Муравейник

В тот день, как и в многие другие, я бродил по лесу без одежды. Солнце светило ярко, и вокруг царила тишина, из-за чего я утратил бдительность и не заметил группу грибников — двух парней и двух девушек. Они первыми увидели меня и, воспользовавшись моментом, набросились на меня, связав мне руки за спиной. Я оказался беспомощным, лежа на траве с руками, скрученными и связанными за спиной. Они смеялись, рассматривая меня и обсуждая мой внешний вид. Что можно сказать о голом человеке? Единственное, что я себе позволил перед прогулкой, это перетянуть основание своего пениса и яичек. Возможно, именно это их и удивило. Девушки, особенно, издевались надо мной. Им было около двадцати пяти, а парням примерно столько же.

— Что будем делать с этим извращенцем? — спросил один из парней.

— Надо его наказать, чтобы больше не шатался здесь, — предложила одна из девушек.

— Да, точно. А если бы мы были без вас? — добавила вторая девушка и тут же взвизгнула.

— Что случилось? — спросил парень, стоявший рядом с ней.

— По мне кто-то ползает! — пищала она.

Я понял, что они не местные, раз не могут отличить, кто это. Парень засунул руку под футболку девушки сзади и вытащил оттуда обычного рыжего муравья.

— Это муравей, — сказал он ей.

— Как он на меня попал? — спросила она.

— Ты стоишь рядом с муравейником, — ответил ей второй парень.

Девушка отскочила в сторону, огляделась и стала стряхивать с брюк нескольких муравьев, успевших на нее забраться.

— Вот, брызни на штаны, и они больше не полезут, — сказал парень, протягивая ей флакон со спреем. Девушка опрыскала обе ноги и успокоилась.

Но тут вторая девушка рассмеялась и сказала:

— Смотрите, муравьи уже ползут по его пенису.

— Ну и что? — ответил парень.

— Наверное, они захотели есть, — сказала девушка, которая только что кричала о муравье на себе.

— Муравьи людей не едят, — ответил один из парней.

— Ты у них спрашивал? — спросила первая девушка, заметившая муравьев на мне.

Парень хотел ответить, но не успел. Девушка, только что говорившая, снова засмеялась и что-то шепнула другой девушке, и они обе залились смехом.

— Что с вами? — спросили парни почти одновременно.

— Давайте его посадим на тот пень у дерева рядом с муравейником и привяжем к сосне, чтобы не сбежал. Пусть его муравьи покусают, чтобы больше не бегал голым по лесу, — предложила девушка, заметившая муравья на мне.

Все согласились. Меня подняли и подвели к сосне, я сел на пень, оставшийся от давно спиленного дерева, рядом с которым выросло новое деревце диаметром около двенадцати сантиметров. Меня попросили поднять руки над головой, и когда я это сделал, их снова связали, но уже с другой стороны сосны. Теперь, чтобы освободиться, мне нужно было перекинуть руки через вершину дерева. Девушка, которая кричала из-за муравья, подошла ко мне, опрыскала меня спреем в разных местах, а затем, взяв сухую веточку, воткнула ее в муравейник и прижала к моим гениталиям.

— Посиди здесь, подумай, а мы пока пойдем за грибами, — сказал один из ребят, и они ушли.

Я сидел спокойно около пяти минут, пока муравьи не начали ползти на мой пенис и яички. Эти твари, несмотря на то что лесные, избегали мест, куда девушка брызнула какой-то вонючей жидкостью. Вскоре я почувствовал первый, второй, третий укус. Острые болевые ощущения начали распространяться вокруг гениталий, и я хотел закричать и позвать на помощь, но никого не было рядом. Вдруг из леса вышел один из ребят и подошел ко мне. В руке у него были два ивовых прутика с очищенной корой. Я подумал, что он собирается меня бить, но ничего не сказал. Я знал, что любое мое слово в свою защиту может быть использовано против меня, и я только попросил:

— Может, отпустите меня? Обещаю, что больше не буду гулять голым.

— Ага, сейчас, — ответил он.

Он подошел ко мне, выдернул сухую ветку и вставил вместо нее оба прутика, положив их на мой пенис и яички. Я понял, что он задумал. В детстве мы часто так делали: клали ивовые прутики без коры на муравейник, и через пару минут они становились кислыми, и нам это нравилось. Как только он воткнул прутики, по ним сразу начали ползти муравьи.

— Наслаждайся, — сказал он и исчез в кустах.

Вскоре я уже не знал, что делать. Я стонал и почти кричал от болезненных укусов муравьев. На коже пениса и мошонки начали появляться белые пятна. Я понял, что это из-за муравьиной кислоты, которую муравьи впрыскивают при укусе, и кожа быстро немеет и начинает отмирать, образуя такие пятна. Еще около пяти минут, а может и меньше, я чувствовал боль от укусов, а затем она начала уменьшаться, и мне стало легче. Сначала я подумал, что муравьи перестали меня кусать и просто ползают по пенису и яичкам, но ошибся. Они кусали, и это было видно по тому, как они впивались в кожу. Тогда я понял, что нервные окончания уже не реагируют на укусы, и поэтому я перестал чувствовать боль. Я сидел и наблюдал за муравьями, поглядывая то на них, то на кусты, куда ушли грибники, надеясь, что они вернутся и помогут мне. Конечно, я не сидел сложа руки, а пытался вытянуть ладони из веревок, но это почти не получалось.

Мой пенис и яички уже были почти полностью белыми. Это можно было назвать полным ожогом муравьиной кислотой. Кожа побелела и скоро начнет отслаиваться. Хорошо, что я не сильно перетянул пенис и яички, иначе они бы отмерли из-за нарушения кровообращения. Я и хвалил себя, и ругал, но выбора не было.

Вдруг я услышал треск веток, и из кустов снова вышел тот же парень, который подставил к моим гениталиям ивовые палочки. Он посмотрел на меня, вернее, на мой пенис и яички.

— Ну что, сидишь? Сиди, сиди, — сказал он и присел рядом.

Он достал из кармана кошелек, в котором были деньги, права и различные бумажки. Из одного отделения он вытащил маленькие ножнички с изогнутыми кончиками, щелкнул ими и взял в руки мою мошонку. Я не понял, что он хочет делать, но не успел даже подумать, как он проткнул кожу и начал разрезать ее. Я чуть не закричал, но он сказал:

— Тс-с, тебе же не больно?

Тогда я понял, что мне действительно не больно. Укусы муравьев блокировали нервные окончания, и кожа после их укусов почти ничего не чувствовала. Пока я осознавал происходящее, парень уже разрезал около полутора сантиметров и продолжал резать дальше.

— Отпусти меня, зачем тебе это? — попросил я его.

— Хочу показать тебе твои яички, — ответил он и, надавив, вытащил одно яичко. Оно было необычного серо-голубоватого цвета. Взяв его в руку, он немного потянул, и оно вылезло еще больше, свисая ниже пениса.

— Хочешь, второе тоже покажу? — спросил он.

Я не знал, что сказать. Мне было и страшно, и любопытно, и он это понимал, поэтому снова спросил. Я не удержался и кивнул в знак согласия. Он снова щелкнул ножничками, чем-то смазал края разреза и вытащил второе яичко. Оно было чуть больше первого и свисало еще ниже.

— У тебя они разные, — удивленно сказал он.

Я молчал, а парень взял оба яичка и начал тянуть их, как бы пытаясь вытянуть их из меня вместе с тем, с чем они внутри соединены. Мне стало немного больно и неприятно, и я охнул. Он тут же прекратил тянуть и опустил их. Они смешно болтались, почти касаясь поверхности муравейника.

— Посиди пока, а я пойду искать ребят. Хочу показать им, какие у тебя яички, — усмехнулся он и ушел.

Я сидел и рассматривал свои болтающиеся на канатиках яички. Муравьи продолжали ползать по пенису и мошонке, и некоторые из них пытались забраться внутрь через разрез. В одном месте они уже были внутри, и я слабо почувствовал их укусы. Несколько муравьев спустились по канатикам на вытащенные яички, но не кусали их, а просто ползали, ища выход на муравейник.

Снова я услышал треск, и из кустов один за другим вышла вся компания. Второй парень и обе девушки, открыв рты, рассматривали мои вытащенные яички и состояние моего пениса от укусов. Они молчали несколько минут, пока я не вздрогнул от укуса муравья на яичке, и одна из девушек спросила своего друга:

— Зачем ты это сделал?

— Он сам попросил, — ответил он, не задумываясь, и показал мне ножнички за спиной. Я понял, что он может сделать еще что-то, и сказал:

— Да, я сам согласился. Просто не хочу, чтобы меня увезли и разоблачили, чтобы не опозорили.

— Тогда понятно. У тебя не было выбора, — снова сказала девушка и посмотрела на друга.

Я понимал, что если они поссорятся из-за меня, он точно отрежет мне яички, и сказал:

— Я честно сам попросил делать, что он хочет, только чтобы никто не узнал, что я бегаю голым по лесу.

— И что ты будешь делать дальше? — спросила она своего парня.

— Если хочешь, освобожу его или дам ему ножичек, и пусть сам освобождается, — сказал парень.

Тут в разговор включились вторая девушка и парень:

— Лучше дай ему ножичек, и поехали. Пусть сам освобождается, — сказали они.

— А ты что скажешь? — спросил парень у своей девушки.

— Я согласна, только мы сразу уезжаем, — ответила она.

Неужели всё закончилось, и они наконец-то оставят меня в покое и уедут? Парень подошел ко мне вместе со своей девушкой и вручил мне маленький складной нож. Девушка всё это наблюдала и даже улыбнулась. Первая пара уже скрылась в зарослях, а за ними последовала вторая девушка. Парень задержался на мгновение и, задев ногой муравейник, подтолкнул к моим гениталиям большую кучу хвои, так что они оказались частично присыпаны. Муравьи тут же ожили и начали штурмовать место разрушения. Укусы следовали один за другим, и мои гениталии, которые и так свисали, теперь лежали прямо на муравейнике, покрытые ползающими насекомыми.

— Ну, пока, счастливо оставаться, — сказал он и помахал мне рукой.

Девушка наблюдала за ним, но не заметила его последнего движения ногой.

— Ну, поехали уже, — сказала она ему.

Вскоре они исчезли, и я остался один. Немного вдалеке заурчал мотор, и машина уехала. Я начал осторожно пилить верёвку ножом, но быстро понял, что это займет много времени. Нож был тупым и годился только для срезания грибов. Тем временем муравьи продолжали кусать мои гениталии и ползать по ним. Меня поразило, что они начали проникать через разрез в мошонке, и вскоре некоторые из них уже тащили туда мелкую хвою и другие материалы, чтобы строить там новое жилище.

— Если я буду долго пилить верёвку, то скоро окажусь полностью покрыт муравейником, — сказал я себе и ускорил движения, которые были сильно ограничены. Мне удавалось продвигаться всего на полтора-два сантиметра вперед и назад.

— Такими темпами я не разрежу верёвку до ночи.

Во время моих попыток верёвка немного покачивалась, что только больше раздражало муравьёв. Укусы то стихали, то усиливались, а внутри мошонки было невыносимое движение, вызывающее сильный зуд. Мне хотелось вывернуть мошонку наизнанку и вытряхнуть оттуда всех муравьёв.

Прошло больше часа, судя по тому, как солнце начало опускаться за лес. Скоро начнет темнеть, а я даже не перетер половину верёвки. Нужно было действовать быстрее. Боль уже почти не ощущалась, и я перестал обращать внимание на муравьёв. Хорошо, что на ноги и живот нанесли какое-то средство, иначе муравьи ползали бы по всему телу, — подумал я, снова взглянув на свои гениталии. Там творилось что-то невообразимое. Муравьи двигались во всех направлениях — одни спускались вниз, другие поднимались вверх, таща за собой что-то. Внутри мошонки их было полно, и мои гениталии постепенно засыпались хвоей и мусором, которыми муравьи пытались восстановить свой муравейник, так что они уже наполовину скрылись.

Я снова сосредоточился на верёвке. Сказать, что я её перерезал, было бы неправильно. Тупым ножом это было невозможно. К счастью, на лезвии были небольшие зазубрины, которые цеплялись за волокна и разрывали их. Я был осторожен, чтобы не уронить нож, иначе мне пришлось бы ждать, пока кто-то меня не найдет. Так я просидел ещё больше часа, пока не почувствовал, как верёвка начала ослабевать. Больше половины я уже перетер, и волокна начали медленно расползаться, давая слабину верёвке. Что происходило с моими гениталиями, было трудно описать. Они уже были погребены под тонким слоем хвои и частей разрушенного муравейника. Внутри мошонки творилось что-то невероятное. Из разреза были видны соринки и сухие иголки. Муравьи сновали вверх и вниз. Что касается моего пениса, то его уже было почти не видно. На головке скопилось много муравьёв, и, кажется, они выползали из мочевого канала, хотя я не мог утверждать этого наверняка, так как головка уже почти касалась основного муравейника.

— Если я останусь здесь до утра, то мои гениталии полностью исчезнут. Они за ночь восстановят муравейник и похоронят их внутри. Что касается боли, то я уже ничего не чувствовал и понимал, что могу рассчитывать только на чудо, если после этого они заживут.

Я ещё час усиленно тер верёвку и наконец почувствовал свободу. Руки, словно чужие, упали вниз и висели вдоль тела. Я начал медленно шевелить ими, чтобы восстановить мышцы. Затем, сидя на пеньке, я стал растирать бедра, которые тоже затекли, и боялся, что если встану, то ноги подкосятся и я упаду. Только потом я вспомнил о своих гениталиях и, приложив усилия, оперся руками о дерево и начал подниматься. Часть пениса, которая была погребена в муравейнике, медленно вышла наружу. А где же мои гениталии? — недоумевал я, ожидая их появления, но поверхность муравейника оставалась неподвижной, а между моими ногами свисали два тонких канатика, по которым всё ещё ползали муравьи, поднимаясь в мошонку. Я тут же взялся за края разреза мошонки и начал выворачивать её наизнанку, как хотел сделать это несколько часов назад, но к моему удивлению, от мошонки стали отваливаться кусочки белой кожи, и моя пустая мошонка вместе с муравьями и тем, что они успели натаскать внутрь, начала разваливаться у меня в руках. Они сожгли всю кожу кислотой, и она превратилась в нечто похожее на пепел. Остались только кусочки кожи чуть ниже перетяжки на полтора-два сантиметра.

— Всё, моим гениталиям конец, — сказал я себе и, разрыв муравейник, увидел, что они были все изъедены, и изнутри них уже выползали несколько муравьёв.

— Пируете, — сказал я им и отошёл в сторону.

— Да, угощения им хватит на весь муравейник, пока они не высосут и не разрушат мои гениталии, — подумал я.

Я взял, вернее, попытался взять в руки висящий пенис, но тут же его отпустил. На руках сразу же остались кусочки кожи. Стряхнув их, я не знал, что делать. Выйдя на поляну, где было ещё светло, я сел на пенёк и стал рассматривать свой пенис, не прикасаясь к нему. Из мочевого канала вдруг выпал один муравей, за ним следом другой. Они, упав на траву, сразу же стали уползать подальше от меня.

— И туда пробрались, — подумал я.

Взяв коринку, я подвёл её снизу и приподнял пенис. В области мочевого канала было несколько дырок, а кожа практически была полностью разъедена укусами муравьиной кислоты и уже омертвела. Спасать было нечего, и тут у меня появилась идея. Я вернулся к муравейнику и снова сел на пенёк. Мой пенис полу свисал, полулежал на поверхности. Взяв в руки валявшийся рядом сучёк, я сделал в муравейнике небольшое отверстие и плавно опустил в него свой пенис, а потом подгрёб к нему хвою. Навалившись на сосну спиной, я задремал. Уснуть, конечно, не удалось, но я немного чувствовал, что муравьи делали с моим пенисом. То слабые укусы, то зуд внутри него. Спустя три часа, когда луна уже поднялась высоко и было хорошо видно лесную дорогу, я встал и, не отряхиваясь, немного попрыгал на месте и пошёл домой. Как только я вошёл в дом и включил свет, то был в ужасе. Ошмётки кожи между ног от отвалившейся мошонки были все в мусоре. От пениса осталось только процентов 15-20, и то это было нечто необъяснимое и не на что непохожее. Изнутри выползали муравьи, падали на пол, и я их тут же придавил, чтобы они не расползлись по дому. Ощущение было такое, что мне воткнули в область паха укол, который ставят перед выдёргиванием зуба, и у меня там всё онемело, и я ничего не чувствовал.

Налив в тазик воды, я сидел и отмачивал грязь и пыль, а потом промыв, выпил стакан водки и пошёл рано утром к нашему сельскому ветеринару, объяснив ему всё, как мог, ссылаясь на то, что уснул и ничего не помню. Он долго сопротивлялся, но я пообещал, что об этом никто не узнает, и он согласился. Обрезав всё лишнее, он зашил мне и мошонку, и остаток пениса, выведя наружу тонкий катетер. Особой боли я не чувствовал, но пока заживало, была ощутима тупая ноющая ломота, а когда всё зажило, то стало даже как-то легче и свободнее чувствовать себя и передвигаться.