Древнее проклятье. Часть 2

Ч2

Марина полчаса проплакала в женском туалете. Обкончав её с головы до ног, профессора удивительно быстро успокоились и молча покинули кабинет. Один только Горин остался.

— Где твоя зачётка? – спокойным ровным голосом спроси он.

У Марины не было сил произнести хоть слово. Она дрожащим пальцем указала на свою сумочку. Горин нашёл внутри зачётку и расписался.

— Зачёт сдан, - объявил он, протянув ей зачётную книжку. Развернулся и ушёл, прикрыв дверь.

Марина какое-то время тихо плакала, сжимая в руках зачётку. Сперма стекала с её лица, капая на синюю картонную книжку. Поплакав несколько минут, девушка нашла в себе силы встать, схватила сумочку и выбежала из кабинета. Благо пары давно закончились и коридоры были пусты. Марина добежала до ближайшего туалета.

Долго она смывала с себя сперму и слюни стариков, истерически всхлипывая и переходя на рыдания. Сложнее было смыть сперму с волос. Она уже засохла и локоны слиплись. Придётся дома хорошенько вымыть голову. Белая блузка насквозь пропиталась спермой и откровенно воняла.

Более-менее приведя себя в порядок, Марина поспешила домой. Шла она пешком, боясь, что в общественном транспорте все обратят внимание на её слипшиеся волосы и жирные пятна на блузке.

Придя домой, она скинула с себя всю одежду и бросила её в барабан стиральной машинки. Запустила стирку и встала под душ. Ещё около часа она плакала под душем, сидя на дне ванной, обхватив колени.

Когда домой вернулась старшая сестра, Марина лежала в своей комнате, притворяясь спящей. Она не хотела, чтобы Алёна видела её такой. Сестра один раз заглянула в её комнату, и посчитав, что сестра спит, закрыла дверь.

Сама же Алёна точно также скинула с себя одежду и кинула её в стирку. Как и хотела, она наполнила бокал вина и легла в тёплую ванну. Долго она думала, как ей поступить. Написать в полицию заявление о насилии? Но чего она этим добьётся? У шефа связи по всему городу. Муж его сестры судебный прокурор. Если Алёна попытается вступить с ним в войну, та может обернуться ей боком. Девушка ощущала ужасное бессилие и беззащитность. Родители живут в другом городе, очень далеко отсюда. Да и как бы они ей помогли? Мама уже на пенсии, а отец работает начальником цеха, обычный работяга. Не было у сестёр знакомых в высших кругах. Перед лицом столько влиятельного человека, как её начальник, Алёна была бессильна.

Она подумывала уволиться завтра же. И пошёл к чёрту этот зарубежный инвестор. Но если она завалит встречу или вообще не явится на неё, то шеф может ещё сильнее разозлиться, и тогда применит все те угрозы, которые он нашёптывал ей в лифте. Ситуация патовая.

Сестре Алёна, разумеется, ничего рассказывать не собиралась. Не стоит пугать девочку такими историями и ломать её молодую психику. «Я сильная женщина! » - говорила себе Алёна. «Я переживу это. Но если он ещё раз меня тронет, то придётся уже применить какие-нибудь меры». Но что она может? Оставалось только надеяться, что это помешательство шефа – разовый момент и больше такого не повторится.

Но что на него нашло?! Он озверел в мгновение ока! Такого просто не может быть с нормальным человеком. Безумие какое-то! Алёна долго ломала голову, пытаясь понять, что так резко с подвигло начальника на столь безумный шаг? Неужели он всегда этого хотел? Но почему именно сегодня, в лифте? Почему так жестоко?! Всё это безумие никак не укладывалось в голове девушки.

__________________________

Лёжа в своей постели, Марина задавалась теми же вопросами. Как они могли это сделать с ней? Уважаемые старики, профессора, кандидаты наук! Дядечки пожилого возраста! В них словно бес вселился!

Марина прокручивала в памяти весь тот ужас, пережитый днём в институте. Она хорошо запомнила эти взгляды. Будто чужие, не принадлежащие профессорам. Мистика какая-то! Девушка никак не могла понять, что с ними случилось. Они озверели на глазах, превратившись в похотливых извращенцев! Такое не может случиться за секунду. Да и не похоже, что они давно коллективно вынашивали план, как изнасиловать молодую студентку.

Марина не знала, что с этим делать. Он всегда была пугливой, скромной девочкой. Ей даже страшно представить было, что будет, если она пожалуется на них ректору или в полицию. Да ей никто не поверит! Её сочтут больной фантазёркой. Обвинить уважаемых пожилых профессоров в грязном групповом насилии – просто уму непостижимо! Только она попробует это сделать и всё обернётся против неё, это точно. Никто не поверит ей. Она только ещё глубже себя закопает. Могут и в дурку положить за такие «буйные фантазии», за клевету, как посчитают и в полиции, и в институте.

Двадцатилетняя студентка уже не могла плакать. Глаза высохли. Теперь в них отражался только ужас и бессилие. Марина впадала в отчаяние и не знала, где искать помощи. Сказать Алёне? Сестра ей, конечно, поверит, но что она может сделать? Зная Алёну, та сразу побежит в полицию заступаться за изнасилованную сестру. Но опять же – никто им обоим не поверит и всё это вызовет такой резонанс, что их самих могу упечь за решётку за клевету. Нет, Алёне лучше об этом не знать. Никому лучше не говорить. «Буду держать в себе», - пообещала опустошённая Марина.

*****************

На следующее утро Алёна уже была при полном параде, всячески делая вид, что ничего не случилось. Заставляя себя не думать о вчерашнем, а сосредочиться на сегодняшней встрече с зарубежным инвестором.

Перед уходом она зашла в комнату к сестре, та ещё была в постели, что странно. Обычно они просыпались вместе, и вместе расходились по своим делам, она на работу, Марина на учёбу.

— Марин? - позвала она младшую сестру. – Ты там пару не проспишь? Ауу!

— Мне ко второй... - пробурчала сестра и отвернулась к стенке.

Алёне показалось, что она врёт, но сил спорить и наставлять сестру у неё не было. Она вызвала такси и поехала в офис.

Как только сестра покинула квартиру, Марина вылезла из кровати и пошла умываться. Спала она плохо и проснулась очень рано. Желания идти в институт – не было никакого. Марина решила остаться дома. Она умылась, позавтракала и уселась перед теликом с ведром мороженого, заедая сладким горе и ужас пережитого.

Где-то через час в дверь раздался звонок. Марина удивлённо вскинула брови. Кто это может быть? Обычно к ним никто не приходил. Как и любая девушка, она, перед тем, как открыть дверь, оценила свой внешний вид. Растянутая белая майка, короткие старые шорты и длинные носки гольфы. Волосы растрёпаны, под глазами мешки от недосыпа. Такая себе красотка.

Марина быстренько убрала волосы в хвост и поспешила открывать. На пороге стоял старик из соседней квартиры. Вдовец, проживающий один. Добрый дедушка, всегда вежливый и тихий. Идеальный сосед.

— Доброе утро, - промолвил старичок. – Мариночка, как хорошо, что ты дома. Мне нужна твоя помощь, деточка.

— Что случилось, Пётр Николаевич?

— Ох... Я тут завтрак себе готовил и что-то давление упало. Голова кружится, что-то мне не хорошо.

— Давайте я вызову скорую! – воскликнула обеспокоенная студентка.

— Нет, нет, не надо, - отмахнулся старик. – Они едут, как всегда долго, а когда приезжают уже всё проходит у меня. Потом ещё ворчат, что я зря их вызвал. Ну их! Я выпил таблетки, скоро должно полегчать.

— Вы уверены?

— Да, да. Всё будет хорошо. Тут дело в том, что я готовил себе завтрак, и не закончил. Боюсь, что сил стоять у плиты нет, а поесть не помешало бы. Ты не могла бы помочь мне, там нужно рагу дотушить. Всего минут десять, если не сложно.

— Да, конечно! – тут же отозвалась девушка. – Идёмте.

Она взяла старика под руку и довела его до квартиры. Старичок он крепенький обычно, но сегодня выглядел действительно не очень. На вид соседу под семьдесят, но на ногах он всегда стоял твёрдо. Много гулял, Марина часто видела его прогуливающимся по местному парку.

— Какая ты хорошая девочка, - кряхтел старик. – Такая отзывчивая, и такая красивая молодушка. Эх, где мои молодые годы...

Марина посмеялась и отшутилась, что он и сейчас в хорошей форме. Но потом вспомнила вчерашний инцидент, и ей стало не по себе. Ещё один старик. Марина боялась, что теперь начнёт боятся стариков. Но Пётр Николаевич не виноват, что профессора сошла с ума. Он не такой. Он добрый, вежливый и просто хороший, тихий сосед.

Они вошли в его полутёмную квартиру. Шторы были завешаны. Внутри стоял запах овощного рагу. Пётр Николаевич сел за стол, а Марина встала у плиты и принялась довершать его ужин, переворачивая овощи на сковороде.

Какое-то время старик молчал. Марина стояла к нему спиной. Молчал, молчал, а потом вдруг начал сыпать вопросами:

— Ты учишься, да, Мариночка? Студентка ещё?

— Ага. На историка.

— Хм... Здорово. Сколько тебе лет, напомни?

— Двадцать.

— Угу... Самый прекрасный возраст для девушки. Тело крепенькое, упругое. Кожа гладкая и бархатистая...

Марина нахмурилась. С чего это он вдруг? Вроде тихий, спокойный дедушка. А сейчас заговорил про её тело. Причём, даже не оборачиваясь, Марина спиной чувствовала его взгляд. А ведь она сейчас была в коротких шортиках, с которых уже давно выросла, и те поднимались уже чуть выше ягодиц. Ей стыло стыдно, что она пришла к старику в таких шортах. И сейчас ей казалось, что он смотрит аккурат на её попу.

— Даа... - продолжал щебетать старик. – Я вижу, фигурка у тебя стройная, подтянутая. Попочка крепкая, ножки ровные.

Ну тут уже Марина не выдержала и обернулась:

— Пёрт Николаевич!

— Да ладно тебе, милочка, грех то стесняться такой фигурки. Вот вижу, с сисичками не повезло, да? Зато какая попка!

— Пётр Николаевич! – аж раскраснелась возмущённая девушка поставила перед ним тарелку с рагу. – Вот ваш обед.

— Ну ты не обижайся на старика, девочка, - извинился он. – Просто приятно видеть рядом такую молодую красавицу.

Марина же никогда не считала себя красавицей. Подобные комплименты ей делали редко, а в последние годы вообще никто. Уже, как три года она рассталась со своим первым и единственным парнем, с которым они были вместе ещё со школы. Расстались, когда она поехала с сестрой в другой город.

— Побудь со мной ещё немного, - попросил старик. – Боюсь, что не смогу ложку удержать. Видишь?

Старик вытянул руки, показывая девушке трясучку.

— Это от давления, - сказал он. – Случается. Ты не могла бы меня... Ну это... Как неудобно говорить... Покормить с ложки...

Марина залилась густой краской. Перспектива кормить с ложки старика её не радовала, но отказать было бы верхом грубости и бессердечности.

— Ладно, - согласилась девушка и села рядом со стариком. Наполнила ложку свежим рагу и поднесла к его тонким губам.

— Ты только подуй, - попросил старик. – А то горячее.

— Ах, да... Извините...

— Да, вот так. Подуй своим ротиком.

«Опять он заладил! Какой-то он странный сегодня». Марина подула на ложку и скормила ему. Старик принялся жевать и застонал, приоткрыв рот буквой «О».

— Горячо, горячо!

— Извините. Я вроде хорошо дула.

Он с трудом проглотил и бросил на девушку недовольный пристальный взгляд. Сузил серые, водянистые глазки и чуть склонил голову на бок.

— Знаешь, как будет лучше, Мариночка. Если ты будешь брать рагу в ротик, держать его внутри, пока остынет, а потом скармливать мне, как птичка птенцу. Из твоего ротика рагу наверняка вкуснее...

— Нет, ну это уже слишком!

В край возмущённая девушка резко встала, собираясь уйти от обнаглевшего, озабоченного старика. Но тот на удивление быстро вскочил со стула, вытянул длинный острый нож из подставки и преградил ей путь. Марина в ужасе охнула и попятилась назад.

— Что вы делаете???

Ухмыляясь и скалясь, старик медленно сел на стул и похлопал себе по коленям.

— Иди сюда. Садись ко мне на коленки и корми меня.

— Нет! Положите нож! Я вызову полицию!

— Ну для начала тебе нужно обойти меня, - ехидно посмеялся старик, покачивая ножом в руке. Холодная острая сталь вселяла ужас в девушку. Старик больше не выглядел слабым. Она прекрасно видела с какой скоростью и ловкостью он встал со стула и схватил нож.

— Вы не здоровы... - пролепетала напуганная девушка.

— В полиции тебе не поверят, - уверенно заявил старик. – Что ты скажешь? Что семидесятипятилетний пенсионер напал на тебя с ножом? Да я хожу-то с трудом, хе-хе.

— Вы... Вы...

— Иди сюда! Живо! Не испытывай моё терпение, маленькая шлюха!

Марина испытала ужаснейшее дежа вю. Словно вчерашний кошмар продолжался. Старик становился всё злее и нетерпимее, размахивая ножом.

— Не заставляй меня снова вставать... - прошипел он. – Живо сади свою жопку на мои колени, девочка!

Марина волнительно сглотнула и медленно двинулась к нему. Старик развёл руки в стороны. Нож был в левой, значит он левша. Марина осторожно опустилась на его тощие колени. Нож тут же упёрся остриём ей в бок. Марина застонала, и слёзы брызнули из глаз.

— Не реви. Будешь паинькой – не порежу. Держи ложку. Бери в рот и корми меня. Смелее.

Дёргаться было опасно, - понимала напуганная до ужаса девушка. Даже вчера ей не было так страшно. Сумасшедший старик крепко держал нож, тыча остриём ей в бок. «Не делай резких движений», - молила себя Марина.

— Утри слёзы, дура! Ненавижу бабские сопли! – проворчал старик и пальцами вытер слёзы с её щёк. – Будешь ныть - разозлишь меня. Поняла?

— Д-да...

— Давай, корми.

Рагу немного остыло. Марина сунула себе в рот ложку, оставила рагу на языке и повернулась к лицу старика, мерзкому, с обвисшей кожей и колючей седой щетиной. И как это раньше он казался ей добряком? Сейчас она видела в нём настоящего маньяка.

Марина закрыла глаза и приблизила свои губы к его тонким дрожащим губам. Их губы соприкоснулись, он открыл рот и высунул мерзкий язык. Своим языком он сгребал рагу с её языка, отправляя себе за щеки. В этот момент их языки соприкасались, и кормление было больше похоже на мерзкий, слюнявый поцелуй.

Марина выгрузила ему первую ложку и быстро отпрянула. Набрала в рот вторую и ждала, пока старик прожуёт. Он не сводил с неё глаз, а нож не убирал с бока. Прожевав, он кивнул. Марина снова нагнулась к его лицу и передала изо рта в рот рагу. Их губы и языки снова соприкоснулись. Причём старик аж причмокивал, водя языком по её губкам.

В третий раз он откровенно поцеловал её с языком, причём в момент, когда у них во рту была еда. Марину чуть не вырвало, но она помнила о ноже.

Порция за порцией она отправляла еду в рот старику. Его слюни проникали ей в рот, когда он лез языком за едой. Она толкала еду ему, а он обратно, смачно целуя её в губы. Марина стонала от отвращения, а он издевательски посмеивался. Всё это время его правая рука лежала на её ляжке и нежно поглаживала бархатистую кожу.

Вскоре тарелка опустела, и Марина облегчённо опустила ложку. Старик, жадно чавкал, разжёвывая остатки пищи. Марина тихим дрожащим голоском промолвила:

— Теперь я могу идти?

— Не спеши так, - лукаво пропел старик. – Теперь моя очередь тебя кормить.

— Но... Я не хочу есть... - простонала Марина.

— А я тебя не едой буду кормить. Привстань-ка.

Марина быстро встала с его коленей. Он поднялся, а её усадил на стул. Нож всё ещё сверкал в его левой руке, в опасной близости от Марининого лица. Старик навис над ней и прошептал:

— Открой ротик.

— Что вы хотите...

— Открой рот! Шире! Ещё шире!

Марина зажмурилась и широко открыла рот. Сквозь узкие щёлочки между веками она видела, как старик спускает ей в рот тягучую нить мерзкой слюны. Она хотела закрыть рот, но понимала, что это разозлит старого больного извращенца, и кто знает, что он с ней сделает. У старика явно крыша поехала.

Густая, плотная нить слюны шмякнулась Марине на язык, девушка застонала от отвращения, скривившись и чуть не блеванув.

— Не закрывай! – велел старик. – Шире рот! Держи открытым.

Он собрал во рту побольше мерзкой слюны и спустил Марине на язык ещё одну вязкую нить. Девушку дико тошнило, но она стоически держалась. Трижды старик сплёвывал ей в ротик, пока густота слюны не исчерпала себя. Тогда он просто стал харкать ей в рот остатками слюны.

— Мммм! – мычала от отвращения Марина, боясь закрыть рот. Старый садист довольно улыбался, прохаркивая слюну во рту, собирая ещё за щеками и сплёвывая в рот девушке.

Минут пять он издевался над ней, наполнив её рот целой лужей слюней. Когда ему надоело, или просто не осталось слюны, он велел ей глотать. Марина замычала, сморщилась и отрицательно покачала головой. Тогда он приставил нож ей к горлу.

— Глотай, сказал!

И она судорожно проглотила, с трудом удержав мерзкие слюни старика внутри себя.

— Умница. Ты молодец, девочка, - погладил её по голове старик. – Смотри, что у меня тут ожило!

Он указал ножом на бугор в штанах.

— Достань-ка его.

— Нет, пожалуйста... - застонала Марина. – Отпустите меня...

— Доставай, говорю!

Он снова пригрозил ей ножом, и пришлось Марине повиноваться. Она приспустила со старика треники и грязные семейные трусы. Удушливый запах немытых старческих гениталий ударил ей в лицо. Марина скривилась и снова застонала.

— А теперь бери в рот и соси, пока я не кончу.

Дрожащей рукой девушка обхватила маленький, но твёрдый член старика и нагнулась к нему. Он пах потом и мочой. Марина оттянула кожу на головке и ещё сильнее скривилась. Немытая залупа старика, с засохшим творогом, вызвала в ней рвотный рефлекс, но, помня о ноже, Марина стоически его подавила.

— Соси, соси, - ехидно улыбался старик, прекрасно понимая, как ей это противно.

Марина собралась с духом и обхватила губами его член. На вкус он был солёный и мерзкий. Марина быстро начала его сосать, стараясь, как можно скорее довести старика до оргазма. Но дед недовольно проворчал:

— Не спеши ты так, шлюха тупая! Соси с чувством! Старанием!

Марина замедлила темп. Неспешно она обсасывала вонючий, солёный старческий член, чувствуя, как он пульсирует у неё во рту. Опыта в минете у неё было немного, но получалось вроде неплохо. Старик довольно кряхтел, правой рукой поглаживая её по волосам.

— Вот так, умница... Хорошая девочка... Соси мой член своим молодым ротиком... Ооох... Как приятно... Тёплый, влажный ротик...

Марина действительно старалась, но минет что-то слишком долго затянулся. Старик никак не мог кончить и велел ей взять поглубже. Благо член у него укоротился с годами и легко помещался у Марины во рту целиком. Она плотно обхватывала его губами и двигала головой вперёд-назад, скользя влажным ртом по твёрдому солёному члену. Головка упиралась ей в гортань, но рвотного рефлекса не вызывала, пока старик не опустил руку ей на затылок и не начал откровенно трахать её в рот. Тогда-то Марина и начала кашлять и слюни брызнули изо рта. Она инстинктивно упёрлась руками в его бёдра, но старик тут же обругал её:

— Руки вниз! Руки на колени!

Марина послушно опустила руки на свои голые коленки. Старик давил ей на затылок и активно трахал в рот. Глотка девушки булькала и клокотала, слюни стекала из уголков губ и повисали на подбородке, глаза слезились. Дед кряхтел где-то сверху. Нос Марины вжимался в её вонючие седые мудя. Она едва держалась, чтобы не блевануть, молясь, чтобы больной старый извращенец побыстрее кончил. И её молитвы были услышаны.

Однако старик не кончил ей в рот, как она опасалась. Он резко выдернул член у неё изо рта, и, дотрочив, спустил на обеденный стол. Накончал он, на удивление, много. Сбросив груз с яиц, старик опёрся на стол и шумно дышал.

«Что ты сдох от инфаркта! » - мысленно пожелала ему в этот момент девушка.

Но он не сдох. Отдышавшись, он остриём ножа указал на лужу спермы.

— Слизывай. Вычисти мой стол языком. Живо!

Марина скривилась, но понимая, что ей никак не отвертеться, нагнулась к луже полупрозрачной безжизненной спермы, и начала лакать её языком, кривясь и постанывая от отвращения.

— Лижи, лижи, - довольно улыбался старик, не сводя с неё глаз. – Всё слизывай. Начисто. Вот так, молодец. Работай язычком, сучка.

Марина спешно слизала всю сперму и проглотила. На вкус она была такой же мерзкой, как и у профессоров. Похоже, нет ничего хуже старческой спермы. Горькая, терпкая, местами даже тухлая. Девушка едва удержала её в желудке.

— Хорошо, - удовлетворённо кивнул старик. – Можешь идти.

Он отступил в сторону. Марина осторожно встала и задним ходом попятилась к двери. Старик отвернулся, казалось, потеряв к ней всякий интерес. Марина выскочила за дверь, и в слезах бросилась в свою квартиру.

****************

Алёна опаздывала. Такси застряло в пробке. Стоило бы позвонить шефу и предупредить об опоздании, но после вчерашнего она боялась с ним разговаривать. Да и сам он не звонил пока, значит инвестор тоже задерживался.

Но, когда она прибыла в офис, шеф вместе с инвестором уже ждали её в кабинете. Худшего сценария не придумаешь. Тяжело вздохнув, Алёна постучалась и вошла.

К удивлению, её встретили вполне добродушно. Шеф выглядел таким же, как всегда, словно вчера ничего не произошло. На против него в кресле сидел высокий, абсолютно лысый мужчинка лет сорока. В приталенном синем костюме, опрятный, ухоженный.

— Мистер Симмонс, позвольте представить, Алёна – наш переводчик.

Лысый ни слова не знал по-русски, но видимо понял о чём речь. Он поднялся с кресла и пожал руку рыжеволосой переводчице. На лице его сияла слишком уж добродушная улыбка, оголяющая верхнюю десну и ряд ровных белоснежных зубов.

— Good morning Mr. Simmons, - улыбнулась ему Алёна.

— Good morning, - улыбался он, пожимая её руку.

— В принципе можете ехать на стройку, - кивнул шеф, дружелюбно положив руку на плечо инвестору. – Вверяю вас в её руки.

Алёну поразило поведение шефа. Ничего больше он ей не сказал, никаких распоряжений и дополнений не огласил. Проводил их до двери и попрощался. Будто он забыл о вчерашнем. Но она то не забыла. Весьма странно...

Вместе с лысым они спустились вниз в том же лифте, где вчера шеф орально изнасиловал Алёну. Девушку тошнило от вида этой кабины, навивающей ужасные воспоминания. На парковке сели в чёрный мерседес Симмонса и поехали за город. Алёна показывала ему дорогу, и в пути они немного пообщались.

Как выяснилось, Симмонс прилетел из Нью-Йорка. Он являлся акционером крупной строительной компании партнёра. Алёна во всех красках описывала ему, как успешна их компания, сколько проектов они уже закончили и какие ещё планируется. Рассказала про стройку, на которую они ехали. Там планировалось сделать летнюю базу отдыха для корпоративных клиентов. Правда стройка только началась. Непонятно было, почему инвестор лично приехал посмотреть за строительством на самом начальном его этапе.

На Алёну он произвёл приятное впечатление. Вежливый, улыбчивый, грамотный. Однако его чрезмерная ухоженность, подчёркнутая идеальным маникюром, выглаженным костюмом, через чур сладким парфюмом, наводили Алёну на мысли, что Симмонс, вероятно, гей. Ну не может настоящий мужик быть таким чистеньким, утончённым. Он даже двигался слишком пластично, можно даже сказать, грациозно. Его жесты и манера речи казались такими сладкими и пушистыми, а голосок слишком высоким.

Но тем не менее – это вышестоящее лицо, крупный инвестор, выделивший деньги на строительство. С ним нужно считаться, уважать и всячески лебезить перед ним. Как показалось Алёне, он любит подобное внимание к своей персоне.

До стройки они доехали за двадцать минут. Когда ты едешь на шикарном чёрном мерседесе, тебя все пропускают. Симмонс остановил машину возле красной растянутой ленты, обозначающей границу стройки. Алёна сделала себе заметку – нужно поставить шлагбаум и вагончик сторожа рядом. Типа пропускного пункта. А то в глазах инвестора всё выглядело слишком безалаберно.

Главный прораб был уведомлен об их прибытии и встретил их у ленты. Алёна боялась, что суровый русский мужик как-то неуважительно отнесётся к педиковатому американцу. Прорабом оказался выходец из Средней Азии, но давно уже обрусевший и почти без акцента говорящий на русском. Среднего роста крепкий мужик с короткой чёрной щетиной и в строительной каске.

Алёна представила мужчин друг другу. Прораб пожал утончённую ручку Симмонса и вручил им с Алёной каски.

— Прошу за мной, - кивнул он и двинулся вперёд.

Девушка с инвестором потопали следом. Земля на стройплощадке была сухая, но на небе уже наливались свинцовые тучи.

«Успеть бы до дождя», - понадеялась Алёна, кинув взгляд на небо.

Прораб около получаса водил их по территории стройки, рассказывая и показывая на каком этапе находится строительство того или иного объекта. Показывал американцу чертежи, закупленные стройматериалы, смету. Алёна всё переводила. Симмонс вообще не задавал вопросов, лишь кивал и внимательно слушал.

Большую часть времени они провели в главном здании, которое должно было стать мини отелем. Здесь уже залили фундамент, построили стены, лестницы, оконные проёмы. На каждом этаже трудились типичные гостробайтеры. Таджики, казахи, узбеки, для Алёны они все были на одно лицо. Строители с любопытством пялились на ухоженного лысого американца и рыжую переводчицу в строгом синем костюме, и на каблуках. Алёне казалось, что они больше ей уделяли внимание, чем ему. Их взгляды ей не понравились. Изголодались по женщинам, похоже, а тут она в приталенном костюме и на шпильках.

Дождь обрушился с небес, когда они втроём стояли на крыше. Прораб рассказывал, что здесь планируется лаунж зона с летним бассейном. Дождь загнал их всех под крышу. Строители же побежали в вагончик.

И тут, как назло, Алёне дико приспичило по малой нужде. Стыдно было признаваться в этом при зарубежном инвесторе, но, в конце концов, все они люди.

— Прошу прощения, а где у вас тут уборная? – поинтересовалась она у прораба.

— Ооо... - протянул он, как бы извиняясь. – Боюсь вам придётся пройти по дождю до биотуалетов.

— Господи, там такой ливень! – сморщилась Алёна. – Потерплю, пожалуй.

Они пережидали дождь в недостроенном здании мини отеля. Дождь лил с бешеной силой, а зонта ни у кого не было. До машины, казалось бы, всего метров сто. Но, выйдя на такой ливень, ты за секунду промокнешь. Плюс ещё дождь превратил землю в кашу грязи. Симмонс в своих, начищенных до блеска, ботинках явно не хотел ступать по этой грязюке. Он нервно переминался с ноги на ногу, постоянно поглядывая на часы. Дружелюбность и веселье сошли с его лица, превратив его в напряжённую хмурую гримасу.

Для Алёны ожидание осложнялось тем, что мочевой пузырь грозился лопнуть с минуты на минуту. Она больше не могла терпеть. Отведя прораба чуть в сторонку, она прошептала:

— А можно пописать где-то поближе... Ну, понимаете...

— Ааа, - понимающе улыбнулся он. – Конечно. Зайдите за любой уголок подальше. Без проблем.

— Извините.

— Ничего страшного.

Алёна передала американцу, что отлучится на пару минут позвонить начальнику. Тот кивнул. Лысый скрестил руки на груди и пристально смотрел на дождевую бурю. Прораб остался с ним, а Алёна поцокала каблучками в дальний угол здания. Она миновала несколько коридоров и нашла тёмное укромное местечко. Спустила брюки, присела на корточки в углу и с облегчением зажурчала. Дождь лупил с такой силой, что её журчание вряд ли долетало до ушей американца.

Девушка так расслабилась, что не услышала шагов. И тут в пустом проёме прямо перед ней появляется маленький грязный таджик с ведром цемента. Он округлил глаза и уставился на писающую рыжую девушку. Алёна от неожиданного появления строителя испугалась и стиснула коленки. Шок на лице таджика сменился улыбкой. Алёна никак не могла остановить струю и густо краснела.

— Что ты улыбаешься?! – рассвирепела она. – Уйди! Отвернись! Какая наглость!

— Простить, простить... - виновато поклонился таджик и убежал. Но напоследок ещё раз окинул взглядом писающую дамочку и улыбнулся.

— Вот же наглец! – прошипела Алёна.

Она писала наверно целую минуту. Сделав дело, девушка быстро натянула штаны и вернулась к инвестору. Но обнаружила только прораба.

— А где мистер Симмонс?

— Эм... - скривил лицо прораб и пожал плечами. – Уехал. Сказал, что не может больше ждать. Попросил у вас прощения и свалил. Пришлось дать ему каску, чтоб его накрахмаленная лысина не промокла.

— Что??? – воскликнула возмущённая Алёна. – Уехал?! Просто взял и уехал?

— Ну да. Такой себе тип мне показался.

— Без меня? Вот так просто? Бросил меня и свалил?

— Я ж говорю, эти америкосы те ещё засранцы.

— Вот гад! – прошипела Алёна и достала телефон. Когда казалось, что хуже быть не может, выяснилось, что может. Интернет на телефоне отсутствовал. Связь не ловила. – Как мне уехать отсюда?! Я даже такси не могу вызвать!

Прораб выглянул в проём, вытянув ладонь.

— Дождь, кажись, послабже сдал. Там в строительном вагончике есть вай фай. Идёмте я вас провожу и оттуда вызовите такси.

Алёна окинула взглядом стройплощадку, представив, как будут утопать каблуки в грязи. Дождь и правда ослабел, но пока она дойдёт до вагончика, всё равно промокнет.

— Ладно, идёмте, - вздохнула она.

Прораб накинул ей на голову оранжевую каску и подал ей руку. Идти по свежей грязи на каблуках было просто ужасно. Алёна то и дело прилипала и падала на плечо прораба. Если бы не он, она бы вся извалялась в грязи.

— Чёрт! Чтоб меня! – ругалась рыжеволосая переводчица.

— На стройку в такой-то обуви? - добродушно подшучивал над ней прораб.

— Кто ж знал, что пойдёт этот грёбаный дождь!

— Тоже верно. Жаль ваши туфли. В вагончике есть тряпка и вода, можете почистить их.

— Непременно, - фыркнула Алёна.

— А также чай и печенье. Пока ждёте такси, мы наведём вам чайку. По такому дождю можно простыть в один миг.

— Спасибо, вы очень заботливы, - пробурчала Алёна, но не могла скрыть нотки сарказма. Очень ей не понравилась эта поездка. Мало того, что лысый педик её кинул, так ещё теперь сидеть в потном строительном вагончике и гонять чаи с вонючими гастарбайтерами.

Наконец они дошли до большого вагончика. Прораб помог ей подняться по трёхступенчатой лесенке и открыл дверь. Алёна, чуть нагнув голову, прошла в душное помещение длинной в пять метров, шириной в два. Справа от неё было что-то вроде кухни, а слева стол, диваны и кресла, на которых сидело около дюжины гастрабайторов, перекидывающихся в картишки. Все, как один повернули на неё головы и удивлённо округлили глаза.

Алёна смутилась под дюжиной пристальных взглядов. Грязные строители раздевали её глазами. Но обстановку разрядил прораб, зашедший в вагончик следом за ней.

— Девушка переждёт дождь и вызовет себе такси. Занимайтесь своими делами, – гаркнул он на бригаду, затем подвинул Алёне стул. – Присаживайтесь. Я сделаю вам чай.

— Благодарю, - кивнула девушка и села за маленький обеденный стол.

Прораб, крепкий мужчина лет пятидесяти, поставил чайник и предложил Алёне ведро с губкой, чтобы протереть грязные туфли. Пока кипел чайник, Алёна кое-как смыла грязь с туфлей. Хоть она и сидела спиной к бригаде рабочих, но нутром чуяла, как те прожигают её взглядом.

Прораб налил ей чаю и протянул пакет с печеньем. Алёна поблагодарила и отпила глоток. Более мерзкого чая ей ещё пить не приходилось. Она любила сладкий, с фруктовыми нотками, а ей подали горький и терпкий. Отставив чашку, девушка попыталась подсоединиться к вай-фаю, чтобы вызвать такси. Прораб дал ей листочек с логином и паролем. Алёна трижды пыталась найти сеть, но ничего у неё не вышло.

— Не находит, - пожаловалась она прорабу. Но тот не откликнулся. Алёна обернулась и обнаружила его, сидящего в кресле у неё за спиной. Мужчина попивал гадкий чай, вальяжно развалившись в кресле, закинув ногу на ногу и чуть склонив голову на бок, разглядывая девушку.

— Странно, - пожал он плечами. – Может дело в погоде.

— Вы не могли бы вызвать мне такси? - настойчиво потребовала Алёна.

— Мог бы, - безмятежно ответил прораб, но не пошевелился.

— И?! – уже всерьез начала закипать девушка.

— А что мне за это будет? – улыбнулся мужик, сверкнув парой золотых зубов.

— В каком это смысле?! – вспыхнула девушка. С диванов послышались смешки работяг. Алёна повернулась к ним и испепелила взглядом наглецов.

Прораб снова пожал плечами и повторил:

— Что взамен? Я вам такси, а вы мне?

Алёна возмущённо захлопала глазами. «Экий наглец! А казался таким вежливым и добродушным! В миг переменился, как зашёл в вагончик! »

— Чёрт с вами! – выругалась девушка и встала. – Сама доберусь, и обо всём доложу своему начальнику!

Она двинулась к двери, но прораб схватил её за руку и рванул на себя. Алёна рухнула ему на колени.

— Никуда ты не пойдёшь, сучка, - ухмыльнулся он.

— ЧТО вы себе позволяете?! – закричала девушка, пытаясь вырваться, но мужчина оказался невероятно сильным.

— Не рыпайся, шлюха, - прорычал он. – Не уйдешь, пока каждого не обслужишь по несколько раз.

Сердце Алёны бешено застучало в груди, страх сковал лёгкие. Она хотела закричать, но из горла донёсся только жалкий писк.

— Что... Что... - в ужасе простонала она. Взгляд девушки поймал движение справа. Рабочие побросали карты и двинулись к ней. – Отпусти! Не смейте! Не подходите ко мне!

Алёна была в ужасе. На неё надвигалась дюжина грязных, оскалившихся, голодных до женщин, гастрабайтеров. Прораб крепко прижимал её к себе, обхватив двумя руками. Алёна принялась лягаться каблуками, выкрикивая различные ругательства:

— Суки! Уберите руки! Не трогайте меня! Грязные сволочи!

Одному она угодила в грудь, но на его место встал второй, и схватил её за ногу. Вторую ногу тоже сковали мужские руки. И вот Алёна оказалась в совершенно беспомощном положении. Гастрабайтеры скалились и хохотали, раздвигая ей ноги. Прораб обхватили её двумя стальными ручищами. Руки Алёна оказались прижаты к бокам.

— Нет! Нет! Отпустите! Я всё доложу начальству! Вас посадят!

— Заткнись, сука! – прорычал ей на ухо прораб. Вдруг он резко схватил её за блузку и грубо, с треском, разорвал её на груди. Пуговицы рассыпались по полу. Алёна вскрикнула. Тут же прораб, таким же резким рывком, разорвал на ней лифчик.

— Ах, какие сиськи! – двумя сухими, жёстким руками он вцепился в её нежные груди.

— Н-нет! – застонала Алёна. Голос её дрогнул, из воинственного превратившись в отчаявшийся. – Отпустите!

Пока главный грубо мял её груди, остальные стягивали с неё брюки. Алёна кричала, брыкалась, но им всё же удалось сорвать с неё штаны. Дюжина вонючих оборванцев уставились на её промежность, укрытую белыми кружевными трусиками. С их пастей буквально стекали слюни. Алёна в ужасе смотрела на оскалившихся голодных мужчин. Они словно озверели, в миг превратившись в животных. Таджик в синей шапке рванул вперёд и двумя руками вцепился в резинку её трусов.

— Нет, нет, нет! Не смей! Нет!

Сначала он хотел просто снять с неё трусы, но Алёна так брыкалась, что не оставила ему выбора – таджик разозлился и просто разорвал трусы прямо на ней.

— Аааай! – закричала Алёна.

— Держите её, парни! – гаркнул прораб, толкнув Алёну в объятьях мужиков.

— Неееет!

Дюжина рук вцепились в её попку, ляжки, сиськи. Они толкали её и лапали, как хотели, пока их начальник медленно раздевался. Грубые, сухие руки хватали её за ягодицы, жёсткие пальцы лезли между бёдер. Кто-то схватил её за волосы, кто-то грубо и болезненно сжал сосок. Они сорвали с неё пиджак, оставив Алёну только в порванной блузке и оборванных трусах на бёдрах.

— На стол её! – скомандовал прораб.

— Отпустите! Нет! Не надо! Уроды! Сволочи!

Стол вмиг расчистили и обрушили Алёну спиной на него. Одни крепко держали её руки, другие силой раздвигали ноги. Алёна елозила спиной по столу, крича и брыкаясь, но вырваться казалось невозможным.

И вот к ней медленно подошёл прораб. Он смачно сплюнул себе в ладонь и растёр слюну по конскому члену. Алёна расширила в ужасе глаза, увидев его прибор.

— Нет... Прошу... Не надо! Отпустите меня!

— Закройте ей рот, - велел прораб.

Один из работяг сорвал с её ног остатки трусов и запихал их Алёне в рот, поглубже.

— Так-то лучше, - усмехнулся главный. Он постучал своим болтом по лобку девушки, готовясь войти.

— Бьюсь об заклад, дырка у неё узенькая, - усмехнулся один из тех, кто держал Алёну за ноги.

— Сейчас проверим, - лукаво улыбнулся прораб и ввёл головку члена во влагалище девушки. – Уух! Туговато идёт...

— Мммм! – болезненно мычала Алёна, махая головой их стороны в сторону. Толстый член прогрызал себе путь в глубины её влагалища. Алёна испытывала режущую боль от того, что не возбудилась естественным образом, и член прораба по сути входил в неё на сухую, не считая слюны.

— Сухая сучка! – прорычал грубый мужлан. – Подайте-ка масла.

Товарищи протянули ему бутылку подсолнечного масла. Прораб отвинтил крышку и обильно полил золотистым жирным маслом лобок и щёлку Алёны, вместе со своим членом. Но на этом он не остановился. Под смех и одобряющий гомон товарищей, прораб поливал маслом всю девушку. Её живот, сиськи, и даже на лицо вылил.

— Ммммм! – мычала Алёна, махая головой. Тёплое масло лилось на неё лавиной. Девушка едва успела закрыть глаза.

— Хахаха! – ржали работяги. Они принялись руками размазывать по ней масло. Дюжина рук гладили её обнажённое тело, пока прораб неспешно, размеренно растягивал своим конским болтом её вагину.

— Вот так намного лучше, - довольно заявил главный. Двумя руками он вцепился в Алёнины ляжки и шустро двигал бёдрами. Вагина девушка звучно чавкала и хлюпала от масла, брызги разлетались в разные стороны. Девушка отчаянно мычала, пытаясь брыкаться из последних сил. Но она понимала, что шансов у неё ноль. Трусы так глубоко были запихнуты в рот, что она не могла вытолкнуть их языком. Масло залилось в уши и ноздри.

— Так её! Жёстче! – рычали изголодавшиеся по сексу гастрабайтеры.

Алёна разлепила глаза и проморгалась. Стоило ей только вернуть зрение, как она увидела толстую грязную залупу, нависающую над лицом. Какой-то беззубый таджик стучал членом ей по лбу и улыбался. Его член так вонял, что Алёна застонала от отвращения и попыталась отвернуться. Но он продолжал шлёпать членом ей по щекам, носу и лбу.

— Ох бля! Кайф, мужики! – пыхтел прораб. – Молоденькая узкая пиздёнка! То, что надо! Щас спущу, бля! Ааакх!

Прораб резко вынул член и выплеснул желтоватое семя Алёне на живот. Постучав залупой ей по клитору, он отошёл в сторону, уступая место следующему. Его место занял крепкий темноволосый армянин в грязной белой майке из-под которой выбивались густые кудрявые волосы на груди. Алёна кинула взгляд на его член и застонала в отчаянии. У армянина прибор оказался ни чуть ни меньше, чем у главного.

И вот вторая огромная дубина входит в её влагалище. Армянин вцепляется грубыми руками в её нежные ляжки и начинает бодро трахать. Вагина из-за масла чвакает на весь вагончик, брызги масла летят Алёне на живот, где плещется сперма предыдущего насильника.

— Хороший дырка! – кряхтит армянин.

Он жёстко лупит членом на всю длину. Алёна каждый раз ощущает, как головка члена врезается в её матку, что вызывает электрический разряд боли по всему телу. Его мощные бёдра врезаются в её ягодицы, шлёп-шлёп-шлёп. Толстый член резво буравить маслянистое влагалище. Алёна, как безвольная кукла, лежит на столе, сотрясаясь от мощных толчков. Её по-прежнему крепко держат и постоянно лапают. В основном достаётся груди и ляжкам, на которых потом непременно останутся множественные синяки. Потом, если она выберется из этого ада...

Армянин беспощадно и неутомимо вбивает в неё свой огромный член, болезненно растягивая влагалище. Его тяжёлые, низко висящие яйца, шлёпаются об её ягодицы.

— Уууф! Какой сочный дырка! – рычит он. – Шлюха! Рыжая шлюха!

Трахая её, армянин нагнулся и хлёстко шлёпнул Алёну по лице. Девушка болезненно замычала и в ужасе округлила глаза. Страх сковал её тело. Армянин вконец озверел и стал трахать её на бешеной скорости, душа её двумя руками. Алёна мучительно замычала, вены вздулись на шее:

— ММММММММ!

— Ааааааакх! Сука! Шлюха!

В отличии от прораба, он не вынул член, а спустил прямо в Алёну. Когда его огромный член покинул её влагалище, Алёна ощутила, как тёплая сперма вытекает наружу из растянутого туннеля. Руки насильника отпустили её шею.

Но не долго туннель пустовал. Буквально через пару тройку секунд его заполнил новый член и насилие продолжилось. Теперь её вагина чавкала и брызгала не только маслом, но и спермой предыдущего насильника.

Третий трахал её минут пять, потея, рыча и шлёпая по заднице. Вынимать член он также не стал и спустил прямо в неё. Алёна в ужасе представила себя беременной от кого-то из этих грязных гастрабайтеров.

«Нужно принять дюжину противозачаточных! » - дала она себе зарок. Сил сопротивляться уже не было, но Алёна не собиралась так просто сдаваться. Она из последних сил пихалась ногами и руками, но попытки её выглядели жалко и бессмысленно.

Вот уже пятеро мужчин прошли через её саднящую вагину, наполняя её свежей спермой. Семя мужчин выплёскивалось из её лона, стекая со стола на пол. Алёна ещё никогда не чувствовала себя такой грязной и использованной. «Я для них просто дырка».

Один за одним гастрабайтеры выстраивались у неё между ног, трахали растянутое влагалище, заполняли её новой порцией спермы и отходили, уступая место следующему.

Алёна потеряла счёт мужикам, прошедших через неё. Вагина ужасно саднила, сперма галлонами вытекала из неё, стекая по анусу, ягодицам и крышке стола. Конца и края не было членам, входящим в неё и трахающим. Вагина чвакала и хлюпала на весь вагончик, сперма брызгами разлетались в разные стороны.

Прошло ещё пол часа. В вагончике стало ужасно душно. Тяжело было дышать. Тело Алёны блестело от пота и спермы. Кто-то кончал в неё, кто-то на неё. Несколько мужчин слили ей прямо на лицо. Сперма затекала в глаза и щипала. Трусы всё также плотно заполняли её рот. Строители один за одним заливали в неё свою сперму и отходили. Алёна чувствовала, как надулся низ живота, её влагалище до отказа наполнилось мужской спермой. Она прибывала в полубессознательном состоянии. В какой-то момент её приподняли, и вынули трусы изо рта. Алёна откашлялась, хватая ртом воздух.

— Садись! На корточки! Шире ноги!

Её вечно шлёпали и дёргали за волосы, за руки, за ноги. Кое-как ей удалось сесть на корточки. Алёна посмотрела вниз уставшими глазами и обнаружила у себя между ног фужер. Сперма обильным потом стекала в него из растянутого влагалища.

— Тужься! – кричали на неё. – Выталкивай! Тужься, сука!

Алёна тужилась, выплёскивая сперму из вагины в фужер. Девушка потеряла всякую надежду на спасение, и дух сопротивления в ней угас. Она боялась этих мерзавцев и слушалась. Он шлёпали её по ягодицам и ляжкам, постоянно приказывая:

— Тужься! Ещё! Тужься! Почти полный!

И вот, переполненный спермой до краёв фужер, подносят ей к лицу. Металлический запах спермы ударил Алёне в нос, и девушка скривилась, отвернувшись от фужера и застонав от отвращения.

— Нет... Фу! Не буду!

— Пей! Пей, шлюха!

Кто-схватил её за волосы и дёрнул назад.

— Открывай рот! Живо! Рот открыла, сука!

Алёна стонала, вертя головой, но пара жёстких пощёчин возымели эффект. Девушка закрыла глаза и широко открыла рот, кривясь и мыча в предвкушении.

— Шире! Шире рот!

Густая сперма полилась ей на язык. Мужики орали, чтобы она не закрывала рот. Кто-то сунул ей пальцы в уголки рта, шире его растягивая.

— Глотай! Глотай, сука! – кричали они. – Глотай!

Сперма всё лилась и лилась ей в рот. Тёплая, вонючая. На вкус горькая, солёная и терпкая. Сперма курильщиков. Алёна стонала, кривилась, не в силах проглотить эту гадость, а сперма всё наполняла и наполняла её рот, пузырясь и пенясь на языке. Она, словно нуга, стекала девушке в рот.

— Глотай! – прорычал ей на ухо прораб, и закрыл пальцами ей нос.

Алёна инстинктивно закрыла рот, кто-то ещё надавил ей на подбородок, не давая челюстям снова разомкнуться.

— Глотай! Глотай рыжая стерва! – раздавалось со всех сторон.

— Пей сперму, шлюха! Жри нашу струхню, шалава!

Алёна не могла понять, чем она вызвала у них такую агрессию и ненависть. У девушки слёзы на глаза наворачивались от ужаса и обиды. Сперма плескалась у неё во рту. Солёная, тёплая, мерзкая. Огромных усилий стоило Алёне всё это проглотить двумя большими глотками. Но ещё тяжелее было удержать сперму внутри желудка. Алёну дважды чуть не вырвало, но мужские руки держали её рот плотно закрытым.

Когда её отпустили, Алёна раскашлялась. Остатки спермы стекали с её языка. Во рту стоял отвратительный медный привкус. Казалось этот металлический запах спермы теперь будет преследовать её до конца жизни.

— Вставай! Вставай! Мы с тобой ещё не закончили! Дай масла!

Алёну стащили со стола. У девушки просто не было сил сопротивляться. Она кое-как отпихнула ближайшего в грудь, но это вызвало только смех мужчины. Её грубо загнули раком над столом. Кто-то сзади обхватил её бёдра и поливал маслом ягодицы. Алёна не сразу догадалась для чего он это делает. А когда поняла, было уже поздно. Крик девушки разнёсся по всему вагончику, оглушая мужчин:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Толстый, твёрдый член ворвался в её анус, грозясь разорвать на входе стенки прямой кишки. Чьи-то руки накрыли Алёне рот, чтоб не кричала. Насильник сзади грубо пихал членом в её попу, делая это торопливо, резко и очень болезненно. Масло немного смягчало скольжение, но всё равно Алёна чувствовала острую боль.

— Вот так, сука! – рычал мужик сзади, шлёпая её двумя руками по белоснежным ягодицам. Они тут же окрасились в пунцовый цвет. – Какая узкая жопа!

— Мммммммм! – мычала Алёна, сквозь грязные вонючие пальцы, закрывающие ей рот. Ей было так больно, что казалось попа сейчас треснет по шву. Насильник грубо и жестоко бурил толстым членом её девственный анус. Его яйца хлёстко шлёпались об Алёнину вагину. Благодаря маслу, член всё легче и легче начал скользить в попе девушки, погружаясь глубже с каждым толчком.

— Давай, Заур! Растяни жопу этой рыжей шлюхе!

В какой-то момент Алёне удалось освободить рот, и она мучительно закричала:

— Стооой! Боооольнооо!

Грубая щетинистая рожа появилась у неё перед лицом. Гастрабайтер схватил её рукой за подбородок и прошипел:

— Это только начало, сучка. Нас здесь тринадцать человек, и каждый побывает в твоей жопе!

— Нн-еееет...

— Да, да, шлюха, ахаха! Неделю срать без боли не сможешь.

— Следующий! – раздалось сзади. Член этого Заура покинул попку Алёны. Но облегчение длилось недолго. Второй член тут же влетел в её анус, причинив девушки резкую боль.

— Не брыкайся шлюха! Свяжите ей ноги!

Алёна баднула пяткой второго насильника, и пожалела об этом. Её схватили за ноги и верёвками привязали её щиколотки к ножкам стола. Пока её связывали, второй насильник всё это время неспешно, размеренно растягивал её попу своим толстым длинным членом.

Ноги были связаны, руки её держали прижатыми к столу. Грубый член вспарывал её нежную девственную попу. Алёна мучительно стонала лицом в стол.

— Ааай! Больно! Стой! Суки! Аааааай!

— Терпи, шлюха, терпи! – насмехались над ней. – Таких шлюх, как ты, надо трахать исключительно в очко!

Это говорил один из немногих русских в вагончике. Мужик лет сорока пяти. Обручальное кольцо на пальце. Наверняка его дома ждут жена и дети, пока он тут в компании дружков насилует молодую девушку. Алёна ненавидела каждого их них, желая им смерти. Но больше всего её поражало то, как эти мужчины в мгновение ока озверели. Как переменился прораб, изначально показавшийся ей добрым и вежливым. Эта ситуация напомнила ей вчерашний инцидент с шефом в лифте. Он точно также изменился, в секунду ожесточившись. «Да что это с ними всеми происходит?! » - в отчаянии кричала внутри себя Алёна, получая толстый член в узкую попу.

После четвёртого члена её попу уже трудно было назвать узкой. Каждый последующий член заходил всё легче и легче. Алёна ощущала острую боль в низу живота, когда член был слишком длинным и заходил туда, куда не доходил предыдущий. Казалось, головка члена проникает ей в желудок, всё там взбалтывая и переворачивая. Казалось, член скользит по её внутренним органам. Чем длиннее был член, тем больнее. Чем толще, тем острее боль растяжения на входе.

— Оп-ля! – воскликнул очередной насильник, вынув член из попы девушки и двумя руками раздвинул её ягодицы.

— Вот это дыра! – присвистнули мужики и рассмеялись. Алёна чувствовала, как сильно растянута её попа, как зияет широкая дыра на месте узкого колечка ануса. Гастрабайтеры ржали и плевали ей в дырку, по очереди пихая туда члены и растягивая руками ягодицы.

— Глядите, как мы ей очко растянули! Ух ты епт...

— Следующий!

Очередной насильник пристроился сзади и вогнал член Алёне в растянутую попу. Он с ходу стал резво и жёстко трахать чавкающую, пукающую дырку, загоняя член глубоко по самые яйца. У Алёны не было сил кричать, из её рта доносились только натужные хрипы. Толстый, твёрдый член на бешеной скорости фаршировал её анал, выбивая воздух из лёгких девушки. У Алёны закатывались глаза, спирало дыхание. Крупный мясистый член бурил её попку вглубь и вширь. Алёна беспомощно натужно мычала, скребя ногтями по крыше стола.

— Следующий! – крикнул насильник, вынув член и шлёпнул девушку по попе. Сразу же Алёне в анус вонзился очередной член, продолжая жёстко и резво бурить её чавкающую, фыркающую скважину.

— УХ, какая дырка!

Ноги девушки дрожали, привязанные к ножкам стола. От жёсткой анальной долбёжки Алёна опписалась прямо на пол под себя, что вызвало гомон смеха и одобрения.

Один член сменял другой, долбя дырку. Каждый раз они, вынимая член, раскрывали её ягодицы, показывая друг другу растянутое анальное отверстие девушки. После, очередной член заполнял её попу и продолжал жёстко бурить до самых кишок.

— Мммм! – натужно стонала Алёна, чуть ли не плача. – Хваатиииит...

— Вот так, сучка! Разорву тебе жопу! – рычал сзади насильник, заламывая её руки за спину и трахая на бешеной скорости фыркающую попку.

— Ааааайй! Ууууууу! Нн-еееет! Стооой! Хваатит! Божее...

— Заткнись!

— Моя попа...

— Молчать!

— Вы её порвёте!

— В пух и прах, сука! Разорвём твою рыжую жопу!

Насильники зверели с каждой секундой. Всё сильнее и жёстче они трахали её попу, грозясь действительно разорвать анус по швам. Алёна чувствовала острую боль на входе и в низу живота. В неё забили столько воздуха, что, каждый раз, когда член жёстко трахал попу, та фыркала, трескуче выпуская воздух. Мужики ржали с этого и насмехались над ней.

— Пердит, шлюха! Пердит жопа! Значит ей нравится! Надо жёстче! Пусть хорошенько пропердится!

— Неееет! Н-нееет! Пожалуйста, хватит! Ааааай!

Лишь спустя час интенсивного анала гастрабайтеры развязали её. К тому времени её попа была переполнена спермой. Семя сочилось наружу бурным потоком. Алёна стояла на четвереньках на полу, тяжело дыша и всхлипывая слезами злости и боли.

— Уроды!

— Давай, сука! Тужься! Наполни стакан!

Ей снова подсунули под попу стакан. Со всех сторон на неё обрушивались жестокие крики. Её шлёпали по ягодицам и животу, вынуждая тужиться. Оставалось только повиноваться озверевшим животным. Алёна тужилась, пропукиваясь и выплёскивая сперму из ануса в стакан. Мужики раздвигали ей ягодицы, пихали пальцы в натруженный, опухший анус. Попа Алёны трескуче пукала, выбрызгивая сперму в стакан, пока тот не наполнился. И вот этот стакан подносят ей к лицу.

— Фууу! Нет! Не буду!

Сперма в стакане была неестественного желтоватого цвета, что не удивительно, учитывая откуда она вышла. Запах был ужасным. Мужское семя смешалось с естественной кишечной смазкой её попы и подсолнечным маслом.

— Пей! Пей! – кричали она неё, прикладывая стакан к губам.

Алёна вертела головой, отказываясь пить. Её схватили за спутанные рыжие волосы, оттянув голову назад.

— Открой рот! Открывай, шлюха!

Пара пощёчин отрезвили и напугали девушку. Она застонала и открыла рот. Сперма густым потоком выплеснулась ей на язык. Вмиг её рот наполнился терпким, солёным мужским семенем. Алёна резко закрыла рот, щёки раздуло. Вонь была ужасная. Смесь соли, меди и пота.

— Глотай! Глотай всё, сучка! Пей нашу сперму! Пей! Пей! Пей!

Алёна проглотила всё и раскашлялась, с трудом удерживая внутри терпкое солёное семя. Ей вручили в руку бокал.

— Дальше сама! Пей! Пей, сука!

Всхлипывая и дрожа, Алёна поднесла бокал к губам и принялась пить маленькими глотками. Сперма была отвратительной на вкус. Вонь резала ноздри. Девушку ужасно тошнило. Густое, склизкое семя стекало ей в горло, Алёна с трудом всё это глотала, борясь с рвотой. Со всех сторон гастрабайтеры скандировали:

— Пей! Пей! Пей! Жри сперму!

Алёна пила и пила, но сперма всё не заканчивалась. Она тянулась ей в рот, как нуга. Терпкая, солёная, отдающая металлом. Глотать эту мерзость было ужасно тяжело. Ей не давали ни секунды отдышаться, перетерпеть. Только она опускала бокал, как мужские руки тут же поднимали его обратно к её губам.

— Пей, шлюха! До дна! До дна!

Алёне потребовалось несколько минут, чтобы полностью опустошить стакан. Девушка боялась представить сколько уже спермы она сегодня проглотила. Мужское семя плескалось на дне её желудка.

— Молодец! Тащите её на диван!

— Нет! – закричала Алёна. – Хватит! Прошу!

Но никто не откликнулся на её мольбы. Голый волосатый здоровяк закинул её безвольное миниатюрное тело себе на плечо и потащил к дивану. Там уже лежал прораб, подрачивая член, натёртый маслом.

— Сади её на меня пиздой, - велел он здоровяку.

Двое мужиков опустили Алёну на начальника бригады. Они буквально насадили её влагалищем на член. Вагина легко поглотила толстый болт, обильно смазанный маслом. Прораб шлёпнул девушку по жопе и скомандовал:

— Скачи! Прыгай мне, сучка! Живо!

Неизвестно откуда Алёна нашла в себе силы и храбрость. Она отвесила наглецу смачную пощёчину.

— Ах ты тварь! – рассвирепел бригадир и наотмашь ударил её по лицу. – Свяжите шлюхе руки!

Алёна тут же пожалела, что ударила его. Мужики заломили ей руки за спину и крепко связали их тугими верёвками.

— Ну что, сука? – усмехнулся прораб. – Больше не побрыкаешься? Скачи! Прыгай на члене, иначе снова ударю!

Алёна испепелила его взглядом. Ещё одной такой пощёчины она не выдержит, от прошлой до сих пор плясали звёздочки перед глазами. Пришлось повиноваться. Обнажённая молодая переводчица, со связанными за спиной руками, принялась лениво поднимать и опускать бёдра, скользя влагалищем по толстому члену.

— Вот так, - улыбался прораб. – Молодец. Активнее, шлюха. Прыгай на члене. Живее блять!

От шлёпнул её по попе, ощутимо больно, аж ягодицу обожгло. Алёна принялась скакать чуть быстрее. Остальные гастрабайтеры выстроились вокруг них, наблюдая, ухмыляясь и дроча. Алёна чувствовала себя ужасно унизительно, как никогда в жизни. Одна, голая, беззащитная, среди толпы озверевших вонючих мужланов, прыгает на члене, как шлюха. Прораб лениво лежит на спине, заложив руки за голову. Алёна ненавистно смотрит ему в глаза, но покорно прыгает на его члене.

— Давай, давай, рыжая сука! Седлай мой хуй. Трахай меня пиздой! Быстрее! Я хочу, чтобы ты вспотела, как следует. Быстрее говорю!

Он снова хлестанул её по попе. Ягодицы обожгло огнём от хлёсткого шлепка. Алёна задвигалась ещё быстрее. Она прыгала и прыгала на члене, стоило ей только замедлиться, как прораб тут же больно шлёпал её по заднице и груди. В один момент он выкрутил ей соски, и Алёна болезненно закусила губу, пообещав себе не кричать, ведь именно этого он и ждал.

— Сильная сука, - похвалил её прораб, отпустив посиневшие соски. – Прыгай, прыгай, не вздумай останавливаться, пока не увижу капельки пота на твоём теле.

Вот уже пятнадцать минут Алёна практически безостановочно прыгала на толстом члене. Пот уже давно выступил на её теле, лицо раскраснелось, дыхание сбилось. Девушка еле дышала, все мышцы ныли и просили пощады, но прораб не давал ей останавливаться, каждый раз болезненно шлёпая по сиськам, бокам и ягодицам.

— Не могу... - тяжело дышала Алёна. – Не могу больше... Хватит...

И к её удивлению, прораб смиловался.

— Хорошо, шлюха. Ложись на меня. Давай-давай.

Алёна, почти с облегчением, опустилась грудью на его волосатую грудь. Он прижал её к себе, поглаживая по спине и ягодицам. Затем двумя руками раздвинул её попу и свистнул товарищам:

— Суйте член ей в задницу!

— Нет! – мучительно вскрикнула Алёна и попыталась выпрямиться, но крепкие руки прораба прижимали её к широкой волосатой груди.

— Не рыпайся! Лучше расслабь жопу, сучка.

Алёна почувствовала, как кто-то положил руки ей на ягодицы. На анус полилось тёплое масло, и следом вошёл член. Алёна скривилась и застонала. Длинный, твёрдый болт прорывался в глубины её прямой кишки. Крепкие руки упирались ей в поясницу, не давая разогнуться.

— Погнали! – рявкнул снизу прораб, и два члена синхронно задвигались в ней.

— ММММММ! – застонала Алёна, стиснув зубы.

Два толстых хуя на бешеной скорости фаршировали её чавкающие, фыркающие дырки. Анус и вагина хлюпали на весь вагончик, раздираемые крепкими толстыми болтами. Миниатюрная стройная девушка оказалась зажатой между двумя здоровыми, потными, волосатыми мужланами вдвое старше неё. Алёна терпела эту пытку, скрипя зубами. Руки по-прежнему оставались связанными за спиной. Члены безостановочно фаршировали её дырки, болезненно растягивая их.

— Да! Да! – скандировали наблюдавшие. – Рвите её дырки!

Алёна в ужасе поняла, что никто здесь не заботится о её здоровье. Это не постановка, это ужасная реальность. Они запросто могут разорвать её вагину или попу, и не остановятся при этом. Здесь нет ни врачей, ни режиссёра, который крикнет стоп. Никто ей не поможет. Ничто их не остановит. И тогда девушка закричала:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Мужики лишь заржали. Им нравилось смотреть, как её нашпиговывают членами, фаршируют, как индейку на день благодарения. Толстые члены стирали её дырки в порошок, Алёне казалось, что они скоро задымятся от трения и растяжения.

— Дай-ка мне, - постучал по плечу товарищу следующий в очереди. Тот, кто трахал Алёну в попу, остановился и вынул из неё член. Тут же сзади к ней пристроился другой. Вогнал член в уже растянутую маслянистую попу и давай ебать со всей дури. Прораб снизу активно орудовал членом в её чвакающем влагалищем. Алёна мучительно застонала с новой силой.

— Ннеееееет...

Её дырки так звучно чавкали и трещали, что это вызывало опасение у девушки.

— Вы меня порвёте! Ааах! Ннеет!

— Терпи, шлюха! Терпи! – рычал на неё снизу прораб, стискивая жёсткой рукой её горло.

На протяжении целого часа сзади неё сменялся всё новый и новый насильник, накачивая её попку твёрдым членом. Лишь прораб неизменно оставался снизу. Алёна поражалась его неопадающей, во истину, исполинской эрекции. Уже все двенадцать человек сменились в её попе, а прораб всё лежит снизу и трахает её, периодически замедляясь, останавливаясь, отдыхая, в это время позволяя второму активно трахать её зад.

В один момент, когда задний вышел, чтобы уступить место следующему, прораб вынул член из Алёниной вагины и ввёл его в попку. Потрахав её несколько секунд, он остановился и махнул крайнему в очереди.

— Суй второй член ей в жопу.

— Нет! – в ужасе округлила глаза Алёна. – Нет, нет, нет! Вы с ума сошли?!

Но второй уже пристраивался сзади. Прораб крепко прижал её к себе и зашипел на ухо:

— Терпи, шлюха... Сейчас твоя жопа затрещит по швам.

— Нет! – пыхтела ему в грудь Алёна. – Вы порвёте её! Не смейте! Нет!

— Вхожу! – крикнул задний и ввёл член Алёне в анус, поверху члена начальника. Крик девушки озарил вагончик:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Алёна ощутила болезненное растяжение на грани разрыва. Казалось попа вот-вот треснет по шву, как и предрекал прораб. Два члена, плотно прижатые друг к другу, неспешно задвигались в её анусе.

— ММММММ! – мычала Алёна, сцепив зубы. – Нннеееет! Стойте! Аааа! Больно! Ааааай!

— Заткнись! Не ори! – рычал на неё прораб.

Два толстых члена всё быстрее и быстрее скользили в её попе, растягивая её до неимоверных размеров. Трескучие чвакающие звуки раздавались у Алёны за спиной. Острая боль пронзала стенки ануса.

— Порвёёётеее! – кричала девушка.

Её попу словно огнём жгло. Два толстых хуя, слившись в один огромный, разрывали её попку, скользя всё шустрее и шустрее. Дырка трескуче чвакала на весь вагончик. Гастрабайтеры в очереди восхищённо пялились на растягиваемый до предела женский анус.

— ННнеееет! Аааааа! Чёрт!

— Рвите, рвите ей жопу! – орали озверевшие содомиты.

Острая боль растяжения становилась всё сильнее и сильнее. Члены мужчин растягивали Алёнину попу всё быстрее и быстрее, наращивая амплитуду фрикций и глубину проникновения. Анус трещал по швам, Алёна кричала, мужики ржали и гудели.

Казалось, этой пытке не будет конца. Но по закону подлости, когда думаешь, что хуже быть не может, - жди сюрприза.

— Давай третьего! – крикнул прораб.

— Неееет! – закричала Алёна, но ей тут же сунули грязную тряпку в рот.

— Третий хуй ей в жопу! – повторил прораб. Его товарищи замешкались. Они не понимали, как это провернуть. Лишь один коротконогий, крепко сбитый, мужичок заскочил на диван и практически сел Алёне на спину. Второй чуть отклонился назад, оперевшись рукой на стену. Коротконогий умудрился пристроить член сверху члена второго насильника. Он силой проталкивал ему между хуем товарища и верхней стенкой ануса.

— МММММММММ! – мычала от острой боли Алёна, с тряпкой во рту.

И вот третий член проскользнул в её попу. Анус растянулся так, что Алёна была уверена в том, что тот сейчас треснет. А когда три члена синхронно задвигались в её попе, девушка едва не потеряла сознание от острой боли.

— Да! Рвите её жопу! – кричали товарищи в очереди.

— Охренеть! Три хуя в заднице!

Алёна и сама поражалась этому. Её попа трещала по швам, три члена двигались в ней, погружаясь наполовину. Три толстых члена! Их общий диаметр был больше мужского кулака. Эта трёхчленная махина сновала туда-сюда в её попе, растягивая её до предела.

— Уф! Сейчас её жопа треснет! – скривился один мужичок в очереди. – Вот это жесть!

— Не. Смотри, выдерживает! Эластичное очко у шлюхи! Охренеть...

Алёна чувствовала только острую боль - растяжение до предела, когда анус вот-вот треснет. На протяжении нескольких бесконечно долгих минут она мучительно стонала, ожидая разрыва. Три члена рвали и рвали её попу, шустро снуя туда-сюда в анальном отверстии. Стенки ануса так растянулись, что от напряга покраснели и посинели. Алёна глухо орала от боли с грязной тряпкой во рту.

Боль не прекращалась ни на секунду, члены, словно механически поршни, неустанно двигались вперёд-назад, растягивая её попу до предела. Двигались, то синхронно, то хаотично: один выходит, второй заходит, третий выходит. Разрываемая попа девушки издавала целую какофонию трескучих, чвакающих звуков.

— Хорош! – услышала Алёна крик прораба.

Три члена медленно выскользнули из её попы. Алёна не видела, что они сделали с её анусом, но чувствовала зияние дыры, края которой не смыкались. Чувствовала жжение и зуд заднего прохода, боль в низу живота. Но вместе с этим пришло облегчение. Пытка кончилась.

Прораб вылез из-под неё и велел развязать ей руки. Алёну освободили, но у неё даже не было сил встать. Прораб подхватил её под бока и силой поставил раком на край дивана.

— Стой так! Отдышись, шлюха.

Алёна стояла на четвереньках, опустив голову. Она слышали, как все сзади ржут и обсуждают её попу. Из их уст звучали такие слова, как «дыра», «раздолбанное дупло», «растраханное очко» и другие нелицеприятные выражения. Алёна боялась представить, как выглядит её попа.

— Дай-ка телефон, - попросил кого-то прораб. – Сними это.

Две грубые руки легли Алёне на ягодицы и силой растянули их, раскрывая дырку на максимум. Защёлкала вспышка телефона.

— Снял?

— Да.

— Дай сюда.

Прораб взял телефона товарища и поднёс Алёне к лицу.

— Полюбуйся, рыжая, что мы сделали с твоей жопой, ахахахаха!

Алёна огромными глазами уставилась на фото. Теперь слова «дыра» и «дупло» не казались ей такими уж неподходящими. Её задница выглядела, как воронка после взрыва снаряда. Края ануса - красные, опухшие. Они просто не смыкаются! Если приглядеться, то можно заглянуть в глубины её прямой кишки. Алёна в ужасе прижала ладонь к лицу.

— Ооо нееет... Моя попа... Уроды!

— Это ещё не всё сучка, - усмехнулся прораб и стянул её на пол, поставив на четвереньки, как собаку.

— Стой! Нет! Хватит! Аааааа! – закричала Алёна, получив двадцать сантиметров толстого члена в растянутую дырку. Прораб со всей дури принялся долбить девушку в попу, упираясь двумя руками в её спину. Попа чвакала и фыркала на весь вагончик. Толстый член на бешеной скорости бурил женский анус, не зная пощады. Алёна орала в голос:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

— Так, сука, так! – рычал прораб, вбивая толстый член в прямую кишку Алёны. Все вокруг одобряюще гудели, подбадривая своего бригадира. Огромный двадцатисантиметровый хуй на всю глубину входил в попу девушки, яйца хлёстко стучали ей по вагине. У Алёны закатывались глаза от острой боли в низу живота. Ей казалось, что член прорывается ей до самых кишок, внутрь желудка.

— Ааакх! – зарычал сзади прораб, и Алёна ощутила, как тёплая сперма выплеснулась в её прямую кишку. Прораб медленно вынул член и гаркнул: - Следующий!

Не успела Алёна отдышаться, как над ней навис новый насильник. Вонзил член в растянутый анус и начал жёстко долбить. Алёна снова закричала, скребя ногтями по полу. Он вбивал в неё член, словно гвоздь в доску. Второй насильник орудовал своим болтом на бешеной скорости, переворачивая все внутренности девушки. Потрахав несколько минут, он также спустил в глубины её анала. Шлёпнул её по заднице и уступил место третьему.

Алёна не оборачивалась на них. Один за одним они наваливались на неё и трахали сверху в попу. Каждый, будто старался переплюнуть предыдущего, трахая ещё жестче. Со временем крики девушки превратились в натужные, мучительные и слабые хрипы. Её беспощадно содомировали сверху по собачьи, неизменно кончая в попу. Конца и края не было мужчинам и их толстым членам, фарширующим измученную попу переводчицы. Сперма из её растраханного анала брызгала в разные стороны. Члены взбалтывали вкаченное семя, превращая его в кисель. Мужское семя вытекало из её попы, но большая часть оставалась внутри.

— Ууф! Уууф! Ааааааа! – мучительно стонала и пыхтела Алёна. Толстые члены бурили её задницу на бешеной скорости. Каждый из тринадцати мужчин успел кончить, а некоторые и по два раза. Алёна чувствовала, как надулся низ живота от дюжины порций спермы в попе.

В какой-то момент всё прекратилось. Измученная, обессиленная Алёна ждала следующего проникновения и жёсткой болезненной долбёжки, но этого не последовало. Молодая переводчица так и стояла на четвереньках, как собака, в окружении толпы голых вонючих гастрабайтеров. Сперма вытекала из её попы, стекая по вагине на пол. Алёна тяжело дышала, опираясь ладонями на пол и опустив голову.

И тут на её ягодицы легли грубые мужские ладони, растягивая их в стороны.

— Ух! Полная жопа спермы! – усмехнулся знакомый голос. Прораб игрался с её попой, сдвигая и раздвигая ягодицы, любуясь белесым озерцом спермы, плещущимся внутри прямой кишки девушки. – Под завязку заполнили!

— Дай-те ка её трусы, надо чем-то забить пробоину!

Ему подали обрывки Алёниных трусов, и он плотно и глубоко затолкал их внутрь.

— Теперь точно не протечёт. Трусы всё впитают. Вставай, сука! Проваливай!

Он шлёпнул Алёна по попе и вздёрнул её на ноги. Мужики толкали её к выходу, голую, потную и измученную. Кто-то кинул ей в грудь её одежду и туфли. Алёну буквально вытолкнули на улицу. Она упала голыми коленями в грязь. Дождь прошёл, но на небе всё ещё нависали свинцовые тучи.

— Одевайся! – велел ей прораб. – Живо! Отвезу тебя домой.

У Алёны попросту не было сил даже слова вымолвить. Она вся дрожала, когда натягивала одежду. Никогда ещё она не чувствовала себя такой слабой, униженной и сломленной. Наверно, именно так себя чувствует жертва насилия. У девушки был своего рода посттравматический синдром.

Прораб подогнал свой пикап и запихал девушку на заднее сидение. Алёна свернулась калачиком, сумев назвать только свой адрес. Красный тяжелый пикап подскакивал на кочках, везя её домой. Алёна дрожала от ужаса случившегося, попа ужасно болела, тушь растеклась по щекам. Обычно, сильная и смелая Алёна Ткачук, сейчас была морально и физически уничтожена. В голове её крутилась только одна мысль: «Как я в таком виде приду домой к сестре... »

Продолжение следует...

За 3 частью этого рассказа и других моих работ обращайтесь в личные сообщения на сайте или на почту torres9111@mail. ru

Также пишу на заказ. На любые тему, по вашему сценарию, предпочтениям и пожеланиям. Обращайтесь.

boosty: russel91