молодые рассказы и истории

День как день. С утра жена, как всегда, завозилась, собираясь на работу. В очередной раз высказал ей все, что думаю по этому поводу. Ну, встала бы пораньше, если не успевает, а так из-за нее и я опаздываю. Начальство уже крутит носом. Минут десять ждал, пока жена оденется и сядет в машину, прежде чем поехал. По дороге прицепилась к чему-то и начала пилить. В отместку, надо полагать, за мою нотацию. Пилила долго, я озверел. Предупреждал ее не раз, что не надо меня пилить, сказала раз - и хватит. Так нет же, ...

Дорогой м-р Сенс,
Привет! Меня зовут Лиза. Я надеюсь, Вы не будете возражать, что я пишу Вам вот так просто, но сегодня утром я прочитала о Вас статью в газете, и она заинтриговала меня. Я думаю, мои родители очень сильно разозлились бы, если бы узнали о моём письме Вам, но мне просто необходимо побольше узнать о Вас....

– Лагерь оцепить. Посторонних убрать в течение пятнадцати минут. Внешнее кольцо оцепления – сто километров, – голос начальника охраны герцога был ледяным. Если бы мертвецы умели говорить – они говорили бы тем же тоном.
– Стрельбу прекратить. Поисковых львив – сюда.
На тело Младшего Герцога было страшно смотреть. Синее. Разбухшее. Уже начавшее разлагаться. И это за каких-то полчаса. Никакой возможности провести реанимацию. И вонь. Жуткая невыносимая вонь....

У склада интендант стоит. И чуть ли не подпрыгивает от нетерпения.
– Петька! Ядрена вошь! Ну, где тебя носит, скотину? Ты чего копаешься?
– Да вот, сучара ленивая, пизду свою жалеет и еле ходулями передвигает! – и на мой позвоночник обрушивается такой удар, что позвонки хрустят.
– Вот этой тварью сейчас и займешься! Хозяин приказал подготовить ее по полной программе…...

Три отряда стоят ровными коробками. Через два дня, я слышала, четвертый отряд должны привезти. Чищу, а сама прислушиваюсь. Трибуну откуда-то привезли. Бронетранспорт с громкоговорителями. Охрана тяжелые бронескафандры надела. Такие дурищи огромные. Идут – на асфальте следы оставляют. В них только по дорожкам ходить и можно. Там покрытие из плит крепких....

В октябре темнеет рано. Дождь холодными струями сечет мое обнаженное тело. Капельки сверкают на коже в лучах прожекторов. Очередное клеймо касается моей попки. Я напрягаю мускулы на ягодичках. Так гораздо труднее терпеть боль. Но клеймо должно получиться ровным. А инвентарный номер – мое единственное украшение. Он выжигается на всю жизнь. Я должна терпеть. Ведь боль – это временно, а номер, он навсегда. Чей-то голос в моей голове. Чужой. Не мой. Разве такое бывает? Наверное, бывает. Та, что была здесь до ме...

– Живей! – ствол бластера бьет мне в спину, царапает кожу. Я и так уже почти бегу. Меня гонят к выходу из штабного района лагеря. За силовой оградой меня уже ждут. Ой! Это опять Скунс и Рыжий. Я издали узнаю эту парочку. Ну почему именно они? Почему не другие? От страха у меня коленки трясутся. Я помню, как Рыжий обещал из меня ремней нарезать, и ногу отпилить. Но может они пошутили? И не отведут меня к фельдшеру? Я чуть замедляю шаг и получаю еще один удар в спину....

Госпожа Стелла Гюнцгвальд с презрением посмотрела на распростертую на земле совершенно голую девушку. Брезгливо сплюнула и скомандовала:
– Строй! К движению!
Сотня с лишним девчонок испуганно похватали свои рюкзаки и чемоданчики. Демонстрация возможностей дубинки выбила из них способность к размышлениям и сопротивлению. Только покорность и дисциплина....

– Я есть Стелла Гюнцгвальд, мастер-сержант Великого Дома Ромеев, старшая надзирательница трудового лагеря номер тринадцать. Вы есть третий отряд нашего лагеря. Я доводить вам требования к работниц, ваши прав и обязанностей. Ко мне обращаться только «госпожа старший надзирательниц» и никак другому. Обращаться «госпожа Гюнцгвальд» – есть честь для лучший работниц. Кто не лучший работниц – познать моя дубинка. Кто знать как работа дубинка? Никто есть? Тогда я вам показать, – надзирательница идет вдоль строя де...

Через пару дней вечером мы обслуживали очередную часть с фронта. Как обычно, мы с Лией показали со сцены нашу любовь, коронный номер. Я кончила, кричала, завела мужиков. Им так понравилось, что, когда меня вели к дивану – нас с Лией взяли на разные диваны – я увидела, как Руту заставили на столе дрочить себя. Она жутко стеснялась, краснела всем телом, уговаривала их не делать этого, но послушно терла себе письку, сидя на столе и широко раскинув ноги. Меня ебали десять мужиков, но теперь я ничего особенного ...

На следующий вечер работы не было. Часть, с которой мы работали вчера, отправили дальше, на переформирование, следующая еще не прибыла. Мы, конечно, все равно привели себя в порядок – маникюр, педикюр, боевая раскраска. Одетые, как для работы, мы сидели и лежали на кроватях и трепались.
Меня очень беспокоила Рахиль – хотя ее подлечили, укололи и намазали, и болело у нее уже не так, ее глаза лихорадочно блестели, вся она была какая-то отрешенная и повторяла:...

– На осмотр! Строиться! – в дверях стоял гауптштурмфюрер Фишер. В душе заскребли кошки (“Только бы обошлось!”). Гуськом вслед за ним мы прошли в душевую и встали у стены. Здесь уже стояло два специальных кресла с держателями для ног, около каждого – врач. В дверях встали два автоматчика. Все было как всегда по понедельникам. Мы все жутко боялись этих осмотров, после них нескольких девочек обычно уводили. Фишер сказал, что их расстреливают. Хорошо хоть, что за месячные не расстреливают, только иногда перевод...

Гуськом спустившись по лестнице вслед за начальством, мы оказались в небольшом помещении без дверей. Одна стена была покрыта тканью, из-за нее слышался гул, звон стекла и пьяные выкрики (“Это же занавес! Там зал, а это – сцена!”). Миллер подошел к занавесу, слегка раздвинул его и прошел на сцену. Мы услышали его голос....

Вставать очень не хотелось (“Бабушка, я еще чуть-чуть… Ой, бабушки уже нет в живых. И мамы. А я блядь, сейчас пойду доучиваться на блядь, а вечером...”), дальше додумать не дали, да и не хотелось с утра думать о страшном. Дежурная полила мне на лицо холодной водой, и я открыла глаза.
Мы строем прошли в душевую, быстро покакали и пописали, сполоснулись. Дежурная все время подгоняла нас....

Мне показалось, что ровно через минуту раздался крик дежурной:
– Встать! Посетители!
Я с трудом разлепила веки и медленно, еще не проснувшись, встала в проходе у кровати. Все старенькие уже стояли, раздвинув ноги и улыбаясь. Я тоже раздвинула, а улыбка вышла кривая – я зевнула. Тут я увидела у дверей нашего оберштурмфюрера и еще несколько офицеров. Я скосила глаза – Лия стоит, как положено, Яна – тоже....

Наш дом оказался двухэтажным. Наверху располагалась общая спальня с отдельными кроватями и чистым бельем без одеял. Там стояло двадцать кроватей в два ряда. Еще наверху были большая душевая с туалетами, столовая и две учебные комнаты. Внизу – большой зал с мягкими коврами, диванами, столиками, сценой и десять “рабочих” комнат с мягкими коврами, разбросанными по ним подушечками и биде. Все это мы узнали позже. Пока мы поднимались по лестнице наверх, я взглянула на настенные часы. Было 5 часов. Этот страшный ...

Мы вышли во двор, построились по три в ряд и пошли. Впереди шел оберштурмбанфюрер, по бокам – два автоматчика. Иногда он оглядывался и кричал, чтобы мы шли строем. Идти было трудно, я спотыкалась с непривычки на каблуках. Передо мной шагали три девочки – одна очень высокая. Это была Сарра, которую выпороли в раздевалке. Их комбинашки не закрывали попы, до середины бедра ноги были голые, дальше начинались чулки с ленточками. У одной было две ленточки, у остальных – одна голубая. У Сарры вся... пизда (“да, пи...

От автора: Публикации этого текста предшествовал спор между редактором и автором. Главная претензия редактора сводится к тому, что расовыми законами Рейха половые контакты арийцев с "низшими" расами были запрещены. В концлагерях евреек могли насиловать только зэки, и то тайком, начальство якобы об этом не знало. А уж об эсэсовцах и речи не могло быть, их бы живо разжаловали и посадили за такое....

– Нет, это нам не подходит, – резко сказал редактор и легким щелчком отправил в моем направлении, по полировке стола, бокс. Бокс, в котором, упакованный в вордовский файл, покоился мой Волшебник.
Редактор встал, давая понять, что наш разговор окончен, собственно, и не успев начаться. Но, подумав, сел снова и, укоризненно глядя, произнес:...

– Да, да… Госпожа! – преданно ответила Ольга Петровна, благоговейно глядя на нее с колен.
– Умничка!.. Тогда давай-ка, раздевайся… а, потом Леночке поможешь…
В процедурной после некоторого затишья зашевелились. Толику надоело сидеть. Встав, он заглянул в соседнюю комнату. Лидия Ивановна, уже не жалко и испуганно, а умиротворенно улыбаясь, взглянула на него. Она деловито, отставив одну ногу, вытирала желтыми панталонами свою промежность. Панталоны все были в Мишкиной сперме, мокрые и склизкие. На чулка...

И зачем им ложки понадобились. Есть, что ли, собрались? – терялась в догадках Елена, подымаясь по лестнице. В столовой тоже удивились, но ложки дали. С возвратом. Она не очень торопилась. После разговора с матерью Павлова… ее гипнотический взгляд, слова: “Мы тебя вылечим, постарайся нам понравиться”, Елена чувствовала себя совершенно неспособной к сопротивлению. Вот, школьник не просит, а приказывает ей принести ложки, и она тут же поперлась за ними в столовую. Ничего особенного, почему бы этой учитилке и н...

Звонок. Застучали крышки парт, и класс начал шумный исход.
– Не забудьте… завтра – контрольная! – еле успела сказать Елена Алексеевна перед тем, как классная комната опустела. Она раздраженно звучно захлопнула журнал.
…Ну, вот!.. Всегда так… Попробовали бы у Ани без разрешения выскочить на перемену… Да… а, что же с Аней случилось? Надо будет после уроков к ней зайти…...

Утром, за завтраком, Толик пытался составить “правильное” заклинание для сегодняшних школьных дел. Но ничего путного не получалось. В голове роилась масса желаний, но упаковать их во что-то внятное и не слишком длинное, ему никак не удавалось. Мать, напевая, одевалась и прихорашивалась в своей комнате. Собиралась на работу. Ночью Толик спал как убитый. Проснулся сам. Пресек мамины поползновения сделать ему утренний отсос. Он в принципе и не возражал, но поджимало время. И вот сейчас пребывал в “муках творче...

В дверь снова забарабанил Мишка
– Толик!.. Мам!.. Тут Анна Гавриловна звонит!.. Что сказать?
Хм… Анна Гавриловна!.. Учительница первая моя!.. Ей, ведь, наверное, лет 25-26… в школе она уже три года и, кажется, сразу после института… да, и мужа, по-моему, у нее нет… а, может, она вообще девочка? Было бы забавно сломать своей училке целку!...

Толик вышел из подъезда. Мимо проходили, щебеча, две молоденьких девушки. На Толика они, конечно, не обратили внимания. Он нащупал в кармане коробок. Не знают, мокрощелки, что стоит ему захотеть и… К примеру, можно отвести их домой – мама не будет возражать – и там опустить по полной программе, во все дырочки; или раздеть их прямо здесь, во дворе, и заставить между собой подраться. Толик представил, как эти девицы голышом катаются по снегу, вцепившись друг дружке в волосы. Картинка!...

Толик спал часа полтора. Открыв глаза, он увидел, что мама сидит тут же на стуле и терпеливо дожидается его пробуждения.
– Как спалось, Толик? Хочешь, я тебе кофе сварю? А, пока ты будешь его пить, я все подготовлю. Я все уже продумала.
– На счет чего продумала, мам?
– Ну, ты же хотел поиграть в гинеколога. Ну вот, у гинеколога в кабинете стоит специальное кресло с подпорками для ног. У нас такого кресла нет, но я застелю простынкой большой стол и улягусь на него, раздвину ноги и буду их руками под...

Много веселых чудес и превращений происходит с обыкновенным школьником Толиком Рыжковым. И все потому, что Толик научился колдовать...

Милиционеры очень любят детей. Это каждый знает. Любят они не только своих детей, а всех подряд, без разбору. Не верите – посмотрите детские фильмы. В фильмах милиционеры всегда улыбаются детям. И все время отдают честь. Как только постовой увидит мальчика, так сразу же бросает свои дела и мчится, чтобы отдать ему честь. А если девочку увидит – тоже мчится. Наверное, ...

1. Королева
…Ксюша всегда считала себя королевой. И в детстве, когда была избалованной дочкой любящих родителей, которые ни в чем ей не отказывали. И в школе, где одноклассники ухаживали за ней почтительно, как слуги за госпожой. И в вузе, где Ксюша не училась и не сдавала экзаменов, а только числилась: все её успехи оплатил взятками богатый содержатель. Теперь ей, в общем-то, нечего было делать, за исключением двух-трех раз в месяц, когда она обслуживала своего высокопоставленного любовника в постели. Э...

Мы с друзьями сидели возле подъезда и попивали пивко, болтали о своем - в общем, расслаблялись. Тут появилась моя соседка по лестничной клетке Маргарита Иосифовна, и тут началось:
- Вот, вы лоботрясы, ничего не делаете, пьете пиво, сидите на шее у родителей, - и в таком духе довольно долго нам читали лекцию про то, какие мы уроды…...

В первый раз я увидел ее месяц назад, в метро. И почти сразу понял, что она не такая, как все. Раньше ее не замечал, теперь стал регулярно выискивать глазами. Оказалось, мы ездили на работу в одно и то же время. Каждый день я внимательно рассматривал ее, изучал ее повадки. Как она облизывает губы, как красится, как читает журнал, как переставляет колени. Чем больше я наблюдал, тем сильнее убеждался, что не ошибся. Через неделю я решил проверить свои догадки....