Тьма на краю мечты

Рассказ " Darkness at the Edge of a Dream " англоязычного автора StangStar06

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

Стив

Большинство людей мало что помнят из своей жизни до того, как им исполнилось семь или восемь лет. Я помню почти все подробности своей жизни, начиная с четырехлетнего возраста. Я особенно люблю те годы, когда мне было четыре и пять лет. Пятнадцать лет спустя воспоминания стали особенно яркими. Я лелею их и оберегаю, как драгоценности, ни с кем не делясь. В конце концов, это все, что у меня есть, что я могу назвать своим.

Я опускаюсь на пол и делаю двадцать пять идеальных отжиманий. Поднимаясь, я делаю двадцать пять приседаний. Мини-тренировка занимает у меня всего две минуты. Я постоянно делаю небольшие разминки, когда у меня есть время. Я должен стать сильнее.

Я слышу голоса людей: они ходят, разговаривают и делают другие вещи, которые обычные люди делают всего в нескольких метрах от меня. Я слышу его медовый голос, обращенный к ним. Он звучит так мило, и так сочувственно. Он говорит так, словно масло у него во рту не тает. Если бы только они знали его так, как знаю я.

Я выглянул за дверь и увидел, что очередь людей, выходящих из зала, становится все меньше и меньше. Каким-то образом органисту всегда удавалось быть последним. Женщина лет пятидесяти с небольшим, похожая на птицу, улыбнулась ему сквозь свои огромные очки, когда он незаметно сунул ей в руку небольшую пачку банкнот.

Когда она попыталась завязать с ним разговор, он пообещал позвонить ей позже и закрыл за ней дверь, надежно заперев ее. Его маска начала исчезать. Он прислонился спиной к двери, словно размышляя о том, что только что произошло. Я проскользнул через дверь в церковь и начал подметать пол. Прошло всего несколько секунд с тех пор, как он закрыл дверь.

— Какого черта тебе понадобилось так много времени, чтобы начать уборку? – взревел он.

— Прости, - сказал я. Я произнес это очень громко и очень отчетливо.

— Прекрати это чертово бормотание, - выплюнул он. Он посмотрел на меня так, словно анализировал то, как я подметал. - Какого хрена ты подметаешь по диагонали? - сердито спросил он.

— Потому что ты сказал, что прямые удары слева направо повредили пол, и ты избил меня за это, - сказал я. - Ты также сказал мне, что прямые удары задом наперед выглядят странно и Богу они не нравятся. И ты побил меня.

— Это не значит, что можно наносить гребаные удары по диагонали, - сказал он. Он так быстро вытянул руки, что я почти не успел их разглядеть. Его левая рука обхватила меня за горло и стала душить. Его правая рука ударила меня по лицу с такой силой, что моя голова откинулась назад, и я упал на пол.

— Господь ненавидит глупость и тупых людей, - кричал он, радостно пиная меня в бок. - Господь ненавидит людей, которые не гордятся своей работой и не делают ее хорошо! - Боль пронзала меня с каждым ударом, и мой гнев рос. И вдруг - пятнадцать лет пыток и издевательств... закончились. Когда он потянулся, чтобы пнуть меня еще раз, я откатился от него.

Последние два года я отжимался, приседал на корточках и выполнял любые другие упражнения, какие только мог придумать. Он был старше и крупнее меня. Но я был моложе, сильнее и решительнее. Я схватил его опускающуюся ногу, обхватил ее руками и вывернул, повалив его на пол рядом со мной.

Он был так потрясен, что не мог найти слов, чтобы выразить это. Он поднял руки, чтобы ударить меня снова. В его глазах было отчаяние. Я перекатился на него и схватил его за обе руки. Я прижал его колени к туловищу и заставил поднять руки над головой. Он что-то пробормотал в отчаянии. Он попытался пошевелить руками, но, как я уже упоминал, я много тренировался. Тем временем он сидел на своей толстой старой заднице и ел конфеты и кексы.

Моя сила, подпитываемая гневом, накопившимся за десять лет жестокого обращения, превзошла его. Я удержал его руки одной рукой, а затем впервые в жизни, я ударил его в ответ. Удар был сильным. Его голова безрезультатно ударилась о деревянный пол. Он попытался закричать, но из горла вырвался лишь короткий булькающий звук. Мой гнев нарастал, и я бил его снова и снова. Пока он пытался подняться, я продолжал наносить ему удары. Когда он попытался стряхнуть меня, я продолжил бить его. Мой кулак соскользнул с его залитого кровью лица, но я продолжал бить его. Его сопротивление становилось все более тщетным по мере того, как ослабевало, потому что я ПРОДОЛЖАЛ НАНОСИТЬ ЕМУ УДАРЫ. Я продолжал наносить удары до тех пор, пока он не перестал двигаться, и после этого. Еще долго после того, как он потерял сознание, я продолжал наносить ему удары.

Я ударил его в рот. Я ударил его в челюсть. Я ударил его по носу, глазу и подбородку. Я ударил его в глаз, а затем подставил его другую щеку, чтобы Иисус гордился им. Кости хрустнули, потекла кровь, хрящи не выдержали, но я продолжал бить его. Я остановился только тогда, когда больше не мог двигать руками. Тогда я встал и начал пинать его.

Время от времени он стонал, а затем, охваченный гневом, я увеличивал свои усилия. Любой, кто вошел бы в этот момент в маленькую южную церковь, увидел бы меня и поклялся, что я чудовище.

Они увидели бы только крупного мускулистого двадцатилетнего парня, избивающего до полусмерти проповедника из маленького южного городка. Я был весь в его крови. Она была на моем лице, на одежде и на полу вокруг, где я продолжал избивать его. Она была на стене рядом с нами и на спинках ближайших к нам скамей.

Костяшки моих пальцев были в синяках, кровоточили и начинали опухать, но я и не думал останавливаться. Боль от моих ранений была временной. Боль, которую причинил мне человек, которого я избил, никогда не прекращалась.

В свои двадцать лет я не ходил в школу последние пятнадцать лет. У меня не было друзей, потому что никому не разрешалось знать о моем существовании. Меня жестоко избивали за малейшее нарушение его постоянно меняющихся правил. Иногда он менял правила, не говоря мне об этом, только для того, чтобы обыграть меня. Я на самом деле не знал, как проходит время. Я знал только, что иногда он плевался в меня и говорил, что сегодня мой день рождения. А потом, два года назад, он ни с того ни с сего разбудил меня посреди ночи и подбил мне оба глаза. Он разбил мне губу, пнул меня, а потом просто смеялся надо мной, когда я забился в угол. Я думал, как я мог сделать что-то не так, пока спал.

— Что я сделал не так, сэр? - Спросил я испуганным голосом.

— Ничего, глупый, - усмехнулся он. - Мне просто было любопытно. У тебя сегодня день рождения. Тебе сегодня восемнадцать. Ты теперь взрослый мужчина. Я просто хотел посмотреть, смогу ли я по-прежнему так же легко надрать тебе задницу, как всегда, или мне нужен какой-то уравновешивающий фактор, чтобы держать тебя в узде. Но, видимо, с возрастом у тебя не прибавилось мужества. - Он посмеялся надо мной и выключил свет, оставив меня в темноте и боли.

Именно тогда что-то изменилось в моем сознании. Именно тогда я понял, что никто никогда не спасет меня. Я уже давно перестал надеяться, что мои родители придут мне на помощь. Именно тогда я решил, что если когда-нибудь и смогу освободиться, то должен буду сделать это сам. Это был также тот день, когда я решил убить его.

Говорят, что у каждого человека есть два лица. Одно он показывает миру, а другое - только самым близким. ОН превратил это в науку. Он показывал жителям города маску. Маска кроткого, говорящего тихим голосом, доброго проповедника из глубинки, который, если его растрогать, мог изрыгать огонь и серу с пылом и страстью истинно верующего. Но когда горожане расходились по домам, и маска слетала, под ней оставался только антихрист. Именно тогда появлялся человек, которого я знал. Он был отвратительным. Он был злым. Он был жестоким, подлым, аморальным, и он утверждал, что он мой отец, хотя я никогда в это не верил.

Меня часто шокировало, что всего через несколько секунд после проповеди о терпимости и прощении он безжалостно избивал меня за то, что я двигался в неправильном направлении. Или на следующий вечер после того, как я объявил, что родители мальчика-гея подвели своего ребенка, он заставлял меня делать противоестественные вещи. Но этот ублюдок больше никогда никому не причинит вреда. Мои последние несколько ударов были больше похожи на удары кулаком по окровавленному мешку, чем по человеку. Кости и плоть под моими кулаками были раздавлены и превратились в кашицу, напоминающую гамбургер.

Я смотрел на него сверху вниз, не сожалея о том, что сделал. В течение многих лет он считал меня неполноценным человеком. Теперь я доказал, что он был прав. Я положил обе руки на пол рядом с телом и задумался: что дальше? Столько лет я мечтал о том, чтобы когда-нибудь освободиться от него. Я мечтал о том, чтобы когда-нибудь отплатить ему за то, что он терроризировал меня всю мою жизнь. Проблема была в том, что теперь, когда у меня была свобода, я мог ходить, куда захочу, и делать все, что захочу... Я просто не знал, чего хочу.

***********************************

Молли

Часы запиликали в три часа дня. У меня оставалось два часа до того, как Бак покинет завод. Я собрала свои вещи и попрощалась со своими учениками. Думаю, им понравилось, что учитель вышла из класса раньше них.

Заезжая на парковку, я замотала свои длинные темно-каштановые волосы шарфом. Сев в машину, я надела большие темные очки. Выехав с парковки, я направилась не к своему прекрасному дому в северной части города, а в восточную.

К трем пятнадцати пополудни я въехала на парковку, которая была спрятана за мотелем на окраине города. На парковке стояла пара больших грузовиков и несколько легковых автомобилей. Я огляделась по сторонам, прежде чем направиться к одному из номеров. Когда я подошла к двери, она быстро открылась, и я нырнула внутрь. Я должна была быть осторожной. Было бы нехорошо, если бы Молли Роджерс, учительницу начальной школы, увидели входящей в грязный номер мотеля.

Не успела закрыться дверь, как он схватил меня за руку и прижал к туалетному столику в убогом номере мотеля. Он задрал мою юбку и просунул колено между моих ног, разделяя их. Он хмыкнул, когда сделал это в предвкушении того, что должно было произойти.

Я наклонилась вперед, опираясь торсом на невысокий комод. Я закрыла глаза, когда его огромные руки ощупали меня между ног.

— Ты мерзкая гребаная шлюха, - почти простонал он. - Ты целый день ходила и учила этих детей с мокрой киской и без трусиков. - Его смех был грубым, но наполненным весельем. Он выпрямился и вонзил свой член в меня без всякой прелюдии и предупреждения. Это было так, словно из меня разом выпустили весь воздух. Мои внутренности раскрылись, чтобы впустить его, а затем сжались назад, чтобы поласкать его набухший ствол.

Затем он трахал меня долгими, почти жестокими движениями, и мне нравилось каждое движение. Я тяжело дышала, стонала и умоляла его трахать меня сильнее и глубже. Мои бедра толкались навстречу ему со страстью, не уступавшей его собственной. Как раз в тот момент, когда я начала по-настоящему наслаждаться этим, огромная грубая рука схватила меня за подбородок и сжала. Я рефлекторно открыла рот и вскоре обнаружила, что в нем находится член, который был таким же большим, как и у меня в киске. Прежде чем мой мозг смог осознать, что происходит, он заговорил.

— Это мой штурман на этом рейсе, - сказал он. - Я не думаю, что такой шлюхе, как ты, будет не все равно. На самом деле, я полагаю, что тебе это понравится. - Мой мозг и мое тело взбунтовались. Я оттолкнула от себя нового мужчину как раз в тот момент, когда первый парень излил в мою киску почти литр спермы. Я ничего не могла с собой поделать. Мое тело предало меня, и я испытала сильнейший оргазм, частично вызванный моим гневом.

— Ты должен был сначала спросить меня! - Закричала я. - Я ничего не знаю об этом парне. У него могут быть самые разные заболевания!

— Какого черта меня должно волновать, чего ты хочешь, - спокойно сказал он. - Ты шлюха. Ты хочешь того, что я тебе даю. На самом деле, я подумываю о том, чтобы как-нибудь взять тебя с собой. Тогда я мог бы просто трахать тебя в своем грузовичке, когда захочу.

Я смеялась долго и упорно. - Я могу получить то, что у тебя есть, где захочу, - сказала я. - Ты ни хрена не значишь для меня.

— Я должен что-то значить, - съязвил он. - Ты продолжаешь рисковать своим браком ради меня. Признай это. Я для тебя гораздо важнее, чем тот слабак, за которым ты замужем.

— Назови его так еще раз, и ты меня больше никогда не увидишь, - крикнула я. - Единственная причина, по которой ты подошел ко мне ближе, чем на квартал, это то, что я не хочу причинять ему боль. Я готова на все ради Бака. Ты не поверишь, на какие жертвы я пошла ради этого человека. Он для меня все. Ты - игрушка. И тебя легко заменить. - Я одернула юбку и посмотрела на его друга, крупного симпатичного чернокожего парня. Это могло бы быть забавно, если бы он только дал мне знать заранее. Но я ни за что не позволила бы ему даже думать, что я принадлежу ему.

Я вышла из мотеля, не оглядываясь, и захлопнула за собой дверь. Сегодня вечером я вернусь домой пораньше. Это было бы здорово. Я могла бы приготовить Баку ужин еще вкуснее. Видит бог, он это заслужил. Он надрывался ради нас, и я действительно любила Бака. Думаю, проблема была в том, что он был чертовски добр ко мне.

В тот день я чувствовала себя странно. Когда я выходила из мотеля, мне казалось, что кто-то наблюдает за мной или следует за мной по пятам. Я огляделась по сторонам и никого не увидела. Я списала это на простое чувство вины. Возможно, после стольких лет у меня начала просыпаться совесть.

Я села в машину и поехала домой. Я заехала в местный магазин и купила все необходимое, чтобы приготовить отличный ужин для Бака. Я заехала на подъездную дорожку к своему дому, все еще оглядываясь по сторонам. На улице не было машин, которые бы преследовали меня. И я не думала, что кто-то пешком сможет угнаться за автомобилем. Насколько я знала, мы еще не разработали бионических людей. Так что мое чувство неловкости исчезло. Я была в двух шагах от душа и ужина, когда Бак обнимет меня и избавит от чувства вины за мое распутное поведение.

Я держала пакет с продуктами в одной руке, а другой отпирала входную дверь. Я толкнула дверь, и на меня налетело чье-то тело, которое врезалось в меня, сбив с ног в моей гостиной.

— Чего ты хочешь? - закричала я от страха. - Мои деньги в кошельке. Забирай их и уходи. Можешь брать все, что захочешь. Просто забирай и уходи.

— Я пришел не за деньгами или еще за чем-то подобным, - усмехнулся он. - Я пришел за тобой.

— Послушай, у меня есть немного времени. Ты можешь трахнуть меня, но нам нужно поторопиться. Мой муж будет дома примерно через час, и к тому времени ты должен уйти, - сказала я ему. Он просто посмотрел на меня безумным взглядом и покачал головой.

— Ты действительно не узнаешь меня, шлюха? – спросил он. Он казался почти разочарованным, что я этого не сделала. Я вгляделась в его лицо, пытаясь вспомнить, кто он такой. За эти годы у меня было так много мужчин, что лица начали расплываться, но в нем было что-то особенное.

Он просто сердито посмотрел на меня. - Я могу сделать так, чтобы тебе было по-настоящему хорошо, - сказала я своим самым сексуальным голосом. Я откинулась назад и позволила юбке приподняться. Он протянул руку и провел по моей ноге. С годами я сильно потеряла мышечный тонус. Но я считала, что выгляжу неплохо для сорокалетней женщины.

Его рука прошлась по моей ноге, а затем по животу. Он обхватил мою грудь и поднес руку к моему лицу. Я завороженно наблюдала за тем, как он двигал рукой, и была немного возбуждена. Это произошло внезапно, и все пальцы сжались в кулак. И тут он молниеносно ударил меня по лицу с такой силой, что у меня закружилась голова. На самом деле я не потеряла сознания, но вся борьба и воля к сопротивлению исчезли.

Заметив, что я отсутствую, он быстро прошел на кухню и порылся в шкафчиках и выдвижных ящиках. Я попыталась встать, хотя он не сводил с меня глаз, пока искал. Он вернулся с мотком клейкой ленты "Бакс". Затем он усадил меня на один из стульев в столовой и обмотал скотчем мои руки и ноги.

— Послушай, так не должно быть, - сказала я. - Я сделаю тебе все, что захочешь. Только, пожалуйста, побыстрее. Ты можешь прийти завтра, когда мой муж тоже уйдет на работу. - Тогда он ударил меня по лицу еще сильнее.

— Ты отвратительна, - сердито сказал он. - Я наблюдал за тобой некоторое время. Водители грузовиков, продавцы... ты раздвигаешь ноги почти перед каждым, с кем сталкиваешься. Ты думаешь, я хочу подхватить одну из твоих болезней? Когда твой муж вернется домой и найдет твое бездыханное тело, он этого не узнает, но ему будет намного лучше. Возможно, я спасаю ему жизнь.

— Ты можешь надеть презерватив, - сказала я. - Кажется, у меня где-то здесь есть презерватив.

Он встал передо мной и посмотрел на меня. - Ты действительно понятия не имеешь, кто я такой, не так ли? – спросил он. В его голосе прозвучала нотка грусти, которая тронула меня. Должно быть, он был одним из тех ребят, которых я учила на протяжении многих лет. Я никогда не трахала никого из тех, кого учила. Даже я не пала бы так низко. Ну, это было не совсем правдой. Настоящая причина заключалась в том, что мне нравились члены побольше, так что дети были в стороне.

— На секунду мне стало не по себе из-за этого, - сказал он. - Но ты такая же плохая, как и он. Все, что он сказал, вероятно, было правдой. Я собираюсь сделать это для тебя быстро. Открой рот.

Теперь это было то, что я могла сделать. - Снимай штаны, - сказала я с вожделением. - Это будет лучший минет, который у тебя когда-либо был.

— Да, - ехидно сказал он. - Но это будет не тот минет, который ты делаешь своим клиентам. - Он вытащил из кармана пистолет и засунул дуло мне в рот. - Это будет такой минет, когда я размажу твои похотливые мозги по всем гребаным стенам.

Я пыталась заговорить. Я пыталась умолять его сохранить мне жизнь, но с пистолетом во рту я не могла ничего сказать. Взгляд его глаз был холодным и безжизненным. Я не видела в них милосердия. Но мой разум что-то почувствовал. Я почувствовала это еще до того, как услышала звук выхлопной системы автомобиля Бака. Он еще не стоял перед нашим домом, но это определенно был "Мустанг" Бака.

Услышав звук, мужчина оглянулся и вытащил пистолет у меня изо рта.

— Пожалуйста, не причиняй ему вреда, - закричала я. - Давай. Убей меня, а потом просто выбегай через заднюю дверь. Ты прав насчет меня. Я заслуживаю всего, что ты хочешь со мной сделать. Но Бак этого не заслуживает. Он не знает обо мне...

— Я уже знаю это, - холодно сказал он. - Вот почему я хотел убить тебя до того, как он вернется домой. Я хотел избавить его от боли, насколько это возможно. Но теперь я не знаю, что мне делать...

Пару минут спустя в дом вбежал мой муж Бак, который в свои сорок один год все еще сохранял энергию подростка. - Сюрприз! - закричал он, держа в руках огромный букет цветов. А потом у него на лице появилось забавнейшее выражение, когда он заметил мужчину, стоящего надо мной.

Я всегда боялась этого момента. Я жила в страхе перед тем моментом, когда Бак узнает о другой стороне моей жизни. И все же, как бы сильно я ни любила "большой улов", я никогда не могла от него отказаться. Внебрачный секс был для меня как наркотик. Год за годом я клялась, что остановлюсь, но, похоже, так и не смогла отказаться от этого. Я человек. Я никогда не претендовала на совершенство. У меня бывают неудачи, как и у всех остальных.

Черт, мой муж Бак больше всего похож на бойскаута, чем я могу себе представить. Но даже у него есть свои недостатки. Наши страховые тарифы в Мичигане одни из самых высоких в стране. Благодаря Баку наши тарифы на личное страхование даже выше, чем у среднестатистической семьи в Мичигане. Мой муж, как бы я его ни любила, похож на какого-то безумного последователя Сэмми Хагара на стероидах. Бак не только не может водить 55-й, у него проблемы с вождением 85-й. Каждый раз, когда этот человек возвращается домой с застенчивой улыбкой и очередным штрафом за превышение скорости, я съеживаюсь. Я знаю, что наши страховые взносы вырастут еще на 50-100 долларов в месяц.

Когда он обнимал меня и пытался объяснить, что произошло, его голос звучал как у персонажа Курта Рассела Джека из фильма "Большие неприятности в маленьком Китае".

— Молли, я не понимаю, чему они так радуются, - улыбается он. - Я никогда не езжу быстрее, чем могу видеть, и разогнался всего до ста... - Одно и то же повторяется снова и снова. Я клянусь, что куплю для него следующий "Мустанг". И я собираюсь вылечить все это. Я собираюсь купить ему один из тех четырехцилиндровых "Мустангов", которые они планируют выпускать. Но у Бака не будет преимуществ двухтурбинных двигателей.

Лицо Бака исказилось, когда он посмотрел на мужчину рядом со мной, который спрятал свой пистолет, когда Бак вошел в комнату.

Я наблюдала, как на лице моего мужа отразились самые разные эмоции. Я ожидала увидеть ярость, ревность, гнев... Возможно, слезы, но ничто не подготовило меня к его реальной реакции. Его лицо стало очень серьезным, когда он внимательно посмотрел на незваного гостя. Затем любопытство заставило его еще раз вглядеться в черты, которые он видел раньше... он улыбнулся, вскрикнул и побежал через комнату, сокращая расстояние между ними. Его руки широко распахнулись, и тогда я поняла, что он кричал, когда обнимал молодого человека.

— Кэп! - закричал он. - Я не могу в это поверить!

**************************************

Бак

Жизнь - это американские горки. Она полна взлетов и падений. Думаю, этому есть причина. Трудно понять, что такое счастье, если тебе никогда не было грустно. Все всегда не так хорошо, как когда ты привык к тому, что все плохо.

Моя жизнь, в частности, была историей контрастов. Казалось, что радость и боль были в равных долях. Сегодня был еще один подъем на американских горках моей жизни.

Я ушел с работы пораньше. Мой текущий проект застопорился. Я был готов перейти к созданию полноразмерного прототипа. Единственное, что мне было нужно, - это сырье. У меня были трехмерные CAD-изображения, и я использовал их для создания программ ЧПУ, но у меня не было металла для работы. Предполагалось, что готовое изделие будет изготовлено из легкого цинкового сплава. Несколько недель назад я заказал несколько заготовок из этого материала, но ни одна из них так и не прибыла.

Мне показалось, что это хорошая причина выехать пораньше, заехать купить цветы для Молли и пригласить ее на ужин. Моя жена Молли потрясающая. Она не ослепительная красавица, но она королева в моем замке. Молли - школьная учительница. Я знал, что ее работа важнее, чем я могу себе представить. Молли формирует из молодых людей тех, кем они когда-нибудь станут. Это почти преступление, что учителям так мало платят и недооценивают их.

Если бы вы увидели Молли на улице, вы, вероятно, не обратили бы на нее внимания. Она выглядит как любая другая сорокалетняя женщина. Ее талия стала толще, чем была, когда мы познакомились. Ее грудь, кажется, покорилась силе притяжения, и ее задница уже не выделяется так, как раньше. Но, как и многие женщины, моя Молли выглядит намного лучше без одежды. Когда Молли одета, она выглядит немного полноватой. Но это потому, что ее лифчик и эти ужасные юбки, которые она надевает на работу, чтобы чувствовать себя комфортно, просто сваливают все в одну кучу.

У Молли довольно большие сиськи, и все они натуральные. Поэтому они, как правило, немного отвисают и прилегают к животику. Это усиливает общее впечатление о ней как о коренастой женщине. Более толстая талия и большая задница также усиливают впечатление коренастости. Но любой мужчина, который увидит Молли обнаженной, обязательно захочет ее. К счастью, я единственный, кто видит ее такой, и я единственный, кто понимает ее.

Мы с Молли только начинаем налаживать отношения после серьезной жизненной проблемы, которая возникла у нас около пятнадцати лет назад. Опять эта история с радостью и болью.

Мы с Молли поженились очень молодыми. В то время нам обоим было по восемнадцать, и, как и многим молодым парам, нам предстояло поступить в колледж и в течение следующих нескольких лет медленно и болезненно расставаться. Молли всегда говорила мне, что мы созданы друг для друга. Поэтому мы решили поступить в один и тот же колледж, чтобы быть уверенными, что это не произойдет. Те первые несколько месяцев в колледже были наполнены всевозможными приключениями и искушениями.

Увидев, как на меня смотрят некоторые женщины, Молли поставила мне ультиматум. Я должен был либо жениться на ней, либо потерять ее. Двадцать два года спустя мы все еще вместе, так что мой выбор очевиден.

Как бы то ни было, через два года после начала нашего брака мы были невероятно счастливы. Наш план удался на славу. Все действительно складывалось удачно. Мне нравится, когда все складывается удачно. Казалось, мы оба закончим школу вовремя, она - в сфере образования, а я - в инженерном деле. Но тут на нашем пути возникла трудная ситуация. Мы узнали, что Молли беременна. Это внесло серьезные коррективы в наши планы. После недолгих терзаний и слез мы преодолели почти критический период, хотя и при некотором участии родителей и их поддержке.

Для Молли изменение плана означало, что она закончит учебу на год или два позже, чем планировалось. Для меня это означало, что я получу оплачиваемую стажировку и буду вкалывать до изнеможения последние два года учебы в колледже. Но в итоге мы поступили правильно и у нас все получилось.

Когда он родился, мы долго спорили, как назвать нашего сына. В конце концов мы остановились на моем выборе, хотя я так и не сказал Молли, откуда взялось это имя. Мы назвали его Стив. Молли подумала, что я назвал его в честь моего любимого дяди. Это сработало, потому что у нее также был дядя по имени Стив. На самом деле я назвал его в честь моего любимого персонажа из комиксов Marvel. Я назвал его в честь Капитана Америки. Стив Роджерс быстро стал центром моей жизни. Он был в равной степени лучшим другом и нес за меня большую ответственность. Стив, вероятно, был главной причиной того, что я вырос и перестал вести себя как мальчик, а не как мужчина. Я просто не мог представить, что Стиву пришлось бы обходиться без чего-то, потому что я совершил глупость и потерял работу.

Мы вели себя как обычные отец и сын. Я познакомил его с комиксами, фильмами, бейсболом, мустангами и другими интересными вещами в жизни. Помню, как меня переполняла гордость, когда я начал каждый день забирать его после школы. Каждый день приносил в мою жизнь немного радости, когда он смотрел на машины, припаркованные перед школой, замечал мой "Мустанг" и подбегал ко мне.

Но эта радость сменилась ужасом примерно через три недели после начала учебного года, когда я ждал, когда он выйдет к машине. Стив всегда появлялся одним из первых. Поэтому, когда все или большинство детей ушли, а он так и не появился, мое беспокойство возросло. Я вошел в школу и заглянул в его классную комнату.

Я увидел его учительницу миссис Гонзалес и помахал ей, когда она сидела за своим столом и проверяла работы. Я поговорил с ней и узнал, что Стива вызвали в кабинет директора примерно за полчаса до окончания занятий. Его дядя заехал за ним, чтобы отвезти к дантисту. Ранее в тот же день позвонила его мать и сообщила в школу, что это произойдет. Они получили копию водительских прав дяди, и это был тот самый человек, который, как заверила их Молли, заедет за ним.

Я быстро позвонил Молли, но она понятия не имела, о чем они говорили. Молли вышла из школы и помчалась в школу Стива. Мы вызвали полицию. В то время, когда Молли якобы позвонила им, она была на встрече с директором своей школы и методистом, который занимался ее учениками. Оба мужчины подтвердили, что Молли не выходила из комнаты и не делала никаких телефонных звонков.

Полиция начала расследование. Они проверили всех и вся. Они просмотрели записи с камер наблюдения в школе, но пятнадцать лет назад технологии были не такими, как сегодня. Зернистое черно-белое видео дало очень мало информации. Было вызвано ФБР, которое обнаружило очень мало дополнительной информации. Они выяснили, что женщина, которая звонила, звонила не из офиса Молли и даже не из ее школы. Звонок поступил из телефона-автомата в другом районе города. Наш сын пропал. Молли, и особенно я, погрузились в депрессию.

Мы оба винили себя. Нам обоим казалось, что мы подвели и Кэпа, как я его называл для краткости, и друг друга. Мы прошли через все стадии депрессии, как вместе, так и по отдельности. Мы хватались за соломинку и отвернулись друг от друга, чуть не разрушив наш брак. Я недоумевал, откуда, черт возьми, похититель узнал имя Молли. Думаю, что какое-то время в глубине души я винил ее.

Следующие пять лет у нас с Молли все было по-другому. Мы спорили обо всем и ни о чем. Мы не доверяли друг другу. Мы прощали друг друга снова и снова, только для того, чтобы начать все сначала. Каждый из нас по-разному переживал потерю сына. И я думаю, что это было частью нашей проблемы. Молли гораздо раньше, чем я, возможно, благодаря молитве или чему-то еще, смирилась с этим. Я не смог. И это, больше чем что-либо другое, привело к тому, что пропасть между нами стала еще больше.

Молли верила, что то, что произошло, только что произошло. Она считала, что лучший способ для нас жить дальше - это просто завести еще одного ребенка. Еще несколько человек верили в то же самое. Я решительно отказывался даже думать об этом. Я не мог смириться с тем фактом, что нашего сына больше нет. Я также не мог поверить, что Молли могла так бесцеремонно бросить его на произвол судьбы. Это заставило меня немного возненавидеть ее.

Она, со своей стороны, обвиняла меня в том, что мы не можем двигаться дальше. Ее также разозлило мое нежелание заниматься с ней сексом. Но я знал, что она хотела секса только для того, чтобы снова забеременеть и попытаться забыть Стива. Она уже прибралась в его комнате и убрала все его фотографии из дома.

Находясь на грани развода, мы были вынуждены обратиться к психологу. На консультациях выяснилось так много интересного, и я считаю, что эти занятия спасли наш брак. К тому времени мы были влюблены так долго, что казалось непостижимым, почему мы так и не научились делиться своими чувствами друг с другом. Трагедия выявила это. Не прошло и нескольких недель, как вдруг появилось волшебное средство, и мы простили друг друга. Мы больше четырех лет ходили к психологу. Мы вышли от психолога в плохом состоянии, но гораздо лучше, чем начинали.

Единственное, в чем мы были согласны, так это в том, что мы слишком сильно любили друг друга, чтобы разводиться из-за чего-то, за что ни один из нас не был в ответе. Нам следовало сосредоточить свой гнев на том, кто похитил нашего сына, а не друг на друге. За последние несколько лет мы, наконец, пришли к тому, что можем оставить это в прошлом. Всего несколько недель назад Молли заявила, что, если мы действительно хотим завести еще одного ребенка, она подходит к тому моменту, когда это может оказаться невозможным. Другими словами, мне нужно было посрать или слезть с горшка.

Это положило начало новой ссоре. - А иначе что? - сердито закричал я. Я действительно неправильно ее понял.

— А иначе у нас не будет детей, - спокойно сказала она. Она посмотрела на меня, удивляясь, откуда взялся мой гнев. - Ты же знаешь, мы всегда могли подождать еще несколько лет и усыновить ребенка, - добавила она.

Я обнял ее и поцеловал со страстью, которой не испытывал уже много лет. - Я люблю тебя, малышка, - сказал я. - Давай сделаем ребенка.

Она была поражена моей быстрой реакцией и потребовала объяснений. Я сказал ей, что, когда она сказала, что нам нужно сделать это сейчас - я подумал, что она имела в виду, что разведется со мной и родит ребенка от кого-то другого, или что она просто родит ребенка без меня, все еще рассчитывая остаться со мной в браке.

Она смеялась около часа. Она постоянно указывала на меня пальцем и говорила, какой я дурак, что даже подумал, что она когда-нибудь разведется со мной.

Сегодняшний день положил этому начало. После окончания консультаций мы с Молли возобновили занятия сексом. Но это было не так неистово и часто, как раньше. Как будто чего-то не хватало. Это было больше похоже на то, что мы занимались сексом, чтобы удовлетворить нашу общую потребность и сохранить наш брак. Но не из-за какого-то большого желания. И когда бы мы ни занимались сексом, каким бы странным это ни казалось, я всегда надевал презерватив. Наверное, я все еще пытался контролировать, забеременеем мы снова или нет.

Но сегодня я пришел домой с явным намерением выебать Молли до усрачки. Я намеревался влить в ее лоно столько спермы, чтобы она вытекала у нее изо рта и носа всякий раз, когда она кашляла. Я собирался трахнуть ее так, как делал это в старые добрые времена, и заставить ее кричать, требуя большего.

Выйдя из цветочного магазина, я выехал на автостраду. В тот день мне особенно хотелось, чтобы все прошло хорошо, поэтому я ехал по автостраде почти со скоростью пешехода - 85 километров в час. Я проехал мимо нескольких спрятавшихся патрульных. Эти ублюдки парковались за дорожными знаками и в низких кюветах у обочин. Ни один из этих придурков не заметил меня сегодня. Я решил сжечь дюжину пончиков в качестве жертвоприношения дорожным богам, чтобы мне повезло.

Когда я подъехал к своему дому, меня охватило волнение. Когда я открыл дверь, оно усилилось. Я увидел Молли, сидящую в кресле, а над ней склонился молодой человек. В нем было что-то знакомое. Затем, когда я разглядел его черты, все сразу стало ясно. У него были нос и губы Молли, но мой цвет волос и кожи. Даже пятнадцать лет не смогли изменить выражение его лица. И я думал, что каждый отец может узнать своего собственного ребенка.

Я пробежал через комнату так быстро, как только мог, и обнял его крепче, чем когда-либо обнимал кого-либо из людей в своей жизни.

— Кэп! – кричал я снова и снова. Он обнял меня в ответ, и на этом все закончилось. У меня не было сомнений, что мой сын вернулся домой. Мой разум, мое тело и моя душа были согласны с тем, что мой кошмар наконец закончился. К сожалению, все они были полны дерьма. Мой кошмар только начинался. Мечта, которую я ожидал увидеть с возвращением моего сына, была испорчена. На краю моей мечты была тьма, и это навсегда изменило мою жизнь.

— Что? - закричала Молли. - Это невозможно! - воскликнула она.

***********************************

Стив

Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что я натворил. На первый взгляд, я знал, что убедился в том, что мне больше не нужно беспокоиться о том, что преподобный Клетус снова причинит мне боль. Я знал, что я больше не раб и не мальчик для битья. Я знал, что впервые в жизни могу делать все, что захочу. Я просто не знал, чем хочу заниматься.

Еще одна вещь, которая нашла отклик во мне, - это тот факт, что я одним необдуманным поступком разрушил кодекс, по которому жил. С самого раннего возраста меня учили, что я один из хороших парней. В конце концов, я был Кэпом. А хорошие парни не убивают. Я отнял жизнь. Означало ли это, что я больше не мог быть одним из хороших парней?

Осматривая церковь, я отложил эту мысль на некоторое время. Я обдумал свою ситуацию и понял, что в мою пользу говорит несколько факторов. Первым из них был тот факт, что действия Клетуса помогли мне. Он следовал одной и той же схеме почти везде, где мы бывали за последние пятнадцать лет. Когда мы переезжали в маленький городок, Клетус находил их в Интернете. Он искал небольшие города, в которых была церковь, но требовался проповедник. Он захватывал церковь и крал все до последнего цента, какой только смог раздобыть. И мы продолжали бы это делать до тех пор, пока он либо не попался бы на какой-нибудь глупости, либо кто-нибудь не поймал бы его и не выяснил, что на самом деле он никакой не проповедник.

У Клетуса действительно было свидетельство о рукоположении. Но это пришло из колледжа в Интернете, который готов посвятить в сан любого, у кого есть пятьдесят баксов и адрес для заказа по почте. Клетуса пару раз ловили на том, что он трахал жену не того человека. Он всегда утверждал, что к нему пристают женщины из маленького городка. Он также утверждал, что выполняет работу Господа, разоблачая шлюх такими, какие они есть.

Я также помню, что Клетус сказал мне однажды во время одного из своих пьяных приступов. Клетус много болтал, когда был пьян. Так я узнал, почему я оказался с Клетусом, а не со своей семьей. И, вспоминая об этом, я понял, куда мне нужно идти и что именно я должен сделать.

Может быть, я больше не смогу быть хорошим парнем. Я помню из комиксов, что иногда ты не можешь быть героем. Герои делают лимонад, когда жизнь раздает им лимоны. Но иногда жизнь даже не раздает лимоны. Иногда жизнь преподносит тебе сущее дерьмо. Есть люди, которым жизнь просто насрала на голову. Я никогда не слышал об аде. Так что, вместо того, чтобы быть Кэпом, возможно, мне пришлось стать одним из этих антигероев. Возможно, мне придется стать Карателем. Может быть, это мой жизненный удел - мстить людям, которые нагадили мне. Возможно, моей жизни всегда было суждено быть короткой и одинокой.

Единственное, что меня привлекало, - это тот факт, что Клетус никому не давал знать о том, что я с ним, ни в одном городе, куда мы приезжали. На самом деле, мы никому не давали знать о моем существовании. Итак, прожив в этом городе почти три года, что стало для нас рекордом, никто в городе ничего не знал обо мне.

Это означало пару действительно хороших вещей для меня и плохих для Клетуса. Но поскольку Клетуса это больше не волновало и не имело значения, все, что имело значение, - это то, что было хорошо для меня. Первым положительным моментом было то, что люди приходили к Клетусу в церковь всего два раза в неделю. В среду вечером - репетиция хора, а в воскресенье утром и днем - служба. Таким образом, у меня было три дня и три ночи в пути, прежде чем кто-нибудь обнаружит Клетуса.

Я решил дождаться темноты и похоронить его за церковью. Может быть, тогда люди в городе подумают, что он просто сбежал. Тем временем я включил весь свет и закрыл двери. Я, как всегда, прибрался в церкви. Единственная разница заключалась в том, что, когда я мыл пол и отскребал его, я был больше сосредоточен на том, чтобы убрать кровь и кусочки клетчатки, чем на том, чтобы убрать пыль и мусор после церковной службы.

Я перерыл все, что было у нас в церкви. Я нашел много вещей, которые могли бы мне пригодиться. Я нашел много наличных. Ключи от машины Клетуса и пистолет, о наличии которого я и не подозревал. В пистолете не было патронов, но он был бы полезен для того, чтобы пугать людей.

В другой комнате я нашел несколько вещей, которые не имели никакого смысла. Я нашел вещи множества людей. Я нашел фотографии, одежду, удостоверения личности и лицензии мужчин и женщин, а также мальчиков и девочек. Я просмотрел их и нашел водительские права мужчины примерно моего возраста с волосами того же цвета, что и у меня. Его звали Бьюфорд Барнс. Это было предзнаменование.

Я помнил его таким, каким он был пару лет назад. Я копал ему могилу. Он погиб в дорожно-транспортном происшествии на шоссе. Клетус вызвался позаботиться обо всем для его семьи. Конечно, после этого они сделали ему или церкви солидный подарок. Я положил права в карман. Я съел столько еды, сколько смог запихнуть в себя, и загрузил в машину много сухих продуктов, которые легко употреблять в пищу, таких как чипсы, печенье, крекеры, консервированный тунец и сок.

Мы планировали посадить несколько деревьев на участке за церковью. Я посадил дерево в ту ночь, перед тем как уехать. Но я посадил вместе с ним придурка.

Клетус научил меня водить машину, когда мне было четырнадцать. Я соблюдал скоростной режим и слушал новостные передачи, направляясь на север. Я так и не услышал ничего о пропавшем или погибшем проповеднике. Меня останавливали пару раз, но ни в одном случае не выписали штраф. В основном это были просто полицейские, которые проверяли молодого водителя, ехавшего в одиночестве по федеральной трассе. Я был вежлив, показал свои украденные водительские права и рассказал историю о своей первой самостоятельной поездке на север, чтобы навестить бабушку. Они проглотили это.

— Да, офицер, - сказал бы я. - Меня зовут Буфорд. Но все зовут меня Баки.

Я мог делать так много всего, чего никогда не делал раньше. Я пошел в "Макдоналдс". Поев там в первый раз, я не мог понять, почему кто-то вообще может захотеть есть что-то еще. После этого я останавливался только заправиться и перекусить в "Макдоналдсе", когда направлялся на север.

К тому времени, как я добрался до Мичигана, я кипел от возбуждения. Я также кипел от злости. Думаю, я никогда не задумывался о том, как справлюсь со стоящей передо мной задачей. Я просто знал, что это необходимо сделать. Моя голова была полна концепций из комиксов, таких как исправление причиненного мне зла, спасение невинных и последующая праведная смерть.

******************************

Молли

— Это невозможно, - закричала я. - Это не может быть он. Он лжет. Я...

— Ты "что", Молли? - спросил Бак. Взглянув на своего мужа, я поняла, что попала в большую беду, чем когда-либо. На карту были поставлены мой брак и, вполне вероятно, моя жизнь. Я должна была быть готова на все, чтобы выпутаться из этой истории.

— Молли, что это за игра? - закричал он. Мой нежный муж превратился в разъяренного тигра. Я переложила вину на него, как профессионал. - Он собирался меня убить, - закричала я. - Он привязал меня к этому стулу и приставил пистолет к моему рту. Какой сын мог так поступить с собственной матерью?

— Какая мать отдаст своего сына чудовищу? – ответил он.

— Кэп, о чем, черт возьми, ты говоришь? - спросил Бак. - Мы с Молли были в отчаянии, когда ты исчез. На самом деле, мы оба были настолько подавлены этим, что едва не погибли. Мы едва избежали развода.

— Папа, я не хотел причинять тебе боль, - сказал он. - Мы с тобой здесь жертвы. Она... - Он указал на съежившуюся меня.

— Она подстроила все это, чтобы ты не узнал, что она тебе изменяет, - сказал он. Я видела, как у Бака подкосились колени и он чуть не рухнул. Это было так, словно кто-то только что ударил его под дых. Его реакция только подчеркнула, как сильно этот человек любил меня. Его лицо побледнело, и он выглядел так, словно его вот-вот стошнит. Но он с трудом сдержался.

Он посмотрел на меня, и выражение моего лица, должно быть, выдало меня. Прежде чем я успела начать врать, он прочитал это по моему лицу.

— Кэп, я не понимаю, - медленно произнес он. - Какое отношение ее измена мне имеет к тому, что она позволила похитить нашего сына? Ты поймал ее на месте преступления, и она испугалась, что ты мне расскажешь?

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, папа, - сказал Стив. - Она бы просто убедила тебя, что я ошибался. Или что я не понимал того, что видел. И ты любил ее. Тебе понадобилось бы какое-то доказательство.

— Тебе все еще нужны какие-то доказательства, не так ли? – спросила я. - Раз уж мы женаты, разве я не заслуживаю презумпции невиновности или, по крайней мере, возможности объясниться?

— В том-то и дело, - начал мужчина, назвавшийся нашим сыном. - Я - доказательство. Вот почему я должен был исчезнуть. Я уверен, что на каком-то уровне она любила меня, папа. Но не так сильно, как ей нравилось валять дурака. Так мне объяснил Клетус, который был ее любовником. В моей школе начали проводить анализ ДНК у всех детей. Она не могла позволить себе сдать анализы на меня. Поэтому она написала "нет" в форме согласия. Но когда ты забрал меня из школы и поговорил с моей учительницей, ты подписал бланк, чтобы я прошел тестирование. Молли не могла этого допустить и буквально отдала меня Клетусу. Очевидно, Клетус был моим отцом, и она знала, что потеряет тебя, если это всплывет наружу.

Эта новость была для Бака непосильной. Он опустился в одно из кресел в гостиной. Он пытался переварить услышанное, но у него явно ничего не получалось.

Стив продолжал говорить. Он описал свое кошмарное существование, начиная с пятилетнего возраста и до настоящего времени. Ничего из этого не было приятным. Несколько раз, когда он описывал то, что Клетус делал с ним или заставлял его делать, мне самой хотелось плакать. Даже мне было трудно понять, как Клетус мог так поступить со своим собственным ребенком. Слезы покатились по моим щекам, когда он рассказывал о том, как его избивали без причины, как его морили голодом в течение нескольких дней и о других вещах, от которых у меня мурашки побежали по коже. Я знала, что Клетус точно не был мальчиком из церковного хора, но это было уже слишком.

— Я никогда не знала, Стив, - всхлипнула я. - Я думала, что, будучи твоим отцом, он будет обращаться с тобой так же, как Бак.

— Я убью этого ублюдка, - сказал Бак. - Где он?

— Бак, нам нет необходимости вмешиваться в это, - сказала я. - Я совершила ужасную ошибку. Но мы можем попытаться снова собрать нашу семью. Мы сможем преодолеть это. Я сделаю все возможное, чтобы загладить свою вину.

Мой муж, самый добрый и обаятельный человек из всех, кого я знаю, повернул голову и посмотрел на меня. Его лицо было печальным, а в глазах не было никаких эмоций. Самым холодным голосом, который я когда-либо слышала, он разрушил всякую надежду на то, что мы останемся вместе. - Ты совершила больше, чем одну ошибку, - ледяным тоном произнес он. - Первая из них заключалась в том, что ты изменила мне. Вторая - отдала Стива этому монстру. Третья - это мысль о том, что я когда-нибудь смогу простить это. С таким же успехом ты можешь позвонить этому придурку и предупредить его. Я собираюсь потратить остаток своей жизни, если понадобится, на то, чтобы выследить его, а когда я найду его, он будет мертв.

— Он уже мертв, - сказал Стив. - Я сам убил его. - Стив рассказал, что он сделал с Клетусом, и я испугалась его еще больше. Я почувствовала, что могу воспользоваться этой возможностью. Бак всегда был бойскаутом. Он никогда бы не стал мириться с подобными вещами.

— Бак, дорогой, именно это я и пыталась тебе сказать. Он вломился сюда. Он приставил пистолет к моему рту. Он собирался убить меня, когда ты вошел. Я признаю, что совершила ошибку много лет назад, но я извлекла из нее урок. Я стала хорошей и преданной... - начала я говорить, но Стив перебил меня.

— Она снова лжет, - сказал Стив. - Я наблюдал за ней последние три дня. Наверное, я хотел посмотреть, как вы двое ладите и все ли еще вместе. Только сегодня я проследил за ней до дома из мотеля, где она трахалась с двумя водителями грузовиков. - Бак посмотрел на меня еще более сердито.

— Бак, я твоя жена, - взмолилась я. - Стив тебе даже не сын. Я признаю, что тогда совершила ужасную ошибку, но я боялась потерять тебя. Я подумала, что у тебя с Клетусом одинаковый цвет волос и глаз. Я не думала, что ты когда-нибудь узнаешь. Это как в старой поговорке: "Мамин ребенок, папин ребенок... может быть?" Но я знала, что в твоем сердце более чем достаточно любви к нему, и ты доказал, что я была права. Конечно, я боялась анализа ДНК. Вот почему я не хотела этого. Я не хотела разрушать нашу семью. И я любила своего сына. Но, Боже, помоги мне, я не любила его так сильно, как люблю тебя. Бак, я никого и ничто не люблю так сильно, как тебя.

— Наверное, кроме секса с другими мужчинами, - сказал Бак.

— Это неправда, милый, - сказала я. - Это зависимость. Я больна. Мне просто нужна терапия. Это все равно, что курить, пить или играть в азартные игры. Мне просто нужна какая-то реабилитация. Но я готова пройти курс лечения, чтобы сохранить нашу семью.

Бак посмотрел на меня так, словно я только что свалилась с этого дурацкого дерева. Затем он просто покачал головой и медленно поднялся по лестнице. Когда Бак уходил, Стив, мой сын, улыбнулся мне. Но это была невеселая улыбка. Эта улыбка сказала мне гораздо больше. Она сказала мне, что, хотя Стиву всегда нравилось быть сыном Бака, в нем тоже было много от Клетуса. Она сказала мне, что Стив был способен на жестокость и зло, которые Бак никогда не мог себе представить. Я попыталась встать со стула, чтобы последовать за Баком и умолять его дать мне еще один шанс. Потом я поняла, что все еще привязана к стулу скотчем. Улыбка Стива стала еще шире. Он просто смотрел на меня так, словно представлял себе все, что собирался со мной сделать.

Я в ужасе отшатнулась, представив, как сильно он разозлился на меня после того, как всю жизнь подвергался жестокому обращению, в котором обвинял меня. Он убил Клетуса. В то время он знал, что Клетус был его биологическим отцом, и все равно убил его. Он забил Клетуса до смерти голыми руками. Что бы он сделал со мной? Он явно чувствовал, что я так же виновна, как и Клетус.

Бак спустился по лестнице с чемоданом и спортивной сумкой. Из всех возможных вариантов развития событий я и представить себе не могла, что Бак когда-нибудь бросит меня по какой-либо причине. Ради бога, он любил меня. Безусловная любовь Бака была одной из опор моего здравомыслия. Он не мог просто уйти и оставить меня с убийцей, не так ли?

— Давай, Кэп, - сказал он. - Мы должны идти. Мы должны во всем разобраться. Мы найдем гостиницу на ночь, и ты расскажешь мне всю историю. Утром первым делом мы найдем пару хороших юристов и...

— Но разве ты не слышал меня? - спросил Стив. - Я не твой сын. - Стив был на грани слез.

— Кто это сказал? - спросил Бак. - Я был там, когда ты появился на свет. Я сам перерезал твою пуповину. Я заботился о тебе каждый день, пока ты не... ИСЧЕЗ. - Произнося эти слова, он смотрел прямо на меня.

— Сейчас мы оба прижаты к стене, - продолжил Бак. - Все, что у нас есть, - это мы друг у друга, поэтому мы должны держаться вместе.

— А как же я? - Спросила я тихо, но не настолько, чтобы они меня не услышали. Они продолжали идти к двери, игнорируя меня. Ненавижу, когда меня игнорируют.

— Бак, если ты меня бросишь, я выдвину против Стива обвинение в покушении на убийство. Он пытался убить меня. Он засунул этот чертов пистолет мне в рот, - закричала я. Стив повернулся ко мне и приставил пистолет к своей голове. Он нажал на курок, и все, что я услышала, был громкий щелчок.

— У меня нет патронов, мама, - сказал он. - Я никогда не собирался убивать тебя. Я просто хотел напугать тебя до смерти. Я хотел, чтобы ты почувствовала, каким ужасом была моя жизнь. Я пришел сюда с единственной целью - рассказать папе, на какой женщине он женился. Миссия выполнена. - И затем они закрыли за собой дверь.

В течение следующих нескольких дней моя жизнь превратилась в ад. Я позвонила в школу и взяла отпуск, сославшись на семейные проблемы. Я никак не могла справиться с тем, что чувствовала. Казалось, для меня больше ничего не имело значения. У меня была жизнь моей мечты с мужчиной, который любил меня больше всего на свете. И я все испортила.

Я звонила Баку снова и снова, как на мобильный, так и на работу. Он так и не ответил. Я оставляла сообщения, на которые он так и не ответил. Я проезжала мимо его офиса, и мне сказали, что они не могут предоставить мне никакой информации о нем. В течение трех дней я не получала от Бака ни слова. Я хотела умереть. Тогда я поняла, что все члены в мире не стоят и одного объятия Бака.

Я также должна была признать, что Бак был не так уж плох в постели, он был просто..... предсказуемый. Но в тот момент мне нужна была доза кофе, как человеку, умирающему от жажды, нужна вода. Но если я думала, что нахожусь в аду из-за отсутствия связи с Баком, то я соскочила со сковородки и попала на еще более горячую сковородку.

Я проснулась и, как обычно, обнаружила, что мой проклятый разносчик газет бросил газету за изгородь, а не на крыльцо. Мне пришлось ступить на мокрую траву, чтобы поднять свою промокшую газету, и это испортило мне настроение. Мое настроение ухудшилось, когда я открыла газету и увидела заголовок. "Местный житель возвращается в город после пятнадцатилетнего отсутствия". Это было самое худшее, что могло случиться. Я хотела сохранить все в тайне.

Когда я поднялась на крыльцо, обзывая разносчика газет всевозможными словами, к моему дому подъехала машина. Из машины вышла миниатюрная, жизнерадостная блондинка с пакетом в руках. Это была коробка, почти такая же, как те, в которых приносят цветы.

На ней была длинная юбка-карандаш, доходившая до середины икр. На ней были туфли на шпильках кремового цвета, которые сочетались с ее свитером. Когда она подошла ко мне, я заметила, что она жевала резинку и даже пару раз щелкнула ею, просматривая какой-то список.

— Вы Молли Роджерс? - весело спросила она.

— Да, это я, - сказала я. Она протянула мне коробку.

— Вас обслужили, - сказала она, так громко жуя жевательную резинку, что это прозвучало как хлопушки. Я открыла крышку коробки и посмотрела на бумаги внутри. Я чуть не упала в обморок. Бак подал на развод. Я была ошеломлена до глубины души. Я знала, что он зол на меня, но я ожидала, что он какое-то время будет дуться, а потом мы соберемся вместе и поговорим обо всем, как обычно.

Мне нужно было нанять адвоката, чтобы я могла бороться с этим. Я также решила в любом случае выдвинуть обвинения против Стива. Я бы использовала это как рычаг давления на Бака. Когда я возвращалась к своему крыльцу, подъехала еще одна машина. На этот раз это была полицейская машина. Водитель включил сирену, чтобы привлечь мое внимание.

Он вышел из машины и обошел ее, чтобы оказаться передо мной. - Вы Молли Роджерс? – спросил он.

Я молча кивнула. Я была в шоке от того, что Бак хотел развестись. Я просто не могла представить свою жизнь без него. Мы были идеальной парой. Мы через многое прошли вместе. Я многим пожертвовала ради него. В этом не было никакого смысла. Мне нужно было поговорить с ним.

— Мне нужно, чтобы вы поехали со мной в участок, - сказал он.

— У меня нет времени на все эти глупости, - раздраженно сказала я. - У меня есть проблемы, о которых нужно позаботиться.

— Леди, - сказал он. - Если вы сейчас же не сядете в эту машину, у вас будет еще больше проблем.

Я повернулась, чтобы высказать ему все, что думаю. Но по выражению его лица поняла, что он не шутит. - Чего от меня хотят? – спросила я.

— Мэм, возможно, вам стоит нанять адвоката, - вздохнул он. - Вам предъявлены очень серьезные обвинения. В данный момент вас не арестовывают. Но прокурор хочет с вами поговорить. Он хочет услышать вашу точку зрения на это, прежде чем решит, каким путем идти.

— Прокурор?! - Удивленно воскликнула я. - Послушайте, я совершила действительно глупый поступок. Я сожалею об этом каждым ударом своего сердца. Но изменять своему мужу не запрещено законом. Нет законов, запрещающих это.

— Леди, никому, кроме вас и вашего мужа, нет дела до того, перед кем вы раздвигаете ноги. Мы говорим о похищении, заговоре с целью похищения, незаконном лишении свободы и жестоком обращении с детьми, - серьезно сказал он.

Мой шок, когда я узнала, что Бак хочет развестись, усилился. И внезапно я поняла, кто был виновен во всех моих гребаных проблемах. Это был проклятый Стив. Первой мыслью, пришедшей мне в голову, когда офицер позволил мне одеться, было то, что мой сын был ходячим аргументом абортов. Мне следовало избавиться от него, а не пытаться выдать его за сына Бака. Тогда бы мы с Баком не только не потратили столько лет на споры о том, по чьей вине он исчез, но и не рассматривали бы сейчас вопрос о разводе. Хорошо... Бак подумывал о разводе. Я готовилась бороться за свой брак. Я одевалась очень консервативно, как и подобает школьной учительнице.

Когда мы вышли из дома, я внезапно осознала масштаб неприятностей, в которые я попала. Если хотя бы одно из этих обвинений подтвердится, я могу потерять карьеру. С другой стороны, у меня были все шансы расторгнуть свой брак. Я тоже не хотела проигрывать. Но я бы не задумываясь сделала все, чтобы остаться замужем за Баком.

Когда мы приехали в участок, меня втолкнули в комнату для допросов, где меня ждали двое мужчин. Они почти сразу же начали задавать мне вопросы. Это было не так, как по телевизору. Они не предложили мне кофе или сигарету. Они просто набросились на меня и начали задавать вопросы.

— Миссис Роджерс, вы получили какие-нибудь деньги в обмен на то, что отдали своего сына преподобному Клетусу? - спросил один из них, толстый лысеющий мужчина с явным отсутствием хороших манер и злобным нравом.

— Нет, - сказала я, защищаясь. Они забросали меня шквалом вопросов, и я вспомнила, как справлялись с подобными ситуациями в сериалах. - Мне нужен адвокат, - сказала я, скрестив руки на груди.

— Просто ответьте на этот чертов вопрос, - сказал злой.

— Я – О-Т-В-Е-Т-И-Л-А, - сказала я.

— Отлично, сучка, - огрызнулся он. - Если ты хочешь играть жестко, мы можем!

— Я не думаю, что мы можем играть жестко, - спокойно сказала я. - Ты кажешься мне каким-то мягким. Ты выглядишь так, будто ты такой мягкий, что твои ЯЙЦА сделаны из ПИЗДЫ, - сказала я.

Он так разозлился, что у него покраснело все лицо. Его коллега разразился хохотом и был вынужден покинуть комнату. - Посадите эту суку в камеру, - закричал он.

Примерно через час ко мне в камеру зашел парень. Если мужчину и можно считать старомодным, то именно таким он и был. - Я ваш адвокат, - сказал он так, словно это был вопрос.

— Отлично. Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали, - сказала я.

— Хорошо, - сказал он с любопытством. - Но мы должны работать над вашим делом, не так ли?

— Нет, милый, - сказала я. - Это будет чуть позже.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил он.

— Во-первых, найди мне адвоката получше, - сказала я. - Не похоже, что ты когда-либо что-то выигрывал, а я не могу позволить себе проиграть в этот раз. На самом деле, мне нужны два адвоката. Один, чтобы уберечь меня от тюрьмы, а другой, чтобы я не развелась. Ты можешь остаться и понаблюдать за ними. Может быть, ты чему-нибудь научишься.

Он выглядел сомневающимся. - Ты знаешь, что если ты можешь позволить себе адвоката, я тебе не нужен, верно? – спросил он.

— Да, - сказала я. - Я просто пыталась дать тебе возможность пообщаться с настоящими представителями скорой помощи.

— Эй, я тоже успешный юрист. Я помогаю людям. Я слежу за тем, чтобы у каждого была адекватная правовая защита, - сказал он.

— О да, - подумала я. - Все, кто попал в беду, хотят иметь адекватного адвоката... НЕТ! Им нужен самый лучший, самый жестокий, не берущий пленных, перерезающий горло адвокат, какого только можно найти. А ты упускаешь свой шанс пообщаться с ними.

Он снял очки и вытер нос грязным носовым платком. - Хорошо, - сказал он наконец. - У меня есть несколько одноклассников, которые занялись частной практикой. Некоторые из них довольно безжалостны. Я мог бы позвонить.

Два часа спустя в мою камеру вошел мужчина. Он оглядел меня с ног до головы. Он вручил мне контракт, который, по сути, представлял собой график оплаты.

— Почему так много отдельных платежей? – спросила я.

— Мне платят за каждое снятие обвинения, - сказал он.

— Как скажешь, - сказала я. Он кивнул и ушел.

Он вернулся через полчаса. - Не мог бы ты достать мне камеру получше? – спросила я.

— Нет, - сказал он.

— Но я думала, что ты опытный юрист, - сказала я.

— Тебе не нужна камера получше. Ты уже на свободе, - сказал он.

— Ты так быстро выпустил меня под залог? – спросила я.

— Нет, все обвинения сняты. Ты свободна, - сказал он.

— Но как? - Спросила я, когда он протянул мне счет.

— Большинство обвинений исходили от твоего мужа и ребенка, - сказал он. - Твой муж обвинил тебя в похищении, так что окружной прокурор, который баллотируется на переизбрание, подозревает, что это пикантное дело. Он идет на это и в спешке кое-что забыл.

— Что он забыл? – спросила я.

— Ты не можешь похитить собственного ребенка. У тебя была опека над ребенком. Ты решила отдать его этому парню, Клетусу. Твой муженек не является настоящим отцом ребенка, поэтому у него не было абсолютно никаких прав, пока ты или Клетус не умрете. Клетус никогда не отказывался от своих родительских прав на ребенка, поэтому у него было такое же право оставить его себе, как и у тебя. Следовательно, никакого похищения не было. Что касается заговора... двое родителей, которые оба согласны с тем, что ребенку было бы лучше с настоящим отцом, не являются сговором, особенно когда третья сторона, а именно твой муж, в очередной раз не имеет родительских прав на ребенка. Незаконное лишение свободы не работает, потому что каждый ребенок в мире в тот или иной момент хочет сбежать от одного или обоих своих родителей. И, наконец, тебя нельзя обвинить в жестоком обращении с ребенком, даже если ребенку пришлось очень нелегко, потому что тебя не было рядом с ним. Ты не знала, как обращался с ним его отец.

— Это здорово, - сказала я. - Я думаю, это стоило двенадцати тысяч долларов. Сколько ты собираешься потребовать с меня за развод?

— Я не собираюсь заниматься твоим разводом, - сказал он.

— Почему нет? – спросила я.

— Потому что... потому что ты проиграешь это дело, - сказал он. - Выиграть его невозможно. А окружному прокурору не нравится, когда ему надирают задницу. Он собирается выдвинуть против тебя другие обвинения.

— Но тогда я смогу просто позвонить тебе, верно? – спросила я. Он покачал головой.

— Нет, - сказал он. И пошел прочь. Когда он это сделал, охранник жестом велел мне тоже уйти. Я была свободной женщиной. Мне нужно было поймать такси, чтобы добраться домой, а таксист продолжал смотреть на меня. Когда я вернулась домой, все было по-другому. Я поднялась наверх, чтобы принять душ, и обнаружила, что Бак был там, пока я сидела в тюрьме. Он забрал остальную одежду и множество личных вещей. Я попробовала позвонить ему на мобильный и заметила, что он сразу переключился на голосовую почту.

Я провела ночь в тюрьме и была измотана, но мне нужно было поговорить с Баком, прежде чем я смогу заснуть. Я бодрствовала, пока не убедилась, что Бак на работе. Я позвонила ему в офис, и его секретарша повесила трубку. Я была уверена, что это был несчастный случай или потеря связи, поэтому сразу же перезвонила ей. Она не ответила на второй звонок. Я вышла на улицу, чтобы попытаться выяснить, куда разносчик газет спрятал нашу газету тем утром. Я обшарила весь двор и не смогла ее найти.

Я легла спать и проспала большую часть дня. В тот вечер я проснулась и выглянула на улицу. Наверное, я ожидала, что в любую секунду из-за угла с ревом выскочит "Мустанг" Бака, он выйдет, улыбнется и заключит меня в объятия, и этот кошмар закончится. Я действительно видела, как разносчик газет играл на улице со своими друзьями. Я позвала его, и этот маленький ублюдок убежал.

— Где моя газета? - Закричала я. Я вернулась в дом, включила телевизор и испытала потрясение всей своей жизни. Я настроилась на местный новостной канал и узнала, что о нас рассказывают больше всего в городе. Они вспомнили историю об исчезновении Стива из школы пятнадцать лет назад, а затем перешли к новой истории. Вторая история давала ответы на загадочные вопросы. Меня изобразили каким-то монстром. Очевидно, эту историю подхватила и национальная пресса.

Затем я узнала кое-что, чего не знала раньше. Бак и Стив вернулись в город, в котором Стива держали все эти годы. Стив сдался властям. Бак нанял ему действительно хорошего адвоката. По всей видимости, полиция этого города обнаружила тело Клетуса и, услышав рассказ Стива о годах тюремного заключения и жестокого обращения, провела расследование в церкви. То, что они обнаружили в церкви, было похоже на ночной кошмар. В подвале церкви маленького городка были обнаружены всевозможные наручники, цепи и другие предметы. На некоторых предметах была кровь или ДНК Стива. То, через что ему пришлось пройти за эти годы, должно быть, было сущим адом. Когда я увидела эту часть истории, я поняла, что у меня неприятности.

В течение следующих нескольких дней я следила за развитием событий в этой истории и пыталась найти себе хорошего адвоката для ведения моего дела о разводе. Репортеры начали появляться у меня на пороге с просьбами об интервью или моей версии случившегося. Мне нечего было сказать. Как только я все-таки наняла адвоката, он сказал мне, что если я хочу добиться хорошего решения при разводе, мне следует избегать общения с журналистами. Он сказал мне, что из-за всей этой шумихи судье будет очень трудно увидеть во мне сочувствующего человека, но руководящие принципы штата гарантируют, что я получу справедливое возмещение. Я напомнила ему, что мне не нужно урегулирование. Мне просто нужно, чтобы он как можно дольше откладывал дело.

— Как только Стив сядет в тюрьму за убийство Клетуса, у нас с Баком будет шанс, - сказала я.

В течение следующих двух недель у меня было несколько неудач. Первой из них было то, что прокурор на юге признал убийство Стива своего отца - оправданным убийством. По правде говоря, я была удивлена, что жители города не забрали тело Клетуса и не повесили его на городской площади. После того, как они провели расследование и выяснили все, чем занимался Клетус, Стив превратился из трагической жертвы в своего рода героя. Многие деяния Клетуса всплыли на свет, включая его безудержное воровство в городе и церкви. Клетус также спал с несколькими незамужними женщинами в городе, а также с парой замужних.

Стиву дали год испытательного срока, который он должен был отбывать здесь, в нашем городе, и два года консультирования. Когда моя часть истории стала известна. Я поняла, почему никто, даже мои самые близкие друзья и коллеги, не звонили мне. Все считали, что мы с Клетусом виноваты в равной степени, и после смерти Клетуса вся вина легла на меня. Родители моего разносчика газет заставили его перестать доставлять мне газеты. Очевидно, они были такого плохого мнения обо мне, что даже не хотели, чтобы я платила за газеты, которые он мне уже дал. Когда люди не принимают от тебя деньги, это действительно плохо.

Меня отправили в неоплачиваемый отпуск на неопределенный срок. Это был хитрый способ избавиться от меня, не увольняя. Причиной послужило обилие прессы. Каждый раз, когда я выходила из дома, за мной следовали репортеры.

Примерно через месяц после того, как все это началось, к моей подъездной дорожке подъехала знакомая машина. Та блондинка, которая жевала резинку, вернулась. Поскольку я ничего не слышала о Баке с тех пор, как все это началось, я с нетерпением ждала от него каких-либо новостей. Она все еще жевала резинку, но смотрела на меня так, словно я была каким-то грязным человеком. При нашей первой встрече она опознала меня, а затем вручила документы на развод. На этот раз она опознала меня, а затем просто положила бумаги на столик у двери. На этой маленькой сучке были резиновые перчатки, как будто она думала, что подхватит что-нибудь при случайном контакте со мной.

Бак подал на меня в суд за жестокое обращение с психикой. Тогда я позвонила своему адвокату. Он тоже удивился, почему Бак просто не добавил это в заявление о разводе. Но тут случился другой случай. Окружной прокурор обвинил меня во многих других вещах, в том числе в том, что я подвергла опасности несовершеннолетнего. Я подозревала, что он разозлился из-за того, что проиграл дело по обвинению в похищении, и решил использовать все возможное, чтобы упрятать меня за решетку. Я перезвонила адвокату-акуле, но он снова отказался представлять мои интересы. Он сказал мне, что мое дело было слишком публичным и что против меня было просто слишком много настроений. Даже если бы он выиграл, то в конечном итоге потерял бы бизнес, потому что это нанесло бы слишком сильный удар по его репутации в обществе.

Как обычно, юрист больше заботился о своей карьере и способности наладить бизнес, чем о том, чтобы правосудие восторжествовало.

По телевизору я увидела, что Бак и Стив вернулись в город. Стив должен был отбывать здесь испытательный срок, а затем его направят в психиатрическую больницу за городом. Я подняла трубку и попыталась дозвониться до него еще раз. Сообщение попало на голосовую почту.

Я видела, как улетучились все мои надежды на прекрасную жизнь. Моя зарплата учителя была по большей части потрачена впустую. Я почти ничего не откладывала, потому что всегда рассчитывала на пенсию Бака и наши инвестиции, чтобы обеспечить нас в старости.

Я также заметила, что никто из моих друзей и соседей не позвонил и не зашел ко мне. Даже если бы мне удалось удержать Бака, нам, возможно, пришлось бы переехать в другой город. Я снова поняла, что Стив был источником всех моих проблем.

**********************************

Стив

Я никогда не ожидал, что все зайдет так далеко. Наверное, я ожидал... Я хотел рассказать о ЕЕ вкладе в то, как моя жизнь стала такой, какой она была. Я никогда не ожидал, что мой отец все еще захочет быть моим отцом. Я имею в виду, я помню, что мы всегда были близки. Но это было целую жизнь назад. Мы провели вместе пять лет и в три раза больше времени порознь. И все же, как ни странно, он помнил те времена так же хорошо, как и я. И, казалось, они значили для него столько же, сколько и для меня.

Еще более странным был тот факт, что ОНА, моя предполагаемая мать, вообще не узнала меня. Я подошел к ней вплотную и разговаривал с ней почти час, а она так и не узнала меня. Но как только он взглянул на меня, он узнал.

Наши первые дни вместе были потрачены на то, чтобы наверстать упущенное. Мне пришлось рассказать ему обо всем, через что мне пришлось пройти. Я посвятил его во все подробности, начиная с того дня, когда меня схватили, и заканчивая моим побегом. Я должен был рассказать ему о тех ужасных вещах, которые Клетус, я не мог называть его своим отцом, сделал со мной.

Нам также пришлось подробно рассказать об этом окружному прокурору. Они, казалось, хотели поговорить о сексуальных вопросах, а мне нечего было им сказать. Я не участвовал ни в каких сексуальных делах. Но Клетусу нравилось унижать меня и других. Он также часто заковывал меня в цепи в том подвале, пока ему не хотелось меня отпустить. Бывали случаи, когда он оставлял меня прикованным к стене в подвале церкви на несколько дней. Я валялся в собственном дерьме и моче. Меня никто не кормил, пока я чуть не умер с голоду.

Я рано усвоил, что если я буду кричать, то наказание будет еще хуже. Клетус также любил брать бритву и делать очень тонкие надрезы на моих руках, ногах или спине, а затем заставлял меня бегать или делать прыжки, пока я не начинал потеть. Тогда пот просачивался в раны и заставлял их болеть еще сильнее.

Я пытался не думать о том, что Клетус сделал со мной, но разговоры об этом, казалось, только усиливали боль.

Папа тоже рассказал мне о том, что случилось с ним после моего исчезновения. Я думаю, что то, что случилось со мной, всегда было в его мыслях. По какой-то причине он так и не смог смириться с моей потерей. Последние пятнадцать лет он смотрел на каждого ребенка, которого видел, и надеялся. Тот факт, что они оба чуть не развелись, меня не удивил. Они просто не подходили друг другу. Она считала меня ошибкой. Первые пять лет ей удавалось подсовывать меня папе, но с приближением теста ДНК она поняла, что дело сделано.

У нее не было другого выбора, кроме как отказаться от меня или от папы, так что мне пришлось уйти. Больше всего меня удивляет, насколько папа доверчив. Я имею в виду, что эта сучка изменяла ему еще до моего рождения и продолжает делать это по сей день. Он один из самых умных людей, которых я когда-либо встречал, когда дело доходит до таких вещей, как математика и знание книг, но он просто чертовски доверчив.

Одна из вещей, которую я понял, просто наблюдая за людьми, заключается в том, что люди склонны приписывать всем свои особенности. Другими словами, мошенники думают, что все остальные их обманывают, поэтому они никому не доверяют. Но, к сожалению, честные люди считают, что все честны, поэтому ими часто пользуются.

Я помню, как в самом начале Клетус просто сидел и слушал, как я плачу. Он смеялся надо мной. Со временем я начал ему перечить. - Мои мама и папа найдут меня, - говорил я. А он только смеялся.

В конце концов, ему просто надоела эта игра, и он рассказал мне. - Это твоя мать отдала тебя, тупица, - сказал он. - Ты просто стоял у нее на пути. Она тебя ненавидит.

— Мой папа найдет меня, - парировал я.

Он просто улыбнулся и сказал своим самым глубоким голосом: - Я твой отец. - Он улыбнулся и спросил меня, похож ли он на Дарта Вейдера, но я не знал, кто такой Дарт Вейдер, черт возьми. Сначала я ему не поверил. Я был уверен, что мои родители любят меня, а он просто дергал меня за ниточки. Но позже он показал мне несколько своих фотографий с моей матерью. На некоторых снимках они целовались.

Я знаю, что мой отец, Бак, любит ее. Он очень любит ее. Поэтому его решение принять мою сторону, а не ее, действительно удивительно. Как и мой герой, Капитан Америка, он, кажется, поступает правильно, чего бы это ему ни стоило.

И я понимаю, чего это стоит. Я вижу боль на его лице каждый день. Она усиливается каждый раз, когда он достает свой крошечный мобильный телефон и видит, что это она звонит ему. Я хочу, чтобы она просто оставила его в покое. Разве она не причинила ему достаточно боли?

Зная его, я почти ожидал этого на следующий день после того, как мы расстались с ней, когда он сказал, что должен вернуться в Арканзас. Он сказал, что я поступил правильно и все будет хорошо. Мы наняли пару очень хороших юристов, но вместо того, чтобы поехать туда на машине, прилетели самолетом.

Папа и юристы оставались со мной почти все время, пока я рассказывал свою историю паре полицейских, а затем местному окружному прокурору.

Также были приглашены мэр города и несколько членов городского совета. Затем были приглашены несколько высокопоставленных членов церкви. Я узнал их всех и рассказал о них самих и их семьях. Я даже рассказал нескольким из них о Клетусе и их женах.

Это вызвало бурю негодования, и были привлечены женщины. Сначала женщины утверждали, что ничего подобного не происходило, но когда я рассказал о днях и конкретных происшествиях, они признались. Затем я рассказал им о том, как Клетус крал деньги как у женщин, так и у самой церкви. Они все были в бешенстве. Примерно в то время они все были расстроены и хотели знать, почему никогда не видели меня и не слышали обо мне. Я объяснил им все это и рассказал о привычке Клетуса держать меня в секрете и приковывать цепями в подвале в присутствии людей. Затем пара полицейских и мэр ушли. Они вернулись через несколько часов. Даже некоторые из мужчин плакали. Они рассказали окружному прокурору о том, что лучше всего можно охарактеризовать как темницу Клетуса в подвале церкви.

У меня взяли образцы крови, но им потребовалось несколько дней, чтобы прийти с результатами, несмотря на то, что государственная криминалистическая лаборатория определила приоритетность исследования. Они также выкопали тело Клетуса. Они нашли его именно там, где я им сказал.

Анализ ДНК показал, что на самом деле я был биологическим сыном Клетуса, что только сделало его еще более чудовищным. После нескольких дней разговоров и дебатов - то, что я сделал с Клетусом, было признано оправданным в данных обстоятельствах. Они были обеспокоены отсутствием у меня формального образования и эмоциональной стабильностью. Было установлено, что испытательный срок и пребывание в психиатрической клинике были необоснованными. Они даже согласились с идеей отправить меня отбывать наказание дома, с моим отцом.

Я думаю, что в некотором смысле они хотели замять весь инцидент и спрятать его. Они были смущены по ряду причин. Первая заключалась в том, что Клетусу удалось переехать в город и одурачить всех там до чертиков. Он трахал их женщин, крал их деньги и выставлял их всех дураками, включая мэра, начальника полиции и некоторых видных горожан. Но больше всего на свете то, что они смотрели на меня, вызывало у них глубокое чувство вины. Все они считали себя добропорядочными христианами и умными, бдительными людьми, и все же ребенка похитили и пытали прямо у них под носом.

Меня действительно не волновала их вина. У меня была своя собственная. Мой отец держался молодцом, но эмоционально он страдал. Он любил ЕЕ. И ему было тяжело находиться вдали от нее, что бы она ни делала.

Мы оба должны были поддерживать друг друга, пока проходили через это. И она тоже не ушла просто так. Она боролась с разводом изо всех сил. Она обратилась к психологу. Она утверждала, что у нее сексуальная зависимость. Она даже указала на тот факт, что еще пятнадцать лет назад предпочла отказаться от собственного ребенка, чем потерять моего отца. Судья на это не купился. Он дал отцу развод и позволил ему сохранить дом и большую часть их имущества. Он сделал это необычным способом. Он начал с того, что выделил им равные доли их активов. Затем он присудил отцу штрафные санкции за все те испытания и невзгоды, через которые ему пришлось пройти.

Он также высказал папиным адвокатам предположение, что, учитывая то, как долго она ему изменяла, папа, вероятно, мог бы подать на расторжение брака и ему не пришлось бы ни от чего отказываться. Еще одним плюсом было то, что, поскольку у них обоих была хорошая работа в выбранной ими сфере деятельности, отцу не приходилось платить много алиментов. Судья обязал отца выплачивать ей пять долларов в неделю в течение двух лет.

Я думал, она упадет замертво в зале суда. Папа вышел оттуда свободным человеком, а ОНА послала мне дурной глаз. Несколько недель спустя папа выиграл гражданский иск о моральной жестокости из-за того, что ему пришлось пережить после похищения. Ее адвокат пытался заявить, что у папы не было родительских прав, но его адвокаты сказали присяжным, что папа был со мной с тех пор, как я родился. Он был в родильном зале. Он поймал меня, когда я появился на свет, и сам перерезал пуповину. Он действительно увидел меня и прикоснулся ко мне раньше, чем ОНА. Своим обманом она позволила нам сблизиться, а затем ввела в заблуждение папу и весь город, заявив, что меня похитили, в то время как она сама отдала меня Клетусу. Они годами ходили к психологу, хотя она могла просто признаться в любой момент.

Наконец, они задействовали все ресурсы города, включая полицейское управление и всех добровольцев, которые пытались найти меня, хотя она дала Клетусу время увезти меня за несколько штатов, прежде чем даже упомянуть о том, что я пропал.

Ей было приказано выплатить отцу большую сумму денег. Поскольку я очень давно не ходил в школу, я не разбираюсь в цифрах, но это было намного больше, чем она сможет заплатить. Она также должна вернуть долг городу. Она начала ругаться и кричать прямо в зале суда.

Однако, две недели спустя, она почувствовала себя не в своей тарелке. Окружному прокурору удалось добиться вынесения обвинительного приговора по обвинению в угрозе жизни ребенка и в соучастии в нескольких других мелких преступлениях. Плохо было то, что он так и не смог привлечь ее ни к чему серьезному. Но тот факт, что ей грозил тюремный срок, спас его работу и его задницу, потому что жители города хотели, чтобы ОНА оказалась за решеткой. В итоге она получила от двух до пяти лет. При хорошем поведении она вышла бы на свободу через восемнадцать месяцев. Она шипела, брыкалась и плевалась, когда они пытались ее увести.

Первоначально судья дал ей несколько дней на приведение в порядок своих дел, прежде чем заключить под стражу. Но из-за ее истерики после вынесения приговора ее немедленно отправили в тюрьму. Неделю спустя я обратился в Центр психического здоровья.

Это было похоже на большую старшую школу. Секция, в которой я учился, предназначалась для молодых людей, в основном студентов колледжа, страдающих зависимостью. В основном, я посещал занятия, которые помогали мне по трем направлениям. Первая заключалась в том, чтобы приспособиться к обществу и переменам в повседневной жизни, которых мне так не хватало. Вторая - эмоциональная консультация, которая помогла мне разобраться с тем, что произошло со мной, и моими чувствами к моей матери и женщинам в целом. Это было необходимо, потому что я действительно был не очень высокого мнения о женщинах. Кто мог меня винить? Большинство женщин, с которыми я общался, были плохими.

Последнее, что сделали в Центре, - это помогли мне выучить достаточно для получения аттестата зрелости, чтобы я мог поступить в колледж или профессиональное училище и наладить свою жизнь. Я усердно работал, и через шесть месяцев они сократили количество консультаций и отпустили меня домой. Мне по-прежнему приходилось каждый день являться на занятия, пока я не смог сдать тест и получить аттестат зрелости, но моя жизнь начала возвращаться к нормальное русло.

Папа вернулся на свое место. Мы по-прежнему занимались тем, что мне нравилось в детстве. Но вместо того, чтобы читать комиксы, мы ходили и смотрели все фильмы по комиксам. Мне очень понравились "Капитан Америка" и "Мстители". Я, затаив дыхание, ждал выхода "Капитана Америка: зимний солдат". Мы ходили на игры в бейсбол и вступили в лигу по боулингу. Мы ходили в походы и делали так много всего, что меня постоянно поражало.

Однако папа не стал отказываться от того, чтобы возложить на меня ответственность. Он попросил друга об одолжении и устроил меня на работу. Несмотря на то, что я каждый день ходил в школу и на консультацию, мне приходилось ходить на работу шесть дней в неделю. Я работал по три-четыре часа в день в течение недели и по восемь часов в субботу в местном ресторане. Там я и познакомился с Брендой. С того момента, как я увидел ее, я понял, что она не такая, как все. Мы сразу же нашли общий язык.

Вскоре она пригласила меня на свидание. После нескольких свиданий мы сблизились. Тогда папа действительно удивил меня, подарив мне старую подержанную машину. Естественно, это был "Мустанг". И если не считать Бренды, эта машина была светом моей жизни.

Мое кошмарное существование превратилось в жизнь моей мечты. Не хватало только папы. Он держался молодцом и наслаждался временем, которое мы проводили вместе, но одиночество убивало его. Я несколько раз ловил его на том, что он разглядывает ЕЕ фотографии. Я недоумевал, как она могла так жестоко обойтись с человеком, который так сильно ее любил.

Но потом, когда я меньше всего этого ожидал, из источника, к которому я никогда не был готов, пришла помощь.

*********************************

Бак

У Стива все было хорошо. На самом деле, дела у него шли лучше, чем я надеялся. Я хотел для него, чтобы его жизнь была такой же насыщенной, какой была бы, если бы с ним не случилось ничего из того, что с ним случилось. Мне нужно было многое наверстать. И, честно говоря, я действительно верил, что во многом в том, что с ним случилось, был виноват я. Я доверился женщине, которая, как бы сильно я ее ни любил, того не стоила.

Во всем случившемся не было вины Стива. Мы оба стали жертвами махинаций и похоти Молли.

Но я был полон решимости, что он выйдет из этого целым и невредимым. Дела шли хорошо. Он быстро продвигался в учебе. Мы ожидали, что через шесть месяцев он получит аттестат зрелости, а затем сможет поступить в колледж. Он мог бы начать с младшего колледжа, а через два года перевестись в обычный университет. У него была работа, девушка и его первый "Мустанг". Все шло хорошо. Но потом мне позвонили из Центра психического здоровья.

Человек, который вел консультации у Стива, уходил на пенсию. Его преемник хотел встретиться со мной, чтобы обсудить дело Стива и прогресс, которого мы надеялись достичь в течение следующих нескольких месяцев. Я вдруг понял, что консультации у Стива тоже могут скоро закончиться. Это было то, чего я хотел для него больше всего на свете. Конечно, он всегда мог вернуться и поговорить с кем-нибудь в любое время, когда чувствовал, что ему нужно с кем-то поговорить, но у него больше не будет ежедневных сеансов. То есть, если новый врач решит, что он этого не сделает.

Я вошел в тот же кабинет, что и предыдущего консультанта. Хотя я бывал там много раз, я был удивлен переменами в кабинете. Мрачные тона темного дерева были заменены на более светлые, а на стенах висело несколько интересных произведений искусства, заставляющих задуматься.

Там была женщина, которая приводила в порядок кабинет и расставляла книги на полке.

— Привет. Не могли бы вы передать доктору, что я пришел на прием, - бодро сказал я. Она повернула голову и посмотрела на меня с намеком на улыбку. На ней были джинсы, и ее задница была потрясающей. Когда она наклонилась, у нее образовалось большое сердечко. Она выпрямилась, и я пожалел, что она этого не сделала. Но вид спереди был не менее хорош.

Она была из тех женщин, которые бросают вызов возрасту. По морщинкам в уголках ее глаз я понял, что она не из тех молодых цыплят.

Она шагнула ко мне, протянув руку. Я коснулся ее ладони и почувствовал, как что-то промелькнуло между нами. Судя по тому, как она улыбнулась, я был уверен, что она тоже это почувствовала, но, вероятно, я ошибся.

— Я... - начал я.

— Отец Стива, - закончила она за меня. - Мистер Роджерс...? - Неловко спросила она.

— Бак... - сказал я. В ее глазах, казалось, отражалась улыбка, игравшая на ее губах. Я все еще не мог определить ее возраст. Она держалась так, словно была намного моложе, но ее волосы были красивого сияющего оттенка седины, а в уголках глаз залегли несколько морщинок. Черты ее лица, эти прекрасные искрящиеся глаза и маленький вздернутый носик привлекли мое внимание. Я поймал себя на том, что пытаюсь запомнить каждую черточку ее лица.

— Хм... после первоначальной оценки состояния Стива и беседы с ним я почти уверена, что он не нуждается в ежедневных консультациях. Я рассматривала возможность перевести его на еженедельный график, если вы не возражаете, - сказала она.

Я был так занят, наблюдая за ее выступлением, что на самом деле не слушал ее. Я просто стоял и улыбался ей еще долго после того, как она закончила говорить.

— Мистер Роджерс, вы ведь не слышали ни слова из того, что я говорила, не так ли? - спросила она.

— Извините, - сказал я. - Я на мгновение отключился. - Она улыбнулась, и это повторилось снова. Она наклонила голову и посмотрела на меня так, словно поняла.

— Сегодня прекрасный день в этом районе, - сказал я. Ее улыбка стала ослепительной.

— Я тоже очень умная, - усмехнулась она. - Тебе стоит меня послушать.

В течение следующего часа я рассказывал ей как можно больше подробностей о том, через что прошел Стив. Но каким-то образом во время беседы она заставила меня рассказать о вещах, о которых я никогда никому не рассказывал. Через некоторое время я заметил, что мы больше не говорим о том, через что пришлось пройти Стиву, а больше говорим о том, через что пришлось пройти мне. Мы поговорили о Молли и обо мне. Мы поговорили о том, как мы познакомились и что я всегда чувствовал к ней. Мы также поговорили о том, что я чувствовал к Молли в тот момент и что я чувствовал, когда Молли не было в моей жизни.

— Хм, доктор... а? – сказал я.

— О, простите! Ван Бюрен, - сказала она. - Черт возьми, ты можешь называть меня Эбигейл.

— Эбигейл, не то чтобы мне не нравилось с тобой разговаривать, - начал я. - Но мне просто интересно, какое отношение мои чувства к Молли имеют к состоянию Стива.

— Почти никакого, - призналась она. - Я просто хотела побольше узнать о тебе. Ну, это не совсем так. Но в моем безумии есть какой-то метод. Я прочитала все, что можно было узнать об опыте Стива и его лечении, и, по правде говоря, мой предшественник мало что сделал для того, чтобы Стиву стало лучше. - Я посмотрел на нее как на сумасшедшую. Она улыбнулась и подняла изящный пальчик.

— Со Стивом все в порядке, - сказала она. - Он почти в полном порядке. Консультирование и лечение никогда раньше не давали ничего подобного. Его держали в плену и пытали семьдесят пять процентов его жизни. Он находился в официальной системе образования всего три месяца. Его забрали, когда он был в детском саду. Он никогда не общался ни со сверстниками, ни с какой-либо другой группой вообще... - На ее лице отразилось сомнение.

— И все же, менее чем за два года у него появились прекрасные манеры, он ведет себя нормально, он изучает школьные предметы в геометрической прогрессии, он вежливый, жизнерадостный, достаточно ответственный, чтобы сохранить работу, он водит машину, и у него есть девушка, - сказала она. - Психиатрия и психология не могут привести к таким изменениям. Я думаю, это больше связано с его системой поддержки. Ты - его система поддержки, Бак. Ты обеспечил ему платформу любви, принятия и поддержки, которая позволяет ему знать, что кто-то всегда прикроет его спину, независимо от того, добьется он успеха или потерпит неудачу. Стив как будто ходит по натянутому канату между здравомыслием и безумием. Ты - его страховочная сетка. Если бы он боялся упасть, ему пришлось бы делать гораздо более короткие и осторожные шаги, потому что любая ошибка могла привести к его смерти. Но пока ты там, внизу, ловишь его, Стив бежит по канату с почти смехотворной скоростью.

Я понимающе кивнул головой. Она улыбнулась, и я громко вздохнул. - Я же говорила тебе, что я умная, - усмехнулась она.

— В любом случае, - продолжила она. - Мы... и я говорю "мы", потому что теперь я тоже часть команды Стива. Перед нами стоит очень сложная задача. И ты играешь очень важную роль в том, чтобы Стив продолжал прогрессировать.

Я просто склонил голову набок и уставился на нее. Джинсы подчеркивали каждый изгиб ее бедер и ягодиц. Талия у нее была тонкая, а грудь - нет. Кожа у нее была молочного цвета, и на щеках было несколько веснушек. Ее глаза были темно-зелеными, как трава. Я никогда раньше не видел таких зеленых глаз у человека.

— В чем заключается задача? - спросил я. Ее улыбка погасла. Она встала, пошла и заперла дверь в свой кабинет. Мой взгляд был прикован к треугольнику, очерченному промежностью этих слишком узких джинсов.

— Бак, я могу лишиться лицензии за то, что рассказала тебе это, поэтому, пожалуйста, никому не рассказывай, - сказала она. - Первую часть того, что я собираюсь тебе рассказать, ты все равно скоро узнаешь. Твоя бывшая жена должна выйти из тюрьмы где-то в следующем месяце и...

Как только она это сказала, сердце у меня в груди забилось сильнее и учащеннее. Должно быть, у меня был такой вид, будто я очень расстроен, потому что она мгновенно оказалась рядом со мной. Внезапно я больше сосредоточился на том, что почувствовал, когда она погладила меня по руке, чтобы успокоить, чем на том, что она только что сказала мне.

— Не забудь изобразить удивление, когда тебе позвонит окружной прокурор, чтобы сообщить об этом, - сказала она. - Но это еще не самое плохое. Ее выпустили вовремя. Она отбыла свой полный срок, так что они не смогут долго держать ее в тюрьме. Но один из моих коллег, который работает в тюрьме, обратился ко мне за консультацией. Его заключение, его профессиональная оценка заключается в том, что Молли чертовски помешана на летучих мышах... это технический термин, - улыбнулась она.

— Но если серьезно, она винит Стива в том, что он разрушил ее брак с тобой и ее жизнь. Я думаю, она намерена вернуться сюда, чтобы попытаться вернуть тебя, - сказала она. - И если это ее намерение, то Стив может оказаться у нее на пути.

— Она не может вернуться сюда, - сказал я. - Ей негде будет остановиться, и все в городе ее ненавидят.

— Что помешает ей поселиться в одном из близлежащих городов и приехать сюда, чтобы создать проблемы тебе со Стивом? – спросила она.

Я был ошеломлен. Я не ожидал, что когда-нибудь снова увижу Молли или получу от нее весточку. Наверное, я думал, что она просто исчезнет, и со временем я забуду о ней и буду жить дальше. Стив и я должны были подготовиться к возможному возвращению Молли и к той буре, которую это может вызвать.

Как будто прочитав мои мысли, Эбигейл подошла ко мне и протянула визитку. - Я написала на обороте номер своего мобильного, - сказала она. - Ты можешь позвонить мне в любое время. Даже если это просто для того, чтобы поговорить.

С того дня Молли всегда была в моих мыслях. Она стала похожа на злобного призрака, всегда таящегося в темных уголках моей души. Каждая фигура в капюшоне на улице становилась Молли. Конечно, я смеялся, когда они оказывались мальчишкой, пытающимся выглядеть круто, или пожилой женщиной, защищающей свою прическу от дождя. Но угроза, которую представляла Молли, всегда присутствовала.

Я мог бы сказать, что Стив тоже это чувствовал. Мы втроем, Стив, я и его девушка Бренда, часто ходили куда-нибудь и развлекались, чтобы помочь Стиву приспособиться к его новой жизни. Стив часто упоминал Эбигейл, и у меня сложилось впечатление, что он наблюдает за моей реакцией.

В течение следующих двух месяцев угроза со стороны Молли ослабла. Окружной прокурор позвонил мне, чтобы сообщить, когда ее освободят. Но когда этот день наступил и прошел без происшествий, мы расслабились. Со временем мы расслабились еще больше, пока почти не забыли о ней. Действительно, следующая серьезная встряска произошла не из-за Молли, а из-за пикника, который Центр устроил в честь успешного завершения курса реабилитации и сдачи экзаменов классом Стива.

Я сидел в третьем ряду от сцены. Это было так близко, как я только мог подойти. Первые два ряда были отведены для студентов. Я повсюду искал Эбигейл. Я сидел с Брендой. За те месяцы, что они со Стивом встречались, Бренда стала мне как дочь. Они, похоже, планировали свою совместную жизнь, так что то, что мы сблизились, казалось вполне естественным.

Когда я посмотрел через лужайку, то почувствовал на себе чей-то взгляд. Первой моей мыслью было, что там Молли. Но, оглядев толпу, я ее не увидел. Однако я заметил Эбигейл и помахал ей. Сначала я подумал, что она меня не заметила, потому что она не помахала в ответ. Я все пытался встретиться с ней взглядом, но она поворачивала голову во все стороны, только не в мою.

Когда началась презентация, я решил, что попытаюсь заманить ее в угол во время пикника. Было чертовски много скучных речей, а потом они раздали сертификаты. Когда они назвали имя Стива, мы с Брендой закричали и запрыгали, чтобы подбодрить его. Я думаю, что многие люди в толпе были больше сосредоточены на Бренде, чем на Стиве.

Двадцатилетняя Бренда была на два года моложе Стива. Ее рост едва достигал 150 сантиметров, а вес - около 55 килограмм. В основном это были ее сиськи. Когда она запрыгала, потираясь об меня, у половины парней в толпе, должно быть, встал член. Бренда, несмотря на то, как она выглядит, очень милая и невинная. Не думаю, что она хотя бы отдаленно осознавала, какие ощущения вызывает.

После того, как Стив присоединился к нам, мы пошли и заняли столик, чтобы перекусить перед началом игр и празднеств. Я снова почувствовал на себе взгляды. Обернувшись, я увидел Эбигейл, и она не выглядела счастливой.

Когда я увидел ее, она повернулась и пошла в другом направлении. Я вскочил и побежал за ней. Я догнал ее, когда она поднималась на вершину одного из холмов.

— Привет, Эбигейл. Я искал тебя повсюду, - сказал я.

— Зачем? Чтобы ты мог позлорадствовать? - огрызнулась она. - Или ты просто хотел ткнуть меня этим в лицо. Не знаю, почему я думала, что ты другой. Весь этот тихий, нежный, сострадательный образ парня на самом деле одурачил многих людей в округе. Я думала, что твоя самая большая проблема в том, что ты немного зациклился на этой чудовищной сучке, на которой женился. Ты действительно одурачил меня.

Я был сбит с толку. Я понятия не имел, откуда взялся весь ее гнев. Черт, она же должна была быть психиатром. Разве они не должны были быть выше подобных вещей?

К нам подошел дородный охранник. - Вы в порядке, доктор Ви? - спросил он, глядя на меня.

— Эбигейл, я не знаю, что я... - начал я.

— Для вас я доктор Ван Бюрен, мистер Роджерс, - едко сказала она.

Я кивнул. Ее слова задели меня больше, чем я хотел признать, поэтому я просто посмотрел на нее. - Доктор Ван Бюрен, я не знаю, чем я вас так разозлил, но я оставлю вас в покое. Что бы это ни было, я прошу прощения.

— Да, пожалуйста, уходи, - выплюнула она. - Возвращайся к своей маленькой Барби из трейлера, с ее огромной искусственной грудью. Вы двое выглядите нелепо вместе. Позвольте задать вам вопрос, МИСТЕР РОДЖЕРС... очевидно, возраст не имеет для вас значения, когда вы выбираете пару, но не кажется ли вам, что женщина, которая на четыре или пять лет старше вас, может стать лучшей парой, чем та, которая примерно на двадцать лет моложе? Или вы из тех парней, которым просто нужна молоденькая девушка с большими сиськами, чтобы почувствовать себя особенным?

— Доктор Ван Бюрен, я понятия не имею, из-за чего вы на меня кричите, - спокойно сказал я.

Ее гнев усилился, и я посмотрел на охранника. Он тоже выглядел смущенным. - Э-э, доктор Ви? – сказал он. Не успел я опомниться, как она уже стояла передо мной, тыча своим крошечным пальчиком мне в грудь.

— Я говорю о той маленькой сучке, которая продолжает тереться о тебя, и ты это знаешь, - закричала она. - Я действительно думала, что в тот первый день мы что-то почувствовали, - сказала она.

— Так и было, - сказал я. - Хорошо... По крайней мере, я так и сделал. С тех пор я думал о тебе каждый день. Но я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет девушка Стива?

Ее глаза округлились. Затем выражение ее лица сменилось шоком, когда я начал уходить. - Бак, подожди минутку, - сказала она. Она схватила меня за руку.

— Доктор Ви? - окликнул охранник.

— Пожалуйста, оставь нас, блядь, в покое! - закричала она на него. Он поднял руки и посмотрел на меня. Я покачал головой, показывая, что был в таком же замешательстве, как и он. Он попятился, но на всякий случай остался на вершине холма рядом с нами.

— Она здесь со Стивом? - спросила она, сверкнув своей многомегаваттной улыбкой.

— Ну, она здесь, с нами обоими, но она его девушка. Я надеюсь, что когда-нибудь она станет моей невесткой, но... - начал я.

— Забудь о ней. Почему ты мне никогда не звонил? – спросила она. Она снова принялась тыкать пальцем мне в грудь.

— Разве ты не хотел этого? Скажи мне, что ты ничего не почувствовал в тот день, когда мы встретились? - потребовала она.

— Я не мог выбросить тебя из головы с тех пор, как мы встретились, - признался я. - Но я думал, ты просто проявляешь любезность. И ты врач Стива. Разве на этот счет нет правил?

— Существуют правила, касающиеся свиданий или отношений с пациентом, - прошипела она. - Ты не мой пациент. И даже если бы ты был им... Разве ты не заметил, что я флиртую с тобой? Разве ты не уловил нотки с придыханием в моем голосе, когда я просила тебя позвонить мне?

— Доктор Ван... – вздрогнул я.

— Зовите меня Эбби, - проворковала она.

— Эбби, у меня были только одни отношения в моей жизни. Я был абсолютно верен ей все это время. Думаю, я отвык от флирта и свиданий, - сказал я.

— Не волнуйся об этом, милый, - сказала она. - Если все получится, тебе не нужно будет практиковаться. Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы изучить правила для женщин в целом. Тебе просто нужно сосредоточиться на одной женщине в частности. И я - ведущий специалист в этой области в мире. Теперь правило номер один: когда я говорю, что ты можешь позвонить мне... это значит, что я хочу, чтобы ты мне позвонил. Я хочу, чтобы ты почаще мне звонил...

В тот день все стало по-другому. То, что начиналось как мы со Стивом, превратилось в две пары. Стив и Бренда, а также Эбби и я. В тот день мы вчетвером были неразлучны. Мы ели, разговаривали, смеялись и узнавали друг друга лучше. Во время игр мы яростно соперничали друг с другом. Но когда игры закончились, мы поддерживали и поздравляли друг друга. Стив и Бренда выиграли бег в мешках, а мы с Эбби - бег на трех ногах. Это только побудило Эбби шепнуть, что нам нужно немного потренироваться в беге в мешках. Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я притянул ее к себе и крепко обнял. Она обвила меня руками и прижала к себе в ответ. Она пахла так, как я никогда в жизни не чувствовал. От нашего первого поцелуя у меня перехватило дыхание. Это было похоже на жизнь в мечте. Я был уверен, что она чувствовала то же самое.

Мы и не подозревали, что на краю мечты была тьма. Или что она была гораздо ближе, чем мы когда-либо подозревали.

**********************************

Молли

Гнев наполнил меня, когда я наблюдала за ними на площадке для пикника, прямо у подножия холма, где я стояла. Я стояла за деревом и наблюдала за ними. Они ели, разговаривали, смеялись, как будто я ничего не значила. Они вели себя так, словно меня не существовало. Было больно смотреть, как мой муж позволял этой шлюхе целовать себя. Это должна была быть она. Она была виновна. Я слишком хорошо знала таких, как она. В конце концов, я была похожа на нее. Но за время, проведенное в тюрьме, я изменилась. Я открыла для себя божественный свет и искупила свою вину. Я больше не была такой женщиной. И, честно говоря, я была рада, что это не так. То, что я делала раньше, стоило мне любви и уважения моего мужа. Они заставляли меня делать то, чем я больше не гордилась. Но теперь я пела в ангельском хоре. У меня была особая миссия, священный долг, как у всех детей Божьих, - жить чистой и святой жизнью и наказывать тех, кто творит зло. Стив был отродьем дьявола. Он был убийцей и направлялся прямиком в ад. Я намеревалась помочь ему в его путешествии. Но эту шлюху тоже нужно было наказать. И она будет наказана, но сначала мне нужно было позаботиться о Стиве. Он был главной угрозой. Убийце нельзя позволять жить среди хороших людей.

Я повернулась и пошла прочь, оставив их наслаждаться последним днем счастья. Теперь настала их очередь. Дальше будет борьба, и тогда настанет моя очередь снова наслаждаться солнечным светом.

На следующее утро я проснулась, помолилась и отправилась на поиски. Удивительно, что можно узнать о человеке, просто разговаривая с другими людьми. Маленькие городки особенно восприимчивы к сплетням. Например, я узнала, что у Стива есть работа, и он на самом деле учится в местном колледже. Я позвонила в административный офис колледжа.

— Доброе утро, мэм, - сказала я, добавив в свою речь немного деревенского выговора. - Меня зовут Мэйбелл Ледбеттер, и я хотела бы узнать, не могли бы вы сказать мне, есть ли в этом районе еще какие-нибудь колледжи?

— Почему вы хотите пойти куда-то еще? - спросила женщина на линии.

— Это не для меня как таковой, - сказала я. - Мы только что переехали в эту общину, и я собиралась зарегистрировать своих пятерых старших детей. Но одна из женщин в церкви сказала мне, что в вашей школе учится убийца. Господу Богу не нравится, когда праведники развлекаются с грешниками и убийцами, поэтому я ищу другое место.

— Какой убийца? - спросила женщина. Это было так просто, что мне пришлось сделать паузу, чтобы не рассмеяться по телефону.

— О, черт возьми, его зовут Стив Роджерс, мэм. В той статье в газете говорилось о смягчающих обстоятельствах, но он действительно отнял жизнь у другого человека. В глазах Господа это все равно убийство.

К тому времени, как я повесила трубку, я была уверена, что Стиву придется переехать в другой штат, чтобы пойти в школу. Это был первый шаг в моем плане увести его от моего мужа.

Затем я отправилась в магазин, где он работал. Я использовала ту же стратегию, но там я добилась меньшего успеха. Тамошний менеджер попытался рассказать мне историю о том, как и почему Стив убил Клетуса. Я хотела остаться и поспорить с ним, но, к сожалению, маленькая сучка, с которой Стив встречался, пришла на работу. Как только она услышала имя Стива, ее голова повернулась в нашу сторону. Она обошла вокруг, чтобы взглянуть на меня, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы уйти. Существует несколько способов освежевать кошку.

Парень, которого я пыталась убедить, был всего лишь менеджером. Не то чтобы за ним было последнее слово в этом вопросе. Прошло пару дней, но я связалась с региональным менеджером. Как только я рассказала ему свою историю, он пообещал разобраться с этим. Не прошло и недели, как Стива уволили.

Для моего следующего трюка мне пришлось совершить что-то плохое. Но в конце концов я поняла, что поступаю плохо по очень веской причине. Я также знала, что, когда все будет сказано и сделано, то Бог и Бак простят меня. И в качестве моей последней награды мы с Баком снова будем вместе.

Итак, однажды вечером я отправилась в мотель, где часто бывала, когда грешила. У одной из моих сокамерниц был парень. Он был из тех парней, которым не нужна причина, чтобы что-то сделать. По ее словам, он совершил множество преступлений. И некоторые из них он проделывал просто ради забавы. Сначала я думала, что он либо пристрелит Стива, либо просто выбьет из него все ковбойское дерьмо. Но потом я вспомнила Библию. Я вспомнил, что "око за око и зуб за зуб". Затем у меня была вспышка озарения, которая, должно быть, произошла в результате божественного вмешательства.

Из-за Стива я провела некоторое время в тюрьме, поэтому было вполне уместно, чтобы я устроила то же самое для него.

Поэтому, когда я встретила парня своей сокамерницы в мотеле, я уже знала, чего хочу. Я попросила его прихватить пару своих друзей и ограбить магазин, который находился примерно в трех километрах от того, из которого только что уволили Стива. Самое классное в этом было то, что я была в магазине, когда они это делали. Они забрали деньги из кассы и у всех покупателей магазина, кроме меня, конечно.

Они размахивали пистолетом перед перепуганным продавцом. Однако ключевым моментом в плане было то, что во время ограбления они назвали одного из парней "Стив". Когда они выходили из магазина, фальшивый Стив на самом деле сказал: - Это научит их как увольнять меня.

Выйдя из магазина, они разошлись в разные стороны. Час спустя они встретились на другом конце города в мотеле, чтобы разделить добычу и получить вознаграждение.

Раньше я никогда не занималась сексом больше чем с одним мужчиной одновременно, но это не имело значения. Я была так возбуждена мыслью о том, что Стив отправится в тюрьму, что почти не чувствовала того, что они со мной делали. Я начала с того, что отсосала у всех троих по очереди. К тому времени, как третий парень собрался кончить, у первого снова встал, и он засунул свой член в мою киску и начал трахать меня раком, пока я сосала его другу.

Хотя они трое были грубы со мной, за эти годы у меня было много грубого секса, так что это действительно не имело значения. Это также не имело значения, потому что я действительно не присутствовала при этом мысленно. Пока они издевались над моим телом, я молилась о прощении своих греховных поступков. Но я с самого начала понимала, что это будет необходимо. В Библии есть истории о верующих, которым приходилось нарушать заповеди, чтобы исполнить волю Божью.

Черт, когда израильтяне захватили Иерихон, они убили всех мужчин, женщин и детей в городе, за исключением одной женщины, которая помогала им, и ее семьи. Все, что я делала, это позволяла нескольким мужчинам трахать меня.

В то же время я расплачивалась за свой грех. Боль, которую я испытала, когда один из них засунул свой член мне в задницу, была наказанием за то, что я сделала. Я просто позволила им делать все, что они хотели. Это только показывало, что они за мужчины и насколько недостойны хорошей женщины. Они долбили мою киску. В них не было нежности. Они также трахали меня в задницу, и мне было больно, но это было ничто по сравнению с той болью, которую я испытала, когда увидела эту шлюху, сидящую на коленях у моего мужа. Когда все трое кончили, подрочив на меня и обрызгав спермой, а затем помочившись на меня, я сосредоточилась на своем гневе из-за того гребаного пикника, когда эта шлюха обхватила Бака за талию своими длинными ногами и просто начала целовать его.

Каждый из этих поцелуев врезался мне в память, причиняя боль. Эта сучка била ниже пояса, и она заплатит за это. Есть большая разница между тем, что делала я, и тем, что делала она. Я пошла на свидание, чтобы заняться сексом для развлечения с одинокими мужчинами. Это был всего лишь физический акт, и он ничего не значил. Для меня мужчины были просто живыми фаллоимитаторами. Как и эти парни, они были средством достижения цели.

Но эта сучка практически прелюбодействовала с женатым мужчиной на публике. Ее нежные поцелуи были специально направлены на то, чтобы покорить сердце моего мужа и воспламенить его тело.

То, что я делала с мужчинами, с которыми была, называлось "трахаться", и это ничего не значило. Это был чисто физический акт. Я использовала это как разминку перед настоящим делом. Эта сучка, если я ее не остановлю, попыталась бы установить какую-то эмоциональную связь с моим мужем. Она завладела бы его сердцем, его разумом и всеми его эмоциями, возможно, даже его душой. Бак не был ничьей второй половинкой, кроме моей, и я бы никогда не отказалась от него. Но Стив был самой большой угрозой, и он был рядом дольше, поэтому я должна была позаботиться о нем в первую очередь.

Когда они вышли из номера мотеля, все мужчины были, по крайней мере, так же опустошены, как и я. Но я могла сказать, что они были счастливы. А почему бы и нет? У всех у них были полные карманы денег, и они только что получили возможность использовать женщину так, как могли только мечтать.

— Эй, детка, если захочешь повторить это снова, рассчитывай на меня, - сказал один из них.

— Я позвоню тебе через неделю или две, - сказала я. - И в следующий раз тебе даже не придется сначала грабить.

Я уже решила, что мне нужно продолжать творить добрые дела, чтобы Господь мог видеть, что я являюсь достойным исполнителем его воли. Одним из способов, которым я могла это сделать, была благотворительность. Если сучке, которая пыталась увести у меня мужа, так нравилось трахаться, может быть, я могла бы устроить так, чтобы ее трахнули. Этим мужчинам понравилось трахать меня. Так, может быть, им тоже понравится трахать ее. Но сначала мне действительно нужно было позаботиться о Стиве.

Решение не заняло много времени. Я подошла к дому на следующий день. Я часто наблюдала, как они выходили из дома по утрам. В этом была ирония судьбы. Стив наблюдал за мной и использовал информацию, которую узнал обо мне, чтобы разрушить мой брак, представив Баку совершенно одностороннее представление о том, что я делаю. Теперь я наблюдала за ним точно так же. Мне казалось забавным, что он никогда не подозревал, что кто-то может использовать его тактику против него. Обычно он казался таким счастливым, но на этот раз я заметила, что он был немного не в себе. Думаю, он все еще переживал из-за того, что его уволили.

Он вышел из дома и поехал навестить свою маленькую толстую подружку с огромными сиськами. Только полный идиот мог не представить, какой станет эта женщина через несколько лет. Отправив Стива в тюрьму, я окажу ему услугу. Как только он зачал бы этой девушке ребенка, ее живот выпирал бы так же сильно, как и сиськи. Она стала бы одной из тех типичных провинциальных мегер с дерьмовым характером, которые заставляли всех удивляться, почему он на ней женился. В конечном счете, ему было бы приятнее сидеть в тюрьме, вспоминая ее, пока она была моложе и красивее.

Лучший момент моего дня наступил позже. Я знала, куда он направляется, так что мне не пришлось следовать за ним и быть пойманной. То есть, если бы он смог высунуть голову из своей задницы настолько, чтобы заметить, что я там была, его бы поймали.

Стив готовился к своему первому дню в колледже. Волнение от новых впечатлений придало ему бодрости, а может, это были те несколько мгновений, которые он провел с Барби из мусорного трейлера. Он вышел из своей машины, "Мустанга", который Бак, очевидно, купил для него, и с книгами в руках направился в главное здание.

Это не заняло много времени. Не прошло и часа, как я наблюдала за происходящим, как он выскочил из школы, швырнул учебники на заднее сиденье с такой силой, что машина покачнулась на рессорах, и уехал. Это просто показало, что Стив на самом деле не был зрелым человеком. По выражению его лица я поняла, что он почти готов расплакаться. Он заслужил это. Он заслужил, чтобы его мечты рухнули, а жизнь оборвалась, как это случилось с моей. Когда он уезжал, я так сильно смеялась, что было удивительно, как он меня не услышал.

Я полагала, что еще до конца дня даже в этом маленьком городке, копы нашли бы Стива и отправили его в тюрьму. Я была так счастлива. Арестовать Стива оказалось так просто, что я решила продлить следующий арест, чтобы он принес больше удовольствия. Я зашла в магазин, по иронии судьбы, в тот самый, из которого уволили Стива. Я выбрала несколько журналов. Подойдя к прилавку, я была удивлена, что с покупками ко мне обратилась пухленькая подружка Стива. Я улыбнулась ей, и она внимательно посмотрела мне в лицо. Хотя в то время я этого не знала, она была умнее, чем я думала. Она узнала меня и, как только я вышла из магазина, поговорила с менеджером.

Я вернулась в свой номер в мотеле и вырезала из журнала множество фрагментов. Я использовала эти отдельные буквы, чтобы составить письмо своей сопернице. Я думала, что поступаю умно. В тюрьме я узнала, что написанные от руки письма можно идентифицировать по почерку автора. Электронную почту можно отследить. Поэтому я составила письмо, используя фрагменты, вырезанные из разных журналов. Письмо было коротким и приятным. Я вложила его в конверт и поехала на почту, чтобы его доставили. Я огляделась по сторонам и наконец подошла к одному из мужчин, делавших там доставку. Курьеры всегда просят чаевые, когда могут их получить.

Я попросила одного парня и дала ему десять баксов, чтобы он просунул мое письмо с предупреждением под дверь ее офиса. Я улыбнулась, представив, какую реакцию вызовет мое письмо. - Дорогая Эбби, - начиналось оно из разноцветных квадратиков и букв алфавита. Вступительное приветствие было составлено из маленьких квадратиков. Следующее и последнее предложение было составлено из самых крупных букв, которые я смогла найти. Это создавало впечатление гнева или крика, как если бы вы использовали заглавные буквы в электронном письме.

— ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ, СУЧКА!

Я была уверена, что она получила мое сообщение. Я вернулась в свой номер в мотеле, чтобы посмотреть новости по дрянному маленькому телевизору, который был в номере. Я была уверена, что к этому времени полиция уже арестует Стива. Я хотела увидеть, как его уводят в наручниках. Может быть, я бы позвонила Баку и выразила свое сожаление по поводу того, каким стал Стив.

Думаю, "ликование" было бы лучшим словом, чтобы описать то, что я чувствовала, когда вылезла из дешевой арендованной машины и направилась в свой убогий номер в мотеле. Когда все библейские стихи прокручивались у меня в голове, мне, вероятно, следовало бы вспомнить, что гордыня предшествует падению.

Это было почти дежавю, когда я открыла дверь в комнату и почувствовала, как кто-то ударил меня по голове и швырнул внутрь. Когда я пришла в себя, я лежала на полу, а надо мной стоял Стив. Вид у него был недовольный.

— Ты просто не могла позволить мне быть счастливым, правда, мама? – сказал он. Его голос был так похож на голос Бака, что было действительно трудно поверить, что он не сын Бака.

— Бренда узнала тебя, когда ты покупала журналы сегодня утром, - сказал он. - Она не знала, кто ты, но вспомнила, что ты разговаривала с мистером Маккуином и пыталась добиться моего увольнения. А сегодня меня не пустили в школу. Мы решили, что ты тоже имеешь к этому отношение. Мне было интересно, кто ты такая и почему могла так сильно меня ненавидеть. Ты была единственным человеком, который, как я думал, ненавидел меня, за исключением Клетуса. Я показал Бренде несколько твоих фотографий, которые все еще висели у папы дома. Это подтвердило, кто ты такая. - Я в ужасе наблюдала, как он полез в карман пиджака.

— Я собирался позвонить в полицию, - продолжил он. - Я имею в виду, что ты осужденная преступница, которая приставала ко мне. Я подумал, что ты можешь просто вернуться в тюрьму. Но потом ты разозлила меня, мама. Я позвонил Эбби. Помимо того, что она моя будущая мачеха и самая сильная материнская фигура, которая когда-либо была в моей жизни, она еще и мой психотерапевт. Эбби хохотала до упаду над тем письмом, которое ты ей прислала. Это только доказало, какая ты глупая, мама.

Мне стало интересно, о чем он говорит.

— Мама, ты осужденная преступница, - рассмеялся он. - У них есть отпечатки твоих пальцев. Сегодня они могут снять отпечатки практически с чего угодно... даже с бумаги! Поэтому, когда Эбби позвонила в полицию и передала им твою записку, многое встало на свои места.

Он вытащил свой телефон и набрал три цифры. - Привет, это Стив Роджерс, - сказал он в трубку. - Не могли бы вы прислать машину к мотелю "Шейди Рест"? Женщина, которую вы ищете, здесь... Нет, она никуда не денется. Нет, если она знает, что для нее лучше.

Затем он повесил трубку.

— Стив, мы никогда не были близки, но мы можем это изменить, - заныла я. - Я твоя мать. Ты должен меня отпустить. - Я встала и направилась к нему, и закрытой за ним двери. Он протянул руку, когда я подошла к нему. Сначала я подумала, что он тянется к моей груди.

Он положил обе руки мне на грудь и сильно толкнул, сбив с ног. - Сядь на место, старая задница, - сказал он. - Ты никуда не пойдешь.

Я сильно ударилась задницей. Я была потрясена. - Ты была моей матерью, когда пыталась добиться моего увольнения с работы? - спросил он. - Ты была моей матерью, когда из-за тебя меня выгнали из школы? И, мама, они поймали одного из парней, которые ограбили магазин для тебя. Чтобы смягчить приговор, он выложил все начистоту. У них есть все трое, и поскольку ограбление магазина было твоей идеей, и ты находилась в помещении во время ограбления, тебе придется несладко.

— Стив, каждый заслуживает второго шанса, - сказала я. - Если ты меня отпустишь, можешь сказать им, что я ударила тебя и сбежала. Ты меня больше никогда не увидишь. Клянусь, я исчезну и больше никогда тебя не побеспокою. Пожалуйста, Стив!

— У тебя и так было больше шансов, чем большинство людей могут себе представить, - сказал он. - Ты вышла замуж. Большинство женщин не стали бы изменять своим мужьям, но ты это сделала. Ты даже забеременела, занимаясь этим. Как только ты обнаружила, что беременна, ты могла бы признаться во всем и просто сказать ему. Ты лгала ему пять лет, пока мне не пришлось пойти в школу. Когда всплыла история с анализом ДНК, у тебя был еще один шанс признаться. Ты выбрала легкий путь и разрушила мою жизнь. Ты когда-нибудь задумывалась о том, через какую боль ты заставила пройти отца? А как насчет того, что ты разрушила мою жизнь? - Он покачал головой.

— Но, несмотря на весь тот ад, который ты устроила, ты продолжала это делать. Когда я вернулся, вместо того, чтобы принимать твои лекарства и пытаться сплотить нашу семью, ты просто снова занялась собой. В итоге ты оказалась в тюрьме. И как только ты вышла на свободу, ты снова попыталась разрушить нашу жизнь. Ты не способна измениться, мама. Тюрьма, наверное, лучшее место для тебя, - сказал он. И на заднем плане я услышала приближающийся скорбный звук сирены.

Через несколько мгновений вошли несколько полицейских и вывели меня. Стив раздраженно помахал мне рукой, когда они заталкивали меня на заднее сиденье полицейской машины. Некоторые из полицейских похлопали его по спине, а другие помахали ему.

Моим адвокатом, назначенным судом, оказался тот же самый толстый парень, которого я несколько лет назад отправил на поиски лучшего юриста для моего первого дела. Разница заключалась в том, что на этот раз у меня не было денег Бака. На этот раз он был единственным адвокатом, которого я могла себе позволить. Он пытался заключить для меня сделку, но потерпел неудачу. Мне было нечем торговать, а у окружного прокурора приближался год выборов. Кроме того, Стив стал своего рода местным героем. Город любил его и хотел, чтобы я заплатила за то, что сделала дважды.

Я умоляла его позвать Бака навестить меня. Бак приехал примерно через неделю, и я поняла, что все кончено. В глазах Бака всегда горел огонь, который он испытывал ко мне. Этот огонь угас. Он не был рад меня видеть. Он даже не разозлился. Он просто выглядел скучающим. Как будто он навещал коллегу в больнице. Он сделал это просто из вежливости. Эта сука явно заняла мое место в его сердце.

В тот первый раз у нас было не так много времени, чтобы поговорить. Бак зашел ко мне после работы. Тюрьма закрывалась для посетителей через пару часов, но Бак не смог уделить мне даже этого времени. Ему нужно было идти на репетицию своей свадьбы. Он женился на этой шлюхе, а Стив женился на маленькой девочке с огромными сиськами.

Я умоляла его вернуться и навестить меня, когда у него будет больше времени. Я сказала ему, что мне нужно многое ему сказать. Он сказал мне, что это может занять некоторое время, но он постарается. Этого так и не произошло. Фактически, с тех пор я не видела Бака. Судья швырнул в меня книгой. За ограбление и еще несколько обвинений в хулиганстве, которые мне предъявили, я получила двадцать пять лет. Даже при хорошем поведении мне было бы около шестидесяти, когда я вышла бы на свободу.

Из статей в газете я узнала, что Стиву разрешили посещать занятия в колледже. Ему также предложили вернуться на прежнюю работу. Но Бак нашел ему работу получше на заводе. Стив, как и Бак, получил инженерное образование. Большинство людей, которых я знаю, отказываются верить, что Стив не сын Бака.

Эпилог

Стив

Большинство людей помнят свою жизнь с семи-восьми лет, а после двадцати просто стирают детали. Жизнь кажется бесконечным парадом однообразия. Они ходят на одну и ту же старую работу и изо дня в день делают одни и те же вещи. Однако в моем случае, мне кажется, что моя жизнь только начиналась, когда мне было за двадцать, поэтому каждый новый день был особенным.

Говорят, что даже здесь, в Соединенных Штатах, где-то от десяти до двадцати процентов детей не знают, кто на самом деле их отцы. Я знаю, чья сперма привела к моему рождению, но что еще более важно, я знаю, кто мой отец.

Я знаю, в чьем чреве я вынашивался, но, что еще важнее, моя настоящая мама только что вышла замуж за моего отца. Я тоже женился на женщине, которая воспламеняет мое сердце каждый раз, когда я смотрю на нее. Все успокоилось после того, как мою мать осудили. Я женился на Бренде, а папа женился на Эбби. На этот раз я опередил папу. Бренда забеременела через четыре месяца после свадьбы. Папе и Эбби потребовалось шесть месяцев. Врачи беспокоились, что у Эбби может быть ребенок. Потому что в свои сорок пять она вроде как превысила возрастные ограничения для родов. Но мой сводный брат родился здоровым. Папа назвал его Рой. Мы с Брендой назвали нашего сына Фредом. Это был действительно прекрасный день в нашем районе. Мы больше никогда не видели мою маму. Как только она вышла из тюрьмы, она переехала в другой штат, чтобы начать все сначала. Я думаю, в нашей мечте больше нет места тьме.

Конец

P. S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.