чем дрочить, и очень скоро я кончил, спустил маме в её сосущий рот, и она выплюнула мой член. В комнате раздался кашель и харканье, очевидно, капля моей спермы попала матери в горло и она закашлялась, ей было уже не до минета.

— Ух, и накопил ты её сосед. Чуть не подавилась твоей спущенкой. Но посиди ещё взаперти немного. Отдохни и я тебе дам как положено. Попробуешь меня в письку. - за стеной раздался голос эстонки, она делала вид, что подавилась моей спермой и говорила так, как будто сама сосала у меня член, но я знал, что за стеной в комнате сейчас стоит моя мать и вытирает залитые спермой губы и, возможно лицо, так как я сегодня не дрочил с утра и спущенки из меня должно было выйти много.

Я вытащил из дырки член, он был уже вялым и блестел от маминых слюней. Вытереть его мне было нечем, и поэтому я оставил все как есть, присев на стоящий в углу каморки большой бидон из под воды, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате, а там поначалу было тихо, а затем послышалась возня и волочение, по всей видимости, подруги подтаскивали к каморке стоящее у окна кресло, чтобы встать на него "раком" и в такой позе насадиться на мой член, оно как раз подходило по высоте дырки в стене, а без кресла у них никак бы не получилось.

— Ох, и тяжёлая зараза. Ты как там сосед, отдохнул? Готов ещё разочек со мной потрахаться и стать полноценным мужиком. - спросила у меня эстонка, закуривая сигарету.

Сквозь дырку в стене пахнуло табачным дымом и приятным ароматом "Мальборо", я хотя и не курил, но любил смотреть, как курит моя мать и соседка с нижнего этажа, и мне, по большому счету, нравился запах сигарет.

— Конечно, готов, тётя Инга. Я же молодой и у меня давно уже все в рабочем состоянии. - похвалился я женщине, вставая на свое место к стене и вставляя член в дырку.

Я мог дрочить по несколько раз подряд и хуй, если падал, то не надолго, и через пять минут поднимался вновь, вот и сейчас он встал в предвкушении порева с родной матерью, а то, что со мной сношаться будет именно она, я уже не сомневался. Я бы мог, конечно, встать на колени и посмотреть в отверстие, что творится в комнате, но не стал этого делать, боясь все испортить. Да и мне без разницы было, чья половая щель насадиться на мой стояк, торчащий из стены, в любом случае это будет приятно.

— Давай, парень, мы на твой замечательный член оденем одёжку. Нам с тобой рано ещё детей заводить, а я боюсь забеременеть от тебя. Вот женишься на мне, тогда не будем предохраняться. А сейчас это необходимо. - говорила за стенкой тётя, Инга но мой член вновь обхватили толстые пальцы матери, помяли его, придавая необходимую твердость, и мамаша натянула на мою залупу презерватив, старательно раскатала по всей длине члена и даже проверила, для надёжности подтягивая пальцами края резинки.

— Вот так, Костя. Сейчас все будет хорошо, милый. Неудобно, конечно, но что поделать, я стесняюсь перед тобой раздеваться днём. - говорила мне эстонка, а в это время стоящее в комнате у стены каморки кресло заскрипело, под тяжестью послышалось сопение, это моя толстозадая мать становилась в кресле задом, пристраивая голую жопу к моему члену, торчащему из дырки в стене, и, пристроившись, обхватила его рукой, направила по назначению, толкнула задом, и мой хуй вошёл в её влагалище, горячее и склизкое.

— Ааааа. Аааа. Ох, Костя, как с тобой хорошо. Обожаю большие члены у молодых парней. - застонала за стенкой эстонка, делая вид, что она сейчас стоит на кресле задом и насаживается влагалищем на мой член, но вместо неё заработала жопой мамаша, кресло под ней заскрипело, так как моя мать стала двигаться влагалищем на моем хую взад вперёд, как бы все время насаживаясь на торчащий из дырки в стене здоровенный член сына.

— Тётя, Инга. Так приятно. Жаль, что я не могу быть с вами и ласкать ваше тело. - говорил я эстонке, максимально прижимаясь к стене, чтобы моей матери, которая сейчас, кряхтя, стоя в задом ко мне в кресле с той стороны стены, было комфортно, а потом, освоившись, уперевшись руками в фанерную перегородку, стал двигать членом и ебать мать как положено, она это почувствовала и даже замерла на миг от неожиданности.

— Вот умница, парень. У тебя хорошо получается. Аааа. Аааа. Давай, давай, милый, смелее. Ещё, ещё. - говорила притворно постанывая эстонка, стоя у стены, в то время как её подруга, моя мать, находясь "раком " в кресле, кряхтя, водила жопой из стороны в сторону, натирая стенки истосковавшийся по мужской ласке вагины об мой член.

В этот раз я продержался подольше, чем во время минета, благодаря презервативу на моем хую, и кончил спустя пять минут после начала полового сношения с родной матерью.

— Одевайся. Давай я тебя выпущу, пока твоя мама не пришла. А то время уже много прошло, и пора на автобус собираться. - сказала, стоя за стенкой, эстонка после того, как моя мать ушла из дома на улицу.

Я слышал, как заскрипели половицы под ее весом, и хотя мамаша кралась, потихоньку, ступая на пол босыми ногами, я все равно прекрасно слышал её шаги, пока она не вышла за порог.

— Одну минуту, Инга Владимировна, я сейчас оденусь. - ответил я соседке, надевая трусы и натягивая вслед за ними брюки, и, подойдя к двери, легонько стукнул по ней рукой в знак того, что я готов.

— Давай эту дырку в стене закроем и кресло уберём, а то твоя мама догадается, чем мы с тобой занимались. - предложила эстонка, когда я вышел из своего заточения в каморке.

Женщина открыла замок на двери и выпустила меня в комнату.

— А вы не шутите, тётя Инга, о том, что хотите, чтобы я на вас женился. - спросил я у соседки, желая узнать у нее, правду она говорила насчёт женитьбы на ней или это были пустые слова с ее стороны.

— Ну какие могут быть шутки, Костя. Ты мне сразу приглянулся, едва я тебя увидела, когда в ваш дом заселилась. А после сегодняшнего я ещё больше тебя полюбила. Смотри, что ты натворил. Мне так приятно было. - ответила эстонка и достала из кармашка джинс клочок газеты, в котором был завернут использованный презерватив, налитый моей спермой.

Молодая женщина подержала его двумя пальцами, показывая мне плоды моей работы, и, завернув кондом в газету, положила обратно к себе в карман.

— У тебя сперма жирная, парень. Я ее вместо крема от морщин буду использовать, говорят, хорошо помогает. А сейчас не будем терять время, давай следы нашего с тобой " преступления " уберём. Мне стыдно будет перед твоей мамой, если она что-то заподозрит, - сказала эстонка, по прежнему играя роль моей соблазнительницы, думая, что я ни о чём не догадался, а я ей подыграл, мне было интересно, как долго она будет притворяться.

— Да, конечно, тётя, не хочу, чтобы мать узнала раньше времени об наших с вами отношениях. Она у меня строгая насчёт этого. - сказал я соседке, поднимая с пола выбитый мной кружок фанеры и вставив его обратно в дырку, тем самым её заделал, и со стороны ничего не было видно.

— Молодец. А кресло на место к окну поставь, я на него задом становилась, чтобы тебя мужчиной сделать, Костя. Знаешь, как неудобно было. Но ничего, вечером ты все наверстаешь. Придёшь ко мне в квартиру и трусики мои захватить не забудь. - на этот раз тётя Инга говорила серьёзно, и ее глаза не смеялись, женщина видела мой член и то, как им пользовалась моя мать вместо нее, и хотела сама его попробовать, по этому и приглашала меня к себе в квартиру.

— Конечно, принесу, Инга Владимировна. Они дома, в моей комнате в пакете лежат. - ответил я женщине, подруге своей матери, перетаскивая кресло к окну и чувствуя, как у меня встаёт член.

Секс через перегородку с мамой мне, конечно, был приятен, но он не давал полностью тех ощущений, которые возникнут, когда видишь и ласкаешь обнаженное женское тело.

— Долго я спала? Меня там комары заели в этом шалаше. Давайте по стопке выпьем и поедем домой. А то время уже много боюсь, на автобус опоздаем. - в дом вошла моя мать, притворно позевывая, делая вид, что она спала все это время в шалаше и только проснулась.

Мать подошла к столу, налила себе стопку водки, и я заметил, что руки у нее тряслись, ещё бы, она только что еблась с родным сыном и ее реально бил мандраж, который она хотела погасить водкой.

— Да не опоздаем, Оля. Сейчас выпьем закусим и пойдем на остановку, мне тоже нужно в город сегодня попасть, дела есть. - ответила моей матери тётя Инга, подставляя ей свою и мою рюмки. Мать, стоя у стола, налила в них водки, и мы, не чокаясь, выпили, а когда закусили, женщины потянулись к сигаретам, а я дал им прикурить от зажигалки и стал смотреть, как они курят, и только сейчас обратил внимание на то, что блузка у моей мамы спереди вся покрыта мокрыми пятнами, которые уже начали подсыхать.

Это были следы от моей спущенки, которая попала мамаше на грудь в тот момент, когда я кончил ей в рот, она закашлялась, выплевывая член, и по инерции сперма полетела ей на лицо и на блузу. А еще моя мать сейчас сидела напротив меня, курила, выпуская дым из губ, и бросала в мою сторону любопытные и в тоже время настороженные взгляды, ей было, возможно, стыдно, что она сотворила с родным сыном, но особого раскаяния с ее стороны я не видел, хотя бы потому, как она сидела передо мной, а мать, куря сигарету, самым бесстыдным образом показывала мне свои ляжки под юбкой, широко раздвинув ноги. Я впервые в жизни видел у нее голые ляжки и был, пожалуй, восхищен их видом.

Оказывается, у моей тихони мамы было на что посмотреть под юбкой, особенно на ее белые, гладкие и широкие ляжки, которые всем своим видом просились, чтобы их поласкали.

Выкурив по сигарете, женщины стали собираться. Бутылки с недопитой водкой и вином решено было оставить в доме до следующего раза, а вот продукты, не съеденный шашлык и другие закуски тётя Инга отдала нам с матерью.

— Оля, забирайте все себе домой. А я ещё завтра с работы принесу. Скоро твой сын на мне жениться и у нас все будет общее. - сказала эстонка, собирая закуску со стола в мой рюкзак, при этом они с моей мамой многозначительно переглянулись, да так, что у меня хуй в штанах моментально встал колом.

"Пиздец мне, что придётся их на пару обеих ебать". - пронеслось у меня в голове, и от этого и без того хорошее настроение после секса с матерью стало ещё лучше.

К остановке мы шли обратно тем же маршрутом по плотине пруда, и я, как и в прошлый раз, перенес через ручей тётю Ингу, а матери помог перейти по доскам, взяв ее за руку, и она одарила меня таким признательным взглядом, что я ещё больше убедился в том, что сегодня я лягу в постель с обеими подругами. И идя чуть позади от них, рассматривая толстую жопу матери, я подумал, что не стану ждать вечера и засажу мамаше, как только мы вернёмся домой. Скажу ей, что видел в щелку, как она делала мне минет и стояла " раком" в кресле, и попробую ее уломать на секс. Во всяком случае, мне ее пизда пришлась по душе и сосала она неплохо. Да и внешне моя мать не страшная, у нее неплохие формы и есть за что подержаться.

— Соседи, я жду вас вечером, часиков в девять у себя. Приходите вдвоём посидим, и у меня найдется, чем вас угостить. - сказала нам с мамой эстонка, когда мы подошли к нашему дому.

— Конечно, придём Инга. Только отдохнем немного, а то голова после водки побаливает. - ответила за нас двоих моя мать, и мы с ней, оставив соседку у дверей ее квартиры на первом этаже, поднялись к себе наверх.

— Ты как хочешь, а я спать лягу. И тебе советую до вечера отдохнуть, Костя. - сказала на кухне мать, выкладывая из рюкзака привезенные из деревни продукты.

Она стояла ко мне задом, слегка нагнувшись, отклячив жопу, а я сидел на стуле, смотрел на нее, обдумывая, как к ней подкатить и уломать на секс. И вдруг внезапно для себя решился терять, мне было нечего, мы были с мамой одни в квартире, которую она, зайдя, закрыла на ключ, так как время было лихое в начале девяностых, и двери квартир даже днём, как правило, закрывали на замки.

— А мне не хочется спать, мам. И тебе я не советую ложиться. Лучше другим, более приятным делом заняться, чем сон. - сказал я матери с дрожью в голосе, вставая со стула и, шагнув к ней, обнял ее со спины, положив ладони рук матери на груди, прижался стояком к ее жопе под юбкой.

От неожиданности мать замерла и так и осталась стоять полусогнутой возле открытой двери холодильника.

— Вы меня за придурка с тётей Ингой считаете. Думали, что я не догадаюсь, кто был в комнате? А я не дурак, мам, и ещё одну дырку поменьше в стене просверлил и все прекрасно видел. - сказал я матери, беря ее на испуг, так как никакой другой дырки не было.

Я по прежнему обнимал мать сзади руками и даже легонько мял у нее через блузу груди большие, мягкие, и давил вставшим колом членом ей в жопу.

— Тише. Не нужно здесь. Пошли в спальню. - спустя мгновение мать пришла в себя, повернулась ко мне лицом и, приложив палец к губам, показала глазами на вентиляционное отверстие в углу кухни, через которое нас могли запросто подслушать соседи, так как дом был старым, хрущевских времен, и слышимость через отдушины была отличной.

Мою мать волновало то обстоятельство, что наш разговор могут услышать другие люди, а не то, как взрослый сын лапает ее за груди и давит вставшим членом ей в жопу.

— Что ты от меня хочешь, Костя. Я пьяная была и не знаю, что творила. И это все Инга придумала. Я не хотела, она меня уговорила тебя разыграть. - говорила мне мать, стоя со мной лицом к лицу у нее в спальне за плотно закрытой дверью.

Единственное окно в её комнате было зашторено, вероятно, ещё с ночи, и в спальне стоял лёгкий полумрак.

Деревянная двухспальная кровать, на которой спала моя мать, находилась в углу, и постель на ней была не заправлена, одеяло откинуто и свисало на пол. Сверху на простыне лежала ночная рубашка и капроновые чулки, и все это, в дополнение с ароматом цветочных духов, создавало необычайно интимную обстановку, от которой у меня член ломило до боли.

— Я понимаю, мам, что ты пьяная была. И меня твоя подруга уговорила в эту каморку встать. Но мне понравилось с тобой, мама. Очень понравилось. И я хочу это повторить, но уже как следует в кровати. Только один раз, мам, и я не буду больше к тебе приставать. Об этом никто не узнает, ты же знаешь, что я у тебя молчун. - говорил я матери, стоя перед ней с бешеным стояком в штанах, обнимая за талию и смотря ей в глаза, сместил ладони рук вниз, положил их на жопу и легонько стал мять ягодицы.

Вот так стоять перед матерью, разговаривать с ней, глядя ей в глаза, и мять руками ее толстую жопу, кайф был неописуемый.

— Я знаю, знаю, сынок, что из тебя силком слово не вытянешь. И сама хочу в нормальных условиях этим с тобой заняться. В доме у Инги мне неудобно было, и я толком ничего не ощутила. А сейчас хочу. Мы вечером хотели с ней тебя вдвоём соблазнить. Но раз ты обо всем догадался, тогда давай сейчас. Не хочу ждать вечера. - ответила согласием мать и, обняв меня, стоя со мной в спальне у дверей, поцеловала в губы, взасос.

Роста мы с матерью были одинакового и по этому сосались, стоя друг перед другом, но целовалась мать так же неумело, как до этого делала мне минет. А вот её пальцы, которыми она во время поцелуя со мной схватила меня за член, были более умелыми. Мама целовала меня с открытыми глазами и, сопя носом, мяла мне член, ощупывала пальцами, словно не видела его до этого в деревне, в доме у тёти Инги.

— Раздевайся и ложись в постель, а я на минуту в ванную зайду, свои женские дела сделаю и приду. - прерывисто дыша мне в лицо, сказала мать, отрываясь от моих губ.

Она с неохотой выпустила мой член из руки и пошла на выход из комнаты. Я было хотел пойти вслед за ней, чтобы помыться вместе в ванной под душем, но вовремя передумал, так как мать сказала, что будет делать в ванной свои женские дела, а я буду только мешать. И поэтому, быстро скинув с себя одежду, штаны вместе с трусами и рубашку, я лег на мамину кровать, прижимаясь стоящим колом членом к шелковой простыни, хранивший запах тела моей матери, моложавой, училки русского языка и литературы.

— Что смотришь, сынок? Я ещё не сильно старая у тебя? - спустя пять минут в спальню вошла мать, и она была совершенно голой, а ее кожа блестела от капелек воды, мать вытиралась, стоя возле кровати большим махровым полотенцем, демонстрируя сыну свою обнаженную негу, и следила за моей реакцией.

— Да нет, мам. Ты в отличной форме и очень красивая. - заикаясь от охватившего меня волнения, впервые в жизни видя голую женщину перед собой, и этой женщиной была моя родная мать.

И сказав, что она красивая, я не лукавил, в обнаженном виде мамаша действительно была хороша, на любителя, конечно, но для ценителей рубенсовских женщин мама Оля подойдёт как нельзя лучше. Симпатичная на лицо, светловолосая, немного крупного телосложения, без грамма жира и отложений, на ещё довольно молодом теле, маме было сорок лет.

Обладательница крупных, но не сильно отвисших грудей, небольшого животика, крутых бедер и широких ляжек вкупе с объемной попой, моя мать являлась лакомым кусочком для сексуальных удовольствий в постели, и сейчас я ее хотел всей душой и телом.

— Я рада, что тебе нравлюсь, сынок. Ты мне тоже очень и очень нравишься, особенно твой член. И сейчас я по настоящему сделаю тебя мужчиной, а не как там через дырку, это не считается. - мама отбросила полотенце на кресло, стоящее в комнате, и, не сводя с меня взгляда, полезла ко мне на кровать, легла рядом, обняла и поцеловала в губы, обнимая и лаская мое тело теплыми материнскими ладонями.

С минуту мы с ней лежали на боку друг перед другом, целуясь в засос, я мял матери груди, а она рукой держала меня за член, страстно его поглаживала пальцами, обхватывая ими головку и ствол. А еще спустя мгновение мать полулегла на меня сверху, и у нее в руке зашуршал пакетик с презервативом, она принесла его с собой из ванной, и он был зажат у нее в руке.

— Лежи спокойно, Костя. Я сама все сделаю. Я так хочу. - сказала мне мать, слегка приподнимаясь надо мной и придерживая мой член рукой, одела на него презерватив, аккуратно раскатала по всей длине ствола и подтянула пальцами края, проверяя, чтобы он сидел плотно.

Моя мать была учительницей и привыкла всё делать аккуратно и на совесть.

— Тебе не тяжело, родной? Потерпи немного. Но мне так приятнее, потом сам будешь. А сейчас я так хочу. Очень хочу сама. - мама снова легла на меня сверху, окорячила и, придерживая мой член рукой, направляя его в свое влагалище, села на него и, наклонившись ко мне, касаясь сосками своих сисек моей груди, поцеловала в губы, а потом заёрзала на моем хую вверх и вниз, слегка постанывая, положив ладони рук мне на плечи.

— Ах, как хорошо. Если бы ты знал, сынок. У меня низ живота сильно болел. Мне мужчина давно был нужен. И ты сейчас станешь моим спасением. А иначе я могу заболеть. - сквозь стоны говорила мне мать, не переставая ёрзать на моем хую и даже ускоряя движения.

Лежа на кровати под матерью, слушая её сладкие стоны и ощущая, как стенки маминой вагины раз за разом обхватывают мой член, скользя по нему, принося мне запредельное удовольствие, и это было намного приятнее, чем днем в деревне, когда я ебал мать через дырку в стене. Видеть женщину, ласкать ее тело и целовать её в губы, а также смотреть ей в глаза во время полового сношения, вот это был настоящий секс, а не тот суррогатный через отверстие в фанерной стене.

Особенно было приятно, когда мать, ёрзая на мне сверху, иногда наклонялась очень сильно вперёд для того, чтобы поцеловать в губы, и соски ее больших сисек в этот момент касались моей груди, щекотали её кончиками, дополняя и без того приятное ощущение от секса с родной матерью.

— Принеси мне с кухни сигарету, сынок. Я тут в комнате покурю, сил выйти на балкон уже не осталось. И пепельницу не забудь. - попросила меня мама, когда все закончилось.

Она испытала оргазм вместе со мной и сейчас лежала на спине, не в силах встать с кровати. А использованный презерватив, налитый спермой, валялся на полу. Мать аккуратно сняла его с моего члена и бросила на пол.

— Хорошо, мам. Только не надо этими вещами разбрасываться. Если тебе он не нужен, я твоей подруге вечером отнесу. Она моей спермой собралась морщины на лице мазать. - сказал я матери, поднимая презерватив с пола.

— Ещё чего. Оставь его дома, сынок. Я тоже найду твоей спущенке применение. Положи на трюмо рядом с кремом. Да иди наконец за сигаретами, я покурить хочу. - нетерпеливым голосом произнесла мать, и я пошел выполнять её поручение, а именно положил использованный презерватив на банки с кремом, стоящие на трюмо, сходил на кухню, взял на столе начатую пачку " Мальборо ", ей её дала тётя Инга, как своей подруге, прихватил пепельницу с окна, зажигалку и вернулся в спальню к матери.

— Мам, а мне с тобой хорошо, и я не хочу к тёте Инге идти. - признался я матери, сидя возле нее на кровати и поглаживая пальцами светлые волосики у нее на лобке, смотрел, как эта милая моему сердцу женщина курит и красиво выпускает табачный дым к потолку из своих полных губ.

После того, как в объятиях своей матери я познал радость плотской любви и получил огромное удовольствие и наслаждение, я хотел только ее одну, эту красотку, словно сошедшую с полотен великого фламандского живописца Рубенса, а тётя Инга отошла как бы на второй план.

— Я от тебя никуда не денусь, а Инга очень хорошая женщина, и она хочет за тебя замуж. Не стоит ее обижать. Да и потом, на мне свет клином не сошёлся. Тебе нужно попробовать разных женщин, сынок. А сейчас иди ко мне, мой милый, и возьми меня. Я ещё хочу. Но только ты теперь сам будешь. - мать потушила сигарету в пепельнице, поставила ее на пол, и у нее в руке вновь появился пакетик с презервативом, вероятно, она достала его из под подушки, больше ему взяться было не откуда.

— Давай сам, сынок, учись быть с женщиной. Я рада, что Инга мне тебя уступила. Хочу всему тебя обучить. - говорила мать, натягивая на мой член презерватив и надев легла на спину, раздвинув ноги в стороны, слегка согнув их в коленях для удобства.

— Вот так. Толкай его. Вспомни, как на даче у Инги меня через дырку в стене трахал. - учила мать, лёжа подо мной и принимая в себя мой член.

Мама обхватила мое туловище ногами, как лягушка, обнимала руками за плечи, а я, лёжа на ней сверху, старательно засовывал член ей во влагалище, доставляя удовольствие себе и ей. И все у нас прошло значительно дольше, чем первые разы. Мать потом долго меня ласкала, лёжа со мной в обнимку на кровати, и мы так и заснули в объятиях друг друга.

Проспали мы с ней до вечера, а потом оделись, закрыли квартиру и ровно в девять уже стучались в дверь к тёте Инге на первом этаже.

— А вы как по часам пришли, а я проспала и не успела ничего приготовить. - сказала эстонка, открывая нам с мамой дверь своей квартиры и запуская во внутрь.

По помятому и сонному лицу женщины было видно, что она только что проснулась и не привела себя в порядок, да и одета соседка была в халат, накинутый на голое тело, потому как вырезе халата виднелась часть ее сисек, а лифчика на них точно не было.

— Ты выпить, главное поставь Инга, а за закуску не беспокойся, мы к тебе не есть пришли. Мне отметить кое-что необходимо. - сказала моя мать и многозначительно улыбнулась, и по ее улыбке эстонка поняла, что между мной и мамой был секс.

— С этим проблем у меня нет, сама знаешь, где я работаю. Я всегда держу дома небольшой запас спиртного на всякий случай. А ты, молодой человек, принёс обещанную вещь? - тётя Инга вопросительно посмотрела на меня, видя, что я пришёл к ней пустой, без ее трусов, про которые честно забыл.

— Нет, Инга, Владимировна не принёс. Из головы вылетело. Мам, дай мне ключ от квартиры, мне нужно кое-что взять. - сказал я матери, и она достала из кармана жакета ключ и отдала его мне без вопросов.

Я помчался на верх за трусами, оставив подруг одних, а когда вернулся, то по насмешливому взгляду тёти Инги, направленному на меня, понял, что мать ей все рассказала.

— Вот держите Инга Владимировна в целости и сохранности. - сказал я эстонке, вытаскивая из-за пазухи целлофановый пакет с ее трусами.

— Молодец, что не потерял. Они мне дороги. Но больше, я надеюсь, ты воровать не будешь, Костя. Да и теперь тебе нет нужды онанировать на женские трусики. Я и твоя мама этого не позволим. - сказала эстонка, беря из моих рук пакет с трусами.

— Делать нечего было тебе, сынок. Я мучилась ночами, не спала, а он ерундой занимался. Но ничего, мы с Ингой возьмём тебя в оборот, и ты забудешь про онанизм. - стоявшая рядом мать обняла меня и прямо при подруге поцеловала в губы взасос, да и стесняться ей было уже ни к чему, так как эстонка была свидетельницей полового сношения моей матери со мной на даче, и пока я ходил за трусами, мамаша рассказала подруге о том, что у нас с ней было.

— Я пойду себя в порядок приведу, а то как-то неудобно перед Костей, как никак, он мой жених, а я словно клуша, непричесанная и не умытая. А ты, Оль, сама найдешь у меня в холодильнике все, что нужно поставить на стол. Мы на кухне посидим. - сказала моей матери тётя Инга и, одарив меня взглядом, полным желания и откровенной похоти, ушла в спальню переодеваться, хотя, как по мне, это было лишнее, ведь всё равно через некоторое время всем нам придётся скинуть с себя одежду.

— А неплохо у нас официантки живут, себе, что ли, на работу в ресторан устроиться. - воскликнула мать, зайдя со мной на кухню, открыв двухкамерный финский холодильник "Розенлев ", полки которого ломились от изобилия дорогих и дефицитных продуктов и закусок, а сбоку в отдельном отсеке стояли бутылки с водкой и коньяком.

У нас в квартире на кухне стояла старенькая " Ока, ", которая без конца ломалась и в ней было шаром покати, а вот у тёти Инги, простой российской официантки, импортный холодильник был забит до отказа продуктами.

— Если твоя подруга не врёт, то скоро все это добро будет нашим. А ещё я хочу тебя на ее глазах выебать, Оля. - на ушко шепнул я матери, обнимая сзади и прижимаясь её жопе, выпирающей под обтянутой тугой юбкой стоящим колом членом.

Мне до одури хотелось засадить мамаше в присутствии её подруги и вообще лечь с ними обоими на диван в зале, а у тёти Инги там стоял большой раскладной диван - кровать, который я сам заносил вместе с другим мужиком несколько недель назад.

— Так и будет, сынок. Все в наших с тобой руках. А сейчас давай мне помогай, консервы открывай, хлеб нарежь, делай свою мужскую работу, ты же у нас теперь мужик. - засмеялась мать, выкладывая из холодильника на стол продукты для застолья, в основном рыбные консервы, сыр, сухую и варёную колбасы, буженину и рыбу холодного копчения.

— Привыкай, Оля. Скоро ты у меня будешь без моего разрешения хозяйничать, когда твой сын жениться на мне. - на кухню из спальни вошла эстонка, она переоделась в красивую блузку с цветами и приталенную юбку, на лице у женщины был нанесен макияж, а губы и глаза накрашены помадой и тенями соответственно.

— Костя, встань на табурет и приклей, пожалуйста, вот эту картонку сюда. - тётя Инга дала мне в руки заранее вырезанный квадрат из картона и скотч, показывая глазами на вентиляционное отверстие в стене кухни, через которое наши разговоры могли подслушать жильцы, живущие в соседних квартирах.

— Хорошо, Инга Владимировна. - сказал я женщине, беря у нее из рук картонку, а моя мать прыснула со смеха.

— Ну какая я тебе Инга, Владимировна парень. Ты что, женишься на мне и будешь меня по отчеству называть. - засмеялась эстонка, когда я слез со стула, сделав работу по устранению источника прослушки. - соседка обняла меня и поцеловала в губы взасос, положив при этом свою ладошку на ширинку моих брюк.

— Инга. Ты мне очень и очень нравишься, и я хочу, чтобы мы с тобой соединили свои судьбы. - ответил я молодой женщине цитатой из прочитанной мной когда-то книги, оторвавшись на миг от ее нежных и влажных губ.

— Я согласна. Ещё как согласна стать твоей женой, Костя. И это дело нужно отметить. Давай, свекровь, наливай нам всем коньяку. - сказала моей матери Инга Владимировна, назвав ее свекровью, которой она, в принципе, станет после нашей свадьбы.

— Совет вам да любовь, молодые люди. Я только рада за вас. - радостным голосом произнесла мать, открывая бутылку коньяка и наливая его в рюмки.

— А знаете, у меня есть идея, чтобы нам всем жить вместе. Можно разменять две наши двухкомнатные квартиры на одну четырехкомнатную и переехать в нее. В таком случае мы с тобой, Оля, всегда будем под рукой у Кости. - предложила тётя Инга, сидя за столом у меня на коленях.

Мы выпили по рюмке коньяка и ещё догнались водкой, и захмелевшая эстонка уселась ко мне на колени, давя своей пухлой попкой мой стояк. Соседка была в охоте, ведь она, в отличии от моей мамы, еще не пробовала мой член, а вот видеть его видела.

— И такая квартира как раз есть. Только в соседнем доме, по моему. Я поточнее узнаю и скажу тебе, Инга. А сейчас давайте отдохнем. У меня от водки голова побаливает. - предложила моя мать, красноречиво намекая, что пришла пора заняться более приятным делом, чем выпивка.

— Верно, Оля. Я бы тоже не отказалась с твоим сыном поближе познакомиться. Пойдёмте в зал, там есть место, где нам троим устроиться. Костя знает, о чем я говорю. - эстонка слезла с моих колен и повела нас с матерью в зал, а когда мы зашли, закрыла за нами дверь.

Два окна в комнате были плотно занавешены шторами, а в углу на высокой ножке горел торшер под зелёным абажуром, освещая пространство зала мягким зеленоватым светом. У противоположной от окон стены под гобеленом с оленями на водопое был разложен большой диван - кровать, способный вместить в себя не только нас троих, но и еще одного человека, как минимум. На диване была постелена простынь, в изголовье лежали подушки, а в ногах развернутое байковое одеяло.

Рядом с диваном стоял низкий журнальный столик, на котором находился портативный магнитофон " Весна", рядом лежала пачка сигарет " Мальборо ", зажигалка с пепельницей и раскрытая упаковка импортных презервативов. Судя по всему, эстонка заранее приготовилась к групповому сношению с нами и, вероятно, уснула в ожидании на диване, так как постель была смята.

— Ого. А у тебя тут целый аэродром, подруга. Есть где покувыркаться. С моей кроватью не сравнить. - удивлённо воскликнула мать, без стеснения скидывая с себя одежду на пол, жакет, блузку и юбку с трусами, и, раздевшись, залезла на диван, где легла на спину, раздвинув ноги, без всякого стыда показывая свои светло- рыжие заросли на лобке.

— Помоги мне раздеться, Костя. Обожаю, когда мужчины меня раздевают. - попросила эстонка, стоя перед диваном, и я выполнил её просьбу, снял с женщины одежду, юбку с блузкой, расстегнул бюстгальтер и стянул с нее черные кружевные трусики, копия тех, на которые я дрочил, и увидел перед собой обнаженную молодую женщину, стройную и с темным треугольником волос на лобке.

Тётя Инга подошла к журнальному столику, нажала клавишу магнитофона, и по комнате разнесся приятный голос французского певца Джо Дассена, певшего один из своих бессмертных хитов.

— Обожаю его песни и люблю заниматься сексом под это пение. - Инга, Владимировна взяла в руки пачку презервативов и залезла на диван к моей матери, держа средства контрацепции в руке.

— Нечего нас рассматривать, Костя. Иди к нам, не бойся, мы не станем тебя насиловать. - смеясь, сказала тётя, Инга лёжа на диване рядом с моей мамой, а я ещё несколько секунд рассматривал двух голых подруг, лежавших на диване с раздвинутыми ногами, свою мать и соседку, быстро разделся и полез к ним на диван, улегся посередине между двумя зрелыми самками, одну из которых я уже попробовал, а другую ещё предстояло ебать.

— Инга, правда, у моего сына хуй большой. Как по заказу для нас с тобой. - сказала подруге мать, лежа рядом боком, взявшись рукой за мой стояк.

— Не то слово, Оль. Знаешь, сколько мне потребовалось усилий сдержать себя там, на даче, когда ты у него брала в рот. Мне и самой хотелось сделать твоему Косте минет. Но боялась, что он тут же поймет разницу между моим и твоим ртами. Кстати, а кто тебе разрешил подсматривать Костя. Мы же договаривались, что ты этого не будешь делать. - эстонка взяла меня за хуй рукой поверх руки моей матери и вопросительно смотрела в мои глаза.

— Я её на понт взял, Инга. Не было никакой дырки. Просто я почувствовал запах духов, которыми пользовалась моя мать, и понял по ее губам, что это она, а не ты. - ответил я женщине, смотря ей в глаза, решив для себя больше не называть ее по отчеству.

— Понял, но не подал виду. Играл с нами. Ну да ладно, чтобы было то было, а сейчас я тебя хочу, но сначала приятно ртом сделаю и заодно твою мать подучу, а то она сперму глотать не умеет. Ты только ляг повыше на подушки, Константин и подними голову. - эстонка, лёжа рядом со мной с другого бока от моей мамы, поцеловала меня в губы, опустилась ниже к груди, покрыла поцелуями соски, и вот ее темная головка опустилась к моему лобку, а губы коснулись члена.

Несколько секунд тётя Инга словно играла со мной, щекоча мою залупу языком, а потом взяла ее полностью в рот и стала сосать, словно это была большая сладкая конфета.

— Оль, давай помогай, подруга. Яички у своего сына пососи. Я член, а ты яйца, и парню приятно сделаем. - предложила моей матери тётя Инга, на миг оторвавшись от моего члена.

— Не жирно ему будет. Ну да ладно, он меня сегодня днём так хорошо продрал, что я не против таким способом его отблагодарить. А сперму я и вправду не могу глотать и чуть не подавилась ею у тебя на даче. - ответила подруге моя мать, устраиваясь поудобнее, ложась на живот между моих ног.

Ее подруга вновь взяла в рот мою залупу, а мама, лёжа на животе у меня между ног, обхватила своими полными губами мои яйца и стала их посасывать, беря в жадный рот сразу оба яйца, вместе и по отдельности.

— Девочки. Что вы со мной делаете. Я сейчас умру, до того приятно. - говорил я матери и Инге, положив обоим подругам ладони рук на головы и гладя их по волосам.

Они мне не ответили, так как каждая из них была занята настоящим делом, одна сосала у меня яйца, причмокивая от удовольствия, а другая, положив за щеку член, что-то невнятно мычала, прикрыв глаза от наслаждения. В комнате мягко светил торшер, и из динамиков магнитофона лился мягкий, приятный голос французского певца Джо Дассена, и под его песню я кончил, спустил тёте Инге в рот, а та, в свою очередь, предложила досасывать у меня член моей матери.

— Оль, ты языком залупу старайся прижимать, когда чувствуешь, что мужик кончает. Тогда и не будешь давиться его спермой. - учила мою простушку мать, опытная в любовных делах эстонка.

Отдохнув и выкурив по сигарете, женщины вдвоём стали меня ласкать, стараясь поднять мой член, но он и так быстро встал, я же был молодым восемнадцатилетним парнем, и мой половой орган не знал усталости. Сначала я засадил Инге задрав эстонке ноги, положив их к себе на плечи по ее просьбе, а потом полез на мать. Оля встала на диване на четвереньках, и я ебал ее сзади через жопу, придерживая руками за бедра, а Инга лежала рядом и смотрела, как я сношаю родную мать, ее будущую свекровь.

Ночевать мы с мамой остались у эстонки, да и смысла не было идти домой посреди ночи, когда нам на широком диване было так хорошо втроём. А когда мать засунула, Инга позвала меня на кухню выпить по рюмке коньяка и дала мне попробовать на стуле.

— Кость. Давай вот так трахнемся. Тоже неплохо. - сказала эстонка, садясь влагалищем на мой стояк, придерживая его рукой и сев, заёрзала, сидя у меня на коленях лицом ко мне.

— Инга, милая. Я люблю тебя. Очень сильно люблю, с тех пор, как ты появилась в нашем доме. И я рад, что ты согласилась стать моей женой. - говорил я женщине, подруге своей матери, скачущей у меня на члене вверх и вниз.

— Взаимно, милый. Я тоже в тебя влюбилась практически сразу. И завтра жду с вещами у себя в квартире. Отныне ты будешь жить у меня. - сказала мне эстонка, впиваясь ногтями в мои плечи, испытывая оргазм от секса со мной в позе наездницы, и тем самым вызвав и у меня неплохой приход, я так же кончил, придерживая любимую женщину за бедра, чтобы она не упала со стула.

На следующий день я перебрался жить к Инге, но к матери захаживал практически ежедневно и порол эту толстозадую учительницу русского языка и литературы в её спальне на кровати, поставив " раком".

Мне нравилась эта поза, мать сама ее мне показала в такой позиции, сзади была видна её половая щель и то, как входит в нее мой член, а так же по кайфу было мять, при этом у матери ягодицы мягкие и податливые.

Часто мама сама спускалась вниз на первый этаж в квартиру своей подруги, ставшей для нее невесткой. Инга дала моей матери запасной ключ от входной двери, и мамаша на правах свекрови навещала свою невестку в любое время дня и ночи.

В следующие выходные мы поехали на дачу в деревню к тёте Инге втроём мне наконец, на работе дали машину, старенький газ -53 самосвал с капитального ремонта, и завгар за пару бутылок водки разрешил съездить на нем в деревню в свободное от работы время.

— Кость, а не хочешь обратно в каморку зайти. Через дырку в стене меня трахнуть. - смеясь, сказала мне мать, когда мы, усталые после уборки в саду, зашли в дом.

— Нет, мам, не хочу. Мне гораздо приятнее держаться руками за твою толстую попку и ебать тебя сзади, чем совать член в дыру, не получая особого удовольствия. - ответил я матери и подкрепил свои слова действием, отодрал сначала её, а потом и Ингу, поставив обеих женщин на полу на четвереньки.

К слову сказать, у эстонки попка была хотя и меньше по размеру, чем у моей мамы, но ее так же было приятно ебать сзади и мять руками упругие ягодицы.

Разменять наши две квартиры на одну большую четырехкомнатную у нас не вышло, и мы остались жить в своих квартирах. Да и в принципе, мы и так практически были не разлучны, и мама, придя к нам с Ингой в гости на первый этаж, часто оставалась у нас ночевать на диване, полностью удовлетворенная после секса со мной.

С летних каникул в школу моя мать больше не вернулась, она подала заявление на расчет, а вскоре устроилась на работу в ресторан официанткой, там как раз освободилось место, и она стала работать с Ингой на пару.

Хотя Инга и говорила мне, что хочет, чтобы я женился на ней, но в ЗАГС со мной эстонка идти не спешила. Мы жили с ней как муж и жена в гражданском браке, и только зимой на Новый Год решили официально расписаться, поняв, что у нас все серьезно, да и время поджимало, Инга носила у себя под сердцем моего ребёнка, а он должен быть родиться в нормальной семье.

Со временем моя мать освоилась в ресторане и полностью изменилась как и свою внешность, мамаша подстригла волосы, сделав модную стрижку, так и образ жизни. Из тихони домоседки училки, она превратилась в пробивную официантку и стала пользоваться успехом у мужчин, особенно южан, они были падкие на такую жопу, как у моей мамы. И, естественно, мать отвечала на ухаживания за ней взаимностью, и я несколько раз из окна своей квартиры на первом этаже видел, встав поссать в туалет, как рано утром к нашему дому подъезжала белая "Волга", из нее выходила моя мать, довольная, но потрёпанная. Жизнь шла своим чередом, и каждому из нас в ней была уготована своя роль.

Конец!