Генерал Сид глава 11

Сид присел на скамью у стола, стоявшего перед камином. Они только что прибыли в Уивертаун и выбрали гостиницу в качестве места встречи. Хотя Мастерсон хотел спать в гостинице, Сид сказал, что они будут спать в своих палатках, как все мужчины.

Вскоре к нему присоединились Олаф и Барсон. Двое молодых людей улыбались так, словно у них был какой-то великий секрет, который они просто умирали от желания рассказать. Он спросил:

— И какое же злодейство вы двое задумали?

Барсон рассмеялся от предположения, что они собираются сделать что-то озорное. Он подмигнул Олафу и ответил:

— Ну, дело было так. Мы с Олафом ели курицу... Надо сказать, что она случайно упала мертвой к нашим ногам, когда мы прогуливались по лесу.

— Уверен, что ты не имеешь никакого отношения к ее безвременной кончине, - с улыбкой сказал Сид.

— Верно, - сказал Барсон.

— И вот мы ели этого бедного покойного цыпленка у костра, когда нам пришла в голову странная и извращенная мысль.

Кивнув головой в насмешливой серьезности, Олаф сказал:

— Ты же знаешь, как редко Барсон думает, так что любая мысль, которая приходит ему в голову, наверняка странная.

— А мы все ждем, когда Олафу придет в голову первая мысль, но боюсь, что до этого дня я буду старым и седым, - ответил Барсон, подталкивая своего друга в бок.

— Но нам удалось придумать одну не слишком извращенную мысль, - сказал Олаф с ухмылкой.

Сид рассмеялся, глядя на эту пару. Он сказал:

— Боюсь, что напряжение вот-вот убьет меня. Так что расскажи мне о своей странной и не слишком извращенной идее.

— Ну, я заметил, что это здание когда-то было трактиром, - сказал Барсон, указывая на комнату, в которой они сидели.

— А ты знаешь, что Барсон когда-то работал в трактире, - сказал Олаф, жестом указывая на своего друга.

— И мы подумали, что, возможно, откроем его как трактир на несколько ночей и дадим некоторым солдатам возможность поесть в относительном комфорте, - сказал Барсон.

— Но я сказал, что для этого слишком много войск, - сказал Олаф, подмигнув Барсону.

— Ты не говорил, - сказал Сид.

— Правда, он так и сказал. И вот тут-то мысль немного закрутилась. Как-то нам пришло в голову, что можно провести лотерею, чтобы определить, кто сможет провести вечер в гостинице, - сказал Барсон.

Сид уже собирался высказать свое мнение, но Олаф поднял руку.

— Но потом я сказал, что это несправедливо по отношению к мужчинам, когда мы так наживаемся на них. Поэтому я сказал, что мы можем позволить тебе выбирать мужчин в качестве награды за хорошую службу.

— Эта идея действительно странная и немного извращенная. Скажите, кто может работать в этой гостинице? спросил Сид, вникая в суть их диалога.

— Увы, на этом наши размышления не закончились. Уверен, что Барсон с радостью согласился бы работать дополнительно, - с ухмылкой сказал Олаф.

— Уверен, что Олаф не откажется разносить напитки, - сказал Барсон.

Наклонившись вперед и положив локти на колени, словно сосредотачиваясь, Сид сказал:

— Мой бедный мозг с трудом справляется с таким количеством информации.

Два других молодых человека приняли похожие позы. Олаф сказал:

— Да, голова болит от такого количества мыслей.

— В гостинице есть кровати, - сказал Сид, взглянув на Барсона.

Выйдя из образа, Олаф сказал:

— Я думал, что ты, Мастерсон, Петерсон и Коннор останетесь здесь.

— Нет. Мы остаемся в своих палатках, как и вся остальная армия, - ответил Сид. Он откинулся на спинку кресла и сказал:

— Мне нравится эта идея, но я не люблю раздавать милости людям, которые попали в мое поле зрения. Есть и другие, которые совершали не менее достойные поступки, но делали их там, где я не мог за этим наблюдать.

— О, ну это была просто идея, - сказал Барсон.

— Это хорошая идея. Почему бы нам не устроить лотерею, чтобы получить шанс оказаться здесь? спросил Сид.

— Я думал, ты расстроишься из-за того, что им придется платить за возможность остаться здесь, - хмуро сказал Олаф.

— Кто сказал, что мы должны платить? спросил Сид, глядя сначала на Олафа, а потом на Барсона.

Двое молодых людей показали друг на друга, а затем разразились хохотом. Олаф наконец ответил:

— Я просто предположил.

— Я тоже, - сказал Барсон, пожав плечами.

— Итак, каждый человек получает один шанс в лотерее. Те, кто выигрывает, получают возможность поесть здесь. Среди тех, кто ест здесь, мы проводим еще одну лотерею, чтобы определить, кто проведет ночь в постели, - сказал Сид.

— Не забывайте о женщинах, сэр, - сказал Олаф. Покачав головой, он сказал:

— Будет не очень весело, если ни у одной из женщин не будет шанса прийти.

— Кто должен организовать лотерею? спросил Сид.

Барсон и Олаф на секунду посмотрели друг на друга. Олаф подмигнул и сказал:

— Нас здесь трое, но у двоих из нас уже есть работа.

Фред шагнул вперед и сказал:

— Я сделаю это.

— Нет, Фред. Это сделаю я. Олаф прав. Это работа, которую я должен сделать, - сказал Сид, кивнув головой. Это было бы полезно для морального духа, а его участие уверило бы людей в том, что лотерея была честной.

Хотя четыре дня назад он поклялся служить Сиду, у Фреда еще не было ни одного шанса выполнить какую-либо услугу. Каждая попытка срывалась. Сначала Сид позаботился о том, чтобы ему обработали раны на спине. Затем Сид обучил его, показав, как все делается в лагере. Фред спросил:

— Неужели я ничем не могу тебе помочь?

Чувствуя растущее разочарование Фреда, Сид ответил:

— Да. Ты можешь сбегать за Коннором. Он нужен мне, чтобы организовать людей для участия в лотерее. Как только ты его найдешь, думаю, нам с тобой стоит перекусить.

— Да, Сид, - сказал Фред, радуясь тому, что ему есть чем заняться, даже если это не более чем выполнение простых поручений.

Когда Фред ушел, Олаф сказал:

— Кажется, я впервые вижу, как он улыбается.

Мужчины и женщины лагеря стояли группами по сто человек и возбужденно обсуждали лотерею. Группа по одному подходила к тому месту, где стоял Сид с двумя урнами. По очереди человек подходил к Сиду и вытягивал из урны бусину. Проверив бусину, ее опускали во вторую урну.

Счастливчики, вытянувшие черную бусину, отправлялись в гостиницу, а остальные оставались позади. Победители обычно исполняли небольшой победный танец, прежде чем опустить свою бусину во вторую урну. Проигравшие просто качали головой и утешались тем, что у них будет еще один шанс следующей ночью.

В перерывах между группами Сид высыпал содержимое своей урны во вторую урну. Фред передавал ему вторую урну и вызывал следующую группу. Сид обязательно сообщал каждому проигравшему, что, возможно, в следующую ночь им повезет больше. Он поздравлял каждого победителя.

Стоя в стороне, Коннор вместе с другими советниками наблюдал за происходящим. Он посмотрел на Мастерсона и спросил:

— Ты можешь в это поверить?

— Да, могу, - угрюмо ответил Мастерсон.

— Он отдает им наши комнаты.

Петерсон сказал:

— Это Олаф и Барсон придумали такую идею.

— Ну и ладно, - сказал Мастерсон. Он устал от похода и хотел только одной ночи отдыха в мягкой постели.

— Ты видишь, как люди реагируют на него? спросил Коннор, думая, что Мастерсон не понял, о чем идет речь.

— Да, вижу. Они пойдут за ним куда угодно, - сказал Мастерсон.

Петерсон сказал:

— Мужчины будут лучше думать о нас, когда увидят, что мы едим у костров и спим в палатках.

— Это так, - сказал Мастерсон. Отвернувшись, он сказал:

— Я действительно хотел бы для разнообразия поспать в кровати.

— У нас есть четыре тысячи мужчин и женщин, которые чувствуют то же самое, - сказал Коннор. Он посмотрел на Мастерсона и сказал:

— Конечно, они не чувствуют, что могут требовать этого так, как некоторые из нас.

— А некоторые из нас, кто думал, что может этого требовать, обнаружили, что не могут, - сказал Мастерсон. Он понял, что мужчины будут очень мотивированы сражаться за Сида. Разница в мотивации может означать разницу между победой и поражением. Он добавил:

— По крайней мере, из этого выйдет что-то хорошее.

— Что именно?

— У нас будет лучшая армия в этой войне, - ответил Мастерсон.

— Куда ты идешь? спросил Петерсон, когда Мастерсон начал уходить.

Улыбнувшись Коннору, Мастерсон ответил:

— Я должен придумать, как мы будем сражаться с армией, которую рабовладельцы пошлют, чтобы подавить восстание. Лучшая армия все равно нуждается в лучших планах, чтобы выиграть битву.

Прошло несколько часов, прежде чем Сид наконец закончил проводить лотерею. После того как он передал урны Фреду, к Сиду подошла молодая женщина. Он узнал в ней одну из тех, кто начинал в Цитадели Джонса. Она была очень популярна в лагере. Ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить ее имя. Повернувшись к ней, он спросил:

— Здравствуйте, Мэнди Харрисдоттер. Чем могу быть полезен?

Взволнованная тем, что Сид вспомнил ее имя, Мэнди на мгновение запнулась, пытаясь вернуть себе самообладание. После нескольких неудачных попыток ей удалось сказать:

— Я хотела спросить, сэр, не желают ли мужчины развлечься в гостинице?

Вспомнив, как она пела, Сид сказал:

— Уверен, что они с удовольствием послушали бы твое пение. Почему бы тебе не пойти туда и не сообщить Барсону, что ты будешь развлекать их в этот вечер? Я уверен, что он сможет втиснуть тебя за столик.

— Спасибо, сэр, - сказала она. Она бы спела от души за возможность поесть за столиком для разнообразия.

— Я сообщу Коннору, что ты будешь там в течение следующих нескольких вечеров, - сказал Сид.

Когда Олаф подал в трактир еду и вино, атмосфера внутри быстро превратилась в праздник. Молодой человек шутил и рассказывал истории, которые завораживали его сослуживцев до слез и смеха. Когда появилась Мэнди, настроение стало совсем праздничным. Девушка пела по три песни за раз, а потом отдыхала, пока остальные общались. Когда в разговоре наступали паузы, она вставала и пела еще три песни.

Чтобы не нарушать ход вечеринки, Сид послал Фреда проверить, что происходит в гостинице. Фред вернулся с восторженным отчетом о том, что все хорошо проводят время. Он заметил один тост за Сида, произнесенный одним из присутствующих, и был уверен, что были и другие.

Утро застало Сида сидящим рядом с Коннором и Мастерсоном, а Фреда – позади Сида. Мужчины заканчивали завтрак. Покончив с едой, Сид сказал:

— Джентльмены, у нас проблема. Это восстание выбросило наши планы в мусорную кучу.

— Можешь повторить это еще раз, - сказал Мастерсон. Он размышлял над тем, что делать, и пришел к выводу, что у них просто не хватит людей, чтобы вести эту войну. Если враг введет сюда десять тысяч солдат, то на поле боя их будет больше в соотношении пять к одному.

— До сих пор мы освобождали рабов и увеличивали свою армию в надежде, что она станет достаточно большой, чтобы вступить в прямой бой с рабовладельцами. Их армия будет искать нас и захочет вступить с нами в прямую схватку, - сказал Сид. Он оглядел присутствующих у костра и увидел, что остальные кивают головами в знак согласия с его мнением. Повернувшись к Мастерсону, Сид сказал:

— Расскажи мне, как обычно происходит лобовое сражение

Мастерсон нахмурился, услышав вопрос. Это было почти слишком просто, чтобы ответить, но он решил, что Сид хочет что-то сказать. Он ответил:

— Это зависит от того, что это – орда или дисциплинированная боевая группа.

— Предположим, что наш враг – дисциплинированная боевая единица, - сказал Сид. Он подозревал, что он будет гораздо более дисциплинированным, чем Мастерсон мог себе представить. В ближайшие несколько месяцев ему придется превратить свою армию в очень эффективную боевую силу.

— Солдаты выстроятся на противоположных сторонах поля. Сначала лучники посылают залпы стрел в другую сторону. Затем одна или другая сторона нападет на другую. Кавалерия будет введена в бой с помощью флангового маневра, - сказал Мастерсон, рисуя поле боя очень грубой кистью.

— У нас нет лучников, - сказал Сид.

— Это правда, - ответил Мастерсон.

Потянувшись за спину, Сид взял обычный кожаный щит. Он был круглым, около двух футов в диаметре. Взяв щит, он сказал:

— Это не очень-то защитит людей от стрел.

— Не так уж и плохо. Обычно на сорок стрел, выпущенных в воздух, приходится одна потеря, - сказал Мастерсон.

— На сорок стрел приходится четверо раненых.

— Это слишком много, - сказал Сид. Столкновение с двумя сотнями лучников означало бы пять убитых и двадцать раненых на один залп. Они могли ожидать около четырех или пяти залпов, прежде чем вступить в бой.

— Что ты предлагаешь?

Взяв палку, Сид начертил на земле прямоугольник. Поработав, он сказал:

— Мне нужен прямоугольный щит. Он должен быть высотой в три четверти человека и шириной в руку.

— Это будет слишком тяжело, - сказал Коннор.

— Используй вываренную кожу на деревянной раме, - сказал Сид.

— Это уменьшит вес, - сказал Коннор, размышляя о разнице между деревянным щитом и щитом из вареной кожи.

— На поле боя он будет громоздким, - сказал Мастерсон, пытаясь представить, как будет работать такой щит. Он не мог представить себе, как бежит по полю боя, пытаясь нести такой большой щит.

— Мы отдаем этот щит нашим копьеносцам, поскольку они обычно занимают первые ряды в оборонительной позиции. Мы заставляем их стоять достаточно близко друг к другу, чтобы при выпуске стрел они могли поставить свои щиты край в край. Второй ряд копьеносцев держит щиты над головой. Остальные наши бойцы прижимаются к ним и используют для защиты щиты третьего ряда копьеносцев. Немного потренировавшись, они могут стать черепахой, и стрелы не будут находить цель, - сказал Сид.

— Я понимаю, о чем ты, - сказал Мастерсон, представив себе, что получится в результате. Кивнув головой, он сказал:

— Когда враг нападет, перед ним будет стена щитов с торчащими в них копьями. Мне это нравится.

— Я так и думал, - сказал Сид.

— Мы также можем продвигаться за этой стеной щитов управляемым маршем.

— Это сработает только на ровном поле боя. Если местность изломана, люди не смогут продвигаться вместе, - сказал Сид, указывая на одну из известных слабостей фаланги.

— Ты прав, - задумчиво произнес Мастерсон.

— Но это все равно не поможет нам посылать стрелы во врага. Нам нужны лучники.

Коннор покачал головой и сказал:

— Необученные лучники практически бесполезны. Максимум, что они могут сделать, - это выпустить два залпа стрел во время атаки. Как только войска соединяются, им ничего не остается, кроме как умереть. Бесполезно выставлять луки против мечей на близком расстоянии. Они всегда ломаются первыми на поле боя.

— У нас есть армия из четырех тысяч мужчин и женщин. Чуть больше двух тысяч из них – бойцы. Мы не можем позволить себе, чтобы две сотни из них стояли без дела во время битвы, - сказал Мастерсон.

— Кто сказал, что они должны быть лучниками? С улыбкой спросил Сид. Он смотрел телевизионную передачу, в которой рассказывалось обо всех ограничениях лучников в древних армиях. Обученные английские лучники были единственными по-настоящему эффективными лучниками в бою. Он долго думал над этой телепередачей, пытаясь понять, в чем же реальная проблема их использования.

— Что ты хочешь сказать? спросил Мастерсон, озадаченный вопросом Сида.

— Я говорю, что мы тренируем всех выпускать по одной стреле в сторону врага. После выстрела они бросают лук и берут свое обычное оружие. Это даст нам более двух тысяч стрел в воздухе. Даже если только одна стрела из пятидесяти окажется эффективной, это даст нам довольно высокий эффект.

— Но для этого нужно тренироваться, - сказал Коннор.

— Все, что им нужно сделать, - это запустить стрелу в нужном направлении, - с улыбкой сказал Сид.

— Это очень много оружия, которое просто бросают на поле боя, - сказал Петерсон.

Мастерсон покачал головой и сказал:

— Это не сработает. Люди будут спотыкаться об оружие в пылу сражения.

— Я уверен, что у вас все получится, - с улыбкой сказал Сид.

— Чтобы сделать лук, нужно много мастерства. Мы никак не сможем изготовить столько луков за разумное время, - сказал Коннор.

— Хорошее возражение. Я предлагаю организовать так называемую производственную линию, - сказал Сид.

— Что это такое?

— Так женщины готовят здесь еду каждый вечер. У одной женщины есть одна работа, которую она выполняет снова и снова. Результат ее работы передается другой женщине, которая делает свою часть работы. Мы делаем то же самое с изготовлением луков. Один человек грубо обстругивает дерево. Другой обрабатывает дерево. Третий склеивает дерево. Четвертый придает форму и так далее, - ответил Сид.

Коннор уставился на Сида, пораженный его проницательностью. Он не задумывался о том, что кухни функционируют подобным образом. Он не знал, что Сид всего лишь позаимствовал идею Генри Форда о сборочном конвейере. Кивнув головой, он сказал:

— Мы можем это сделать.

Мастерсон сказал:

— Нам придется остаться здесь на пару недель, если мы хотим сделать все, что ты предлагаешь.

— Может, и нет, - сказал Сид.

— Почему?

— В городе, где делают краситель для одежды, нас ждут еще четыре сотни необученных добровольцев. Я предлагаю использовать этих людей для производственной линии. Этого должно быть достаточно, чтобы изготовить луки, стрелы и щиты. Наши обученные войска могут совершать набеги, пока запасы пополняются. Между набегами они будут тренироваться здесь, - ответил Сид. Им придется перевести людей туда, где будет много древесины.

Перейдя к вопросу о рейдах, Мастерсон сказал:

— Нам понадобится больше лошадей. Одновременно мы можем выставить только двести конников.

— Это идеальное число. Разделите их на группы по пятьдесят человек. Когда враг начнет двигаться, мы молниеносно атакуем с тыла. Один проход через войска, и они скачут дальше. К тому времени, когда враг организует преследование, наши люди будут уже далеко, - сказал Сид.

— У нас будет всего пять-шесть врагов за раз, - сказал Мастерсон. Он наморщил лоб, обдумывая, что это значит. Две-три атаки в день на отряд значительно сократят его численность. Им придется менять тактику, когда противник придумает эффективные способы противодействия атакам, но этого следовало ожидать. Кивнув головой, он сказал:

— Так и сделаем.

— Хорошо, - сказал Сид. Он собирался подождать, чтобы предложить мужчинам использовать не мечи, а копья.

Весь оставшийся день группа мужчин прорабатывала детали. Временами планирование проходило в напряженной обстановке, когда возникали проблемы и находились решения. К концу дня каждый знал, что нужно делать. Они разошлись по домам, чтобы Сид успел еще раз провести лотерею.