бдсм рассказы и истории

Рэйчел Лэмберт открыла саквояж и любовным взглядом окинула многочисленные пачки зеленых банкнот, В каждой пачке было по десять тысяч долларов, Всего в саквояже - полтора миллиона, И это только наличные, которые составляли мизерную часть ее новоприобретенного состояния! Остальное вложено в ценные бумаги. Рэйчел имела право гордиться собой, операция, которую она готовила в течение нескольких месяцев, которая выкачала из нее море знергии и потребовала огромного душевного напряжения, увенчалась блестящим успехо...

Кабинет следователя НКВД Осипова производил удручающее впечатление. Обшарпанные стены, убогая мебель. Собственно, из мебели в кабинете были только стол, сейф и два стула. Точнее, стул и привинченная к полу табуретка.
- Садитесь, - следователь кивнул на табуретку.
Константин Николаевич с трудом уместил под столом свои нескладные ноги. Табуретка была привинчена слишком близко к столу. Очевидно для того, чтобы арестованный не мог одним махом соскочить с нее и броситься на следователя....

Ещё до того, как гудение портала-арки прекратилось, и мир за проёмом перестал быть эфемерной мыльной плёнкой, я почувствовала: что-то не так. Тревожные колокольчики звенели в голове, и их переливчатый звук нарастал с каждым мгновением. Я переступила за арку почти в панике, ожидая то ли сердечного приступа, то ли пули в лоб....

Следующие несколько месяцев прошли очень тихо – по крайней мере, для меня. Вола перенесла нас из замка Флорина в глухом английском графстве пятнадцатого века в Нью-Йорк середины двадцать восьмого столетия – большие войны в этот период ещё не начались, и всем казалось, что цивилизация крепко покоится на массивной колонне своих достижений. Здесь, в просторной квартире на вершине небоскрёба, я проводила день за днём. Присматривать за квартирой не было необходимости – система обеспечения всё делала сама. Но я в...

Я испытывала странное умиротворение и лёгкость. Флорин ушёл, в камере пыток стало тихо, только потрескивал огонь в догорающей печи. Должно быть, битва наверху уже шла полным ходом, но в подземелье это не ощущалось. Антоний притих. Я не переставала чувствовать на себе его растерянный взгляд. Такого поворота событий палач не ожидал. В его понимании Флорин был верховным божеством, а мы – не более чем его овечками на заклание. И уж никоим образом одно из этих маленьких беспомощных созданий не могло явиться с во...

– Расскажи нашей птичке, как умерла её сестрёнка. Мне кажется, она имеет право знать.
Флорин высился прямо надо мной, так что я видела его снизу вверх. Может, он полагал, что выглядит в таком ракурсе пугающе и величественно, но я испытывала только отвращение и жгучую ненависть. А он слащаво улыбался, глядя на меня. Будь моя воля, я бы зажмурилась и отвернулась. Но стальной зажим, стиснувший череп с обеих сторон, равно как иглы, оттягивающие веки, не давали сделать желаемое. Я была полностью обездвижена, ...

Похоже, намерение довести мои страдания до апофеоза, втоптать меня в землю стало для Флорина навязчивой идеей. Может быть, он хотел заставить меня пожалеть о тех словах, которые я сказала ему в белой комнате. Я готова была это сделать, но вряд ли это сохранило бы мне зрение.
Бенедикт по-прежнему держался с Флорином подчёркнуто холодно. Но после рассказа о действии блокировщика он заметно поостыл и даже стал бросать в мою сторону любопытные взгляды, как на редкий музейный экспонат. Потерев ладонью лицо, о...

Арка из чёрного металла завибрировала, на панели, расположенной на её боковой стороне, стали быстро сменяться красные цифры. Мне они ни о чём не говорили. Я была заворожена самим процессом – изменениями, которые на моих глазах происходили с аркой. Под низкое рокочущее гудение голая стена потайной комнаты, которую я видела сквозь арку, стала размываться. В проёме словно клубился туман – вначале еле видимый, потом всё гуще и гуще. Наконец, стена исчезла из моего взора совсем, и посреди серого тумана стали выр...

– В Антгаудской Впадине, – повторил Флорин вслед за мной. Он неотрывно смотрел на меня, словно хотел заглянуть мне в душу, выяснить, правду я говорю или ложь.
– Да, – сказала я.
– И что Дейна там делает? Там и роту не разместишь, не что армию.
– Не знаю.
– Мне кажется, ты знаешь.
Опять......

– Наконец-то мы одни, – удовлетворённо произнёс Антоний.
Я видела его в перевёрнутом виде. Сапоги Антония находились на уровне моего лица, мои пятки – на одной высоте с его шеей. Печь, как и два дня назад, пылала оранжевым огнём, покрывая вещи в камере пыток налётом меди. Флорин сегодня не составил нам компанию, чему старый палач, похоже, был только рад. По крайней мере, в прошлый раз он не позволял себе такой довольной засахаренной улыбки, доходящей до тощих ушей. Подбоченившись, Антоний смотрел на меня...

Находясь в забытье, я увидела сон. Во сне у меня не было тела, и нечему было болеть и истекать кровью. Я чувствовала себя как никогда хорошо, паря над туманными белыми просторами бесплотным духом, лишённым формы и образа.
Белоснежные края раскинулись от горизонта до горизонта. Земля, казалось, излучала матовый свет, и я с огромным трудом заметила тёмное пятнышко на фоне этого сияния. Что бы оно из себя ни представляло, там была моя цель. Я устремилась вниз, приближаясь к загадочному пятну, которое разрас...

Я не ошибалась в своих суждениях относительно Флорина. Он оказался полным мерзавцем. Больным, извращённым ублюдком, не лучше прислуживающего ему Антония. Это я познала на себе.
Я наивно думала, Флорин хочет просто овладеть мной, выказывая таким образом собственную власть. Но он не спешил изливаться в меня, придумывая всё новые способы доставления удовольствия себе и унижения – мне....

Зеркало запотело от горячего пара, который поднимался из ванны, поэтому мне пришлось провести по нему ладонью, чтобы увидеть своё лицо. Перед этим я наклонила голову и прислушалась – не оставляло ощущение того, что рядом со мной кто-то есть и жадно смотрит на меня, пока я отрешённо изучаю отражение. Но если кто-то был, то он очень хорошо прятался и ничем себя не выдавал. Я слышала только мерную капель воды, которая падала из крана в ванну....

Несмотря на то, что я лежала долго, балансируя на грани яви и сна (порою мне казалось, что прошли недели и месяцы), за мной всё равно пришли слишком скоро. Скрежет засова ударил по ушам стальными розгами, и я застонала вслух. Всё заново. Господи, опять...
Красноватый отблеск озарил каменные стены....

Той ночью, скрючившись в сыром углу своей темницы и считая бесконечные вереницы секунд, минут и часов, я кое-что поняла.
Боль снова плавала расплавленным маслом перед глазами, окрашивая темноту в жёлтый цвет. Но на этот раз масло не вздрагивало, как в прошлый раз, оно кипело. Масло шипело, как яичница на плите, и стреляло горячими брызгами, от которых меня безостановочно колотило. Казалось, вся Вселенная стала огромным сгустком пульсирующей, ядовито-жёлтой боли. Но какой-то светлый уголок сознания, кроше...

Я попала в камеру пыток.
Не нужно было иметь семи пядей на лбу, чтобы прийти к нехитрому умозаключению. Едва я почувствовала на щеках пышущий жар раскалённой печи, который пылал на дальнем конце комнаты без окон и увидела странные металлические приспособления, разложенные по столам и жаровням, у меня не осталось сомнений. Я была здесь ранее. Все мои раны появились именно тут. Ледяная струя спустилась от затылка до пяток, раскрывая все поры кожи. Ноги снова подкосились; я непроизвольно сделала шаг назад, ...

Дверь открылась, впуская в моё обиталище мутный красноватый свет. Вряд ли свет был очень уж ярким, но я всё равно болезненно прищурилась. После абсолютной темноты глаза видели плохо. Я различила смутную фигуру мужчины в проёме.
– Встать, – последовала команда. Тон не терпел возражений. Я подчинилась, хотя это далось мне нелегко: ноги так ослабели, что едва удерживали вес, а хвататься пальцами за стену я не могла. Пришлось подпереться локтём и по сантиметрам привести себя в вертикальное положение. Руки бе...

Ещё до того, как открыть глаза, я поняла, что тяжело больна.
Боль была как масло, плавающее на поверхности воды. Я видела, как отвратительная жёлтая масса всплывает снова и снова, сколько бы я ни пыталась её затопить. Вместе с желтизной мои руки, ноги, голова, грудь – всё начинало пульсировать истерзанными комками....

Яна сидела на скамейке, с ногами, прикованными наручниками к кольцам в полу с обеих её сторон, и пыталась выбрать положение, при котором стальной пояс, охватывающий талию и жестко связанный со стальной же рамой скамейки, не так натирал нежную кожу. Напротив, у стены, стоял стол, и за ним удобно расположился Мамед. Он не говорил по-русски, кроме нескольких фраз, и почти не понимал. Ему это не нужно. Пленники сами очень быстро выучивали то, что надо было делать. Всегда....

- А, вот и ты! Где ты была? Я ведь говорил тебе, чтобы ты обязательно сообщала мне на пейджер, куда отправляешься! И что с тобой делать?
Натали стояла, понурив голову и внимая моим нравоучениям. Она знала, что провинилась, но кто же мог подумать, что я появлюсь именно в те пять минут, в которые она выбежала, чтобы купить в гастрономе в соседнем доме пару бутылок пива. Она лишь сказала:...

"Кажется, это здесь. А место - какое-то странное. И не скажешь, что здесь ночной клуб" - думал я в ожидании на свой стук в дубовую дверь полуподвального помещения, над которой красовалась надпись "ПАУК".
"И придумали ж название", - подумал я, как вдруг, наконец, щелкнул замок, и дверь, оказавшаяся стилизованным вариантом бронированной калитки "Руст", мягко открылась. За ней показалось два здоровенных качка в коже и с резиновыми дубинками. Один из них взял в руку протягиваемое мной приглашение. Внимательн...

Я села на кровать, завернувшись в простыню, и стала оглядывать палату. Чувствовала себя уже намного лучше, и у меня начал просыпаться интерес к окружающему миру. Да, давно я в больницы не попадала, если все так изменилось! Когда я была там в последний раз (а это было в первый год учебы в университете, из которого, в итоге, я вышла очень приличным программистом), меня больше всего доставала одна сварливая бабулька, но если бы сейчас предложили поселить ее ко мне, я бы, наверно, с радостью согласилась, ведь я...

– Ты спрашиваешь, что свело меня с амазонкой? Все проще простого, приятель! Из колхидской переделки я выбрался с почти целой шкурой, но без обола в кошельке. Видно, так уж угодно богам, чтобы я зарабатывал свои кровные с мечом в руке, ввязываясь в одну передрягу за другой… И тут я узнаю, что в Феодосии Понтийской обретается одинокая амазонка по имени Лаисса. Ее сестра-напарница схлопотала скифскую стрелу, а искать удачи в одиночку, сами смекаете, не так интересно… Я подумал – почему бы и нет? Я дрался в ком...

По среднестатистическим данным, свыше трети всех тяжких преступлений совершаются людьми психически нездоровыми. А это в первую очередь означает то, что для их расследования сотрудникам правоохранительных органов требуется иметь не нервы, а стальные канаты. Впрочем, судите сами...
Часть первая. Санитарная обработка...

Незаметно летели годы. Дневники Ивана Яковлевича стали скучными и неинтересными. В основном, это даты телесных наказаний Вики, за что и количество ударов. Читать, если честно, грустно. В среднем ее пороли 1 - 2 раза в месяц. Есть запись: вела себя как Зоя Космодемьянская, оказалось, она была не виновата! Потом целых три месяца ее не пороли: видимо, в зачет того, несправедливого наказания....

В субботу они возвращались из школы домой вдвоем. Иван Яковлевич знал обо всех ее проделках, и скрывать их было бесполезно. Знал он и то, что Вика вела себя достаточно прилично. По дороге он зашел на рынок. Там он купил Вике мороженое. В киоске, торгующим всякой всячиной для животных, он купил узкий собачий поводок....

В дневнике Ивана Яковлевича был довольно большой пробел. Известно, что Вика дала разрешение, и Лена вышла за школьного учителя замуж. Они переехали в большую квартиру и, судя по всему, он был слишком счастлив, чтобы посвящать дневнику свои тайные фантазии и переживания. Летние каникулы очень быстро кончились. Иван Яковлевич устроил Вику в школу, где сам работал учителем. Но в маленькой семье было не все ладно. Увы, Вика не дотягивала по знаниям до необходимого уровня. Чувствуя, что ей не быть главной в учеб...

Лена вновь стала приходить к нему.
- Вика согласилась на наши отношения, но знай: если что худое про тебя и про Вику проведаю - я просто тебя убью. Для меня девочка дороже жизни, а без моего согласия хоть волосок на ее голове тронешь - оторву яйца!
Выходные они стали проводить вместе. Иван Яковлевич постепенно начал привязываться к девочке. На летние каникулы попросил Лену отпустить Вику с ним....

Так в жизнь Ивана Яковлевича вошла Лена. Они стали встречаться. Лена оказалась совсем не такой, как химичка. Иван Яковлевич поражался, как в постели она то скромно лежала, натягивая простыню до подбородка, то полностью брала инициативу в свои руки... А самое главное, ей нравилось, когда Иван Яковлевич несильно похлопывал ее по попке... Когда Иван Яковлевич сажал Лену сверху или ставил на четвереньки и начинал ее слегка хлопать, она ускоряла скачки или вертела попкой так соблазнительно, что мужские силы учит...

В субботу на обратном пути из школы он зашел в магазин, купил все к чаю и стал ждать. Лена пришла вовремя, но без Вики. С ее приходом в квартире стало вдруг как-то очень уютно. Ей стоило слегка передвинуть на столе приборы, как все, что на нем стояло, стало выглядеть гораздо более аппетитно.
- Я помогу помыть посуду! - сказала Лена и встала из-за стола. Иван Яковлевич встал и сказал:...