Я — Зевс. Глава 1. Гера

Олимп.

Воин Аст с трудом цеплялся за выступы скал, пока наконец не достиг последнего уступа горы Олимп. Он выбрался на ровную, хорошо ухоженную площадку, где обычно прогуливались боги. Уставший, он опустился на камень, тяжело дыша.

— Ты долго шел, — услышал он женский голос.

С трудом подняв голову, Аст увидел, что, как и договаривались, богиня Цирцея его ждала. Он лишь бессильно пожал плечами, словно говоря, что сделал все возможное.

Красивая и молодая девушка, двигающаяся с грацией опытной женщины, подошла к нему. Наклонившись, она протянула ему кубок с темной жидкостью, который словно взялся из ниоткуда.

— Пей, — строго приказала она.

Аст послушно сделал глоток, и сразу же огненная жидкость разлилась по его телу. Жар обжег глаза, стучал в виски. Спина выгнулась, и все тело на мгновение скрутило, но быстро отпустило.

Аст почувствовал внезапный прилив сил и легко вскочил на ноги, даже слегка подпрыгнув. Его внешность тоже изменилась, и теперь на площадке стоял сам Зевс — владыка всех богов.

— Ну? — требовательно спросила Цирцея, пристально глядя в глаза Аста, который теперь был Зевсом. — Ты готов? Не отступишь от своей мести?

Аст отрицательно покачал головой, величественно, как и подобает Зевсу.

Богиня удовлетворенно кивнула, ее уставшие глаза жестко блеснули.

— Иди по этой тропе, — продолжила она, указывая направление. — Поднимись по лестнице. Следуй по красным дорожкам, и ты окажешься в покоях богини Геры. Зевс только что улетел. Гера сейчас одна.

Аст молча кивнул и решительно ступил на каменную тропу, ведущую вверх, к белоснежным дворцам богов на вершине Олимпа. Его сердце горело гневом. В нем не было ни капли милосердия — оно исчезло, когда он увидел те ужасные сцены.

— И помни, — услышал он голос Цирцеи. — Зелье действует всего час, и потом ты снова станешь собой!

Первые шаги Аст сделал уверенно и бодро, но по мере приближения к дворцам богов его уверенность таяла. Каждый шаг был полон ожидания разоблачения, окрика или даже уничтожения.

У дворца богини Геры его ноги дрогнули, но воспоминания о жене, о том, какой она была раньше и какой стала сейчас, развеяли все сомнения. Аст быстро вошел в покои Геры, точнее, влетел. Пройдя через просторный дворик, он нашел ее на широком балконе, откуда открывался вид на всю Грецию.

Красавица-богиня вечной молодости небрежно обернулась на звук шагов. Лениво посмотрела на вошедшего Зевса и слегка кивнула длинными ресницами. Но Зевс быстро приближался, и брови Геры удивленно изогнулись. Такое случалось только однажды, много веков назад, когда муж узнал о ее мимолетной связи.

— Гера, — громогласно произнес Зевс, и Гере на мгновение показалось, что он сейчас разорвет ее на части.

— Да, мой господин? — спросила она, удивленно глядя на своего грозного супруга, и холодок пробежал по ее телу — а вдруг он что-то узнал? Что-то давно забытое? Ведь в последнее время ничего такого не было!

Зевс подошел к ней, решительно взял за шею, заставив богиню слегка пригнуться. Прижал ее голову к своему бедру и другой рукой достал из складок хитона свой член.

— Возьми в рот, — жестко приказал он, дрожа от внутреннего возбуждения.

Гера могла поклясться, что это возбуждение было не интимного характера. Так дрожат мужчины перед битвой, в ожидании схватки с врагом. И богиня почувствовала страх.

— Да, мой господин, — поспешно ответила она, покорно раскрывая рот и обволакивая губами головку члена, с удивлением отметив, что сегодня ее муж решил не экспериментировать. Член выглядел совсем по-человечески, хотя и был немного крупнее обычного. Как он выглядел на самом деле, Гера уже и не помнила.

— Глубже, — сурово произнес Зевс.

Гера послушно вобрала в себя часть члена, насколько позволяла гортань.

— Еще глубже, — приказал Зевс, и Гера, изменив форму горла, вобрала в себя весь член до основания, испуганно подняв глаза и ожидая дальнейших приказаний.

— Соси, — с трудом сдерживаясь, выдавил из себя Зевс, и Гере показалось, что это было сказано с огромной ненавистью. Вот только к кому? И ей стало страшно. Она покорно принялась сосать, энергично лаская член языком и сжимая его губами, готовясь к тому, что он может увеличиться до размеров бревна, как это бывало раньше.

Но ничего подобного не произошло.

— Энергичнее, — скомандовал Зевс, жестко сжимая ее волосы.

Самая могущественная из богинь Олимпа задвигалась быстрее, удивляясь, что ее супруг с силой придавливает ее голову к себе — чего раньше никогда не делал.

— Подними тунику, — сурово потребовал он. — Хочу видеть твою задницу.

Гера послушно подняла тунику до пояса, все еще глядя на Зевса снизу вверх, пытаясь понять, что он задумал и что ее ждет.

— Ты сейчас пососешь, — процедил Зевс сквозь зубы, — а потом я тебя трахну в задницу.

Гера была поражена — ее муж никогда так грубо с ней не обращался, и в задницу ее не использовал уже несколько веков. Да и вообще давно ее не трогал, занятый на стороне. Она уже привыкла к этому, приспособилась, смирилась. И вот теперь такое!

— Конечно, мой господин, — пробулькала она, проглатывая некоторые слоги во время глубокого погружения члена в рот.

— Тебе нравится сосать? — спросил Зевс, и Гера поймала его насмешливо-презрительный взгляд, от которого ее тело ослабло.

Не в силах ответить, она только быстро заморгала длинными ресницами.

— А ты смогла бы сосать целый день? — снова спросил Зевс, пристально глядя на нее, словно на жалкого червяка, которого он хочет раздавить. От этого взгляда у нее все внутри ослабло.

— Смогла бы, мой господин, — покорно ответила она, булькая и пропуская слоги.

— А целый год? — насмешливо поинтересовался Зевс, и у Геры между ног сладко заныло.

— Как скажете, мой господин, — ответила она, не понимая, к чему он клонит, и уже готовясь к тому, что целый год будет сосать его член, не отпуская ни на минуту, питаясь только спермой. От таких мыслей у вечно молодой богини закружилась голова, что взволновало ее еще больше, так как голова у нее никогда не кружилась.

Его рука скользнула под ворот туники и сжала ее тугие груди, какие бывают только у молодых спортивных девственниц.

— Ох! — невольно вырвалось у Геры, и она снова удивилась своему поведению. Она не понимала, что с ней происходит.

Зевс резко развернул ее спиной к себе и ввел член в задний проход.

— Зачем ты так со мной! — воскликнула богиня. — Ведь я твоя сестра?!

— Ты мне еще и жена — не забывай этого! — ответил Зевс. — Хотя, насколько я помню, и до нашего брака я периодически трахал тебя в сарае. Забыла, что ли? — напомнил Аст то, что ему ранее сообщила Церера для большей правдоподобности образа Зевса.

— К тому же, ты, как я вижу, снова девственна. И я не хочу мешать тебе в этом! — усмехнулся Аст, вводя член все глубже.

От его грубости Геру затрясло. Стало одновременно и страшно, и сладко. Конечно, она предпочла бы традиционное обладание, но ее мнение здесь не учитывалось. И самое удивительное — она была не против такого обращения, готова была на все, заранее соглашаясь на любые требования, даже самые страшные, сладко млея от этой своей неожиданной покорности.

Так меня еще никто не трахал, — мимоходом подумала она. И снова удивилась, что подумала в выражениях простолюдинов, а не как принято на Олимпе.

Закончив с богиней, уставший Аст-Зевс решительно направился к выходу.

— Господин, вы останетесь со мной на ночь? — тихо, словно рабыня, спросила Гера, краснея и потупив взор.

— Я тебя еще раз трахну. Обещаю, — недовольно процедил Зевс, накидывая хитон, и быстро вышел.

Воспоминание.

Все началось, когда он, гоплит красной сотни, вернулся домой из похода и обнаружил свою красавицу-жену в ужасном состоянии. Она ничего не могла сказать, сидела с выпученными безумными глазами на траве у сломанной калитки и только судорожно хватала воздух ртом.

Дом не был разграблен, но трава во дворе была основательно перепахана.

Аст быстро отнес жену в хижину, уложил на ложе, снял тунику и внимательно осмотрел все ее тело — кости были целы, никаких ушибов и повреждений. Но его жена не реагировала на его слова и все пыталась убежать.

Пришлось привязать ее к кровати.

Позже он призвал целительницу. Однако все ее старания оказались напрасными.

Когда он уже почти потерял надежду, перед ним предстала величественная богиня Цирцея.

— Привет, Аст, — произнесла она высокомерно.

— Приветствую тебя, богиня, — ответил гоплит, слегка поклонившись.

— Ты, вероятно, хочешь узнать, что случилось с твоей женой? — спросила Цирцея, едва заметно скривив губы.

— Да, богиня, — ответил воин смиренно, как и подобает простому смертному.

— Я покажу тебе.

Цирцея вошла в дом, направилась к бассейну во дворе, куда стекала дождевая вода с крыши, и бросила туда что-то.

— Смотри, — сказала она коротко, с жестоким блеском в глазах.

По воде пробежала рябь, но быстро успокоилась. В отражении Аст увидел свою хижину. У ворот стоял прекрасный юноша, который что-то предлагал жене Аста. Она лишь высокомерно подняла брови и издевательски рассмеялась. Разгневанный юноша тут же превратился в гигантского быка, который, разрушив ворота, бросился за женщиной, пугая ее громким фырканьем, страшными рогами и грохотом копыт, вырывающих землю. Женщине не удалось скрыться в доме. Прижатая к стене, она в ужасе смотрела на налитые кровью глаза разъяренного быка, на его острые, как копья, рога, направленные прямо на нее.

Бык, злобно роя землю огромными копытами, несколько раз махнул рогами, заставив женщину опуститься на колени. Затем он встал над ней и, тыкая ей в лицо своим толстым членом, угрожающе замычал.

Женщина в испуге отшатнулась, упала на траву, но бык тут же наклонился над ней, не давая подняться, и продолжал тыкать ей в лицо, мыча все злее.

Женщина начала лизать его. Бык довольно заурчал, но вскоре снова взревел, и она стала лизать активнее, хотя бык продолжал настойчиво толкать член ей в рот.

Она не могла взять в рот член, который был толще ее головы, но старалась, и тогда бык из глаз посыпал на нее золотой дождь.

Когда она снова испуганно прикоснулась к этому бревну и максимально раскрыла рот, бык надавил всей своей массой, и его член неожиданно легко вошел ей в рот, растянув его, как резину. Глаза женщины расширились от ужаса, но она не могла пошевелиться, а член все глубже входил в нее, растягивая ее тело.

В итоге, несчастная женщина приняла форму этого гигантского органа, а ее глаза, как у камбалы, мигали, выпученные на плоской поверхности.

Какое-то время бык двигался энергично, и женщина то сдувалась, принимая нормальные размеры, то снова надувалась, принимая форму бревна. Потом он замер, взревев и явно кончая, и женщина надулось, словно мячик.

Затем бык лег рядом с женщиной, не мигая, глядя ей в глаза, и заставляя ласкать свой член. Потом он заставил ее раздвинуть ноги и, встав над ней, ввел в нее член.

Затем он заставил ее встать на четвереньки и легко ввел член в попу, так что бордовый кончик головки при каждом его движении высовывался из ее рта.

Снова рябь пробежала по воде, и все исчезло.

— Это был Зевс, — сказала Цирцея.

— Я понял, — ответил побледневший гоплит.

— Ты хочешь отомстить за это?

Аст внимательно посмотрел на богиню.

— Как можно отомстить царю богов? — с горечью промолвил он.

— Я помогу тебе, — спокойно ответила богиня.

— Как? — спросил Аст, не веря ни во что и чувствуя себя мелким червем, над которым боги издеваются, как хотят.

— Вскоре Зевс надолго покинет Олимп, — сказала Цирцея, не мигая глядя на гоплита. — Я дам тебе порошок, и ты приобретешь его облик, голос, походку и жесты. Ты войдешь на Олимп и опозоришь всех, кто там находится!

Голос богини возвысился, глаза заблестели, лицо побледнело.

— Когда Зевс вернется, я умру, — сказал Аст.

Впрочем, его глаза тоже засверкали, ноздри расширились, и бледность исчезла с его лица.

— Да, — просто ответила богиня. — Но за это я вылечу твою жену.

— Я принимаю твое предложение, — жестко произнес Аст. — Но скажи, зачем тебе это нужно?

Глаза богини сверкнули молниями. Она некоторое время сверлила Аста взглядом, но гоплит был непреклонен, и глаза богини вдруг потухли.

— Зевс надо мной посмеялся, — тихо сказала она. — Сначала забрал у меня Одиссея. Когда я умоляла его, он сделал вид, что сжалился, и якобы вернул моего возлюбленного. Но после страстной ночи оказалось, что это был сам Зевс. Он долго смеялся над своей шуткой.

— То есть он надругался и над тобой, — просто заметил Аст.

— Да, — также просто ответила богиня.

— Хорошо, я слушаю тебя, — сказал Аст.

— Мой план созрел давно, — начала Цирцея, усаживаясь на скамейку. — Но не было подходящей кандидатуры. Я терпеливо ждала. Твоя задача проста — пока не вернется настоящий Зевс, овладеть его женой и его наиболее любимыми дочерями. На то, чтобы опозорить всех его потомков, тебе не хватит жизни.

— А Зевса долго не будет? — уточнил гоплит.

— Неизвестно, — ответила богиня. — Он отправился к моей племяннице. Она подсыплет ему моего зелья. Зевс будет думать, что проходят минуты, а на самом деле — дни. И ты каждый день будешь подниматься на Олимп и посещать одну из богинь. И унижать их. И втаптывать в грязь! — ее глаза снова засверкали, а кулаки сжались, между ними засверкали молнии.

Аст кивнул. Его кулаки тоже непроизвольно сжались.

— Мы потом вывесим твой список, — уже более спокойно сказала Цирцея. — Покажем богам, как простой человек посмеялся над ними.

— И тогда я сразу погибну, — подытожил Аст.

— Да. Но зато твоя жена будет отомщена.

Аст согласно кивнул.

— Но ты тоже пострадаешь, — заметил он.

— Но не так, как ты, — согласилась Цирцея. — Я — богиня. К тому же — из высших, из тех, кто существовал задолго до появления Зевса.

— Я готов принять смерть, — усмехнулся гоплит Аст Цирцее. — Вся наша жизнь — гоплитов красной сотни — это всего лишь подготовка к смерти, которая может прийти в любой момент. И мой момент уже настал.

И Аст снова усмехнулся.

И богиня уже более внимательно посмотрела на воина.

Цирцея. Хариты.

Спустившись с горы, псевдо-Зевс подошел к хижине Аста и принял свой настоящий облик.

— Как все прошло? — поинтересовалась Цирцея, ожидая его у ворот.

В ее голосе сквозил холод и равнодушие, но в глазах — волнение.

— Что-то не так, — выразил Аст свои сомнения. — Гера не почувствовала себя униженной или втоптанной в грязь. Как я ни старался.

Он вдруг понял, что на самом деле он страшно зол. Гера должна была испытать унижение, стыд и боль. А что получилось на самом деле? Как он ни старался ее унизить, ей это только нравилось все больше.

Цирцея достала из складок своего хитона свиток, озаглавленный «Месть Зевсу». Вычеркнула первый пункт в длинном списке имен богинь Олимпа.

— Мне кажется, что когда Гера узнает, что это был не Зевс, она не очень-то сильно возмутится, — снова заметил Аст. — Возможно даже — только посмеется. А ведь она должна быть в ярости. Причем — в очень сильной! Ведь если посмеются богини, то посмеется и сам Зевс!

Цирцея задумалась.

— В следующий раз возьми с собой плеть, — посоветовала она. — И веревки. Я дам тебе такие, которые богини не смогут разорвать. Свяжи их. Отхлестай как следует, чтобы они вопили и корчились. Кнут тоже будет соответствующий.

— Хорошо, — согласился Аст, понимая, что это возможно единственный выход.

— Следующие — Хариты, — сказала Цирцея.

— Почему? — поинтересовался он. — Ведь все три богини красоты живут на Парнасе!

— С ними тебе будет проще всего — они глупы, — объяснила Цирцея. — И к тому же по приказу своей повелительницы Афродиты они как раз завтра прибудут на Олимп. Тут-то ты их и…

Она внимательно и жестко посмотрела на Аста. Тот молча кивнул. В другое время он бы изрядно испугался этого пристального взгляда высшей богини, дочери самого Гелиоса. Да и вообще испугался бы ее появления перед собой!.. Но не сейчас. Сейчас они были в одной команде, делали одно дело.

— Завтра в то же время на том же месте, — промолвила Цирцея и медленно растаяла в воздухе.

Хижина Аста.

Аст вошел во двор своей хижины.

Его жена тщательно выбирала бревно. Она старательно обтрагивала его руками, браковала, переходила к следующему. Наконец, выбрав подходящее, она принялась усердно, невидящими глазами, обтачивать кончик толстого бревна, придавая ему закругленную форму.

Потом попыталась натянуться на бревно ртом. Не получилось. Возможно, не достаточно гладкая поверхность, мешали занозы и сучки. И она снова точила его, снова приноравливалась, снова точила, снова шлифовала, снова натягивалась.

Он бросился к ней, схватил, оттащил от бревна. Жена молча отбивалась, пыталась выскользнуть, вернуться к бревну. Старалась даже укусить своего мужа.

— Да что-ж ты! — только и выдохнул он. — Нельзя же так!

Затащил ее в дом. Бросил на кровать. Она сразу же забилась в угол, настороженно глядя на Аста, севшего у выхода.

Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом его жена, медленно соскользнув на пол, медленно-медленно приближалась, скидывая с себя тунику. Протянула руки. И когда Аст в надежде взволнованно протянул ей руки навстречу, она резко юркнула мимо него и вылетела во двор, бросившись к своему бревну.