Необычный урок (Необычные сексуальные истории)

Часть 1

Эта история, вряд ли делавшая мне честь и меня совсем не красящая, произошла или, уж во всяком случае, могла произойти лет этак двадцать назад, и я решил её рассказать.

Учебный год начался как обычно, без историй. В группе всё те же, те же и учителя, верней, практически. Новым был физрук - невысокого расточка старичок-живчик. Невероятно динамичный, очень активный. И всё с ним было бы в порядке, он не требовал от нас ничего необычного, так вот, всё было бы хорошо, если бы с первого же занятия он не стал зудеть, что мы занимаемся физкультурой не так, вернее, не в том - заниматься нужно в плавках! И так он нам мозг выносил, что сдержанные усмешки уже не помогали. Мы решили его проучить.

Тут стоит пояснить, что в большом спортзале занимались только мы, парни. Девушек, едва они переодевались в раздевалке при спортзале, физручка, дама тоже не юная, уводила в обычный класс на первом этаже, где они занимались куда как, по её понятиям, полезным делом - аэробикой, пилатесом или чем-то вроде.

Итак, наш гениальный план состоял в...

Маленькое отступление. План хоть и был, но придумывался отнюдь не всеми, как обычно. Его породили двое: Блондик и Ильюша. Блондик (это я его так называл про себя, в реальности Алексей) был богатеньким, но не Буратино, а настоящий Карабас-Барабас. Сынок богатых родителей, которые платили практически за всё, он был неуязвим. Что бы он не вытворял хотя, признаю, он особо не перегибал, так вот, он всегда из воды выходил сухим, да и учился он на хорошо-отлично. Второй, Ильюша, был скорее хорошист, но его сильной стороной была сила, а вернее... он занимался чем-то вроде тайского бокса, и в здравом уме на него никто и пальца не смел поднять.

И вот, эти двое, обладая и авторитетом и... пусть будет властью, так вот, они решили, что на физкультуру мы и в самом деле наденем плавки, порадуем старика, а заодно постебёмся. Я не был в восторге от идеи, но... восставать против вожаков не рискнул. И потом, ну, побегаем мы в плавках, кому от этого будет плохо? Я приготовил плавки типа слипы и стал ждать среды. Но... уже в понедельник стало ясно, что всё пошло не по плану. Эти двое и примкнувший к ним недоделанный Эмо, милый парень с густо накрашенными глазами и чёрными губами, возлюбленный одной безумной феи из другой школы, они вечно ходили за ручку, так вот, они стали что-то весело обсуждать.

- Что это они затевают? - нервно сглатывая, спросил Зайка-зазнайка, как я называл Толю, парня высокого, умного, но не без зазнайства и лёгкого высокомерия. Больше всего он напоминал кролика из советского мультика про Вини-Пуха, разве что шелковистые волосы у него были практически до плеч.

- Будем трахаться, - спокойно ответил я, понятия не имея, что те затевают, но, как порой в жизни каждого бывает, угадал.

Перед последним уроком во вторник, Ильюша нас "собрал", а Блондик объявил, что урок пройдёт куда как интересней и интенсивней, чем предполагалось.

- Я не педик! - бурно среагировал Ося и набычился.

- Я тоже, - весело возразил Блондик. - Но готов хорошенько тряхонуть пердуна.

И заговорщицкая троица заржала.

- Я на такое не подписывался, - твердо заявил Женя, сын военного, парень строгих принципов.

- Сливаешься, зассыха? - с вызовом спросил Ильюша.

- Сам зассыха, - уверенно ответил Женя. - Ты просто нагнёшь кого-то, а кому-то очком жертвовать.

- Ну, хочешь, вставь мне, - спокойно ответил Ильюша, а у всех рты так и открылись.

- Значит так, - сказал Блондик, и в его голосе появилась сталь, столь не шедшая его умильной внешности. - Мы там не любовью будем заниматься, а чуток поебёмся, а очко твоё уже через неделю забудет об этой истории. Но... если ты такая нежная девочка- целочка, то... можешь сваливать, я не против.

Повисла неловкая пауза. В сущности, она означала, что разговор закончен. И все мы, одиннадцать 18-летних парней, поплелись на последний в тот день урок, так и не сумев отстоять себя перед этими убогими шантажистами. Впрочем, все понимали, что нам тут учиться ещё пару месяцев, и никто не хотели превращать их в ад. И, буду честным, я оказался таким же конформистом.

Одним словом, я шёл в среду на учёбу с тяжёлым сердцем. Там я выяснил, что Колян (высокий стройный шатен) "заболел". Правда то была или нет, выяснить не представлялось возможным, но... было понятно, что если от объявится завтра, то ему будет туго, а забить на учёбу на неделю без справки от врача было просто нереально. Я так был погружен в свои мысли, что просто упустил тот момент, года в классе начались неформальные переговоры. Если избежать ебли было невозможно, то нужно было хоть договориться, с кем ты это сделаешь.

Итак, настал наш "звёздный час". В раздевалке мы быстро переоделись, нацепив плавки. Практически у всех они были однотипные, а-ля слипы, плавки типа боксеры войдут в моду чуть позднее. Мы услышали, как Аннушка, девчоночья физручка, повела девочек с собой, закрыв на ключ спортзал, чтобы посторонние не могли пошарить в вещах. У Нашего физрука был свой ключ. Глубоко вдохнув, мы побежали в спорт- зал.

Мы выстроились, как положено, по росту. Я стоял вторым, прямо за Зайкой. Тут появился дед, пялясь в журнал.

- Ну! Все тут? - спросил он и поднял глаза на нас, а когда поднял, его челюсть так и отвисла. - Это что? - выдавил он.

- Ну, вы же сами говорили, что заниматься нужно в плавках, - весело ответил Блондик. - Мы и надели их.

Дед стоял, не шевелясь, только его губы что-то шевелились. Кажется, он пытался найти выход, и, наконец, изрёк:

- Марш переодеваться.

- Ну уж нет, - ответил Ильюша. - Так нас агитировать, раззадоривать, а теперь сдуться... Нет! Побежали.

Зайка развернулся, и мы все побежали за ним. Я сначала смотрел на довольно убогий зад Зайки, но... даже он вызывал реакцию, так что я стал смотреть в пол, словно опасаясь оступиться. Дед же махал руками, словно желая взлететь, и все талдычил: "Переодеться! Живот переодеться!", но мы его словно не слышали, весело бежали по залу.

Намотав так кругов десять, Ильюша скомандовал: "Стоп!" и мы остановились, наши тела уже блестели от пота, и лёгкая прохлада в зале нежно ласкала нас.

- Поиграем в баскетбол? - неожиданно спросил Эмо. Все стали пожимать плечами, а Ильюша, ухмыльнувшись, изрёк.

- Есть игра и поинтереснее.

И тут же обхватил стан Жени (он оказался самым волосатым), обласкал его тело и прильнул с поцелуем. У деда челюсть реально отвисла. И тут Блондик и Эмо, лихо скинув плавки, прильнули друг к дружке. Ильюша лихо запустил пятерню Жеке в трусы и легко их приспустил. Тот же приспустил плавки партнёру, оголив вздыбленный член. Мы все последовали их примеру и тоже стали снимать плавки.

- Вы что, сдурели?! - уже заорал дед. Но тут мы все стали образовывать пары...

Серый, парень высокий и красивый, стал мять телеса Толстого, Оля в засос целовался с Зайкой, привстав на цыпочки, ну а я... я огляделся и увидел единственный вариант - Мышонка.

Мышонком я звал Артема потому, что он был самый маленький, мы метр восемьдесят, а он чуть выше метра шестидесяти, с оттопыренными ушками, короткой аккуратной стрижкой и личиком, как у мультяшных мышек. А ещё эти его умильные волосинки над верхней губой и подбородком, которые он не брил, а холили и лелеял. Он не был сказочным вариантом, но... я протянул руки, он прыгнул на меня и я, подхватив его за упругие ягодицы, прижал к себе. Мы вмиг стали целоваться, и контролировать эрекцию сил не было, а член Мышонка, невероятно твёрдый, уже тёрся о мой живот.

Я был просто на седьмом небе от восторга, моя мечта сбывалась на глазах. Ласкать Мышонка я не мог, я его держал, но он то и дело скользил руками по моей спине, плечам и взъерошивал волосы.

- Прекратить! - орал дед. Его трясло со всей силой. Но он стоял, словно боясь пошевелиться, просто пуча глаза.

Сколько мы целовались, не знаю, но тут главная парочка разомкнула объятия. Блондик лихо извлёк из-под скамейки упаковку презиков и тюбик с лубрикантом. Он лихо стал раскатывать гондон по своему пенису, а Эмо-чик уже увлажнял себе дырочку.

Возникла легкая заминка, пока все возьмут презики, да и смазку, пусть тюбиков оказалось два, еще нужно было подождать. За этим делом я оглядывал парней. Забавно, но Блондик чисто брил себе пах и оттого выглядел еще более охуительно, а вот у Эмо были первозданные каштановые заросли. Очень волосатый Жека, практически как мужик, смазывал свою дырку, стоя чуть отклячив зад. Ему повезло. Оказалось, писюн у Илюши и небольшой в длину, и тонкий. А вот Толстому приходилось посочувствовать. Мы все без зазрения совести пялились на Серого и его кувалду в двадцать три сантиметра с елдой с кулак Мышонка. Толстый встал на четвереньки и явно жмурился, предвкушая ужас. Ося лег на спину и подставил свою дырочку очень длинному, как у Серого, но тонкому члену Зайки.

- Тош, - в полголоса пропищал Мышонок. - Уступи мне, а?!

Я не хотел выделываться, а потому просто встал на четвереньки. Мышонок вмиг одел презик, всё смазал. Я внутренне приготовился, немного потужился, и парень вошёл в меня.

Часть 2 (последняя)

Это был кайф. Я был девственник, о себе я ничего толком не знал, а потому решил просто наслаждаться. Я кайфовал, чувствуя, как пенис парня влетал в меня, надавливая на простату. Всякий раз я восклицал про себя: "Да! Да! Ещё!", - и Мышонок продолжал работать бёдрами. Он просто держал меня за них, но и этого был достаточно. Дед уже визжал, но я его словно не слышал, я просто отдался приятной истоме, что стала струиться по всему моему телу. Мне было хорошо, я лишь боялся, что стану стонать в голос. Мой член то и дело вскидывало от наслаждения, я исторгал смазку, которая серебряной нитью сочилась из меня.

А Мышонок всё трахал и трахал меня, моё око приятно хлюпало, с каждой новой фрикцией всё плотнее обхватывая пенис. Теперь уже его руки массировали мне спину, прохаживаясь по хребтине. Краем глаза я увидел, что Блондик уже вышел из Эмо и теперь просто дрочил на него. Ильюша уже вышел их Жеки, он просто кончал, и капли спермы украшали промежность неожиданного любовника.

И тут всё моё нутро стало сладостно сжиматься. Невероятное наслаждение, как цунами, стало распространяться от пениса, из промежности, по всему телу. Я знал, что это такое.

Легко вывернувшись, я освободился от члена Мышонка и, едва плюхнувшись попой на холодный деревянный пол, начал кончать себе на грудь и живот. Мышонок одним рывком сорвал презик и от одного передёргивания стал заливать меня спермаком. Это был самый прекрасный оргазм. Прекрасным его делали не обстоятельства, а то, что я пережил его от соития с парнем. Мышонок нависал надо мной, упёршись рукой в пол, его глаза были закрыты, а по телу пробегала сладостная дрожь оргазма. Я коснулся его груди ладонью, ощутив набухший сосок, а потом я провёл рукой ниже, дойдя до сочного пенса, уже безвольно свисавшего меж его ног. Он открыл глаза и мило мне улыбнулся.

- Сволочи! Сволочи! - в исступлении орал дед.

Но нам было всё равно. Мы помогали друг дружке подняться и отправились в раздевалку. Я глянул на часы. Всё это действо заняло минут двадцать. Я лишь помог Эмо и Блондинку собрать в пакетик использованные презики, чтобы не оставить ни одной улики. Ну, а там, в раздевалке, мы обтёрлись салфетками, стирая сперму. Конечно, надо было бы принять душ, но в школе его не было, так что приходилось ждать до дома.

Было ли мне жаль старика? Не знаю. В тот момент я всё еще переживал восторг от секса. А дед? Он, кажется, стал успокаиваться. Я всё опасался, что его хватит удар, но... он выдержал это испытание, хотя его отношение к нам и стало никаким.

Самое поразительное, что у этой истории не было никаких особых последствий. Вернее, слухи поползли практически сразу, но... они казались до того безумными, что в них никто, кажется, до конца так и не поверил, но все, особенно учителя, стали смотреть на нас с некоторой долей презрения и опаски. Впрочем, многие девушки были восхищены Блондиком и Ильюшей.

Колян пришёл в школу в пятницу. Он демонстративно положил на стол классной справку от врача, но... это уберегло его от прогулов, но не презрительных взоров всех парней, особенно тех, кто эту дурь не затевали, но исполнили. Они себя считали, вероятно, героями, прошедшими через "такое", а его... трусом. Между парнями и девушками с одной стороны и Коляном с другой выросла стена. С ним не разговаривали, в его сторону пытались не смотреть. Он оказался этаким неприкасаемым. И я был в числе тех, кто отказывался с ним общаться. Его это угнетало, хотя он старался вида и не подавать.

Он продержался две с половиной недели. В юности мы слишком стараемся понравиться, слишком зависимы от глупого большинства. Хотя, взрослым, уж теперь я это знаю не понаслышке, свойственная та же стадность, страх и комформизм. Впрочем, не будем философствовать на эту тему. А пишу я об этом просто потому, что после уроков он подошёл ко мне, я уже плёлся домой, и произнёс:

- Я и в самом деле плохо себя чувствовал. Весь день провёл в обнимку с белым другом.

- Отравился чем-то? - спросил я, просто так.

- Хер его знает. Может и траванулся, а может... нервы... Ну что мне сделать?! - неожиданно воскликнул он.

Ох, если бы я знал.

- Ну, не знаю... поговори с парнями, - предложил я.

Он только горестно хмыкнул.

- Я пытался, но... они считают меня куском говна... а ты?

Я пожал плечами. Я понятия не имел, как бы поступил, не будь я геем, хотя... остальные парни тоже не являлись геями, но они прошли через это.

- Они считают, что ты трус, что ты... очканул. Тебе надо доказать... - тут я поймал себя на мысли, что это пафосное "надо доказать" напарывается на вопрос - а кому?

Этим юным полудуркам. А может быть... всё-таки, нам, обычным парням, которые не нашли в себе смелости противостоять и прошли через это. Но озвучить свою мысль я не успел.

- Слушай... - Коляна словно озарило. - К херам всё! Трахни меня.

- Как ты себе это представляешь?

- Ну... мы где-нибудь встретимся, и ты меня... трахнешь.

- В школе?! - я был в лёгком шоке.

- Ну, почему сразу в школе... можно или у тебя, или у меня... Ну, пожалуйста! - и он просто взмолился.

Я не был уверен, что это поможет, но... если он сам хочет, то, собственно, почему нет? Оттягивать это было тоже глупо. Смазка у меня была своя, как-то разжился по случаю, чтобы приятнее себя ласкать, а вот презики... их должен был купить Колян. И... он забыл.

Мы встретились у меня, я достал тюбик, и тут он такой: "Ой! Я гандоны не купил!". Признаюсь, в этот момент я тоже решил, что он трус, но тут Колян говорит: "Тогда давай по живому! Я не залечу". Это был не идеальный вариант, но... мы стали раздеваться.

Колян оказался очень даже симпатичным парнем, ему вряд ли было чего стыдиться. У меня уже шишкан дымился, так что обильно его смазал, он растёр смазку в дырочку. Я сел на диван, а он осторожно стал опускаться ко мне на колени. Вот головка пениса упёрлась в его сфинктер, он стал опускаться, анус стал словно растягиваться, а потом упс! и я внутри.

Наверное, с полминуты Колян сидел и старался привыкнуть к пенису в попе, я всё ждал и ждал. Наконец, не выдержав, я начал шевелить бёдрами, и член стал медленно двигаться. Если в начале парень был весь наряжен, то очень быстро он стал расслабляться и уже через пару минут лихо скакал на моем шесте.

Его тело было аккурат перед моими глазами. Я положил ладони ему на грудь и стал ласкать парня. Не знаю, было ли это по правилам, но мне так захотелось. И эти ласки стали работать. Я видел его членик, этакий крохотный птенчик, едва выглядывавший из лобковых кудряшек. Но по мере того, как он скакал на мне, по мере того, как я ласкал его, член стал увеличиваться, а с его головки стала сочиться смазка.

Колян явно испытывал наслаждение. Его голова была запрокинута, глаза сомкнуты, а из приоткрытых губ слетали лёгкие стоны. Его красивые сильные руки держались за мои плечи.

Мне тоже было очень хорошо. Он был парнем мечты... не он конкретно, а он как тело, отзывчивое к ласкам. Мне нравилось его ощущать. Мне нравилось чувствовать его анус вокруг своего пениса. Мне нравилось, что сфинктер то и дело сжимается, но не сильно, а приятно. Я знал уже, что это признак невероятно сладостного ощущения, что испытывал пассивный партнёр. Мне нравилось ласкать его влажную от пота бархатистую кожу, набухшие крохотные сосочки, плоский живот с маленькой кнопочкой пупка. Мне навились его покатые бедра.

Я закрыл глаза и просто наслаждался. И тут я ощутил его губы на своих. Он меня целовал. Открывать глаза мне не хотелось, и я просто стал стонать и целовать его. Мне нравилось целовать его шею, когда он уткнулся мне в плечо.

Его сфинктер сильно сжался, я почувствовал горячую жидкость у себя на животе. Он кончил, кончил без рук, от моих ласк, от своего погружения в сладостную негу. И я стал кончать в него. Это было так упоительно сладко, так... прекрасно, что я еще какое-то время сидел, не в силах выйти из него.

Мы стояли в ванной и смывали пот и сперму. Он вёл себя самым обычным образом. Но то, что было между нами, то, что он кончил без рук, казалось, указывало на большее, но... я не был в этом уверен, а он не пытался дать мне понять, что этого большего хочет. Мне казалось, что пока мы вот так просто стоим и моемся, мы обычные парни, которые просто потрахались, примерно так же, как и в спортзале. Но если я захочу его ласкать, то тем самым я как бы скажу, что я гей, что он мне нравится... Этого я сделать не мог. Это было сильнее меня. Возможно, точно так же рассуждал и он. Потому мы помылись, он оделся и ушёл.

На следующий день я подошёл к Блондинку

- Леха, тут такое дело... - начал неуверенно я. - Я вчера трахнул Коляна.

Парень вскинул брови. На его лице было явное удивление.

- А я-то тут при чем?

- Слушай... может, он и очканул, но... он... он захотел пройти через то же, что и мы. Я его трахнул и слил в него.

- Он думает, что этой потрахушкой за закрытыми дверями всё искупил?!

- Кончай шизеть. Это было просто глупой шуткой над стариком, а не тестом на лояльность тебе. Не хочешь принимать его, хер с тобой, но я расскажу, что он отбыл тот же номер, а дальше...

А что еще я мог сказать. Это все, что было в моей власти. Но тут Блондик хмыкнул.

- Ладно. Пусть не дрищит. Проехали.

На этом та дикая и необычная история закончилась. В следующий раз я буду трахаться с парнем уже на третьем курсе универа. Со своими же одноклассниками я практически не общаюсь. Мы разошлись как в море корабли. Был ли кто из них геем, как я, или нет - не знаю. Да это уже и не важно. У меня есть парень, и мне его более чем достаточно.

PS. Дорогой читатель. Не ищи правды жизни в этих строках, лучше подрочи, автору будет приятно...

страницы [1] [2]