Психолог сделала из меня Сисси шлюху. Из сборника Как меня ебали Часть 2

Тем, кто чувствителен к жестокому обращению, лучше пропустить эту часть.

Кирилл сидел на диване в своей маленькой квартире, когда телефон завибрировал на журнальном столике, слегка сдвинув чашку с остывшим чаем. На экране высветилось имя — Алиса, его психолог. Её голос в трубке был ровным, с мягкой, но властной интонацией, от которой у Кирилла по спине побежали мурашки:

— У меня проблемы с машиной, Кирилл. Приезжай ко мне домой. Сегодняшний сеанс обещает быть... незабываемым. Адрес я пришлю.

Он бросил телефон на подушку и метнулся в ванную, сердце колотилось, предвкушение смешивалось с тревогой. В тесной комнате с кафелем и зеркалом в пятнах от воды он достал станок и тщательно выбрил всё тело — ноги, подмышки, пах — пока кожа не стала гладкой, как шёлк. Затем он открыл коробку с силиконовыми накладками для груди, купленными онлайн: мягкие, слегка прохладные, с реалистичными сосками. Он аккуратно прикрепил их к своей груди, следуя инструкции, и надел кружевной лифчик — чёрный, с тонкими бретельками, который плотно обхватил накладки, придав им естественный вид под платьем. В спальне он натянул своё лучшее платье: облегающее, тёмно-бордовое, с глубоким вырезом, подчёркивающим искусственную грудь и узкие плечи, и подолом, едва прикрывающим верх чулок. Чёрные чулки с кружевной резинкой плотно обхватывали бёдра, а туфли на шпильке — лаковые, с тонкими ремешками — добавляли образу вульгарной изящности.

Он сел перед зеркалом, дрожащими руками нанёс макияж: тёмные smoky eyes с блёстками, длинные накладные ресницы, цепляющиеся за веки при каждом моргании, и ярко-алая помада, оставляющая следы на стакане воды, который он нервно осушил. Ногти блестели свежим глянцевым маникюром — алым, без единой царапины. Затем он надел парик — светлый, с лёгкими локонами — и закрепил его шпильками, тщательно спрятав их под волосами, чтобы он не слетел. Проверив в зеркале, он убедился, что фиксация надёжна: волосы держались крепко, обрамляя лицо. Взглянув на себя, он замер: перед ним стояла Кира — не просто отражение, а женщина с тонкими чертами, пухлыми губами, упругой искусственной грудью и взглядом, полным смеси стыда и притягательности. Член Киры шевельнулся в трусиках, слегка натянув ткань. Она схватила сумочку с блестящим замком и вызвала такси.

В машине Кира сидела, скрестив ноги, чувствуя, как чулки слегка скользят по коже, а лифчик с накладками давит на грудь. Водитель — пожилой мужчина с сединой — бросал на неё любопытные взгляды через зеркало заднего вида, но молчал. Она теребила подол платья, её идеальные ногти сверкали в свете уличных фонарей, пока такси не остановилось у дома Алисы — двухэтажного коттеджа с белоснежной краской и аккуратно подстриженным плющом на крыльце. Кира расплатилась, вышла, поправила платье, каблуки цокнули по асфальту, и она постучала в дверь, ощущая, как холодный вечерний ветер пробирается под юбку.

Алиса открыла дверь, её силуэт в мягком свете прихожей казался властным и притягательным. Короткая стрижка — каре с рваными концами — обрамляла лицо с острыми скулами и тонкими губами, накрашенными бордовой помадой. На ней была чёрная блузка с глубоким декольте, из которого выглядывал край кружевного лифчика, и узкая юбка, обтягивающая бёдра. Её зелёные глаза с хищным блеском прошлись по Кире с ног до головы.

— Заходи, Кира, — произнесла она, голос низкий, с лёгкой хрипотцой, полный уверенности. — Ты выглядишь восхитительно.

Кира шагнула внутрь, каблуки застучали по деревянному полу, покрытому мягким кремовым ковром. В гостиной пахло ванильными свечами и терпким красным вином. Они сели на диван и Алиса включила планшет, лежавший на стеклянном столике рядом с бокалом вина, в котором ещё плескались красные капли.

— Сегодня мы раскроем твою настоящую суть, — промурлыкала она, её пальцы с аккуратным чёрным маникюром пробежались по экрану. — Ты ведь давно этого ждёшь, не так ли?

Кира кивнула, сердце билось в горле, ладони вспотели под платьем. На экране началось видео: женственный голос, мягкий и вкрадчивый, шептал:

— "Ты не мужчина, сисси. Ты рождена, чтобы сосать, давать и унижаться. Это твоя природа."

Экран взорвался: мужик в розовых трусиках, член торчит, ткань мокрая от спермы, стекает по ногам. Камера сменила кадр — сучка на коленях, ошейник туго сдавливает шею, язык лижет чёрные туфли, слюна капает, он стонет, пока пятка давит ему на лицо. Дальше — шлепки, задница красная, кожа лоснится от пота, рука с алыми ногтями хлещет, оставляя следы, а он выгибается, член дергается, брызгая на пол. Крупный план: толстый хер входит в рот, губы растянуты, слюна течет рекой, подбородок блестит, глаза слезятся, он давится, но просит ещё. Следующий кадр — двое: один на четвереньках, второй сзади, долбит так, что ягодицы хлопают, пот и смазка смешиваются, текут по бёдрам, стоны рвутся из горла. Камера ловит лицо — искажённое, в слезах и сперме, язык вывалился, ловит капли. Потом — грубо: пальцы в заднице, три сразу, растягивают, он орёт, дрочит себя, кончает на зеркало, размазывая ладонью. Финал — толпа: ошейники, цепи, члены во всех дырках, сперма льётся, шлепки, хрипы, кто-то лижет ботинки, кто-то глотает, лица в экстазе и унижении. Кира смотрела, дыхание участилось, жар поднимался от живота к щекам, трусики стали слегка липкими. Она повернулась к Алисе, голос дрожал:

— Напиши на мне что-нибудь... пошлое.

Алиса улыбнулась, обнажив ровные зубы, схватила маркер с журнального столика — чёрный, с глянцевым корпусом — и подошла вплотную. Её дыхание, пахнущее мятной жвачкой и вином, обожгло ухо Киры:

— Где именно, моя любопытная девочка?

— На лице, — выдохнула Кира, ресницы задрожали, колени поджались.

Алиса надавила маркером на её щеку, провела жирную стрелку к губам, чернила пахли спиртом, оставляя холодный след, и вывела крупными буквами: "СПЕРМОГЛОТКА". Кира вздрогнула, жар разлился по телу, член напрягся в трусиках.

Внезапно входная дверь хлопнула, закрывшись с громким стуком, от которого стёкла в окнах слегка звякнули. Кира вздрогнула, чуть не свалившись с дивана, каблуки царапнули пол, глаза расширились от испуга. Она посмотрела на Алису, ища объяснений. Та улыбнулась, губы растянулись в тонкой, уверенной линии:

— Не бойся, Кира. Это Борис. Я решила, что тебе нужен проводник в этот новый мир. Сегодня ты станешь женщиной в полном смысле.

В комнату вошёл мужчина — высокий, с широкими плечами, заросший трёхдневной щетиной, в чёрной кожаной куртке и джинсах, обтягивающих мускулистые ноги. Его тёмные волосы были взъерошены, взгляд — тяжёлый, похотливый. В руках он нёс чемодан — стильный, чёрный, с блестящими серебряными замками. Он поставил его на пол с мягким стуком, открыл, и внутри блеснули новые БДСМ-игрушки: розовые наручники с пушистым мехом, анальные пробки с пушистыми чёрными хвостиками и блестящими камушками, шариковый кляп с красным шаром, кожаный ошейник с острыми шипами, длинный чёрный фаллоимитатор с присоской и набор металлических зажимов с цепочками. Борис вытащил наручники, покрутил их на пальце и шагнул к Кире:

— Ну что, сучка, Алиса обещала мне послушную дырку для ебли. Соси мой хуй или пиздец тебе.

Кира задрожала, колени подогнулись, платье натянулось на бёдрах и искусственной груди, дыхание участилось от грубости его слов.

Кира опустилась на пол, каблуки зацепились за ковёр, платье задралось, обнажая кружевные резинки чулок и бледную кожу бёдер, уже влажную от пота. Борис схватил её за волосы, пальцы грубо вцепились в парик, шпильки натянулись, но держали, лишь чуть сдвинув его набок. Он приставил член к её губам — толстый, пульсирующий, с резким запахом пота и мускуса. Кира нерешительно открыла рот и взяла его, первый контакт обжёг: солёный вкус головки, липкая капля смазки на языке. Она попыталась взять глубже, но тут же зацепила зубами нежную кожу, слегка оцарапав. Борис дёрнулся, выругался и резко дал ей две звонкие пощёчины — одну по левой щеке, вторую по правой. Лицо Киры вспыхнуло, слёзы брызнули из глаз, а он рявкнул:

— Ты что, тупая сука, зубы убрать не можешь? Соси как шлюха, а не грызи, мразь!

Она закашлялась, слюни потекли по подбородку, но Борис не дал ей отдышаться — схватил за голову и толкнул член глубже, упираясь в горло. Кира давилась, слёзы катились по щекам, смешиваясь с размазанной тушью, каждый его рывок вызывал спазмы. На очередном толчке её стошнило — горло сжалось, и она вырвала чаем прямо на его член, жидкость брызнула на джинсы и пол, смешавшись со слюной. Борис выдернул член, ухмыльнулся и шлёпнул её по лицу мокрой головкой:

— Грязная сука, блюёшь, как дешёвая потаскуха? Дочистишь ртом, шалава.

Он снова засунул член ей в рот, размазывая остатки рвоты и слюны по её губам, продолжая долбить горло. Кира хрипела, её собственный член в трусиках напрягся, выдав каплю предэякулята, ткань натянулась от смеси ужаса и возбуждения. Он двигался грубее, джинсы шуршали, помада размазывалась по его стволу красными полосами вперемешку с рвотой. Наконец, он вытащил член и вытер головку о её щёки, размазывая слюну, рвоту и смазку по надписи "СПЕРМОГЛОТКА".

— Вот так, мне нравится твоя шлюшья морда. Зубы ещё раз увижу — выбью, мразь, — хмыкнул он, плюнув ей на губы.

Позже, когда Кира уже задыхалась от слёз и унижения, Борис схватил её за подбородок, заставив поднять лицо. Он раздвинул ноги шире, джинсы сползли ниже, открывая тяжёлые, покрытые редкими волосами яйца.

— Лижи, сучка, — приказал он, ткнув её носом в мошонку. Кира послушно высунула язык, ощутив солёный, резкий вкус кожи, смешанный с потом и остатками смазки. Она начала медленно, проводя языком по складкам, чувствуя, как они напрягаются под её губами. Борис стонал, сжимая её волосы, пока она заглатывала одно яйцо в рот, посасывая его, затем второе, облизывая снизу вверх, оставляя влажные дорожки слюны. Слюна стекала по её подбородку, капала на грудь, а он дрочил член над её лицом, хрипло бросая:

— Давай, шлюха, полируй их, пока не заблещусь. Хочу видеть, как ты давишься моими яйцами.

Алиса сидела на диване, её рука скользнула под юбку. Она дрочила себе, пальцы двигались ритмично, дыхание стало тяжёлым, глаза блестели, пока она шептала:

— Отлично, Кира, ты делаешь первые шаги к своей истинной роли. Принимай его, как послушная девочка.

Затем она встала, каблуки застучали по полу, взгляд стал диким. Открыла чемодан, вытащила страпон — огромный, чёрный, с рельефными венами — и надела его поверх юбки, затянув ремни с громким щелчком. Подошла к Кире сзади, задрала платье, обнажив дрожащие ягодицы, рванула трусики, разорвав их в клочья, и плюнула ей между ягодиц, слюна стекла вниз тёплой струйкой.

— Раздвигай свою похотливую жопу, грязная шлюха, — прорычала она, голос теперь был полон похоти, но с оттенком образованности. — Я выебу тебя так, что твоя дырка будет молить о каждом толчке.

Она вогнала страпон одним резким движением, Кира застонала, тело напряглось от боли и удовольствия. Борис кончил ей на лицо — горячая сперма брызнула на щёки, волосы, попала в ресницы, стекая по надписи "СПЕРМОГЛОТКА", — и размазал её пальцами.

— Жри хуесоска, — бросил он, пихая пальцы в её рот, пахнущие его семенем и табаком.

Алиса надела на неё ошейник — чёрная кожа, холодная и гладкая, туго обхватила шею, а внутренние шипы, острые на вид, смотрели внутрь, слегка касаясь кожи. Кира замерла, сердце заколотилось от страха, её глаза расширились, дыхание сбилось — она представила, как эти металлические зубцы вопьются в горло, раздирая его при малейшем движении. Но шипы оказались обманчиво мягкими — их кончики были закруглены, и вместо боли она ощутила лишь лёгкое давление, почти приятное, как слабый укус. Алиса пристегнула длинный поводок, дёрнув его для пробы, и вставила анальную пробку с пушистым чёрным хвостиком — холодный металл растянул её изнутри, а хвост задевал бёдра, вызывая дрожь.

— Ползи ко мне, моя сучка, — приказала она, голос стал грубее, с хриплой насмешкой. — Лижи мою пизду, пока твоя жопа отдыхает.

Кира поползла, колени скользили по ковру, оставляя красные полосы от трения, хвостик болтался, цепляясь за подол платья, а пробка сидела внутри, наполняя её ощущением растяжения. Алиса рванула поводок, и шипы тут же отозвались — впились в шею, не раня, но принося резкую, терпимую боль, словно крошечные иглы кольнули кожу. Кира охнула, но не остановилась, боль смешивалась с возбуждением, пульсируя в горле. Она уткнулась в промежность Алисы — юбка задрана, трусов нет, влажный запах похоти ударил в нос, — и начала вылизывать, язык скользил по горячим, мокрым складкам, собирая солоноватый вкус. Алиса стонала, вцепившись в её волосы одной рукой, второй снимая на телефон, то и дело натягивая поводок, чтобы шипы напоминали Кире, кто тут главный.

Когда первый вечер закончился, Борис ушёл, хлопнув дверью. Алиса обмотала поводок дважды вокруг ножки дивана, затянув узел так, что он слегка натянулся, и бросила на пол металлическую миску с чистой водой — та звякнула, расплескав пару капель.

— Пей, моя похотливая шлюха, — бросила она, голос сочился грязной властностью, с хриплой насмешкой. — Лакай, как сучка, которой ты стала.

Кира наклонила голову, лицо почти уткнулось в миску, волосы упали в воду, намокнув и прилипнув к щекам. Она начала лакать, язык неуклюже скользил по поверхности, холодная жидкость стекала по подбородку, смешиваясь с засохшей спермой Бориса, оставляя липкие дорожки. От унижения и этого животного действа её член неожиданно напрягся, натянув кружевные трусики, головка упёрлась в ткань, выдавая каплю влаги. Алиса заметила это, уголок её губ дёрнулся в ехидной улыбке.

— Что, моя сучка хочет кушать? — спросила она, склонив голову и глядя сверху вниз.

Кира подняла глаза, мокрые волосы прилипли к лицу, и, не совсем понимая, к чему это ведёт, кивнула, слегка дрожа от смеси страха и возбуждения. Алиса шагнула ближе, её бёдра оказались прямо перед лицом Киры, юбка задралась, обнажая голую промежность — влажную, с резким запахом похоти.

— Тогда ешь, шалава, — рявкнула она, схватив Киру за волосы и притянув её рот к своей киске. — Лижи, а свой жалкий хуй дрочи над миской.

Кира послушно высунула язык, провела им по горячим, скользким складкам, пока Алиса стонала, вдавливая её лицо глубже. Одной рукой Кира потянулась к трусикам, сдвинула их вниз, освобождая напряжённый член, и начала дрочить — быстро, неловко, пальцы скользили по влажной головке. Алиса вскоре оседлала её лицо сильнее, буквально трахая рот Киры своей киской — она тёрлась о губы и язык, мокрая плоть скользила по подбородку, оставляя блестящие следы, а Кира задыхалась, хрипя от недостатка воздуха. Напряжение нарастало, рука Киры двигалась быстрее, и через минуту она не выдержала — тело содрогнулось, член дёрнулся, и густая сперма брызнула в миску, добавляя белёсые разводы к мутной воде.

Алиса отстранилась, её промежность блестела от слюны Киры, и хмыкнула:

— Приятного аппетита, шлюха. Допей свой коктейль, раз уж приготовила.

Кира, всё ещё дрожа, опустила лицо к миске, язык нерешительно коснулся смеси воды, слюны и собственной спермы — вкус был резким, солёным, с лёгкой горечью. Она лакала, глотая с трудом, пока Алиса снимала это на телефон, приговаривая:

— Какая прелесть, моя послушная сисси ужинает.

Затем Алиса достала шариковый кляп — красный шар блестел, как новый, с лёгким запахом резины, — и засунула его Кире в рот. Ремешки затянула так туго, что кожа на щеках натянулась, уголки губ покраснели, а слюна начала скапливаться внутри, выдавливая тонкую струйку через край.

— Тишина, шлюха, — произнесла она холодно, завязывая узел на затылке, где мокрые волосы спутались в липкий комок от пота и спермы. — Твой рот больше не для пустой болтовни — он существует для вылизывания, чистки и отсоса, когда я вынимаю кляп. Это ясно?

Алиса подошла к кровати, где поводок был обмотан вокруг металлической ножки, и ловкими движениями развязала узел — кожаная лента соскользнула с холодного металла, слегка звякнув цепочкой на конце. Она крепко схватила поводок — гладкий, чуть потёртый на сгибах, с тяжёлым металлическим карабином, поблёскивающим в тусклом свете. Затем дёрнула его с резким рывком, и шипы ошейника — холодные, закруглённые, но колючие — вдавились в шею Киры, оставляя лёгкие красноватые вмятины. Кира охнула, её колени подогнулись, и она начала ползти, подчиняясь натяжению. Алиса вела её по комнате медленно, с методичной точностью, поводок натягивался то сильнее, то ослабевал, как инструмент в её руках, выверенный для формирования подчинения. Ошейник скрипел, шипы царапали кожу, вызывая мурашки, смешанные с унизительным жаром в груди Киры. Её колени скользили по грубому ковру, кожа горела, покрасневшие полосы проступали на бёдрах, а платье задралось, обнажая пушистый чёрный хвостик, торчащий из анальной пробки. Хвостик колыхался, задевая подол и бёдра, а пробка смещалась внутри, посылая волны давления, заставляя Киру вздрагивать и кусать кляп.

Алиса наблюдала с дивана, её взгляд был слово оценивающющий прогресс. Она видела в каждом движении Киры подтверждение своей работы — дрожь и неловкие ползки были шагами к её истинной сущности, к освобождению через роль сисси. Её пальцы сжимали поводок с уверенностью терапевта, а сердце ускоряло ритм от осознания, как успешно она перекраивает Киру. Наконец, она остановила её у края дивана и уселась, перекинув ноги через спину Киры. Кира замерла под тяжестью, ощущая каблуки Алисы, вдавливающиеся в кожу через платье. Алиса потягивала вино, держа бокал с ленивой грацией, и нарочно проливала красные капли на платье Киры — они растекались, смешиваясь с пятнами пота, спермы и грязи, оставляя резкий винный запах. Но вино быстро ударило ей в голову — её движения стали резче, взгляд затуманился, а голос охрип от алкоголя и похоти. Она швырнула пустой бокал на пол, едва не разбив его, и схватила Киру за волосы, сдирая кляп с её рта с пьяной небрежностью, оставляя красные следы от ремешков на щеках.

— На колени, шлюха, — прохрипела она, разваливаясь шире и задирая юбку до пояса. — Будешь лизать меня, пока я не кончу тебе в рот.

Кира рухнула перед ней, колени снова обожгло ковром, а Алиса скинула туфли и ткнула босую ногу ей в лицо — пятка, пропахшая кожей туфель и солоноватым потом, тёрлась о губы.

— Лижи, сучка, от пяток и до жопы, — приказала она, её голос дрожал от пьяного возбуждения.

Кира высунула язык, провела им по шершавой пятке, ощущая резкий вкус кожи и грязи, смешанный с кислинкой пота. Она поднималась выше — по подъёму стопы, влажной и мягкой, к щиколоткам, где кожа пульсировала под языком. Алиса постанывала, её пальцы сжали волосы Киры с пьяной силой, пока та лизала икры — мускулы напрягались, кожа лоснилась от пота, оставляя солёный привкус. Дойдя до бёдер, Кира ощутила их дрожь — внутренняя сторона была горячей, липкой, пот стекал вниз, смешиваясь со слюной. Алиса раздвинула ноги шире, подставляя промежность — мокрую, с резким запахом похоти, волосы слиплись, губы набухли и блестели.

— Жри мою пизду, шалава, — выдохнула она, вдавливая лицо Киры в себя.

Кира уткнулась носом в киску, язык скользнул по горячим складкам, собирая густой, солоноватый сок, который тек обильно, пачкая подбородок. Она лизала жадно, проникая глубже, пока Алиса не начала тереться о её рот, размазывая влагу по лицу. Затем Алиса приподняла бёдра, подставляя задницу — тугую, влажную от пота, с терпким запахом. Кира раздвинула ягодицы губами, нашла сморщенное кольцо и начала вылизывать, чувствуя, как оно сжимается под языком. Алиса задрожала, её стоны эхом отскакивали от стен, пока она не вцепилась в волосы Киры сильнее.

— Глубже, ты моя грязная пиздолизка, — шептала она, её голос дрожал от экстаза.

Кира давилась, но продолжала, язык нырял то в киску, то в задницу, слюна смешивалась с соками, стекая по шее и капая на пол. Алиса кончила резко — тело содрогнулось, бёдра сжали голову Киры, горячая влага брызнула ей в рот, заливая язык и губы. Она откинулась назад, тяжело дыша, но не отпустила волосы, прижимая лицо Киры к своей пульсирующей промежности.

— Засыпай с моей пиздой во рту, сисси шлюха, — прохрипела она, её голос смягчился от усталости. — Дыши мной всю ночь.

Кира осталась на коленях, лицо уткнулось в мокрую, горячую плоть, слюна и соки стекали по подбородку, а дыхание прерывалось от тесного контакта, пока пьяная Алиса затихала, оставив её в этой позе.

Утром Алиса задремала на диване. Кира, измотанная ночными унижениями, сидела на полу — колени ныли от ползания, кожа горела от ковра, а рот пересох под кляпом, слюна давно застыла в уголках губ. Её взгляд упал на поводок — длинный, почти два метра, всё ещё пристёгнутый к ошейнику, но лежащий свободно на полу. Дрожащими пальцами, покрытыми потрескавшимся глянцевым маникюром, липкими от пота и грязи, она потянулась к карабину. Металл холодил кожу, но после нескольких неловких попыток ей удалось отстегнуть его — ошейник остался на шее, но поводок со звоном упал на пол. Сердце заколотилось, Кира поползла к двери, её движения были медленными, тело дрожало от усталости, а через кляп вырывались тихие, жалобные скуления. Она дотянулась до ручки, пальцы скользили, но наконец повернули её — дверь скрипнула, и прохладный утренний воздух ворвался внутрь, коснувшись её лица, пропитанного запахом Алисы.

Но тут сзади раздался шорох — Алиса, резко очнувшись, вскочила с дивана, её глаза сверкнули злостью. Она бросилась к Кире и схватила её за волосы, рванув назад с такой силой, что шпильки натянулись, но все же удержали парик на месте.

— Куда собралась, глупая сучка? — прошипела она, её голос был хриплым от сна и вина, но пропитанным холодной яростью. — Думаешь, можешь отвергнуть своё место? Я тебе покажу, как ты должна служить, сисси шлюха.

Она потащила Киру обратно в центр комнаты. Алиса сорвала платье с Киры — ткань затрещала по швам, разрываясь с хрустом, обнажая рваные чулки и задранные трусики. Под ними виднелся вялый член Киры, дрожащий от страха. Алиса достала металлическую клетку — холодную, блестящую, с узкими прутьями, — сжала член Киры пальцами, не обращая внимания на её дрожь, и защёлкнула замок с резким щелчком. Кира вздрогнула, её лицо исказилось от ужаса, когда тесный металл сковал её плоть.

— Это тебе за побег, шлюха, — процедила Алиса, её голос был строгим и властным.

Затем Алиса взяла тонкую цепочку с маленькими зажимами и парой крошечных колокольчиков, поблёскивающих на свету. Металл тихо позвякивал в её руках. Присев, она оттянула влажную от пота мошонку Киры и прицепила один зажим чуть ниже яиц, дёрнув его с лёгкой насмешкой. Кира издала приглушённое «мммф! » сквозь кляп, её тело сжалось от резкой боли и страха. Алиса подняла взгляд, протягивая цепочку вверх, и прикрепила зажимы к соскам, добавив к каждому по колокольчику. Металл сдавил кожу, а колокольчики мелодично звякнули, отзываясь на дрожь Киры.

— М-м-мф! М-м-м! — Кира замычала громче, пытаясь что-то выдавить сквозь кляп, её глаза расширились от паники.

— Заткнись, — оборвала её Алиса, холодно глядя ей в лицо. — Никому не интересно, что ты там мычишь.

Цепочка натянулась между мошонкой и сосками, колокольчики тихо звенели при каждом судорожном движении Киры, усиливая её унижение. Алиса отступила, скрестив руки, и бросила с ледяной насмешкой:

— Ключ останется у меня навседа. Теперь будешь кончать только задницей, как похотливая сучка.

Алиса выложила видео с клеткой и "ДЫРКА ДЛЯ ДОНАТА", нарисованной маркером на ягодицах Киры. Оно разлетелось по сети, фанаты завалили её комментариями: "Хочу эту мразь себе", "Сколько за её дырку?", "Сучка для всей толпы". На третий день Алиса устроила конкурс, наслаждаясь своей властью. Она включила прямой эфир на телефоне, её голос дрожал от восторга:

— Три самых щедрых хуя получат адрес этой шлюхи и смогут ебать её всю ночь. Покажи, как хочешь эту дырку, докажи своим донатом!

Пока эфир гудел от ставок, она подготовила Киру: дёрнула поводок, заставив её встать на колени посреди комнаты, где ковёр уже был испачкан следами предыдущих дней. Маркер в её руке снова прошёлся по коже Киры, добавляя новые надписи — "ЕБИ МЕНЯ" на левом бедре и "СИСИ-ШЛЮХА" на груди через лифчик. Кира дрожала, колени ныли, тело покрывалось мурашками от унижения, а клетка на члене холодила кожу, напоминая о её беспомощности.

К вечеру в дверь ввалились трое — её самые ярые фанаты, выигравшие "приз". Первый, лысый, с татуировками черепов на шее, в чёрной футболке и джинсах, расстегнул ширинку ещё на пороге, его толстый член уже торчал, вены проступали под кожей. Он шагнул к Кире, ухмыляясь, голос хриплый от курева:

— Сотка баксов, чтобы засунуть в твою спермоглотку, шлюха. Открывай пасть шире.

Второй, бородатый, с пивным животом, в клетчатой рубашке, потирал руки, глаза блестели от похоти. Он обошёл Киру сзади, хлопнув её по ягодицам так, что хвостик пробки качнулся:

— Семьдесят, чтобы разъебать твою донатную дырку, мразь. Ноги раздвинь, сука.

Третий, худой и наглый, с прыщавым лицом и резким запахом дешёвого одеколона, щёлкнул пальцами, держа телефон в руке, уже снимая:

— Пятьдесят за твои стоны, сучка. Хочу, чтобы ты скулила для меня, пока я снимаю твою шлюшью жопу.

Кира встала на колени, чулки рвались о ковёр, кожа покраснела от трения. Лысый схватил её за голову двумя руками, дёрнув поводок, и засунул член ей в рот, толкаясь грубо, но не глубоко — она уже научилась держать горло открытым, хотя слюни текли по подбородку, смешиваясь со спермой Бориса, всё ещё липнувшей к коже. Его хуй был солёным, с резким запахом, и каждый толчок сопровождался хриплым рычанием:

— Соси, шлюха, глотай мой хуй до яиц.

Бородатый тем временем встал сзади, задрал остатки её рваного платья, обнажив ягодицы с надписью "ДОНАТНАЯ ДЫРКА", и плюнул на пробку, дёрнув её за хвостик, чтобы вытащить. Кира взвизгнула через член лысого, тело напряглось, а бородатый хохотнул:

— Расслабь жопу, мразь, щас буду ебать тебя, как последнюю шмару.

Он вошёл в неё резко, без подготовки, его толстый член растянул её, вызвав жгучую боль, смешанную с жаром, который растёкся по телу. Кира дёрнулась, колокольчики на сосках зазвенели, а член в клетке напрягся, капнув через прутья от этого дикого ощущения. Прыщавый ходил вокруг, снимая всё крупным планом, тыкал пальцем в её ягодицы, щипал кожу и орал:

— Вой, сука, громче! Хочу, чтоб твои шлюшьи стоны все слышали!

Лысый вытащил член из её рта, схватил её за ошейник и начал дрочить прямо перед лицом, целясь в надпись "СПЕРМОГЛОТКА". Его сперма брызнула горячими струями, заливая щёки, губы, подбородок, часть попала в глаза, заставляя их слезиться, другая стекала по шее, оставляя липкие дорожки.

— Глотай, шлюха, это твой обязательный коктейль, — рявкнул он, вытирая остатки о её волосы.

Бородатый ускорил темп, его пузо шлёпало о её спину, руки сжимали ягодицы, оставляя красные следы. Он выдернул член и кончил ей на спину, сперма растеклась по надписи "ДОНАТНАЯ ДЫРКА", стекая вниз по бёдрам.

— Вот так, шлюха, теперь я по настоящему задонатил в твою дырку, — прохрипел он, хлопнув её ещё раз по ягодицам.

Прыщавый бросил телефон на диван, расстегнул штаны и встал перед Кирой, дроча свой тонкий, но длинный член прямо над её лицом. Он схватил её за подбородок, заставляя открыть рот, и засунул туда свои яйца, требуя:

— Лижи, сука, пока я не залью твое лицо! Скули громче, сучка, камера ждёт!

Кира выла, голос не заглушался кляпом, который Алиса сняла перед началом, слюни текли, смешиваясь с его потом. Член в клетке дёрнулся сильнее, яйца заныли, и от ощущения этих хуёв, долбящих её с разных сторон, она кончила — сперма вытекла через прутья клетки, тело задрожало, жар прошёл от жопы до головы. Она поняла: "Я настоящая сисси, кончаю, когда меня ебут". Прыщавый кончил ей на лицо, добавив свою порцию к сперме лысого, и заржал:

— Вот это шлюха, кончает даже в клетке!

Алиса, стоя в углу, надела страпон и подошла к Кире, дёрнув поводок:

— На спину, шалава, — прорычала она. — Щас я выебу твою жопу, пока эти хуи смотрят.

Она швырнула Киру на ковёр, раздвинула её ноги и вогнала страпон глубоко, каждый толчок сопровождался звоном колокольчиков и влажными шлепками. Лысый схватил телефон прыщавого и снимал, бородатый шлёпал Киру по сиськам через лифчик, а прыщавый плюнул ей на грудь, размазывая слюну по надписи "СИСИ-ШЛЮХА".

— Давай, шлюха, ори для нас! — говорил лысый, тыкая камеру ей в лицо.

Кира стонала, тело тряслось, клетка звенела, член внутри неё дёрнулся ещё раз, выдавая слабую струйку через прутья. Алиса ускорила темп, её голос стал резким:

— Ты моя сисси шлюха, Кира, поняла? Твоя жопа — мой трофей, а эти хуи — твои хозяева на ночь!

Фанаты закончили утром, оставив её лежать на ковре — лицо, грудь и жопа покрыты спермой, колокольчики звенели от дрожи, поводок валялся рядом. Они ржали, хлопая друг друга по плечам, пока Алиса снимала последние кадры:

— Это пойдёт в топ, шлюха. Твои дырки теперь звёзды интернета.

Дни превратились в бесконечный кошмар. Они кормили Киру дешёвыми леденцами, бросая их на пол, чтобы она ползала и собирала их губами, пока её тело не пропиталось приторным запахом конфет. Потом снимали кляп ровно на минуту, заставляя лакать воду из миски — жидкость плескалась на ковёр, — а затем снова затыкали рот, затягивая ремешки так туго, что слюна стекала по подбородку. Алиса надевала на неё розовый корсет с блестящими швами, затягивая шнуровку до хрипа в груди, и усаживала Киру на фаллоимитатор, прикреплённый к полу.

— Давай, шлюха, скачи, — приказала она, холодно улыбаясь.

Кира нехотя начала двигаться, её бёдра дрожали от напряжения, а в это время Борис схватил её за волосы, засовывая свой член ей в рот. Она давилась, пытаясь отвернуться, но он держал крепко, толкаясь глубже с каждым движением. Её тело предало её — несмотря на стыд и страх, оргазм накрыл её, вырываясь против воли, пока слёзы текли по щекам.

Позже Борис решил оставить свой след. Он привел татуировщика и приказал выбить на её спине надпись "Дырка хозяина Бориса" — чёрные буквы резко контрастировали с бледной кожей. Алиса, стоя рядом, добавила:

— А я хочу свой номер. И сердечко на жопе, чтобы все знали, чья она.

Татуировщик выполнил просьбу: номер Алисы появился чуть ниже поясницы, над ним — маленькое сердечко, насмешливый штрих к её унижению.

Кира жалела, что попала к этим маньякам, чья жажда унижений не знала границ. Поводок звенел, шипы впивались в шею, кляп душил, колокольчики дребезжали, а она стала их игрушкой, которую трахали, снимали и дрессировали без остановки. Алиса шептала ей на ухо:

— Ты моя дырка навсегда, Кира. Забудь о прошлом. Ты — это твой спермоприёмник и донатная дырка, ничего больше.

Всё закружилось в безумном вихре — запахи пота, спермы, звуки стонов, звон колокольчиков, — и она рухнула в темноту, чувствуя, как разум растворяется в этом аду.

Кирилл рывком проснулся, весь в холодном поту, простыни липли к телу, мокрые и скользкие. Сердце колотилось, в голове мелькали образы — поводок, кляп, "СПЕРМОГЛОТКА" на лице, Алиса с её страпоном, Борис с грубыми руками, фанаты, их потные тела и крики. Он схватился за горло, ожидая ощутить шипы ошейника, за грудь — звон колокольчиков, но пальцы нашли только влажную кожу и мятую футболку. Комната, тихой, только слабый свет солнца пробивался через щель в шторах, а будильник показывал два часа дня.

Он сглотнул пересохшим горлом, потянулся к тумбочке, дрожащими руками налил воды из пластиковой бутылки и выпил залпом, пролив часть на подбородок. Член напрягся под шортами от воспоминаний о сне, но он выдохнул, глядя в потолок:

— Никогда. Никогда в жизни я не хотел бы стать сисси-шлюхой.

Создано по вашим пожеланиям. Если эта часть вам понравилась, оцените её на 10 звёзд. Не стесняйтесь оставлять свои впечатления в комментариях!