Странности Оксаны. Часть 2

Продолжение...

Автобус не пропустила.

Но в салоне…

Толпа. Жар воздуха, запах кофе, парфюма и чужих тел, прижатых слишком близко.

Я вошла в переполненный автобус, ощущая, как толпа плотно сжимает меня со всех сторон. Впереди мужчина, его спина прижималась к моей груди, а сзади двое — слишком близко, их тела будто намеренно прижимались ко мне. Один из них был постарше, его шершавые руки ощупывали меня осторожно, но с уверенностью. Второй — молодой, горячий, нетерпеливый, сжигающий своим дыханием. Я стояла в своей короткой юбке, чулках, пиджаке, с прозрачным бюстгальтером под ним, и чувствовала на себе взгляды. Жгучие, похотливые.

Первый толчок был почти случайным. Почти. Чья-то рука скользнула по моей талии, будто проверяя, насколько можно зайти дальше. Я замерла, кровь бросилась в лицо, но ноги не двинулись. В этом переполненном автобусе я была заперта между телами, между их дыханием, между этими жадными руками.

Шершавые пальцы пробрались ниже, осторожно, но настойчиво, задирая юбку. Горячее дыхание коснулось моей шеи. Молодой мужчина сзади плотнее прижался ко мне, и я почувствовала его возбуждение через ткань брюк. Пальцы пожилого мужчины нашли мои трусики, скользнули под них, провели по уже влажным складкам. Я судорожно втянула воздух.

— Тихо, — раздалось у самого уха, и я не могла понять, кому принадлежал голос.

Шершавые пальцы, обжигая, пробежались по клитору, задержались, начали осторожно, но уверенно тереться о него. Моё дыхание стало прерывистым, а тело — податливым. Молодой мужчина следовал примеру старшего: его руки нашли путь под мою одежду, пробрались к бедрам, пальцы скользнули по внутренней стороне, исследуя, дразня.

Вдруг я почувствовала, как обе пары рук синхронно двинулись вниз. Их пальцы пробрались под трусики, пожилой мужчина первым проник внутрь, его шершавые подушечки пальцев внутри меня вызывали дрожь и горячую волну возбуждения. Молодой последовал за ним, его движения были более торопливыми, жадными. Они вдвоём двигали пальцами внутри меня, наполняя, растягивая. Я закусила губу, ощущая, как моё тело предаёт меня, откликаясь на их действия.

Пальцы продолжали своё исследование, скользя в самую глубину, а затем один из них надавил на анус. Я ахнула, неожиданная волна острого ощущения пробежала по телу, и в тот же момент пальцы убрались, будто проверяя мою реакцию. Но они не остановились, лишь сменили ритм, возвращаясь к ласкам, доводя меня до грани.

Молодой мужчина не спешил доставать член, он лишь продолжал тереться о мои бедра, о попу, двигаясь всё активнее, впиваясь горячей твёрдостью сквозь ткань. Я чувствовала его пульсацию, его нетерпение, его нарастающее напряжение. В какой-то момент его рука отстранилась, но он не отошёл. Я почувствовала, как его движения стали резче, как он прижимался ко мне всё сильнее.

Я зажмурилась, хватаясь за поручень, затаив дыхание. Старший мужчина продолжал работать пальцами, его движения становились быстрее, интенсивнее. Я чувствовала, как нарастающая волна захватывает меня, разливаясь по всему телу.

Рывок — и молодой мужчина замер, его тело напряглось. В этот момент я ощутила, как он достал член, и горячая влага хлынула на мою юбку, ягодицы… в итоге почувствовала, как он вытирает свой член об мои трусики. Он выдохнул тяжело, не сразу отходя.

Пальцы пожилого мужчины продолжали доводить меня до края, его шершавые ладони двигались жадно, безостановочно. Я не выдержала. Оргазм захлестнул меня с головой, и в этот же момент я почувствовала, как теряю контроль. Горячая влага не вырвалась стремительно, а медленно и с болезненным наслаждением стекала по моим бедрам, пропитывая чулки, проникая в сапог и капая на пол автобуса. Я задрожала, тело обмякло.

Вздрогнула, напрягшись от этого ощущения, но он не остановился. Его пальцы продолжали ласкать меня, задерживаясь на клиторном бугорке, вызывая новую волну сладкой истомы. Я почти не дышала, губы дрожали, тело сотрясалось от затяжного послевкусия.

Я чувствовала, как он смотрит на меня, его дыхание ровное, спокойное, уверенное. И вдруг, почти неуловимо, но так явственно, я почувствовала тепло на своём чулке. Он достал член и кончил, оставляя липкие следы на чёрных кружевных чулках, чуть выше колена.

Я замерла, не в силах пошевелиться, ощущая горячую влагу на коже, в одежде, в воздухе вокруг себя. Постепенно сердце начало замедляться, дыхание стало ровнее. Я медленно повернула голову. Молодого мужчины уже не было. Только пожилой. Он смотрел на меня с улыбкой, спокойный, довольный.

Автобус остановился. Я медленно вышла на остановке.

Выйдя, я до сих пор была где-то там, в автобусе, ощущая их движения, их дыхание, их энергию. Вот это денёк, сказала я себе, не веря в то, что произошло.

Усталость накрыла меня волной — ноги были ватными, тело тяжёлым, каждый шаг давался с трудом. Хотелось прислониться к чему-нибудь, отдышаться. Я глянула на часы и опешила — одиннадцать. Я провела в автобусе целый час? Время пролетело незаметно. Гинеколог давно закрылся, оставался только путь домой.

Моя остановка… старая часть города. Передо мной были пятиэтажки, знакомые дворы. Внезапно я почувствовала резкую потребность в туалет. Оглянувшись по сторонам, я быстро отыскала укромное место — густые кусты у дороги.

Я присела, стянув с себя трусики. Они были насквозь мокрыми — от сквирта, от спермы, от моего возбуждения. Я сложила их и убрала в сумку. Горячая струя зашуршала по земле, принося облегчение. Но стоило мне прислушаться к звукам улицы, как внутри снова вспыхнуло странное чувство.

Я видела, как по тротуару проходят люди. Меня бросило в жар. Я вспомнила их взгляды в автобусе — жадные, прожигающие, завистливые. А если этих кустов нет? Если я их просто придумала? Если меня все видят?

Я резко встала, пошатнулась, поправила юбку, провела руками по волосам — они были растрёпаны, словно кто-то сжимал их в кулаке, запуская пальцы в пряди.

Домой. Только домой. Душ. Кровать. Сон. Всё, что мне сейчас нужно. Но до дома было далеко, моя остановка произошла на другом конце города, в том самом месте, где я жила раньше, где училась…

Я знала эти улицы. И знала, что неподалёку есть таксопарк.

Может, стоит позвонить Алексею? Мысли метались в голове, но я тут же отмела их. В таком виде? Вся растрёпанная, без трусиков… А если он заметит, что я всё ещё возбуждена?

Именно это пугало меня больше всего. Потому что, несмотря на усталость, внутри всё ещё горело желание. Всё, что произошло в автобусе, запустило во мне новый процесс. Адреналин, волнение, запретность — они не отступали, они требовали продолжения. Я смотрела на прохожих, и во мне рождалась идея. Что, если…

Я провела рукой по внутренней стороне бедра, ощущая тепло своей кожи. Взгляд скользнул по тёмным переулкам, по подъездам, по редким мужчинам, стоящим у дороги. Здесь начиналась другая часть города, та, что жила по своим правилам.

В этот момент я поняла — я не готова остановиться.

Я свернула во двор, инстинктивно выбирая один из подъездов. Дверь была не заперта. Внутри пахло сыростью, пылью, старым деревом. Лестничная клетка была пустой, лишь тусклая лампочка мерцала у входа. Сердце колотилось, в висках стучала кровь.

Я прижалась спиной к стене, глубоко вдохнула. Руки сами потянулись вниз. Пальцы пробежались по обнажённым бёдрам, сжали кожу. Медленно, томительно, я провела ладонью между ног, ощущая пульсирующее тепло.

Головокружительное чувство захлестнуло меня. Я закрыла глаза, позволяя себе раствориться в этом моменте. Пальцы скользнули ниже, находя точку наслаждения. Я двигалась медленно, но с каждым мгновением движения становились более жадными, смелыми. Тихие стоны сорвались с губ. Вокруг было пусто, но ощущение запретности только подогревало желание.

Я не заметила, как дверь подъезда тихо открылась. В полумраке кто-то замер, наблюдая за мной. Силуэт едва различался в темноте, но я почувствовала взгляд. Горячий, пристальный, изучающий. Меня заметили…

Я продолжала двигать пальцами, ощущая, как тело становится горячее, как внутри нарастает сладкое напряжение. Я знала, что меня смотрят, но не остановилась. Запретность момента лишь усиливала желание. Дыхание стало прерывистым, бёдра дрожали от ожидания.

Фигура в темноте сделала шаг вперёд. Я слышала его дыхание — тяжёлое, настойчивое. Он подошёл ближе, почти касаясь тенью, но не прикасаясь. Сердце бешено стучало в груди, но я не отстранилась. Пальцы продолжали ласкать себя, медленно, дразняще. Стоны становились громче.

Тот, кто наблюдал за мной, не уходил. Я чувствовала его присутствие, его жаркий взгляд, как будто он хотел быть ближе, но не решался. В этом моменте было что-то гипнотическое — смесь страха и безграничного возбуждения.

Он наблюдал. Его взгляд жадно скользил по моему телу — от ног, по приоткрытым губам, по напряжённым пальцам, что продолжали ласкать меня в этом полутёмном подъезде. Я ощущала, как он жадно ловит каждое моё движение, как его внимание приковывают мои стоны, мои вздохи. Он не делал ни шага, не прерывал меня, лишь жадно впитывал каждую деталь, каждый момент.

Я была близка. Ещё немного. Ещё чуть-чуть…

И вот оно. Оргазм накрыл меня с головой. Я застонала громче, тело содрогнулось, пальцы ощутили тёплую влагу, что потекла по коже. Волна наслаждения захлестнула меня, сотрясая каждую клеточку. Я тяжело дышала, сердце грохотало в груди.

И тогда я почувствовала прикосновение. Тёплые пальцы легли на мою щёку — лёгкое, но ощутимое касание. Кожа горела, пульс отстукивал бешеный ритм. Мужчина не сказал ни слова, просто скользнул кончиками пальцев по моему лицу, словно оценивая, запоминая. И затем тихо произнёс:

— Молодец.

Он развернулся и исчез за дверью подъезда, оставив меня одну в темноте, с бешено колотящимся сердцем и дрожащими ногами.

— Что это было, что я сейчас сделала? Много раз я повторяла себе это, монотонно, но измотано, мой голос дрожал, но мне нравилось это ощущение очень сильно.

Раньше я боялась быть замеченной в такие моменты, а теперь поняла — это возбуждает меня ещё больше. Я никогда не испытывала таких ярких, глубоких оргазмов, никогда не чувствовала себя такой живой. Сегодняшний день стал кульминацией. Я переступила черту, о которой раньше лишь мечтала, вкусив этот запретный, сладкий, сочный плод. И пусть не с тем, кого я могла бы выбрать сознательно… но разве это не сделало его ещё слаще?

Я вышла из подъезда, наполняясь новой энергией. Идти стало легче. Воздух приятно холодил кожу, а снизу всё ещё ощущалась влажность. Ветер касался моих бёдер, пробегал между ног, заставляя меня невольно сжать их.

Таксопарк был недалеко. Я шла быстро, несмотря на усталость и боль в ногах — в этих каблуках я уже едва держала равновесие, но мне было всё равно. Я чувствовала себя иначе… по-новому.

Первое жёлтое такси, что попалось мне на глаза, стало точкой отсчёта. Я села внутрь, захлопнула дверь и, глубоко вздохнув, произнесла адрес.

Я вышла из машины, чувствуя, как прохладный воздух ночи касается разгорячённой кожи. Ноги дрожали от усталости, колени подгибались. Каждый шаг давался с трудом, словно тело отказывалось слушаться после всего пережитого. Я захлопнула дверь такси, отдав водителю последние купюры, и сделала глубокий вдох.

Подъезд встретил меня тишиной. Тусклый свет лампы выхватывал из темноты облупленные стены и старый линолеум. Я толкнула тяжёлую дверь, вдохнув знакомый запах бетона, пыли и далёкого эха чужих голосов за стенами квартир.

Ступеньки под ногами казались бесконечными. Я поднималась, держась за перила, стараясь не думать о том, как ноют ноги. В голове путались воспоминания — прикосновения, взгляды, стоны… Те моменты, когда я была на грани, когда ощущала на себе жадные взгляды… Сердце всё ещё билось слишком быстро, а тело помнило всё.

Вот мой этаж. Вот моя дверь. Я остановилась, тяжело дыша. В кармане были ключи, но рука даже не потянулась за ними. Возвращаться в пустую квартиру, в холодную постель… невозможно.

Но не только это останавливало меня.

Ребёнок. Он был сейчас у Алексея. Алексей согласился с ним посидеть, и я знала, что он справится, но… Я должна была зайти. Должна была убедиться, что всё в порядке.

Я шагнула дальше, поднялась выше. Моё тело будто само вело меня, даже если разум пытался придать всему этому логическое объяснение.

Дверь Алексея. Я замерла перед ней, прижалась спиной к стене, пытаясь собраться с мыслями. Я пришла за ребёнком. Только за ребёнком.

***

Но почему тогда внутри всё так странно дрожало?

Я подняла руку и постучала.

Дверь открылась почти сразу, будто Алексей ждал меня. В проёме возник его силуэт — крепкий, уверенный, но при этом расслабленный. Он выглядел так, будто совсем не удивлён моему приходу.

— Оксана, — произнёс он спокойно, скользнув по мне внимательным взглядом. — Заходи.

Я шагнула внутрь, мгновенно почувствовав тепло квартиры. Здесь было уютно, пахло чем-то домашним, спокойным. Вдалеке я услышала тихий детский вздох — мой малыш спал.

— Как он? — спросила я, стоя у порога.

— Спит спокойно, — Алексей прикрыл за мной дверь и облокотился на стену, изучая меня. — А ты?

Я тяжело вздохнула, вдруг осознав, насколько устала. Всё напряжение дня, вся буря эмоций внутри меня вдруг обрушилась разом.

— Измотана, — честно призналась я.

— Понимаю, — он кивнул. — Хочешь чаю?

Я кивнула, хотя сама не знала, что мне нужно. Хотела ли я просто согреться чашкой горячего напитка или же… чего-то другого?

Я прошла вглубь квартиры, машинально направляясь в гостиную. Алексей ушёл на кухню, а я опустилась в кресло, почувствовав, как напряжение спадает. Я не хотела уходить. Здесь было по-другому. Здесь я чувствовала себя… защищённой.

Когда он вернулся с чашкой, я уже закрыла глаза, просто слушая его шаги. Он поставил чай передо мной и сел напротив, чуть наклонив голову.

— Тяжёлый день?

Я усмехнулась.

— Можно и так сказать.

Я сделала глоток, чувствуя, как тепло разливается внутри. Алексей наблюдал за мной, не торопясь задавать вопросы, не требуя объяснений. Просто присутствовал рядом.

И почему-то мне этого было достаточно.

Мы молчали. Алексей сидел напротив, не сводя с меня взгляда, но не торопил, не расспрашивал. Он словно чувствовал, что мне нужно просто побыть здесь, перевести дух. Я пила чай маленькими глотками, ощущая, как тепло проникает внутрь, постепенно расслабляя мышцы.

Я откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Всё тело ныло от усталости, но в этом было что-то приятное. Алексей молчал, но я знала, что он следит за мной. Это было странное чувство – не напряжённое, не тягостное, а… уютное.

— Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — вдруг сказал он, и я открыла глаза.

Я посмотрела на него. В его голосе не было ни намёка, ни скрытого подтекста. Просто предложение, просто забота.

— Спасибо… — Я на секунду задумалась, потом добавила: — Наверное, это хорошая идея.

Алексей кивнул, будто уже знал, что я так решу.

— Диван раскладной. Или хочешь в комнате сына лечь?

Я задумалась. Малыш мирно спал в соседней комнате, а мне действительно хотелось просто упасть в кровать и отключиться.

— Можно к нему, — тихо сказала я.

— Хорошо.

Я поставила пустую чашку на стол и медленно поднялась. Всё-таки ноги ещё подкашивались. Алексей тоже встал, как будто хотел подстраховать меня, но не стал касаться. Он только проводил меня взглядом, пока я шла к комнате.

Когда я открыла дверь, мне стало легче. В полумраке я увидела своего малыша, спокойно свернувшегося в кроватке. Подойдя ближе, я осторожно присела рядом, прикоснувшись к его мягким волосам. Он даже не шелохнулся.

Я медленно легла, подтянув колени, натянула на себя одеяло и вдохнула этот родной, детский запах. Всё остальное больше не имело значения. Всё, что произошло за день, осталось где-то далеко.

Я успела только закрыть глаза, прежде чем сон окончательно накрыл меня.

Я проснулась от ощущения тепла. Сначала я не поняла, где нахожусь, но потом вспомнила: Алексей, мой сын, его комната… Всё сразу стало на свои места.

Рядом слышалось ровное, спокойное дыхание малыша. Я повернула голову и посмотрела на него. Он всё так же сладко спал, прижав к себе мягкую игрушку. В груди разлилось тихое, спокойное чувство.

Я потянулась, но тело всё ещё ощущало усталость. Даже несмотря на сон, я чувствовала последствия всего, что случилось за день. Но главное — внутри было странное умиротворение, будто я нашла нечто важное в этом хаосе своих эмоций.

Я перевернулась на бок, натягивая на себя одеяло. Вдруг услышала осторожный стук в дверь. Сердце дрогнуло, но я быстро поняла — это Алексей.

— Ты не спишь? — его голос был тихим, почти шёпотом.

— Уже проснулась, — ответила я так же тихо.

Он чуть помедлил, потом приоткрыл дверь. В тусклом свете из коридора я увидела его силуэт. Он выглядел спокойным, но в глазах было что-то ещё.

— Я хотел посмотреть, как ты. Всё нормально?

Я кивнула, приподнимаясь на локте.

— Да… Спасибо, что посидел с ним.

— Всегда, — просто сказал он, а потом добавил, чуть мягче: — Ты можешь остаться здесь и утром. Не спеши.

Я смотрела на него, осознавая, что он действительно заботится обо мне. Это было… приятно.

— Хорошо, — тихо сказала я.

Он задержался ещё на секунду, потом кивнул и тихо закрыл дверь, оставляя меня наедине с мыслями.

Я снова легла, но сон уже не спешил возвращаться.

Я лежала в темноте, прислушиваясь к тихим звукам квартиры. Где-то тикали часы, а в коридоре поскрипывали половицы — Алексей, должно быть, ушёл к себе.

Я закрыла глаза, но мысли не давали покоя. Перед глазами вспыхивали картинки этого дня: автобус, чужие руки на моём теле, приглушённые стоны, взгляд незнакомца в подъезде… И всё это было не сном, а реальностью.

Я провела рукой по своему телу, чувствуя усталость, но вместе с ней — странное тепло. Этот день стал чем-то большим, чем просто порывом. Он разбудил во мне что-то, чего я боялась, но теперь уже не могла отрицать.

Мой взгляд снова упал на дверь. За ней, в другой комнате, был Алексей. Я знала, что могла бы сейчас встать, подойти… Но что бы я ему сказала?

Я почувствовала, как внутри давит знакомое чувство — мне снова хотелось в туалет. Тело было разгорячённым, но потребность становилась слишком настойчивой, и я, с тихим вздохом, скинула одеяло.

В комнате было темно, только слабый свет из коридора пробивался через приоткрытую дверь. Я осторожно встала, стараясь не разбудить сына, и вышла в коридор.

Двигаясь босыми ногами по полу, я уже собиралась повернуть в сторону ванной, но вдруг мой взгляд невольно зацепился за чуть приоткрытую дверь в комнату Алексея. Свет от ночника создавал мягкие тени, и в этой полутьме я увидела его силуэт.

Он сидел на краю кровати, чуть согнувшись вперёд, одна рука покоилась на бедре, а вторая…

Я замерла.

Алексей мастурбировал.

Его движения были размеренными, уверенными, будто он никуда не спешил. Я видела, как напрягались мышцы на его руке, как он чуть прикрывал глаза, полностью отдаваясь ощущениям.

Меня окатило жаром. Я должна была отвернуться, уйти… но не могла.

Я затаила дыхание, пальцы невольно потянулись вниз, скользнули по внутренней стороне бедра. Пиджак всё ещё оставался на мне, юбка чуть задралась, открывая мою наготу. Под ней… ничего.

Я смотрела, не в силах оторваться. Алексей двигался размеренно, сосредоточенно, не замечая меня. Или пока не замечая? От этого знания внутри всё сжалось, вспыхнуло новой волной жара.

Мои пальцы нашли влажную кожу, дрогнули, затем скользнули дальше, туда, где пульсировало ожидание. Я стиснула зубы, подавляя стон. Запретность момента сводила с ума.

Но вдруг Алексей замер.

Он что-то почувствовал? Услышал мой сбившийся вдох? Или уловил мой взгляд?

Я не двигалась, не дышала.

Медленно, очень медленно он поднял глаза…

Я вздрогнула, сердце рухнуло вниз. Паника захлестнула меня волной, и, не раздумывая, я тихо отступила назад, развернулась и направилась в сторону туалета. Колени дрожали, дыхание сбивалось, но я старалась двигаться уверенно, будто ничего не произошло.

За спиной послышался шорох.

Я знала, что он идёт за мной.

Горячая волна пробежала по телу, но теперь она смешалась с тревогой. Что он скажет? Что подумает? Я быстро вошла в ванную и закрыла за собой дверь, но не успела повернуть щеколду, как снаружи раздались шаги.

Он остановился.

Я стояла, не двигаясь, вглядываясь в отражение в зеркале. Щёки пылали, губы приоткрылись, грудь вздымалась от учащённого дыхания.

— Оксана, — его голос прозвучал тихо, но твёрдо.

Я стояла в ванной, оперевшись ладонями о раковину, сердце бешено колотилось. За дверью был Алексей. Я слышала его шаги, тяжёлое дыхание, чувствовала, как напряжение растёт между нами. Он подошёл ближе, я могла различить его силуэт в тусклом свете из коридора.

— Тебе правда в туалет? — его голос был хриплым, низким.

Я сжала губы, не зная, что ответить. Бежать? Сделать вид, что ничего не произошло? Но я сама видела… Алексей не просто мастурбировал. Он думал обо мне.

— Оксан… — снова этот голос, от которого внутри всё сжималось. — Входи.

Я чувствовала, как горячая волна пробегает по телу. Он знал. Видел меня в дверном проёме. Видел, что я смотрела.

Я глубоко вдохнула, опустив взгляд. Ванная комната казалась слишком тесной, воздух слишком горячим. Я сделала шаг назад, но не к выходу, а внутрь.

Алексей наблюдал, не торопясь входить, но и не уходя.

— Ты дрожишь, — заметил он, останавливая взгляд на моих ногах.

Я действительно дрожала. От возбуждения, от страха? Я не знала.

Я выпрямилась, делая вид, что всё в порядке, но тело меня предавало. Я чувствовала, как влажность между ног растекается, стекая по внутренней стороне бёдер.

— Я… мне правда нужно… — я не договорила, потому что Алексей уже сделал шаг в ванную.

Теперь он был так близко, что я ощущала тепло его тела.

— Не уходи, — тихо сказал он.

Его голос был твёрдым, но в нём было что-то тягучее, обволакивающее.

Я судорожно сглотнула. Моя рука соскользнула с края раковины, юбка приподнялась, обнажая бедро. Алексей поймал этот момент.

— Без трусиков, да? — усмехнулся он, его взгляд опустился вниз.

Я не могла скрыться. Не хотела скрываться. Я знала, что должно было случиться дальше.

Алексей медленно приблизился. Его взгляд был тяжёлым, внимательным, прожигающим. Он явно знал, что я без трусиков. Он заметил это ещё раньше. Теперь его глаза задержались на моих бёдрах, чуть приподнятой юбке, полуоткрытом пиджаке.

Я чувствовала, как горю. От стыда? От желания? От смеси всего, что копилось внутри слишком долго?

Его рука медленно поднялась, кончики пальцев прошлись по лацкану моего пиджака. Это было не резко, не грубо – мягко, почти изучающе. Как будто он проверял мои границы, искал разрешения, приглашения.

– Ты была там… без них, – его голос был низким, сдавленным, как будто ему самому было тяжело дышать.

Я не ответила. Только сжала зубы, сердце бешено стучало.

Он медленно потянул край пиджака, открыл его, позволил ткани раскрыться, обнажая кружевной лифчик. Его взгляд задержался, затем рука осторожно, но уверенно коснулась кружева. Большой палец прошёлся по тонкой ленте, потом он медленно провёл пальцами вниз, к застёжке.

Я знала, что он собирается сделать. Но не остановила его.

Щелчок – и лямки ослабли. Он скользнул ладонью под ткань, лёгкими движениями освобождая мою грудь. Лифчик сполз, оголяя соски, напряжённые и чувствительные.

Я вздрогнула.

Голое тело, оголённые соски напряглись от резкого контраста между воздухом и жаром внутри меня.

Он посмотрел. Не на лицо. Ниже.

Я судорожно втянула воздух, моё тело предательски напряглось.

– Оксана, – его голос прозвучал так низко, так хрипло, что внутри всё сжалось.

Но я не могла.

Всё это было… слишком.

Я резко схватилась за края пиджака, сжала их, прикрываясь. Грудь всё ещё тяжело вздымалась, дыхание было сбитым, но я сделала шаг назад.

– Нет…

Я увидела, как его взгляд чуть изменился. Как мышцы на лице дрогнули.

Он не выглядел разочарованным. Скорее – понимающим.

Но это не значило, что он не хотел большего.

Я повернулась, чувствуя, как ноги подкашиваются. Мне казалось, что я убегаю.

Но я знала, что не смогу убежать от самой себя.

От того, что чувствовала.

От того, что ещё могло произойти.

Я сглотнула, чувствуя, как напряжение сковало всё тело. Дыхание сбилось, пульс гремел в ушах. Алексей стоял слишком близко. Слишком...

Я не могла.

Я отступила назад, крепче сжав пиджак, прикрывая обнажённую грудь.

— Алексей… — мой голос дрогнул, мне понадобилось секунду, чтобы справиться с собой. — Выйди… пожалуйста…

Он смотрел внимательно. Долго.

Я чувствовала этот взгляд. Он скользил по моим губам, по шее, по моей дрожащей груди.

— Конечно.

Его голос был спокойным, но внутри я знала — ему было нелегко так просто взять и уйти.

Он задержался ещё на мгновение, а потом сделал шаг назад. Его рука легко, почти невесомо скользнула по моему плечу. Не хватала. Не удерживала. Просто касание. Но от него у меня пробежал озноб по коже.

Я отвернулась, не в силах выдержать этот контакт, и услышала, как дверь закрылась.

Я осталась одна.

На ватных ногах дошла до умывальника, глядя в своё отражение. Губы приоткрыты, щеки пылают, волосы растрёпаны. Грудь всё ещё тяжело поднимается.

Я глубоко вдохнула.

Зачем я вообще пришла сюда?

Я опустила голову, закрыла глаза.

Слишком много ощущений, слишком много эмоций.

Я пришла, чтобы забрать ребёнка. Чтобы вернуться домой.

Но почему же мне казалось, что я сделала что-то совсем другое?

Я стояла в дверном проёме, сжимая пальцами край пиджака. Горячее дыхание ещё не восстановилось, кожа горела, мысли путались. Желание и разум тянули меня в разные стороны.

Алексей не двигался. Он просто ждал.

Но вдруг тишину разрезал тонкий, сонный голос:

— Ма-а-ма?..

Я вздрогнула.

Саша.

Где-то в комнате он зашевелился, матрас заскрипел под его движением.

Всё внутри меня напряглось.

— Мам?.. — голос стал громче, требовательнее.

Я моргнула, словно выныривая из какого-то дурмана.

Я не могла оставаться.

Я быстро обогнула Алексея, направляясь в комнату, туда, где был мой сын.

Саша уже приподнялся, потирая глазки. Личико сонное, смущённое, в ожидании.

— Мам, ты пришла?

— Да, малыш, я здесь, — я опустилась рядом с кроватью, провела ладонью по его мягким волосам. — Всё хорошо.

Он зевнул, прижимаясь ко мне, но взгляд не отводил.

Я чувствовала за спиной взгляд Алексея.

Знала, что он наблюдает.

Знала, что стоит в дверном проёме, всё ещё давая мне выбор.

Я обняла сына, вдохнула его тёплый детский запах, будто пытаясь вернуть себе контроль над реальностью.

— Тебе снилось что-то?

Саша кивнул, лениво теряя голову о моё плечо.

— Папа...

Я замерла.

— Что папа?

— Просто видел его… — он уже начинал засыпать, бормоча сквозь сон.

Я сглотнула, чувствуя, как сердце болезненно сжалось в груди.

Осторожно, чтобы не разбудить, я уложила его обратно, укрыла одеялом и медленно встала.

Алексей всё ещё ждал.

Я чувствовала его присутствие, даже не поднимая взгляда.

Я не могла здесь остаться.

Я чувствовала его взгляд, даже не поднимая глаз.

— Спасибо, что посидел с ним, — тихо сказала я.

— Не за что.

Я подняла голову. Его взгляд был пронзительным, напряжённым. Между нами повисло электричество, от которого тело снова напряглось.

Я сделала шаг назад, но он не двигался, будто ждал.

— Я пойду, — мой голос предательски дрогнул.

Алексей молчал, но в его глазах читалось что-то тёмное, глубокое.

Я прошла мимо него, к двери, но вдруг почувствовала, как он медленно коснулся моего запястья. Лёгкое прикосновение, но от него бросило в жар.

— Тебе не обязательно уходить, — его голос был хриплым, тёплым, слишком близким.

Я не ответила. Сердце грохотало в груди, дыхание стало неглубоким.

Его пальцы прошлись выше, скользнули по голой коже под пиджаком, не торопясь, изучая.

Я резко выдохнула.

— Надо, — слова прозвучали слабее, чем хотелось.

Он наклонился ближе, почти касаясь моих губ своим дыханием.

— Ты уверена?

Я замерла.

Всё внутри меня сжалось от ожидания, но в последнюю секунду я сделала рывок, выскользнула из его прикосновения.

Горячая. Взбудораженная.

Я открыла дверь, но прежде чем выйти, остановилась, обернувшись через плечо.

— Спокойной ночи, — прошептала я, не узнав свой голос.

И вышла.

Я спускалась вниз, держа Сашку на руках. Он был тёплым, тяжёлым, его маленькие пальчики сжимались в складках моей одежды. Голова уютно устроилась у меня на плече, дыхание было тихим, но я чувствовала, что он немного проснулся.

Я осторожно погладила его по спинке.

— Тихо, малыш… Уже дома…

Он пошевелился, но не открыл глаза.

Моё сердце всё ещё билось слишком быстро. Я чувствовала тепло своих щёк, будто меня застали за чем-то запретным.

Алексей…

Я всё ещё ощущала его присутствие. Его взгляд. Его прикосновения.

Но я сделала правильный выбор.

Я сжала губы, спускаясь дальше.

Один этаж.

Дверь.

Я немного сместила Сашку, чтобы освободить руку, и потянулась к карману за ключами.

Щелчок замка.

Дверь мягко поддалась, я шагнула внутрь.

Дом встретил меня тишиной.

Я аккуратно прикрыла дверь, прижимаясь к ней спиной, чтобы не разбудить Сашку. Он чуть шевельнулся, всхлипнул, но продолжил спокойно дышать во сне.

Тихо пройдя в его комнату, я осторожно положила его на кровать, бережно укрыла одеялом. Он заворочался, пробормотал что-то несвязное и снова затих.

Я выпрямилась, тяжело выдохнула.

Этот день…

Я медленно стянула с плеч пиджак, ощущая, как он липнет к разгорячённому телу. Под ним ничего не было. Голая кожа мгновенно покрылась мурашками от прохладного воздуха.

Я провела пальцами по груди, по чувствительной коже, на которой всё ещё сохранялось ощущение чьих-то рук. Ладони дрогнули, но я заставила себя двигаться дальше.

Горячая вода обняла меня, стекая по телу, лаская кожу. Я провела языком по губам, вспоминая вкус этого дня, как он пропитал меня изнутри. Вода стекала по груди, касаясь напрягшихся сосков, капли скользили вниз, унося напряжение, но не полностью.

Я провела руками по телу, стирая остатки чужих прикосновений. Но с каждым движением внутри нарастало томление.

Я вспоминала, как в автобусе двое мужчин пробирались под мою юбку, как шершавые пальцы пожилого мужчины настойчиво ласкали клитор, как молодой терся об меня членом, будто не мог сдержаться.

От этих мыслей внутри всё застонало, закрутилось, загорелось.

Я зажала между пальцами сосок, потянула его, сжимая, закусила губу, чтобы не застонать слишком громко.

Но зачем сдерживаться?

Я хотела ощущать.

Я провела пальцами по своей киске, медленно, с лёгким нажимом, затем раздвинула её, едва дотронувшись до самого чувствительного места.

Ах…

Тело отозвалось резкой волной возбуждения.

Я вспоминала, как в подъезде чужой взгляд прожигал меня, как Алексей прикасался к моему телу, как его руки сжимали грудь, как его пальцы изучали мои бёдра.

Я двигалась медленно, наслаждаясь моментом, кружась по клитору, но желание росло.

Я хотела глубже.

Я раздвинула ноги шире, позволив пальцам проникнуть вглубь, медленно, сначала одним, потом добавляя второй.

Тёплая влага покрыла пальцы, я сжала мышцы, прижимаясь к своей руке, выгибая спину.

Я двигалась так, как хотела, так, как чувствовала, не торопясь, растягивая удовольствие, словно снова стояла в автобусе, а мужчины ласкали меня, дразня, обещая больше.

Я закусила губу, прижимаясь сильнее, кружа пальцами по мокрому, дрожащему телу.

Я чувствовала, как внутри натягивается тонкая нить, готовая порваться в любой момент.

Воспоминания накрывали меня.

Автобус.

Запретные руки.

Алексей, его дыхание, его пальцы, стягивающие с меня одежду.

И вот…

Я застонала громче, спина выгнулась, волна удовольствия с головой накрыла меня.

Я кончила, содрогаясь, разжимая и сжимая ноги, пока дрожь не стала тише, пока дыхание не выровнялось.

Но я не убирала руку.

Мне было мало.

Я хотела ещё.

Хотела повторить.

Хотела утонуть в этом чувстве.

Я провела пальцами по своим губам, растирая собственную влагу.

Я была на грани. Тело дрожало, пальцы не останавливались.

Но вдруг...

Щелчок замка.

Я замерла.

Дверь открылась. Шаги. Мужской голос.

Юра.

Чёрт.

Я закусила губу, но руку не убрала. Вода всё ещё ласкала кожу, жар не отпускал.

— Оксана? — голос был хриплым, уставшим.

Я сжала ноги, провела пальцами ещё раз, подавляя стон.

Юра передвигался по квартире. Ставил сумку, открывал холодильник.

— Ты в ванной?

Я не успела отдёрнуть руку, когда дверь дрогнула.

— Да… — голос предательски дрогнул.

— Долго ещё?

— Смыла пену, скоро выйду.

Шаги отдалились.

Я прижалась к краю ванной, сердце гулко билось. Между ног всё ещё жгло.

Я знала, что надо выходить.

Но вместо этого медленно раздвинула ноги.

Юра был рядом.

А я...

Я не могла остановиться.

Закусив губу, я вновь коснулась себя, медленно, жадно, дрожа от нарастающей волны.

Ощущение, что он может войти в любой момент, только подливало масла в огонь.

Я сглотнула, выдохнула, схватила полотенце и начала вытираться, но влага между ног не исчезала.

В зеркале – раскрасневшиеся щёки, приоткрытые губы.

Нужно взять себя в руки.

Я накинула халат, крепче запахнула его и вышла.

Юра лежал на кровати, его взгляд был усталым, но внимательным.

— Долго ты там.

— Хотела расслабиться, — ровно ответила я, подходя к шкафу.

Его взгляд скользнул по мне.

Я чувствовала, как внутри всё ещё пылает.

Но сделала вид, что ничего не произошло.

Я легла в постель, ощущая, как тело всё ещё напряжено, как жар внизу живота не утихает.

Рядом Юра молча лежал, отвернувшись к стене.

Но я знала.

Знала, что он не спит.

Его дыхание было слишком частым, плечи напряжены, пальцы нервно сжимали угол подушки. Он видел моё состояние. Понимал. Но не мог ничего сделать.

Тишина между нами тянулась мучительно долго.

Я медленно провела рукой по животу, вверх, к груди, будто случайно, но намеренно. Халат скрывал движения, но я знала, что Юра чувствует их.

Он не мог не чувствовать.

Я провоцировала.

И ждала.

Пальцы скользнули ниже, по внутренней стороне бедра. Дыхание сбилось, а в голове всплыли воспоминания: горячие прикосновения, влажные губы, чьи-то руки под юбкой…

Юра вздрогнул.

Я продолжала, медленно, лениво.

Тонкая ткань халата слегка разошлась, обнажая бедро. Юра это видел.

Я слышала, как его дыхание стало тяжелее, как пальцы сильнее вцепились в подушку.

— Хватит, — его голос прозвучал глухо, напряжённо.

Я сделала вид, что не слышу.

Только прикусила губу и продолжила двигаться.

Юра резко сел, тяжело выдохнул. В комнате стало ещё жарче.

— Хватит, я сказал.

Его голос был сорванным, почти злым.

Он сорвал подушку, сжал её так, что костяшки побелели, и, не говоря больше ни слова, вышел из спальни, громко закрыв за собой дверь.

Я улыбнулась.

Так и заснула.

***

Я просыпаюсь, чувствуя себя иначе.

Я выхожу на кухню, натягивая халат. Юра уже там. Сидит за столом, перед ним кружка кофе, но он не пьёт. Просто смотрит в одну точку, будто собираясь с мыслями.

Я прислоняюсь к дверному проёму, наблюдая за ним.

– Доброе утро.

Юра медленно поднимает взгляд, но ничего не отвечает.

– Ты ушёл вчера.

Он хмыкает, делает глоток кофе, не смотря на меня.

– А ты осталась.

Я улыбаюсь, разливая себе чай.

– Тебе не понравилось?

– Что именно? – он наконец-то смотрит прямо на меня, но взгляд у него странный, уставший, злой, но одновременно обречённый.

– То, что я делала? Или то, что ты просто лежал и смотрел?

Юра резко ставит кружку на стол, сжав губы.

– Ты специально?

Я подхожу ближе, опираюсь на край стола, медленно провожу пальцем по ободку чашки.

– Что именно?

Он вздыхает, отводя взгляд.

– Ты знаешь.

– Я просто делаю то, что хочу, Юра. Разве это преступление?

Он усмехается, но в этом нет ни капли веселья.

– А мне можно что-то хотеть? Или я теперь просто зритель в этой комедии?

Я наклоняюсь ближе, мои пальцы почти касаются его руки.

– А ты хочешь?

Он не двигается, но я вижу, как он сжимает кулак.

– Ты же знаешь, что я не могу.

Тишина становится плотной, воздух наэлектризован.

Я выпрямляюсь, отхожу, беря свою кружку.

– Тогда зачем злиться?

Юра тяжело выдыхает, сцепляя пальцы в замок.

– Я не злюсь. Я просто…

Он не договаривает.

Я ставлю кружку обратно.

– Ты просто знаешь, что уже ничего не изменится.

Он закрывает глаза на пару секунд, затем кивает.

– Да.

Я смотрю на него, размышляя.

– Ты хотел бы, чтобы я остановилась?

Юра снова усмехается, качая головой.

– А ты остановишься?

Я не отвечаю.