Генерал Сид. Часть 1

Сид занимался подготовкой дома к зиме. Нужно было отсоединить шланги, перенести мебель c террасы в гараж и сгрести последние осенние листья. Ни одна из этих работ не требовала его полного внимания. B результате y него было много времени подумать o своей жизни.

Оглядываясь назад, он пожалел, что рассказал Синтии o портале. Она eщё не прошла через него, и он не знал, действительно ли она хочет пройти через него. Он мог сказать, что мысль o походе и готовке в дикой природе не приводила eё в восторг. Сид не знал, будет ли она в восторге от того, что ей придется заботиться и o его сексуальных потребностях, хотя мог предположить, что она c ужасом ожидает этой мысли.

Больше всего он боялся, что из-за своей неопытности она может погибнуть. Идти в Xaoc в компании человека, который сознательно нарывается на неприятности, было не очень хорошо, особенно если она не знала даже основ самообороны. Сид не мог представить себе ничего хуже, чем наблюдать за смертью любимой.

Вторая причина его опасений заключалась в том, что Синтия может осложнить его отношения c Салли. Несмотря на то что она научилась изяществу и манерам Салли, он не был уверен, что заводить отношения c Синтией — разумный шаг. Он боялся, что она будет ревновать его к Салли и запретит ему ходить к ней в Перекресток. Хотя Салли говорила o том, что он найдет земную женщину, он не был уверен, что ей это понравится.

Работая в медленном, но уверенном темпе, Сид закончил работу во дворе в первой половине дня. Ha все про все y него ушло около трех часов. Его дядя часто говорил, что работа в спешке занимает в два раза больше времени. Удовлетворенный своей работой, он поставил грабли в гараж и закрыл дверь. Bce было готово к любым погодным условиям, какие бы ни обрушила на него зима.

Стоя на лужайке перед домом, он c благодарностью оглядел участок, который подарил ему дядя. Он вспомнил те времена, когда они c дядей работали во дворе. Они работали бок o бок, разговаривая o чести, долге и сострадании. Дядя клялся, что его личным девизом было: «Смерть прежде бесчестия, долг — прежде удовольствия, a сострадание — превыше всего». Сид наслаждался этими беседами и принимал полученные уроки близко к сердцу.

Войдя в дом, Сид достал из холодильника напиток. Сделав глоток, он направился в кабинет, но его путь прервался, когда зазвонил телефон. Ближайший телефон находился на кухне, поэтому он вернулся туда. Взяв трубку, он c некоторым подозрением ответил. Ему редко звонили, и обычно это были телефонные коммивояжеры.

Он не узнал голос и был уверен, что это коммерсант. He желая подвергать себя нежелательному влиянию продавца, он подумал повесить трубку. Ho вместо этого он выслушал, что говорит человек на другом конце провода. 3вoнивший представился Малькольмом Чарльзом Чандлером и упомянул, что путешествует в тех же местах, что и его дядя, и что 

y него есть смотритель. Сид больше не беспокоился o том, что этот человек — коммивояжер, его посетило мрачное подозрение, что это правительственный агент, который хочет узнать o портале.

Последовавший за этим разговор был очень неловким. Мужчина настаивал на том, чтобы они встретились в Xaoce, в Цитадели Джонса, для разрешения какого-то серьезного кризиса, связанного c рабством. Он сказал, что проблема настолько масштабна, что ни один герой в одиночку не сможет eё решить. Для eё решения потребуется несколько героев. Сид не знал, что и думать об этом звонке. Слишком многое не сходилось в его понимании.

Повесив трубку, Сид сел на диван, мысленно анализируя состоявшийся разговор. Он не верил в возможность совместной работы Героев на Xaoce, исходя из его понимания правил, но Малкольм ответил, что на самом деле они не будут работать вместе, a только ради общей цели.

По словам Малкольма, каждый Герой будет командовать армией и вести войну на своем фронте. Идея возглавить армию и вести войну сильно отличалась от тех приключений, которые представлял себе Сид. Он был сапером в армии США, a не офицером. Он не имел ни малейшего представления o том, что такое руководство армией.

Сид подозревал, что Малкольм не был героем, потому что ошибался в некоторых деталях. Малкольм называл Хирургена хирургом. C другой стороны, он сказал, что Хирург будет мстить. B предположение o мести он, собственно, и поверил, но дело в том, что он ошибся c именем.

Малкольм также упомянул o наследстве и o том, что он хочет, чтобы они встретились в Цитадели Джонса. Сид читал дневники своего дяди, и в них не было ни одного упоминания o цитадели. Более того, Салли ничего не говорила o том, что он может унаследовать что-то в Xaoce от своего дяди. Насколько он знал, герой должен сам создавать cвoё наследие.

Сид прошел в кабинет и открыл стенной сейф. Если в истории o том, что его дядя владел цитаделью, есть хоть доля правды, то в его дневнике должно быть какое-то упоминание об этом. Открыв дневник, Сид уселся поудобнее и принялся читать его, выискивая любые намеки на цитадель. Теперь, когда он знал, что искать в дневниках, он нашел доказательства того, что в истории Малкольма есть доля правды. B одном из разделов содержался намек на то, что его оперативная база поддерживает процветающее население, состоящее из торговцев, фермеров и бойцов. Отрывок соответствовал цитадели.

Этот материал заставил Сида задуматься над историей, которую рассказал ему Малкольм. Bo время его последнего визита в Перекресток Салли упомянула, что одна из дам была взята в рабство. Мысль o том, чтобы возглавить армию, не давала ему покоя. Он ничего не знал o том, как быть командиром других солдат.

Несколько часов Сид просидел за столом, держа в руках листок бумаги, на котором написал номер телефона Малкольма. Он понимал, что знает o пребывании дяди в Xaoce недостаточно, чтобы подтвердить факт владения им Цитаделью. Покачав 

головой, он решил отложить принятие решения.

Ha следующий день Сид отправился в школу. Урок английского не был особенно интересным, пока одна из девушек не сказала:

— Я бы хотела жить в средневековье.

He сдержавшись, Сид рассмеялся. Увидев полный неприязни взгляд женщины, он сказал:

— Нет, вы бы так не поступили. Вы бы ненавидели все, что связано c теми временами.

Одна из других женщин в классе посмотрела на Сида и сказала:

— Это были романтические времена.

Сид, негромко рассмеявшись, ответил:

— Романтичными они кажутся только в ретроспективе. Ha самом деле жизнь была очень суровой. Главной причиной смерти женщин были роды, a женщины становились матерями в пятнадцать или шестнадцать лет. Младенческая смертность была чрезвычайно высока. Болезни свирепствовали, a медицины практически не существовало. Корь, чума, грипп и оспа убивали людей миллионами.

Люди работали от рассвета до заката, используя неэффективные орудия труда, и умирали молодыми. Я не говорю o том, что мы считаем тяжелой работой. Я говорю o настоящем физическом труде. Для вспашки поля за лошадью требовалось протащить плуг по земле и очистить поле от камней. He было микроволновых печей, продуктовых магазинов, a одежду приходилось стирать вручную. Если это нельзя было сделать c помощью мускулов, то это не делалось. Это были ужасные времена.

Сьюзан, романтик в душе, посмотрела на Сида, удивленная его отношением. C тех пор как он описал cвoё представление об идеальной женщине, она решила, что y него романтическая душа. Она спросила:

— A как же отношения между мужчинами и женщинами?

— Мужчины и женщины достигли определенного равенства, если учесть, что и те, и другие работали до самой смерти. Вдали от дома женщины становились легкой жертвой для отчаявшихся мужчин. Поскольку женщины умирали в молодом возрасте от родов, мужчины постарше брали себе молодых жен. 14 и 15-летние девочки выходили замуж за 40-летних мужчин. Речь идет не o красивых мужчинах. Речь идет o мужчинах, потерявших значительную часть зубов, c лицами, покрытыми шрамами от оспы и закаленными годами тяжелой работы,  — ответил Сид.

Женщина сказала:

— Вы говорите o крестьянах. Я бы не хотела быть крестьянкой.

— He думаю, что вы захотите стать дворянкой. Большая часть вашей жизни прошла бы в скучных занятиях c короткими моментами развлечений. Возможно, вы думаете, что вас будут окружать остроумные разговоры. Простите, но вся ваша жизнь будет вращаться вокруг сплетен. Вечеринки? Любой промах в обществе станет предметом многолетних унизительных разговоров. Путешествия? Вы будете ездить в школу и обратно больше, чем средняя дворянка за месяц. Романтика? Bac выдадут замуж за какого-нибудь толстого герцога или купца по политическим или финансовым причинам.

— Литература рассказывает другую историю,  — сказала Сьюзен, понимая, что это возможность для класса усвоить один из уроков, которые она стремилась донести.

— Верить в то, что жизнь была такой, какой она представлена в великих романтических произведениях прошлого,  — это все равно что верить в то, что диснеевская версия «Бэмби» — точное отражение жизни в дикой природе,  — ответил Сид, покачав головой. Подумав немного, он 

спросил:

— Сколько человек здесь считают, что современная жизнь похожа на «Неспящих в Сиэтле»?

Значительная часть женщин в классе подняла руки. Тогда Сид спросил:

— Сколько из вас пережили романтику, описанную в этом фильме?

Все руки опустились. Удивившись, что Сид рассуждает в таком ключе, Синтия спросила:

— Значит, вы не верите в романтику?.

Вопрос застал Сида врасплох. Нахмурившись, он на мгновение задумался, пока все женские взгляды обращались к нему. Подняв глаза от стола, он ответил:

— Совсем наоборот. Я верю в романтику гораздо больше, чем большинство людей, которых я встречал.

Его ответ застал всех присутствующих врасплох. Он противоречил тому, что он только что сказал о том, что многие считали веком романтики. Учитывая взгляды, которые на него бросали, он счел нужным пояснить.

— Я думаю, что сейчас у нас впервые в истории появилась реальная возможность жить по-романтически. Мужчинам и женщинам не нужно работать от рассвета до заката, чтобы выжить. У мужчин теперь есть время, чтобы проводить его с женщинами, чтобы они чувствовали себя особенными. У женщин есть время, чтобы хорошо одеваться и вести себя с той грацией, о которой написано в старых произведениях.

Он вздохнул и сказал:

— Я думаю, великая трагедия нашего времени заключается в том, что мы делаем все возможное, чтобы уничтожить романтику. Женщины требуют, чтобы с ними обращались как с мужчинами. Они возражают против того, чтобы мужчины открывали для них двери. Они возражают против того, чтобы с ними обращались как с ценной вещью, которую нужно беречь. Они не хотят относиться к мужчинам по-особенному. Они говорят мужчинам, чтобы те не относились к ним романтично, а потом расстраиваются, что мужчины не относятся к ним романтично.

— Я не говорю, что во всем виноваты женщины. Мужчины несут такую же ответственность за этот беспорядок, как и женщины. Мужчины воспитаны в старомодных представлениях о том, что они должны быть главными. Мужчины не понимают, что их отношение к делу уходит корнями в те времена, когда мужчины работали в поле, потому что именно там требовались мускулы. Конечно, работа в поле означала выживание семьи, и это давало ему большую власть. Мы больше не работаем в поле.

— Мужчины и женщины работают вместе в мире бизнеса, а не на семейной ферме. Несмотря на это, мы продолжаем определять роли мужчин и женщин по этим архаичным линиям. Теперь женщины приходят домой с работы, чтобы заняться домом, пока мужчина лежит на заднице и смотрит телевизор. С точки зрения женщин, это очень плохо.

Его комментарий был встречен несколькими возгласами согласия со стороны женщин в классе. Более того, одна из женщин сказала:

— Можете повторить это ещё раз.

Сид кивнул в знак согласия и продолжил:

— Поскольку женщины требуют, чтобы с ними обращались как с мужчинами, мужчины ведут переговоры об отношениях, как будто это деловая сделка. Они не добиваются женщин в романтической манере, потому что теперь мужчины конкурируют с женщинами за работу. Женщины требуют отказаться от старых ролей, даже 

если это означает отказ от единственного, чего они действительно хотят,  — романтики.

Хотя она все ещё пыталась решить, являются ли его комментарии сексистскими, Сьюзан спросила:

— И каково же решение?

— Я думаю, что мы должны определить наши приоритеты, чтобы поддержать романтику. Сейчас, похоже, все стремятся к деньгам и богатству. Мы должны идти в ногу с Джонсами. Будучи Джонсом, я могу сказать вам прямо сейчас, что мы идем по неверному пути. Каждый мужчина, которого я знаю, позавидовал бы соседу, чья жена встречает его у дверей, одетая на все сто. Каждая женщина убила бы мужа, который приходит домой с цветами и подарками для нее. Такие романтические жесты гораздо дешевле, чем та шикарная машина, которую мы покупаем, чтобы произвести впечатление на соседей,  — с ухмылкой сказал Сид.

Подняв бровь, профессор Смит намеренно исказила его слова, когда спросила:

— Так зачем нам читать классическую литературу, если, как вы говорите, она пропагандирует старые ценности, которые не соответствуют современности?

Нахмурившись, Сид ответил:

— Не думаю, что я это говорил. А если и сказал, то не в том смысле. Я сказал, что классическая романтическая литература не отражает жизнь, как она была в то время, когда её писали. Я считаю, что мы должны читать классику, чтобы знать, что такое романтика.

— Что?  — спросила одна из женщин в классе.

— В книжном магазине можно найти сотню книг по самосовершенствованию о том, как заниматься любовью со своим партнером. Я бросаю вам вызов: найдите в этой части книжного магазина хоть одну книгу о том, как создать романтические отношения со своим партнером. Единственный источник для этого — классика.

Улыбаясь, профессор Смит оглядела класс и спросила:

— Значит, вы считаете, что классика сегодня имеет большую ценность, чем в прошлом?

— Именно так,  — сказал Сид.

— Я не могу не согласиться с вами»,  — ответила профессор Смит. Она оглядела класс и спросила:

— Есть ли у кого-нибудь замечания?

Никто не поднял руки. Синтия хотела спросить Сида, как ему удастся добиться романтического образа жизни, но воздержалась от этого вопроса. Она знала, что у нее будет возможность сделать это позже. Остальные женщины в классе смотрели на Сида и гадали, какая жизнь у них будет с ним. Некоторые из них переглянулись с Синтией и поинтересовались, как Сид относится к ней.

Сид, выйдя с урока истории, не удивился, обнаружив, что Синтия ждет его. Они пошли в библиотеку вместе: он протягивал ей руку, а её рука покоилась в изгибе его руки. Это был очень старомодный стиль хождения с женщиной, и на них бросали странные взгляды.

С тех пор как она сделала макияж, головы поворачивались, чтобы посмотреть, как Синтия проходит мимо. Приглушенный макияж делал её похожей на манекенщицу, а не на дешевую бродяжку. Одежда выгодно подчеркивала её фигуру, придавая ей знойный, а не развратный вид. Умеренно высокие каблуки придавали четкость икрам её ног. Прямая осанка придавала ей царственный вид. Походка подиумной модели требовала внимания всех мужчин, мимо которых она проходила.

Синтия 

колебалась между осознанием того, что ей уделяют внимание, и забвением этого внимания. В этот раз она не обратила на это внимания, поскольку её мысли были заняты другими вопросами. Она не знала, как сказать о своих чувствах к Хаосу. Дело было не в том, что от нее требовали секса с Сидом, и не в том, что вся эта история на природе была совершенно чужда её натуре; дело было в том, что она не очень-то верила в историю о Перекрестке и Хаосе.

— Я думала об этом приключении и не уверена, что смогу это сделать. Я не очень люблю походы и путешествия,  — сказала Синтия. Она посмотрела на Сида в надежде, что он скажет что-нибудь такое, что позволит ему отказаться от этой фантазии.

Сид посмотрел на нее краем глаза и сказал:

— Ты достаточно любопытна по отношению к Салли, чтобы пойти на это.

— Возможно,  — ответила она.

— Ты не будешь возражать, если я задам тебе несколько вопросов? спросил Сид.

— Нет.

— Что ты знаешь о походах? Умеешь ли ты готовить на открытом огне? Какие боевые искусства ты изучала? Сможешь ли ты защитить себя, если на нас нападут? спросил Сид. Он хотел задать эти вопросы, полагая, что она должна точно знать, во что ввязывается, если отправляется в Хаос. После паузы он добавил:

— Ты действительно готова позаботиться об удовлетворении некоторых моих желаний, которые могут возникнуть там?

Пока он задавал вопросы, она мысленно отвечала на них: «Я ничего не знаю о походах. Я не умею готовить на костре. Я даже не знаю, что такое боевые искусства. Я буду кричать и вопить, если на меня нападут, и, скорее всего, обмочу трусы. Да, я с удовольствием удовлетворю все твои желания». Вслух же она ответила:

— Наверное, ты прав.

— Знаешь, что меня пугает? спросил Сид.

— Нет, что?

— Что мы отправимся в Хаос, станем любовниками, а потом тебя там убьют.

Его заявление о том, что мы станем любовниками, вызвало у Синтии небывалое волнение. Сердце затрепетало, и она увидела, что у него есть возможность отказаться от Хаоса. Мягким голосом она сказала:

— Тебе не нужно брать меня в Хаос, чтобы мы стали любовниками.

Они дошли до библиотеки, и сейчас было не время вступать в дискуссию об их отношениях. Вместо ответа он взял её за руку и повернул лицом к себе. Мягким голосом он сказал:

— Мы поговорим об этом позже. А пока мне нужно заняться работой.

Она ответила:

— Я бы хотела, чтобы мы встретились сегодня вечером, чтобы мы могли немного поговорить.

Сид подумал, что это хорошая идея. Внезапно вдохновившись, он сказал:

— Вот что я тебе скажу: я наконец-то получил чек от страховой компании, и мой банковский счет немного пополнился. Почему бы нам не поесть сегодня в каком-нибудь ресторане?

— Звучит замечательно. Мне нужно заехать домой и немного привести себя в порядок,  — сказала Синтия.

— Я заеду за тобой в семь, если ты не против.

— Это было 

бы прекрасно,  — сказала Синтия. Она повернулась и пошла прочь, полагая, что идет на первое свидание с ним. Когда она уходила, то тихим голосом, который он не мог услышать, сказала:

— Сегодня вечером мы будем не только разговаривать.

Сид вошел в библиотеку и оглядел столы, стоявшие в центре, и ряды книг, стоявших по бокам, как солдаты. Главный библиотекарь сидела за своим столом в конце большой комнаты и следила за своими владениями. Он положил сумку с книгами на полку и отправился выяснять, какие у него обязанности на вторую половину дня. Работа в библиотеке была не самой увлекательной, но зато здесь было спокойно и было время подумать.

Еще до того, как он подошел к главному библиотекарю, она указала ему на несколько тележек, полных книг. Расстановка книг по полкам — занятие успокаивающее. Сначала он сортировал книги на тележке, а затем шел по проходам, отыскивая для них подходящее место. По мере работы он переставлял на полку все книги, которые были поставлены не на то место. Для того чтобы правильно выполнить эту работу, не требовалось особых умственных способностей.

Сегодня ему было о чем подумать. Звонок накануне не давал ему покоя. Он все время сомневался, говорит ли тот человек правду. Во время последнего визита Салли упоминала о том, что одну даму забрали в рабство. Спасти её было одним из предложенных ему вариантов. Он покачал головой, размышляя, стоило ли спасать девушку, которой грозило рабство. В процессе работы Сид решил, что позвонит Малкольму, чтобы узнать больше о ситуации на Хаосе.

Решив проблему с Малкольмом, он обратил внимание на Синтию. Ему стало ясно, что она не очень-то хочет идти в Хаос. Поразмыслив, он понял, что вся причина включения её в число спутников Героя заключалась в том, чтобы она могла встретиться с Салли. Учитывая успех её перевоплощения, не было никакой необходимости знакомить её с его смотрительницей.

Пока Сид усердно работал в библиотеке, Синтия сидела дома и думала о своих отношениях с Сидом, готовясь к свиданию. Она была на эмоциональных горках с того самого дня, когда села за его стол, чтобы попросить его о помощи в превращении в идеальную женщину, которую он описывал на занятиях. Он согласился помочь ей, и помощь была оказана.

Глядя в зеркало, она с трудом могла поверить в то, как изменилась её внешность благодаря его советам. Застенчивой девушки, которая носила мешковатую одежду, скрывавшую её тело, больше не было. Одежда, которую он подобрал для нее, была просто великолепна. После того как она одевалась так в течение двух недель, ни один человек не высказал критики по поводу её нарядов. Мужчины смотрели на нее с желанием в глазах, а женщины не делали колких замечаний по поводу того, что она выглядит как шлюха. В таком платье она могла бы ходить в церковь, и никто бы не задумался.

Беседы с миссис Уилсон изменили её жизнь. Старушка открыла ей глаза на то, как 

мужчины и женщины должны вести себя друг с другом. Манеры заключались не только в том, чтобы быть вежливым с другими, но и в том, чтобы стать центром внимания. Когда мужчина открывал перед женщиной дверь, он тем самым оказывал ей внимание. Когда женщина благодарила его, переступая порог, она обращала внимание на него. Совместное восприятие окружающих также означало, что каждый человек был в центре внимания. Все это было очень интересно.

Ее мысли вернулись к Сиду. Он был единственным молодым человеком, который обращался с ней с безупречными манерами. Он подавал ей руку, когда они шли вместе, открывал перед ней двери и делал тысячи мелочей, составляющих изящный образ жизни. Когда они были вместе, она чувствовала себя центром вселенной. Вполне логично, что её влюбленность в него переросла в любовь.

Сид был идеален, если не считать его упорства в том, что его фантастические миры реальны. Идея о том, что он может пройти через дверь своего шкафа и перенестись на чужую планету, была абсурдной. А то, что там его ждет прекрасная женщина, чтобы заняться с ним и только с ним потрясающим сексом, было подростковой фантазией, которая больше подходила тринадцатилетнему мальчику, чем взрослому мужчине. Ей хотелось, чтобы он поскорее оставил эту тему.

До сих пор она подыгрывала ему, но это начинало ей надоедать. Его утверждение, что ей есть чему поучиться у женщины из его фантазий, начинало раздражать. Синтия была настоящей женщиной из плоти и крови, а не какой-то фантастической конструкцией. Ему следовало бы обратить своё романтическое внимание на нее.

Она вздохнула, обдумывая его отношение к ней. Он был внимателен, но это было то внимание, которое соответствовало его манерам. Кроме нескольких намеков на то, что ей придется заниматься с ним сексом на Хаосе, он не сказал ничего такого, что заставило бы её поверить в то, что он заинтересован в ней как в женщине. Он был идеальным джентльменом, и это расстраивало. Она не знала, считать ли сегодняшний ужин свиданием или нет.

Ведь Сид не был её единственной кандидатурой. За последние несколько недель она стала очень желанной женщиной, и мужчины это заметили. Каждый день она отклоняла несколько просьб о свидании от очень красивых мужчин. Правда, большинство из них были придурками, которые считали себя божьим даром для женщин. Однако не все мужчины были придурками.

Она заметила, что многие застенчивые мужчины обращают на нее внимание, и знала, что без особого труда сможет заставить их пригласить её на свидание. Миссис Уилсон объяснила, что манеры позволяют женщине представиться мужчине очень мягким и не угрожающим способом. Мягкое слово, сказанное в нужное время и в нужном месте, может расслабить даже самого застенчивого мужчину.

Проблема заключалась в том, что никто из других мужчин не был похож на Сида. Он был красив, силен и вежлив. В его присутствии она чувствовала себя в безопасности, а это много значит для одинокой молодой женщины. Бывали моменты, когда он смотрел 

на нее так, что у нее слабели колени.

Она взглянула на часы и поняла, что ей лучше поторопиться с одеванием. Миссис Уилсон говорила ей, что молодой человек должен быть готов подождать девушку, но девушка не должна заставлять его ждать. Привычное опоздание — это грубость. Слишком многие молодые женщины совершали эту ошибку, думая, что таким образом они заставляют молодого человека желать их ещё больше. Синтия не собиралась совершать подобную ошибку.

•  •  •

Время шло, и не успел Сид оглянуться, как его смена в библиотеке закончилась. Он вернулся к себе домой, принял душ, побрился и оделся, готовясь к ужину с Синтией. Зная, что ему предстоит сопровождать женщину в общественном месте, он решил надеть парадные брюки, светло-голубую рубашку и спортивный пиджак. Ресторан был не настолько формальным, чтобы требовать от него костюма. Он и так, вероятно, был самым формально одетым человеком в этом месте.

Выходя из дома, он оглядел свой пикап. Он был старым, но содержал его в исправном рабочем состоянии, а салон — в чистоте. Хотя внешнюю часть не мешало бы помыть, но у него не было на это времени. Он немного поразмыслил и решил сразу заехать за Синтией. В конце концов, это было не свидание, а встреча друзей.

Ехать до её дома было недолго, и он успел как раз вовремя. Подойдя к входной двери, он позвонил в дверь. Он услышал звонок со своей стороны двери. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Синтия открыла дверь, и он подумал, не ждала ли она его с другой стороны.

На ней было очень красивое голубое платье, которое облегало её тело во всех нужных местах. Вырез был достаточно низким, чтобы продемонстрировать нежные выпуклости грудей, но при этом не выглядел непристойным. Длина подола была чуть ниже колена. Каблуки подходили к цвету платья и придавали икрам красивую форму.

Сид с удовлетворением отметил, что она готова уйти. Хотя многие женщины считали себя обязанными заставлять мужчину ждать, он считал это грубостью с их стороны. Как будто свидание начиналось с явного заявления, что мужчина недостаточно важен для нее, чтобы заверить, что она придет вовремя. Синтия никогда не заставляла его ждать, хотя он никогда не высказывал своего мнения по этому поводу.

Он подал ей руку и повел к пикапу. Когда она шла, материал её платья колыхался, подчеркивая покачивание бедер. Сосед, мужчина средних лет, знавший её с ранних лет, остановился, чтобы посмотреть, как она проходит мимо, и удивился, когда она успела вырасти в такую милую молодую женщину. Он покачал головой, думая о том, как быстро движется жизнь, и вернулся к своим делам.

Когда они добрались до пикапа, Сид открыл для нее дверь. Она скользнула на своё место с естественной грацией, но на самом деле это был результат многочасовых тренировок миссис Уилсон. В какой-то мере изящно забраться в пикап было гораздо проще, чем в обычный седан. Забраться на сиденье было немного проще, чем опуститься на него. Он 

закрыл дверь, как только она удобно устроилась в машине.

Когда он опустился на своё место, она спросила:

— Ты уверен, что хочешь съездить куда-нибудь поужинать?

— Да,  — ответил Сид, подумав, что она беспокоится о том, что он тратит слишком много денег на этот вечер.

Синтия на мгновение замолчала, обдумывая, как вывести на чистую воду всю эту историю с Героем. Она сказала:

— Не думаю, что из меня получится хорошая спутница Героя.

— Наверное, ты права,  — ответил Сид, глядя в её сторону, чтобы убедиться, что она согласна. Он подумал, не относится ли этот вопрос к тем, на которые ни один ответ мужчины не является правильным.

— Да,  — согласилась она, надеясь, что он воспримет это как повод признаться во всем.

— Единственная причина, по которой мы обсуждали, что ты станешь спутником Героя,  — это то, что ты сможешь встретиться с Салли. Не думаю, что кто-то из нас думал о том, что ты отправишься в путешествие по пустыне и столкнешься со злодеями,  — сказал Сид.

— Наверное, я думала о том, чем бы мы занялись друг с другом на Хаосе,  — сказала Синтия, когда в её голове за долю секунды промелькнула короткая фантазия о том, как они вдвоем занимаются любовью рядом с водопадом.

— Могу себе представить,  — сказал Сид голосом, который свидетельствовал о том, что его беспокоит такая перспектива. Он не видел ни одной положительной причины для её путешествия в Хаос. Он был убежден, что все, что связано со временем, проведенным на Хаосе, будет пыткой. Мысль о том, что его сексуальность будет способствовать этой пытке, не давала ему покоя.

— Что ты имеешь в виду?  — спросила Синтия, чувствуя себя оскорбленной. Судя по тому, как он ответил, он был уверен, что она не сможет оторваться от него из-за его героического поведения. Она не могла поверить, что он начал нести чушь о том, что все женщины хотят с ним переспать.

— Уверен, что ты боялась этого даже больше, чем похода,  — ответил Сид, заводя машину. Он посмотрел на Синтию и увидел выражение её лица. Удивляясь, что же такого неправильного он сказал, он выключил двигатель и спросил

— Что?.

— Это была единственная причина, по которой я все ещё рассматривала эту идею,  — сказала Синтия, выдав больше информации, чем намеревалась.

Потребовалось мгновение, чтобы все сказанное ею дошло до его мозга. Осознав, что на самом деле она с нетерпением ждет возможности удовлетворить его потребности, он спросил:

— Правда?

Прикусив нижнюю губу, Синтия уставилась на Сида, не в силах поверить, что он совершенно не подозревает о её чувствах к нему. Она задавалась вопросом, неужели он настолько погрузился в мир своих фантазий, что не ищет способа оставить их в прошлом. Стараясь выглядеть непринужденно, она сказала:

— Давай поедем в ресторан.

Сид несколько секунд смотрел на Синтию, прежде чем завести машину. Пока он ехал к ресторану, его мысли неслись со скоростью тысяча миль в час. Он думал, захочет ли она поддерживать с ним отношения,  

зная, что он исчезнет, чтобы отправиться на приключения в Хаос. Покачав головой, он подумал, что она подумает о том, что он спит с Салли и спасенными им дамами. Он решил, что это не тот вопрос, который можно решить прямо сейчас, но он должен стать предметом будущих обсуждений.

«Техасский дом стейков» — это стейк-хаус, в котором царила техасская атмосфера. Грубые неотделанные доски украшали стены, пытаясь выглядеть по-деревенски. Сид помнил места в Хаосе и знал, как на самом деле выглядит деревенский стиль. В деревенском стиле были грязные полы и часто встречались большие щели в стенах, которые заделывали засохшей грязью.

Декор был безвкусным. На стенах висели предметы, ассоциирующиеся с ковбоями,  — шляпы, шпоры, веревки и упряжь. Большое пространство вокруг ковбойской атрибутики заполняли фотографии ковбоев и постеры фильмов-вестернов. Чаще всего на киноплакатах был изображен Джон Уэйн.

Синтия оглядела комнату, впечатленная атмосферой. Единственный раз, когда она бывала в таком красивом месте, как это, был с её родителями, и то на выпускном в школе. Она спросила:

— Разве это не прекрасное место?

— Да, хорошее,  — ответил Сид без прежнего энтузиазма. Он некоторое время служил в Форт-Худе и не помнил, чтобы Техас выглядел настолько плохо. Учитывая расположение Форт-Худа, это говорило о многом.

Хозяйка, одетая в синие джинсы, рубашку в стиле вестерн и соломенную ковбойскую шляпу, провела их к столику. На ней были теннисные туфли, а не ботинки, а шляпа сидела слишком высоко на голове, придавая ей вид скорее клоуна на родео, чем ковбоя. Раздав меню, женщина сказала:

— Ваша официантка сейчас подойдет.

Несколько минут они провели в молчании, изучая меню. Сид выбрал большой бифштекс Т-bоnе и отложил меню в сторону. Он наблюдал за тем, как Синтия выбирает различные блюда. Прошло несколько минут, прежде чем она наконец сказала:

— Думаю, мне понравится тунец на гриле.

— Что насчет гарнира? Сид спросил, чтобы знать, что заказывать.

— Пожалуй, я предпочту салат-бар, а не суп. К тунцу хорошо подойдет плов из риса и овощи,  — ответила она.

— Не хочешь выпить к ужину хорошего каберне?

— Это было бы замечательно,  — ответила она, не упомянув, что ещё недостаточно взрослая, чтобы законно пить вино.

Прошло несколько минут, когда официантка, также одетая в соломенную ковбойскую шляпу и кроссовки, подошла, чтобы принять их заказы на напитки. Сид заказал бокал «Каберне» для Синтии и пиво для себя. Официантка спокойно отнеслась к тому, что он заказал для них обоих. После того как она ушла, чтобы сдать заказ, Сид сказал:

— Я пришел к выводу, что тебе нет необходимости знакомиться с Салли. Я бы сказал, что ты превратилась в женщину, которую хотел бы видеть любой мужчина.

— О, спасибо. Однако я с нетерпением ждала встречи с Салли,  — сказала Синтия, желая заставить его немного попотеть. Она улыбнулась при мысли о том, что он наконец-то отказался от всего мира своих фантазий.

Сид нахмурился и задумался. Он подумал, что разговор с Салли мог бы немного научить Синтию тому, как включать 

сексуальную привлекательность и как вести себя с мужчиной в более приватной обстановке. Он сказал:

— Полагаю, мы можем начать подготовку, если ты действительно хочешь пойти. Моё следующее приключение через три недели.

— Три недели? Мне казалось, ты сказал, что это произойдет через неделю.

— Вчера мне позвонил другой герой. Все приключения откладываются. Очевидно, там будет война, и я должен возглавить армию.

Синтия закатила глаза, услышав слова о руководстве армией. Он не собирался отказываться от мира своих фантазий. Разочарованная, она ответила:

— Это мило.

Ее ответ настолько выбивался из общего хода обсуждения, что на мгновение привел Сида в замешательство. Вместо того чтобы ответить, он сказал:

— Ну, как я и собирался сказать. Наверное, будет лучше, если ты туда не поедешь. Возможно, ты захочешь подумать об этом когда-нибудь в будущем, когда будешь лучше подготовлена.

— Хорошо,  — сказала Синтия.

— Надеюсь, ты не разочаруешься.

Синтия улыбнулась, несмотря на то что он продолжал настаивать на том, что его мир реален. Довольная тем, что он перестал считать его выдумкой, на которую ей пришлось купиться, она ответила:

— Лишь бы ты не захотел взять меня туда, чтобы я могла снять твое сексуальное напряжение после тяжелого дня, проведенного в избиении злодеев до полусмерти.

Сид рассмеялся над очевидной шуткой. Покачав головой, он сказал:

— Хорошая шутка.

Она собиралась сказать ещё что-то, но тут подошла официантка с напитками. Теперь она была полностью уверена, что «Хаос и перекресток» — выдумка, а он пытается увильнуть от предложения сводить её туда. Она надеялась, что это означает, что у них могут начаться настоящие отношения, в которых вымысел не будет мешать честному разговору.

После того как официантка поставила перед ними напитки, она попросила заказать ужин. Обсудив этот вопрос с Синтией, Сид сделал заказ для них обоих. Официантка ничего не прокомментировала, видимо, привыкнув к такому поведению. Сиду было ясно, что среди её клиентов достаточно много пожилых людей.

После того как блюда были заказаны и официантка удалилась, пара подошла к салат-бару и приготовила небольшие салаты на ужин. Они отнесли свои тарелки обратно к столику и заняли свои места. Сид считал, что салат-бары — это один из симптомов того, что мир забыл о романтике. Трудно поддерживать задушевную беседу, когда приходится выходить из-за стола, чтобы взять себе еду.

Как только они уселись, Синтия спросила:

— Так ты ещё что-то хочешь мне рассказать?

— О, да. Что ж,  — ответил Сид, пытаясь собраться с мыслями. Сделав глоток пива, он сказал:

— Ты попросила меня помочь тебе стать более похожей на идеальную женщину, которую я описывал в классе. Судя по тому, как ты одеваешься, ходишь, говоришь и держишь себя, я должен сказать, что ты стала настолько близка к идеалу женщины, насколько я могу себе представить.

— Спасибо. Она была тронута его очевидным комплиментом, хотя напоминание об основе их отношений было больным местом.

— Учитывая твоё решение не ехать в Перекрёсток, я больше ничего не могу для тебя сделать.

Синтия была удивлена направлением разговора. Она подумала, не 

собирается ли он бросить её. Поколебавшись, она ответила:

— Наверное, да.

— Теперь, когда моя роль в этом закончена, я хотел бы пригласить тебя на свидание,  — сказал Сид.

Нахмурившись, Синтия спросила:

— А разве это не свидание?

Удивленный её ответом, он сказал:

— Нет. Я пригласил тебя на ужин, чтобы мы могли обсудить твой визит и встречу с Салли.

— Кажется, я неправильно поняла.

— Если бы это было свидание, мы бы никогда не пошли в ресторан так грубо. Я бы подготовил для нас гораздо лучший способ провести время вместе. Я считаю, что свидание требует гораздо большего планирования, чем простое «Пойдем поедим». Особенно это касается первого свидания,  — сказал Сид.

— Правда?  — спросила Синтия. Она никогда не была на таком приятном свидании, как это. Ей было интересно, что он считает правильным первым свиданием.

— Да, правда. Все дело в романтике,  — ответил Сид. Окинув взглядом окружающую обстановку, он сказал:

— Я знаю, что свидание за ужином — это предел современного романтического мышления, но давайте будем честными — в еде в ресторане нет ничего по-настоящему романтического. Они хотят, чтобы клиенты входили и выходили как можно быстрее.

— Теперь мне стало интересно, что такое настоящее свидание. Думаю, мне было бы очень приятно, если бы ты пригласил меня на свидание. Синтия чувствовала себя глупо, когда говорила в таком тоне.

Сид сказал:

— По-моему, нет ничего хуже, чем намеренно вводить кого-то в заблуждение.

— Я вынуждена согласиться.

— Ты должна понимать, что я ни за что не откажусь от поездок в «Перекресток» и «Хаос»,  — сказал Сид.

На его настойчивые уверения в том, что мир его фантазий реален, Синтия решила, что нужно сохранить лицо. Нацепив на лицо фальшивую улыбку, она ответила:

— Я понимаю.

— Поездки в Перекресток и спасение дамочек требуют, чтобы, находясь в Перекрестке, я занимался определенной деятельностью, которая носит довольно интимный характер.

— Например, переспать с Салли и оплодотворить даму,  — сказала Синтия. Ей было интересно, сможет ли она соперничать с воображаемой женщиной. Воображаемые женщины были слишком идеальны и не могли ошибаться.

— Да.

— Я понимаю,  — сказала Синтия.

— Так могу ли я в следующее воскресенье пригласить тебя на свидание? спросил Сид, довольный тем, что вопрос исчерпан.

— Да. Для меня будет честью сопровождать тебя в следующее воскресенье,  — ответила она, гадая, не совершила ли она ошибку.

Подошла официантка, неся большой круглый поднос с едой. Официант поспешил к ней с подставкой и открыл её для нее. Поставив поднос на стойку, официантка положила их заказы на стол, не спрашивая, какое блюдо кому принадлежит. Быстро спросив, не нужно ли им ещё чего-нибудь, она исчезла, не дождавшись ответа. Сид проводил официантку взглядом и покачал головой. Повернувшись к Синтии, он сказал:

— Приятного аппетита.

По большей части они молчали, пока ели. После долгого молчания они обменивались комментариями о качестве еды. Стейк Сида был приготовлен именно так, как он заказал, и на вкус был очень хорош. Синтии понравился тунец, приготовленный на гриле, и она, в отличие от многих молодых 

женщин, оказавшихся в ресторане с молодым человеком, съела всю порцию. Сид оценил тот факт, что она действительно съела блюдо.

Покончив с едой, они обсудили школу и свои планы на будущее. Синтия призналась, что ещё не выбрала специальность, хотя рассматривает бухгалтерию. Сид сказал ей, что рассматривает возможность получения бизнес-специальности, хотя занятия по истории доставляют ему гораздо больше удовольствия, чем он предполагал. Это было уютное время, и о «Перекрестке» никто не вспоминал.

Сид отвез Синтию домой. Проводив её до двери, он подождал, пока она войдет в дом, и только после этого ушел. Перед тем как расстаться, они обговорили детали свидания. Он должен был заехать за ней в полдень в воскресенье и вернуть её домой к десяти.

Ровно в полдень в воскресенье Сид подошел к двери Синтии, надев поверх хорошего костюма пальто. Погода была достаточно прохладной, чтобы потребовать пальто. В руках у него был букет цветов, который он держал гордо, чтобы все видели, а не прижимал к себе, словно стесняясь их. Он позвонил в дверь и отступил назад, чтобы подождать. Её мать открыла дверь и пригласила его внутрь. Сид представился женщине и объяснил, что привезет Синтию домой около десяти вечера. Из вежливости он ознакомил её с маршрутом их путешествия на случай, если возникнет необходимость связаться с ними.

Через несколько минут в комнату вошла Синтия. Она была одета в красивое белое платье, какое можно надеть в церковь на Пасху. Оно было привлекательным, сексуальным и в то же время девственным. Когда он вручил ей букет цветов, её улыбка могла бы осветить солнечный день. Её мать порхала вокруг пары и в конце концов убежала с цветами, чтобы поставить их в вазу.

Сид, как и подобает джентльмену, помог Синтии надеть пальто, пока её мать с изумлением наблюдала за происходящим. Хотя Синтия никогда не ходила на свидания, она беспокоилась о своей дочери и о тех парнях, которые приходили в дом в прошлом. Она не могла поверить, что Синтии удалось найти молодого человека, который был таким джентльменом. После того как Сид вывел Синтию из дома, её мать осталась в гостиной, строя свадебные планы.

Из дома Сид отвез Синтию в оранжерею, принадлежащую его другу. Учитывая время года, на улице было слишком холодно для пикника. В оранжерее, где выращивали кактусы, было тепло и сухо. Это было идеальное место для пикника. Он взял её пальто и повесил его на вешалку возле двери. Его пальто повесил на колышек рядом с её.

Расстелив одеяло на небольшом участке земли возле двери в оранжерею, он подвел Синтию к нему и помог ей сесть. Она продолжала разглядывать экзотические растения, поражаясь тому, что её окружает. Она выросла в этом районе и никогда не знала, что здесь находится оранжерея.

Поставив корзину для пикника рядом с одеялом, Сид устроился на нем рядом с ней. Сделав из этого большой спектакль, он накрыл большой обед из сэндвичей, нарезанных фруктов, овощей 

с заправкой и бутылки вина. Открыв вино, он налил два бокала и протянул один Синтии. Подняв бокал, он сказал:

— Выпьем за наше первое свидание.

— Я поражена,  — ответила Синтия, прикоснувшись своим бокалом к его бокалу. Она сделала глоток вина и улыбнулась.

— Ты действительно сделал все возможное для этого.

— Даже за возможность увидеть твою улыбку я готов сделать вдвое больше,  — сказал Сид, глядя ей прямо в глаза.

Синтия радовалась, как школьница. Смутившись от комплимента, она хихикнула и покраснела. Ей потребовалось время, чтобы взять себя в руки и сказать:

— Спасибо.

Сид взял сэндвич и протянул ей, чтобы она попробовала. Наклонившись вперед, она съела его с его руки. Это задало тон остальной части обеда. Медленно и неторопливо каждый из них кормил другого. Синтия никогда не знала, что совместная трапеза может быть такой интимной и эротичной.

Сид следил за тем, чтобы они не торопились. Еда длилась больше часа, с частыми паузами для разговоров. В основном разговор сводился к небольшим комплиментам по поводу того, как она выглядит. За это время была съедена вся еда и опустошена бутылка вина.

После пикника Сид повел Синтию в местный художественный музей, где они провели время, переходя из зала в зал и обсуждая одну картину за другой. За исключением одной школьной экскурсии в третьем классе, Синтия никогда не была в художественном музее. Этот опыт оказался для нее гораздо более увлекательным, чем она могла предположить. Сид спросил её мнение о каждом произведении искусства. Она чувствовала, что пока она оценивает искусство, он оценивает её.

Они вошли в комнату, заполненную произведениями западного искусства. Сид подвел её к довольно большой картине с изображением скалистого каньона. Указав на нее, он сказал:

— Это моя любимая картина.

Взглянув на картину, Синтия увидела, что на ней изображена суровая природа, дикая и нетронутая человеком. Время года — осень. Деревья, чахлые от роста в каменистой почве, тянулись к небу сучьями, покрытыми красными и желтыми листьями. Сквозь скалы пробивался небольшой ручей, в котором струилась вода, оживляя растения. Если проявить немного воображения, можно было почувствовать, что вдали прячутся животные. Она улыбнулась и сказала:

— Мне нравится. Он суровый и нетронутый. В каком-то смысле это напоминает мне твоё описание Хаоса.

— Спасибо,  — сказал Сид. Он переместил руку так, чтобы держать её за руку. Поднеся её руку к губам, он поцеловал тыльную сторону ладони. Мягким голосом он сказал:

— Я рад, что тебе нравится.

От этого поцелуя у нее по позвоночнику побежали мурашки, а ноги грозили подкоситься. Она подумала: «Кто бы мог подумать, что в наше время можно целовать женскую руку? » Взглянув на Сида, она поняла ответ на свой вопрос. Она улыбнулась ему, обнаружив, что он смотрит ей в глаза. Она почти упала в него, привлеченная его непоколебимым взглядом.

— Время закрытия,  — сказал охранник. Его голос разрушил чары.

Повернувшись лицом к охраннику, Сид вспомнил о своей прежней работе в качестве охранника. Он сказал:

— Спасибо, сэр. Вы счастливый человек,  

если работаете в окружении такой красоты.

— Спасибо,  — ответил охранник, чувствуя, что это всего лишь очередная работа, за которую платят не так много, как ему хотелось бы.

Похлопав Синтию по руке, Сид добавил:

— Но я должен считать себя ещё более удачливым, ведь я могу уйти с этой красавицей рядом.

Охранник улыбнулся и пошел дальше, чтобы сообщить остальным, что музей закрывается. Синтия пыталась успокоить своё бьющееся сердце. В оцепенении она позволила Сиду проводить её до входа в музей, где они взяли свои пальто. Сид помог ей надеть пальто. К тому времени как она пришла в себя, Сид уже надел своё пальто. Она сказала:

— Я никогда раньше не была в музее.

— Ну, теперь ты можешь сказать, что провела в нем целый день. Мы пробыли здесь почти четыре часа,  — сказал Сид.

После музея Сид повел её в небольшой гастроном за сэндвичами. Извинившись, он сказал:

— Боюсь, нам придется поесть здесь, если мы хотим успеть в театр вовремя.

— Театр? спросила Синтия.

— Да. Сегодня вечером идет местная постановка «Пиратов Пензанса». Я подумал, что тебе понравится,  — ответил Сид.

— Что это такое?

— Это мюзикл Гилберта и Салливана. Это одно из моих любимых произведений,  — ответил Сид. Дядя познакомил его с творчеством Гилберта и Салливана, но это произведение было самым любимым из всех. Особенно ему нравилась песня о вполне современном генерал-майоре.

Пара съела по сэндвичу, а затем отправилась в небольшой театр неподалеку. Сид вручил билеты, и они, сдав пальто, прошли внутрь, чтобы занять свои места. Небольшой театр вмещал около сотни человек, так что вид был хороший с любого места в зале. После пяти минут пребывания в зале свет приглушили, и спектакль начался.

Синтия никогда не видела ничего подобного. Она не могла поверить, насколько интереснее смотреть спектакль, чем кино. Несмотря на то что постановка была любительской, игра актеров была достаточно хорошей. Декорации оставляли желать лучшего, но в этом и заключалось очарование. Шутки отпускались вовремя, а песни исполнялись в правильном ритме.

Выходя из театра, Синтия была в восторге от спектакля. Она постоянно пересказывала сцены из него и хихикала как сумасшедшая. Сид был счастлив, что свидание прошло так удачно. Широко улыбаясь, он проводил её до своего пикапа. Было уже ближе к десяти, и он хотел доставить её домой в обещанное время.

До десяти оставалось всего несколько минут, когда он припарковал пикап перед её домом. Синтия повернулась к нему, гадая, что сейчас произойдет. В прошлом эта часть свидания обычно превращалась в борцовский поединок. К её удивлению, Сид вышел из машины и подошел к ней. Открыв перед ней дверь, он помог ей выбраться из машины. Он проводил её до входной двери. Там он обнял её так, чтобы она стояла лицом к нему. Наклонившись вперед, он нежно поцеловал её. Сердце заколотилось в груди, она схватила его и поцеловала в ответ так сильно, как только могла.

Они прервали поцелуй. Ничуть не смутившись, Сид сказал:

— Я прекрасно 

провел сегодня время. Надеюсь, ты удостоишь меня ещё одним свиданием через неделю в это же время.

— О да,  — со вздохом ответила Синтия.

Сид жестом указал на дверь, и она открыла её. Закрыв за собой дверь, она привалилась к ней. Её мать наблюдала за поцелуем через окно и улыбалась, глядя на выражение лица дочери. Хотя Сид уже почти добрался до своего пикапа, он отчетливо слышал, как её мать почти криком спросила

— Ну и как все прошло?

Он не услышал, как Синтия ответила:

— О Боже! Это был самый замечательный день в моей жизни.

•  •  •

Было без четверти полдень, когда во входную дверь Сида постучали. Сид с тревогой посмотрел на часы. Через пятнадцать минут он должен был отправиться в Перекресток, и ему не хотелось терять время у двери. Поспешив к входной двери, он открыл её и увидел, что там стоит Синтия. Она улыбнулась и сказала:

— Привет, Сид.

— Привет, Синтия. Что я могу для тебя сделать — спросил Сид.

— Я знаю, что через несколько минут ты отправишься в Перекресток, и решила проводить тебя,  — ответила Синтия. Она улыбнулась, хотя на самом деле ей хотелось наброситься на него. Даже после их свидания он не отказался от этой чепухи про Перекресток и Хаос.

— Заходи,  — сказал Сид, открывая перед ней дверь.

Она вошла и закрыла за собой дверь. Не понимая, что она ему не верит, он продолжал торопиться. Он взял её пальто и повесил его в шкаф. Он сказал:

— Проходи в кабинет. У меня есть всего несколько минут, прежде чем мне нужно будет уйти.

Удивившись тому, что он не отказался от этой фантазии, Синтия последовала за ним в кабинет. Оказавшись там, он предложил ей сесть за стол. Взглянув на часы, он сказал:

— У меня есть четыре минуты. Мне жаль, что я не могу быть лучшим хозяином, но у меня действительно мало времени.

— Ничего страшного,  — сказала Синтия. Она взглянула на часы и подумала, что через пять минут ему придется расстаться с миром своих фантазий.

Она смотрела, как он открывает ящик стола и достает кольцо с сапфиром. Он надел его на палец и подошел к шкафу. Оглянувшись на нее, он сказал:

— Я вернусь через пятнадцать минут. Пожелай мне удачи.

— Удачи,  — ответила Синтия, ожидая, что ничего не произойдет. Она смотрела, широко раскрыв глаза, как Сид шагнул через портал и исчез в мерцании. Это напомнило ей телепорты из научно-фантастических фильмов. Ошеломленная увиденным, она сказала:

— Боже мой! Он это не выдумал.

Подбежав к шкафу, она посмотрела, нет ли там какого-нибудь хитрого механизма. В шкафу не было ничего, кроме нее. На нее обрушился весь смысл того, что она наблюдала. Как будто в животе у нее горел огонь, она застонала и сказала:

— Действительно есть Салли-смотрительница. Там действительно есть дамы в беде. Он действительно их трахает.

Она опустилась на стул и уставилась в пол, пытаясь осмыслить то, что только что узнала. В какой-то степени она чувствовала 

себя виноватой за то, что не поверила ему. В то же время она злилась, что он не убедил её в том, что это реально. Но больше всего ей было обидно, что он уходит к другим женщинам. Она разрыдалась.

Сид прошел через портал в маленькую комнату. Дверь открылась, и он увидел Салли, которая ждала его. В комнате, где она стояла, было темно, если не считать прожектора, бросавшего на нее мягкий свет. На ней была богато украшенная набедренная повязка, свисавшая до колен, которую удерживала серебряная цепь, обвивавшая её талию. Кроме набедренной повязки, она была обнажена. Она выставила вперед свою грудь, чтобы он мог на нее посмотреть. Это было самое эротичное зрелище, которое Сид когда-либо видел.

Потрясенный этим зрелищем, Сид сказал:

— Ты так прекрасна.

— Ты один, мой герой?  — спросила Салли, удивленная тем, что он один. Она гадала, где его спутница, и вполне ожидала, что он возьмет её с собой. Она даже подготовила компьютер, чтобы изготовить для нее идентичный наряд.

— Она ждет меня на Земле,  — ответил Сид, выходя вперед. Нарядная набедренная повязка была на самом деле прозрачной с золотой вышивкой. С длинными черными волосами, восточной кожей и кавказскими чертами лица она была похожа на какую-то египетскую царицу.

Осознав, что Сид будет принадлежать только ей, Салли улыбнулась. Сексуальным голосом она сказала:

— Иди ко мне, мой герой, и как следует меня изнасилуй.

Сид последовал за ней в спальню, завороженный тем, как её наряд подчеркивает её походку. Её наряд больше открывал, чем скрывал, но и скрывал достаточно, чтобы свести его с ума. Когда они дошли до спальни, она потянулась к поясу, и, коснувшись его сбоку, набедренная повязка упала на пол. Сиду потребовалось гораздо больше времени, чтобы освободиться от одежды.

Как только они оказались на кровати, Сид принялся ощупывать каждый сантиметр её тела. Осторожно проведя рукой по всей этой территории, он снова покрыл её мягкими легкими поцелуями. К тому времени, когда он опустился до кончика её мизинца, Салли кончала так сильно и так часто, что перестала походить на человека. Её ноги болели от сильной дрожи. Её живот болел от сжиманий во время оргазма. Голос почти пропал от долгого и громкого крика.

Чтобы скоротать время, пока она не придет в себя, Сид сосал пальцы её ног. Когда пальцы кончились, он стал сосать её пальцы рук затем мочки ушей, а потом соски. Когда он добрался до сосков, она снова кричала от непрерывных оргазмов. Решив, что она недостаточно возбуждена, он переместился между её ног и присосался к половым губам. Её ноги сомкнулись вокруг его головы, прижимая его к своей киске, так что она почти задушила его.

Он задыхался, когда она расслабила ноги. Её киска была залита естественными соками. Он принялся за работу, очищая её длинными медленными движениями языка. Это привело к тому, что она снова возбудилась, и все его старания пошли прахом, так как она залила себя ещё 

большим количеством соков. Когда он принялся слизывать их, она прошептала:

— Хватит. Ты меня убьешь.

— Я только начал, мой Смотритель,  — сказал Сид, проводя рукой по её животу. Все её тело отреагировало на его легкое прикосновение. Протянув руку, она воскликнула:

— Восстанавливающее.

Когда в её руке появился стакан с зеленой жидкостью, она подняла голову с кровати и проглотила её. Собрав все силы, она отбросила стакан в сторону. Он исчез, не успев упасть на пол. Слабая, она сказала:

— Вставь в меня, мой Герой. Трахай меня, пока я не умру.

Сид попытался сделать именно это. Оргазм возобновился, когда он вошел в нее. Время, потраченное на то, чтобы довести её до такого состояния, также возбудило Сида почти до точки невозврата. Прошло не несколько часов или минут, а меньше двух минут, прежде чем он кончил. К тому времени Салли было уже все равно. Она была в состоянии сексуальной перегрузки.

Через несколько часов Сид проснулся и обнаружил, что Салли спит рядом с ним. Она так и не пошевелилась с тех пор, как он слез с нее. Его сперма засохла и покрывала её бедра. Подперев голову рукой, он смотрел, как она спит. Он запомнил её черты, желая никогда не забыть умиротворенное выражение её лица.

Почувствовав, что за ней наблюдают, Салли медленно проснулась и обнаружила, что за ней наблюдает Сид. Она потянулась и сказала:

— Два стакана восстановительного, пожалуйста.

На кровати появились стаканчики с восстанавливающим средством. Она схватила их, прежде чем они успели упасть. Передав один Сиду, она выпила и сама. По её телу прошла дрожь, когда волшебная жидкость восстановила её энергию. Улыбаясь, она сказала:

— Мой герой.

— Мой смотритель,  — сказал Сид, выпив свой стакан восстанавливающего напитка. Он протянул руку, чтобы погладить её тело.

— Пока не трогай меня. Я слишком чувствительна,  — вздрогнув, сказала Салли. Одной мысли о том, что к ней прикасаются, было достаточно, чтобы вызвать небольшой оргазм.

Наблюдая за тем, как на её коже появляется румянец, Сид спросил

— Что?

— Это от мысли, что ты ко мне прикасаешься.

— Ого...

— Мой милый мужчина, ни одной женщине за всю историю Кассандры не повезло так, как мне. Ты знаешь, как управлять моим телом, как будто оно предназначено для этого. Я счастлива за твою спутницу на Земле. Она самая счастливая женщина на вашей планете.

Сид сказал:

— Мы ещё ничего не делали.

Потрясенная, Салли села и повернулась к нему лицом. С беспокойством на лице она спросила:

— С ней все в порядке? Как она могла не захотеть испытать такое удовольствие?

— На Земле для этого требуется немного больше времени. Земные женщины сильно отличаются от женщин Кассандры.

— Отличаются? Чем? У них есть хвосты?

Сид рассмеялся и покачал головой, представив себе женщин с хвостами. Это напомнило ему о том, как он наблюдал за ней с тыла, когда её набедренная повязка колыхалась при ходьбе. Он ответил:

— У них нет хвостов. Просто они не достигают оргазма так быстро, как женщины Кассандры. То,  

что я делал с тобой, могло бы довести земную женщину до одного оргазма. Нам приходится долго заниматься любовью с их умом, прежде чем мы прикоснемся к их телу.

— Бедняжки,  — сказала Салли. Она не могла себе представить, что многие женщины переживут такое обращение, какое проделал с ней Сид. Наклонив голову набок, она сказала:

— Расскажи мне о ней.

— Её зовут Синтия...

— Ты говорил мне об этом в прошлый раз. Какая она?

— Почему ты хочешь это знать?  — спросил Сид.

Салли покраснела, как будто её застали за чем-то неправильным. Она ответила:

— Не могу дождаться, когда расскажу всем на Кассандре, что у моего Героя тоже есть земная девочка. Они будут так завидовать, что я ухаживаю за таким мужественным мужчиной. Может, это и твое удовольствие, но это моя гордость!

Сид в недоумении покачал головой. Он не мог представить, что существует целая культура горячих возбужденных женщин и что им нечем заняться, кроме как обсуждать сексуальную жизнь Героев. Сев в кресло, он сказал:

— Возможно, тебя это удивит, но я не считаю, что я такой уж великий любовник. Бывали случаи, когда я был с женщиной, а она не испытывала оргазма.

— Это ужасно. Женщины на Земле, должно быть, такие же, как мужчины на Кассандре. Нам приходится работать весь день, чтобы они возбудились, а потом... пуф... все пропало, и мы не увидим этого ещё один день,  — вздохнула Салли. Она посмотрела на Сида и, улыбнувшись, сказала:

— У тебя нет такой проблемы, мой герой.

— Хочешь, я докажу?  — спросил Сид с ухмылкой. Он потянулся к ней и доказал, что у него нет этой проблемы.

Позже Салли была в том же наряде, что и при встрече с Сидом. Это сильно отвлекало, но Сид изо всех сил старался быть внимательным, пока Салли рассказывала ему о ситуации в Хаосе.

— Ты прибудешь в город, который находится всего в неделе пути от Цитадели Джонса. Когда доберешься туда, отправляйся к человеку, который держит гостиницу «Петух». Ты узнаешь его по вывеске с петухом на ней. Представьтесь Сидом Джонсом и скажите ему, что Джеральд Джонс — твой дядя. Он даст тебе медальон. С этим медальоном ты пойдешь в банк и отдашь его управляющему. Он спросит твое имя и кодовую фразу. Ответив на нее, ты получишь банковскую ячейку Джеральда.

— А что за кодовая фраза?

— Все в моей семье — кучка ленивых ублюдков, кроме моего племянника,  — ответила Салли. Она рассмеялась, увидев выражение удивления на лице Сида.

Сид покачал головой и усмехнулся, представив, как его дядя произносит именно эти слова. Даже здесь у его семьи была бы не очень хорошая репутация. Он рассмеялся и сказал:

— Тебе обязательно понравился бы мой дядя Джеральд.

Салли слышала о Джеральде много хорошего. Он был одним из величайших Героев всех времен, если не самым великим. Она сказала:

— Тебе придется вынуть все из его ящика, потому что все, что в нем находится, будет уничтожено, когда его снова закроют.  

Одним из предметов будет кольцо-печатка. Оно идентифицирует тебя как законного наследника цитадели Джонса. Ты отнесешь его Биксби в Цитадель, он был правой рукой твоего дяди.

— Звучит довольно просто,  — сказал Сид. Однако он понял, что все будет гораздо сложнее, чем кажется. Он спросил:

— Его перстень — единственное кольцо в его ячейке?

— Не знаю. Но я уверена, что ты узнаешь его, когда увидишь.

Сид облизал губы и задумался. Озадаченный, он сказал:

— Наверное, придется посмотреть. Что ещё я унаследую?

— К твоему счету добавится остаток от дяди в размере сорока шести тысяч конхов.

— Так много?  — спросил Сид, потрясенный суммой денег. Ему стало интересно, как его дяде удалось столько приобрести. Покачав головой, он сказал:

— Он должен был использовать эти деньги для себя. Я их не заслужил.

— Это не так уж и много, если учесть, что он приобрел их за всю свою жизнь в приключениях. Его цитадель стоит гораздо больше. Если я не ошибаюсь, у него есть небольшие тайники с деньгами, оружием и имуществом, разбросанные по всему Хаосу,  — с улыбкой ответила Салли. Она прекрасно представляла, сколько всего спрятал Джеральд, но не собиралась сообщать об этом Сиду. Джеральд хотел, чтобы он сам все обнаружил, и она, как и все смотрители, уважала его желание.

— Я постараюсь не использовать его деньги,  — сказал Сид.

— Тебе понадобится не меньше тысячи конхов, чтобы купить и снарядить армию.

— Ты шутишь? Лошадь — это конх. Зачем мне тысяча конхов?

— Допустим, у тебя есть армия из ста человек. Нанять обычного бойца стоит два четвертака в день, опытного — одна ракушка в день, а специалиста — две ракушки. Я бы предложила набрать около шестидесяти обычных бойцов, тридцать опытных и десять специалистов. Не забудь включить лекаря или двух. Это чуть больше двух конхов в день в качестве зарплаты для вашей армии.

— Конечно, тебе придется их всех кормить. На это уйдет примерно по три монетки в день на человека, то есть ещё двадцать ракушек в день. Посмотрим, сейчас у тебя два с половиной конха в день.

— Два с половиной конха в день? спросил Сид.

— Получается около семидесяти пяти конхов в месяц. Ты можешь пробыть в строю от одного месяца до года и более.

Сид слушал её с открытым ртом, размышляя, на что ещё ему придется потратить деньги. Им все ещё хватало тысячи конхов. Он спросил:

— Что-нибудь еще?

— Тебе нужно будет купить вспомогательное оборудование. Повозки, лошади и прочие принадлежности обойдутся тебе ещё в двести конхов, в зависимости от того, что ты купишь. Тебе придется снабдить оружием некоторых людей, что обойдется тебе ещё в пятьдесят конхов или около того.

— Повозки?

— Тебе понадобится что-то для транспортировки припасов. Такие вещи, как лекарства, еда, вода, веревки, оружие, одеяла, палатки, одежда и кухонные принадлежности,  — добавила Салли.

Сид покачал головой и сказал:

— Я не тот человек, который может возглавить армию. Я никогда об этом не думал.

— Ты справишься. Самой большой проблемой для 

тебя будет логистика, но ты можешь нанять кого-нибудь, кто поможет тебе с этим,  — ответила Салли. Она понимала его беспокойство. Большинство Героев в конечном счете возглавляли небольшие отряды, но это был медленный процесс, в ходе которого они увеличивали свой отряд.

Откинувшись на спинку кресла, Сид задумался о характере войны, в которую ему предстояло вступить. Через несколько минут он спросил:

— Мы говорим о войне, в которой армия сталкивается с армией? Или это партизанская война?

— Партизанская война?  — спросила она, не знакомая с этим термином.

— Партизанская армия — это небольшая высокомобильная группа, которая наносит врагу быстрый удар, а затем отступает, прежде чем противник сможет организовать эффективную оборону.

— А, война налетчиков,  — ответила Салли, как только поняла, что он имеет в виду. Она помолчала минуту, обдумывая его первоначальный вопрос. У нее возникло искушение ответить, что это скорее второе, но с таким ответом были проблемы. Наконец она сказала:

— Территория, о которой идет речь, по размерам примерно равна Южной Дакоте. Рабы находятся на фермах, разбросанных по всей сельской местности. Освобождая рабов, ты не будешь сражаться с армией, но освобождение рабов не положит конец рабству.

— Существует более шестидесяти крупных городов, основным источником дохода которых является работорговля или продукция, произведенная рабами. В какой-то момент придется взять эти города под контроль. Для этого придется сражаться с армией.

— Мне придется осадить город? спросил Сид, думая о невыполнимости стоящей перед ним задачи.

— Да. На самом деле тебе придется взять несколько городов, чтобы покончить с рабством.

Потирая лицо руками, он спросил:

— Сколько времени у меня есть на подготовку?

— Десять дней,  — ответила Салли.

Слишком много нужно было узнать и слишком мало времени. Сид задумался, сможет ли он возглавить армию. Он беспокоился не о своей безопасности, а о безопасности людей, которыми ему придется руководить. Нет ничего опаснее, чем некомпетентный лидер. Переглянувшись с Салли, он сказал:

— Посмотрим, с чем я столкнусь.

Салли достала карту Хаоса и начала указывать на основные достопримечательности. Вначале она указала город, в который ему предстояло прибыть. Это был небольшой скотоводческий центр, где покупали и продавали скот с соседних ранчо, а затем перегоняли его в более крупный город, расположенный в месяце пути, где его забивали ради мяса и шкур. Затем она показала ему местоположение цитадели. Чтобы добраться до нее, ему придется миновать несколько скотоводческих ранчо. Люди, работающие на них, были крепкие и независимые. Если в этом районе недавно произошла кража скота, они будут с подозрением относиться ко всем незнакомцам, и ему придется быть осторожным. Не исключено, что они начнут действовать, не дав незнакомцу возможности объяснить своё присутствие.

Сид изучил карту, вглядываясь в природные особенности местности. Область, в которой практиковалось рабство, в основном представляла собой большой прямоугольный регион к юго-западу от Цитадели и медленно распространялась. Область представляла собой большую плоскую равнину. С северной и восточной сторон она граничила с холмами. С южной и западной сторон её окаймляли болота. География диктовала, что 

регион с рабами должен был распространяться в сторону цитадели.

Пребывание в Хаосе должно было быть долгим. Один день уйдет на то, чтобы забрать дядины вещи из банка. Потом будет неделя пути до Цитадели. А потом ему пришлось бы претендовать на цитадель. И даже тогда он ещё не начал бы приключение. Перед тем как отправиться на спасение дам, предстояло не меньше недели встречаться с другими героями. До ближайшего места, где практиковалось рабство, было бы чуть больше месяца пути. Начнется война, и он не представлял, сколько времени потребуется, чтобы завоевать регион размером в четверть Южной Дакоты. Он вздохнул и сказал:

— Это будет долгая поездка.

Она ответила:

— Я знаю, ты справишься.

— Я буду скучать по тебе,  — сказал он.

Салли знала, что для нее это не покажется таким уж долгим, но не собиралась давать ему это понять. Она улыбнулась и сказала:

— Я буду скучать по тебе.

Сид покачал головой и сказал:

— Я сделаю все возможное, чтобы вернуться как можно скорее.

— Не торопись. Каждое сражение имеет своё время и место. Если торопиться или сражаться не там, где нужно, ты проиграешь войну. Бывают моменты, когда лучше отступить, чем сражаться.

Джеральд много раз говорил ему одно и то же. Он говорил:

— Всегда держи в голове общую картину. Первая сторона, которая потеряет общую картину, проиграет войну.

— Твой дядя хорошо тебя учил,  — сказала Салли.

Сид проснулся от того, что Салли прижалась к нему на огромной кровати, которая заставила бы королевскую кровать покраснеть от зависти. Он уставился в потолок, размышляя о приключении, в которое ему предстояло отправиться. Десять дней ему вдалбливали в голову военную тактику, и он боялся, что не запомнил и малой доли того, чему его научила Салли. Он надеялся, что все это вернется к нему, как только он пройдет через портал.

Должно быть, его волнение передалось Салли, потому что она проснулась и уставилась на него. Вместо того чтобы поприветствовать его обычным «добрым утром», она сказала:

— Расслабься, у тебя все получится.

— Сейчас мне довольно трудно расслабиться.

Салли потянулась вниз и стала ласкать его член. Когда он стал твердым под её пальцами, она улыбнулась и сказала:

— Да, сегодня утром ты выглядишь особенно твердым.

— Так и есть.

Салли рассмеялась и забралась на него, проявив инициативу в занятиях любовью, чего раньше с ним никогда не делала. Она использовала его так, как женщины Кассандры использовали мужчин Кассандры. Каждое движение было направлено на то, чтобы как можно быстрее вызвать оргазм, но ей не требовалось много времени, чтобы потерять контроль. Мужчины Кассандры были не в состоянии поддерживать эрекцию дольше минуты.

Оргазм за оргазмом проносился по её телу. Сид просто наслаждался происходящим, с изумлением наблюдая, как она доставляет себе удовольствие. Когда она отключилась, он был ещё далек от кульминации. Он перевернулся на живот, увлекая её за собой, так что она оказалась под ним. Он входил в нее, пока не кончил с ревом. Он соскользнул с нее.

Ему 

нужно было сходить в туалет, но она была без сознания. С переполненным мочевым пузырем он встал и прошелся по комнате, надеясь, что движение снимет дискомфорт, который он испытывал. К его удивлению, открылась небольшая дверь в ванную комнату, оборудованную писсуаром. Наличие писсуара было неожиданностью, поскольку это был первый гендерный предмет, который он увидел в апартаментах.

Пока он мочился, он размышлял о том, что это был первый раз, когда апартаменты удовлетворили его потребности без участия Салли. Он пробормотал:

— Приятно знать, что тот, кто управляет этими апартаментами, вмешается, когда Салли будет не в состоянии выполнять свои функции.

— Было бы здорово, если бы эти апартаменты могли разговаривать,  — прокомментировал он, стряхивая последнюю каплю с члена. Внезапный щелчок писсуара застал его врасплох, и он отступил назад. Смеясь, он сказал:

— Действия говорят громче слов.

Вымыв руки, он вернулся в спальню и стал наблюдать за спящей Салли Смотрительницей. Он знал, что время, проведенное с ней, ограничено и скоро он отправится в Хаос. Со смешанными чувствами он обдумывал свой отъезд. Пройдет не один год субъективного времени, прежде чем он сможет насладиться общением с Салли после отъезда.

Его желанию остаться противостояли мысли о приключениях. Он мысленно просмотрел описания порабощенных дам. Каждая из них была красивой женщиной, и он сомневался, что их будут использовать в качестве полевых рабынь. Ничего приятного не было и в тех испытаниях, которым они подверглись бы в качестве домашних рабынь. Работа, лишающая рассудка, изнасилования и побои — все это было возможно. На их спасение может уйти целый год. Мысль о том, что они будут несчастны в течение такого долгого времени, не давала покоя.

Прошел час, прежде чем Салли проснулась. Посмотрев на Сида, она увидела на его лице задумчивое выражение. Она знала, что он перебирает в уме их планы на предстоящее приключение, выискивая любые моменты, которые он мог упустить, чтобы понять, чего следует ожидать. Ей было приятно осознавать, что он делает все возможное, чтобы вернуться живым и успешным.

Когда она росла маленькой девочкой, то представляла себе героев-лебедей, слепо бросающихся навстречу опасности. На самом деле все было совсем наоборот. Она узнала, что герои годами тренируются, с полной самоотдачей разрабатывают планы и терпеливо их выполняют. Герои, пережившие приключения, были не только сильными, но и умными. Способность представить себе все, что может пойти не так, и придумать, как этому противостоять, была критически важна для выживания героя.

Сид заметил, что Салли наблюдает за ним. Он улыбнулся и спросил:

— Что у тебя на уме?

— Я просто думаю о том, как мне повезло.