Философские размышления Сашки

Философские размышления Сашки.

Почему он вырос таким повёрнутым на сексуальности и эротике, Сашка не знал. Позади учёба, армия, снова учёба и теперь – работа. Долгие дежурства, половина из которых – ночные. Ночью мало что происходит из неисправностей в сети электроподстанции, потому, что никто никуда не лезет сделать получше. И Сашка начал читать. Сначала всё подряд, а после дело дошло и до умных книжек. И вот, однажды, он наткнулся на одну такую. В книге давались рекомендации по тому, как вытащить из памяти то, что некогда было забыто. То, что ответ на мучавший его вопрос хранится во временах раннего детства, он чувствовал, или, скорее, догадывался – сознание подсказывало то место во времени, которое ему нужно вспомнить, и Сашка начал поиски. Он просматривал фотографии, обращая внимание на детали, а те помогали всплывать образам из прошлого. Всё было именно так, как говорилось в книжке.

1 эпизод. Вот он стоит на холоде у магазина. Мама с его старшей сестрой пошли покупать продукты, а его оставили стоять в очереди за молоком у прицепной бочки. Мама появилась плачущей, с разрезанной сумкой. У неё украли кошелёк со всей зарплатой воспитателя в детском садике. Шестьдесят рублей.

Заняв денег в долг у соседей, они питались самыми простыми и дешёвыми продуктами. Папа только недавно уехал в командировку. Снова на три месяца.

Суббота. Банный день. В домике на две семьи было два входа с двух сторон, две печки и холодная вода. Горячей – не было, и мыться ходили в баню. Когда папа был дома, Сашка ходил с ним в мужское отделение, а когда уезжал – в женское, с мамой и сестрой. Как и в этот раз, мама инструктировала сына, чтобы говорил, что ему три с половиной года, хотя ему было уже на год больше. Но щуплая комплекция позволяла обманывать билетёршу. Так было и в этот раз.

Раздевшись, зашли в помывочное отделение. Кругом грязь на полу. Клочья ваты, марли. Ещё не успели отойти от входа, и мама выбирала шайки получше, когда открылась дверь и в синем халате и галошах из служебной комнаты вышел не совсем трезвый дедок. Он увидел маму и подойдя, сразу ухватился пятернёй за её не сильно обвислую сиську.

— Ох, хороша!

— Прекратите! – почти шёпотом ответила ему мама через плечо. И детям скомандовала найти самые чистые шайки и не смотреть на неё. Дети послушно отвернулись, иногда оглядываясь, а мама перестала отбиваться от назойливых рук дедка, едва тот спросил:

— Заработать хочешь?

Он и вторую руку положил на другую сиську, на которой напрягся сосок и неспешно наминал их. Затем залез рукой маме под живот и начал что-то делать, отчего мама шире переступила ногами, сильно покраснев лицом.

— Ну, быстрее думай, а то другую найду.

— А сколько? – у неё от волнения перехватило горло и она сглотнула – сколько заплатишь?

— Два рубля.

— Нет. Пусти!

— Да ладно тебе! Ты на себя посмотри! Вся аж потекла! Что кочевряжишься! Удовольствие получишь, да ещё деньги!

— Мало.

— Три рубля. Больше не дам.

— Хорошо. Неси деньги.

По тому, как покраснела мама и сестра, Сашка понял, что дедок предлагает маме сделать что-то стыдное за эти деньги, но деньги им были очень нужны, и он решил, что мама правильно поступила, согласившись их заработать. Мама сказала Сашке нести шайки и указала куда, и стояла студя ладонями пылающие щёки. То, что она действительно красива и привлекательна, в свои двадцать девять лет, Сашка тогда ещё не понимал. Для любого ребёнка его мама самая красивая. Дедок вышел из комнаты и отдал зелёную купюру, которую мама сразу отдала сестре, чтобы та спрятала её в свой валенок так, чтобы никто не увидел. Она обернулась на Сашку с грустью во взгляде, словно прощаясь, и зашла в подсобное помещение. Пока была открыта дверь, и она входила, Сашка успел увидеть письменный стол с лампой на нём и рядом топчан, на котором сидел мордастый мужчина в трусах.

Сестра на правах старшей руководила братом. Они старательно мылись. Сашка уже знал счёт минут и часов, и поглядывал на большие часы над входом в парную.

Дети уже вымылись, а мамы всё не было. Сашка то и дело поглядывал на дверь, за которой она скрылась, и вот мама появилась. Лицо багровое, даже шея у неё покраснела. Некоторые женщины с понимающими улыбками проводили её взглядом. А она подошла к стене с кранами. Рядом с двумя душевыми лейками были краны смесителя, от которого отходил кусок чёрного резинового шланга, не достававший до пола. Сашка и раньше видел то, как некоторые женщины подходили и, отрегулировав воду, приставляли конец шланга себе между ног, не глубоко всовывая его, а после долго стояли так, моя себя и там. Поэтому Сашку удивило лишь то, что раньше мама так не делала.

Она подошла в детям. Сиськи её были все в красных следах от пальцев, как и бёдра. Красными были и колени. Мама только начала торопливо намыливать себя, когда к ней подошла какая-то бабка и с укоризной сказала:

— Ты бы хоть детей своих постыдилась-то, шалава!

— Мне их кормить надо.

Бабка осеклась и опустила взгляд.

— Ну, тогда, прости! Всё правильно. Кормить - надо.

Бабка отошла, снова сказав «Прости», и мама как-то повеселела вдруг, словно сбросила с себя груз. Когда она уже почти вымылась, к ней снова подошёл дедок.

— Ты это, если надумаешь снова, то через неделю приходи за час до закрытия, и шевелюру свою сбрей, а то ведь всю твою красу и не видно, а мужик любит глазами.

В следующую субботу, пока сестра первоклассница была в школе, мама налила в тазик тёплой воды из чайника, села на самый краешек кровати и попросила Сашку подержать зеркало. Он смотрел на то, как мама безопасной бритвой сбривает все волосы на лобке и между ног, потом поправляет пропущенное, и проверяет пальцами то, насколько чисто там выбрито.

За час до закрытия они втроём снова пришли в баню.